Лунная Феерия
Том 4. Возлюбленный-призрак
Оглавление
Глава 1: Озорной графский обман
Глава 2: Секретное искусство воскрешения
Глава 3: Собравшиеся на древнем поле битвы
Глава 4: Море и селки
Глава 5: Просто люби немного сильнее
Глава 6: Тайна крепости
Глава 7: Мечта аквамарина
Перевод - Ксена
Редактура -
Мария Яппарова
Начальные иллюстрации
Глава 1: Озорной графский обман
Посреди ночи, в закоулках города, многие господа один за другим входили в здание со стороны боковой улицы, стараясь не привлекать ненужного внимания и оставаться незамеченными. Краем глаза наблюдая за исчезающей в чреве здания цепочкой, она и сама проникла в него с заднего входа.
Сегодня здесь собиралась Ассоциация Медиумов и Ясновидящих Лондона, сегодня здесь должен был состояться призыв духа умершего.
Ассоциация Медиумов и Ясновидящих, собиравшаяся воплотить в жизнь такое мистическое таинство, была уважаема среди искателей тайных знаний. Некоторые из её членов пытались исследовать подобные медиумизму психические феномены, и потому она получила приглашение. Не так давно американские кумушки шептались о гениальной мадам, способной воззвать к духу уже почившего. Впрочем, кому как не ей было знать: её действия оставались лишь представлением. Общение с мёртвыми... не оно приносило деньги, а доверчивость страдальцев, потерявших родных.
Однако сцена уже была подготовлена, занавес замер в ожидании, и, несмотря на отсутствие мистических талантов, она отыграет свою роль. Время до выхода она проведёт в небольшой комнатке вместе, где после представления её будет ждать добрая старушка.
Выпуская накопившееся напряжение, женщина медленно выдохнула. Слишком ярок свет газовых ламп, слишком тесно помещение.
– Не переживай. Ты справишься, Серафита, – старушка попыталась приободрить её парой добрых слов, не забыв слегка приглушить свет.
Из-за двери доносились слабые отзвуки перешёптывающихся и бормочущих голосов. Видимо, приглашённые дворяне собрались в соседней комнате. Там же будет проведён ритуал, и осознание этого подстёгивало энтузиазм аристократов. Каждого из них привлекал призыв умершего: лёгкий страх только подстёгивал любопытство, заставлял дрожать в нетерпении.
Возможно, среди них скрывался её старый знакомый. Нет, он точно был там.
Серафита не смогла сдержаться. Небольшое смотровое оконце позволяло рассмотреть всех в комнате, и её взгляд сразу же выцепил того мужчину из дюжины. Сердце забилось быстрее.
Ничего не изменилось, он всегда выделялся из толпы. Плотные шторы не пропускали ни единого луча света из похожих на окна отверстий в стенах, лишь одна свеча горела в тёмной комнате, но блестящие золотистые волосы впитывали малейшие частицы света и лучезарно сияли. Старый, изношенный фрак не мог скрыть ауру голубой крови, будто бы пропитавшую саму его плоть. Элегантная осанка сводила на нет попытки не выделяться, громко заявляя: «Смотрите! Этот человек принадлежит совсем к другому классу[1]. Вы, обедневшие дворяне, ему не ровня».
Так было и в прошлом. Даже жизнь в трущобах не смогла вытравить дух истинного благородства, и уличные мальчишки прозвали его «сэром», хотел он того или нет. Врождённый аристократизм, присущий всякому пэру, привлекал людей и позволял молодому парню тягаться с лидерами подполья. Если бы не преследования, рано или поздно он возглавил бы крупную преступную группировку и подмял под себя весь город.
Его глаза равнодушно скользили по внутреннему убранству, но небрежный взгляд ничего не упускал. Серафита знала: под прицелом этих глаз мгновенно становилось не по себе, казалось, что твоя маска трещит по швам, а внимательный взгляд проникает в глубины души.
Интересно, заметил ли он её? О чём подумал?
– Лорд Эдгар… – смешались с дыханием едва различимые слова.
Тем не менее, старушка услышала слабый шёпот Серафиты и подняла голову. Её губы дрогнули будто в попытке приободрить подопёчную, и всё же не произнесли ни слова.
Граф Эдгар Эшенберт. Таково было его нынешнее имя.
Известная фигура лондонского света вдруг появилась на глупом спиритическом ритуале? Нелепо. Конечно, он знал о готовящейся ловушке. Однако неизвестно, как много информации он получил.
Серафита продолжала наблюдать. Вот его взгляд остановился на женщине средних лет, та сидела в углу комнаты с опущенной головой. Миссис Коллинс – так звали объект внимания мужчины – была единственной женщиной в комнате. Более того, спиритический сеанс готовился для неё.
У неё был богатый муж, который владел множеством прядильных фабрик в Манчестере[2]. В Лондон она приехала, чтобы найти супруга для своей единственной дочери.
В те дни не было ничего необычного в том, чтобы недавно сколотившие своё состояние богачи наделяли своих дочерей привлекательным приданным, стараясь отыскать зятя-пэра. Миссис Коллинс была одной из них. С другой стороны, обедневшие пэры, с трудом продолжавшие вести аристократический образ жизни, были непрочь взять в жёны дочь богатых родителей, даже из низшего класса.
Однако в случае миссис Коллинс проблема заключалась в том, что её дочь уже покинула этот мир. Спиритический сеанс этой ночью был особо странным, так как предполагалось вызвать призрака дочери миссис Коллинс, а затем выбрать ей в мужья одного из бедных аристократов, которые настолько отчаялись, что готовы были даже на женитьбу на призраке.
Молодой граф существенно выбивался из их ряда: собственное состояние позволяло не беспокоиться о расходах. Однако у него был существенный недостаток: этот волокита мог ухлёстывать за любой женщиной. Возможность завести интрижку с призраком – волнующее приключение, не правда ли?
Когда медиум закрыла оконце и отошла от двери, один из членов комитета Ассоциации Медиумов зашёл в комнату ожидания и прошептал: «Можно начинать».
Почти полночь. Идеальное время для призыва духа.
Скрывая своё лицо, она опустила на него чёрную шёлковую вуаль.
– Пойдём, Серафита.
Старушка встала перед ней и открыла дверь в комнату для проведения ритуала. В мгновение взгляды всех присутствующих сосредоточились на ней. Медленно она вошла в комнату, одновременно с тем бросая на находящихся в комнате взгляды из-под вуали. Чтобы успешно провести ритуал, необходимо убедиться, кто где сидел. Но как только её глаза метнулись к нему, она попала в ловушку его острого взгляда. Медиум считала предпринятые предосторожности достаточными, но некоторое время не могла отвернуться. Он не мог, не должен был видеть её лицо под вуалью. И всё же сердце билось быстро-быстро, а пальцы дрожали. Ещё несколькими минутами ранее ей хотелось, чтобы он заметил её. Но встретившись с ним лицом к лицу, она вдруг стала бояться этого.
Она знала, что увидит в его взгляде лишь презрение, и всё же хотела встретиться с ним, пусть ненадолго. Какое неуместное желание. Каким-то образом ей удалось отвести глаза, и более она не смотрела в его сторону.
Платформа вокзала Виктория[3] была заполнена пассажирами и провожающими. Грузчики с огромными сумками, выкрикивающие слова прощания семьи, а также достойные леди и джентльмены, отправляющиеся немного попутешествовать. В окружении всех этих людей со своими причинами и побуждениями Лидия кивала в ответ на слова своего отца, которые повторялись уже бог знает сколько раз.
– Лидия, будь осторожна, пока меня не будет.
– Да, папочка.
Отца Лидии, профессора минералогии, пригласили принять участие в научно-практической конференции, которая проводилась в Париже. Он пробудет вдали от Лондона всего две-три недели, но, судя по постоянным взглядам на часы, ему совсем не хотелось расставаться с Лидией.
– Ты не должен настолько волноваться. Разве не жила я всё это время своим умом в Шотландии?
– Там у нас были знакомые по всему городу, и места были спокойные, так ведь? А Лондон опасен.
– У нас есть экономка, и я буду работать в особняке графа, так что ничего опасного и в помине не будет.
– Граф… Ах да, граф. Полагаю, он вполне надёжен… – неуверенно протянул озабоченный отец.
«Только вот опаснее человека нет», – подумала она в ответ на его бормотание.
Лидия была фейри-доктором. Она могла видеть фейри и разговаривать с ними. Графа, о котором они говорили, звали Эдгар Эшенберт. Он носил титул графа Ги-Бразил и не так давно назначил девушку личным фейри-доктором. Как и следовало из его имени, все графы предыдущих поколений имели владения в мире фейри и своей мудростью заслужили их уважение. Даже сейчас граф Блу Найт был самым известным человеком среди фейри.
Однако в настоящее время кровная линия семьи графа прервалась. Унаследовавший только титул графа Эдгар не обладал магической силой, которая позволила бы ему общаться с фейри, и по этой причине нанял Лидию.
Стоит упомянуть, что Карлтона по-настоящему волновала личность графа. Слух о том, что он был развратным донжуаном, ничуть не искажал правды. Естественно, профессор беспокоился о единственной дочери, которую он, фактически, оставлял в руках этого развратника и которая, между прочим, достигла брачного возраста.
– Со мной ничего не случится, папа. Меня нельзя назвать неосторожной.
– Конечно, я знаю это. Ах да, я хотел бы отдать тебе это до моего отъезда, – говоря это, Карлтон достал маленькую коробочку из кармана пальто и протянул её Лидии. – Твоя мама отдала её мне перед смертью. Она хотела отдать её тебе, когда ты станешь достаточно взрослой и начнёшь задумываться о замужестве.
Лидии стало очень неловко, когда она услышала слово «замужество» из уст своего отца.
«О нет, он же не знает, правда?»
– Я-я ничего такого не планирую.
– Твоя мама сказала, что я должен отдать это тебе лет в шестнадцать-семнадцать. Мне казалось, что ещё слишком рано, но ты усердно работаешь фейри-доктором, и я больше не могу считать тебя ребёнком.
Всего лишь месяц назад один фейри сделал Лидии предложение руки и сердца, и она оставила человеческий мир. Она вернулась, но это небольшое происшествие открыло глаза на важный момент: Лидия – необычная девушка, и если непризнающие человеческие ритуалы фейри захотят забрать её, профессор не успеет дать благословление на брак. Должно быть, поэтому Карлтон решил, что должен передать своей малышке подарок от жены.
Со смешанными чувствами Лидия открыла коробочку. Внутри была подвеска из чистого камня, источавшего слабое голубое сияние.
– Этот камень зовётся аквамарином[4].
– Похоже… на океанские воды.
– Твоя мама говорила, что получила его от своей матери много лет тому назад. А её мать от своей матери… Ну, вот такая вещица.
Лидия ничего не знала о родной стране своей матушки, сбежавшей со своим будущим мужем – отцом Лидии – и оставившей свою родину.
Но когда она услышала рассказанную им историю, у неё появилось странное ощущение. Она будто бы почувствовала ностальгию по далекому северному острову, который никогда не видела.
– Спасибо, папа. Я буду беречь его.
– Ну, тогда я пойду.
– Береги себя.
Она поцеловала его в щеку на прощание, а затем её отец зашёл в вагон. Поезд оставил Лондон в соответствии со своим графиком и направился в сторону Английского канала[5].
Внутри коробочки кроме кулона было письмо от её матушки.
«Моя милая Лидия, хотела бы я знать, какой ты стала теперь, когда читаешь это письмо. Ты сказала, что хочешь стать фейри-доктором, как твоя мамочка, так что мне очень интересно, сбылось ли твоё желание. Фейри-доктор довольно необычная профессия, и никто не протянет тебе свою руку. Я беспокоюсь, не причинит ли тебе это боль, но прежде, чем станешь фейри-доктором, пожалуйста, не забывай, что ты – юная женщина, рядом с которой обязательно появится мужчина, считающий тебя своим сокровищем».
Это было короткое письмецо, но она с радостью впитывала идущую от строк материнскую любовь.
Интересно, думала ли матушка, что когда-нибудь её дочь найдёт своего возлюбленного, как это произошло у них с её папой. Или, возможно, поскольку ей довелось жить в эпоху, когда люди не верили в существование фейри, её матушка не хотела, чтобы она зацикливалась только на работе, и желала ей найти простое женское счастье.
– Возможно, матушка думала, что я не подхожу на роль фейри-доктора…
Именно это постоянно чувствовала сама неопытная Лидия и всё же хотела стать полноценным профессионалом. Фейри-доктора, знатоки фейри, давали советы людям, которые попали в переделки из-за шалостей или магии фейри, и их основной работой было решение подобных проблем. И наоборот, бывало, что они помогали фейри, у которых возникли проблемы с людьми. Таким образом, фейри-доктора заручались доверием кланов фейри и могли вести переговоры и заключать сделки с фейри в интересах людей.
– Поэтому-то у меня и нет времени думать о замужестве, – выдала Лидия, не обращаясь ни к кому конкретному. Она сидела на скамейке в парке и смотрела в небо.
Солнце высоко висело в небесах, чудно окрашенных в краски короткого английского лета. Деревянная скамья нагрелась на солнце и всё-таки оставалась прохладной и сухой. В такой атмосфере девушка забывала, что находится в огромном Лондоне. Граф согласился освободить первую половину дня от работы, чтобы она могла проводить своего отца. Время вполне позволяло насладиться короткими мгновениями лета. Лидия глубоко вдохнула. Конечно, кабинет в доме графа был уютным и удобным, но любовь Лидии к запахам леса и звукам ветра была куда больше.
– Эй, Лидия, газета выпустила ещё одну статью об этом мерзавце. Аж на две страницы. Он, определенно, популярен.
Она посмотрела туда, откуда раздавался голос, и увидела сидящего на толстой древесной ветви серого кота. Это был фейри, компаньон Лидии. Он имел обличье серого длинношёрстого кота, но ходил на двух ногах и разговаривал по-человечески. Даже сейчас он ровно сидел на ветке с прямой спиной и перекрещенными задними лапами.
Нико умело сложил газету, которую до того держал в «руках», и бросил её Лидии.
«Снова?» – пронеслось в голове у девушки, когда она опустила взгляд на бумагу.
Работодатель Лидии, Эдгар Эшенберт, на данный момент был звездой сплетен и газет. Прекрасный молодой граф, всегда галантный с женщинами и вежливый с мужчинами. Обаятельный волокита был настолько знаменит, что в светском обществе о нём знали все. Даже простолюдины смаковали похождения графа Ги-Бразила. Дошло до того, что никогда не встречавшиеся с графом писаки упорно поглядывали и строчили истории о его романтических отношениях, которым, естественно, была грош цена. Но Лидия знала: в отношении Эдгара любая из этих историй была вполне возможна.
В этот раз статья гласила, что достопочтенный граф сразился на дуэли с дворянином за молодую вдовушку и нанёс своему противнику серьёзные повреждения; другая повествовала о том, что он навестил женщину-медиума, которая недавно была приглашена в город Ассоциацией Медиумов и Ясновидящих, – обе истории заставляли простолюдинов плясать от интереса.
– Это всего лишь ложь.
Голос раздался справа от неё.
Эдгар посмотрел на Лидию сверху вниз из-за скамьи и улыбнулся ей. Через мгновение он уже сидел рядом, как будто желая обнять возлюбленную.
– Ч-что тебе нужно?
– Я просто хотел увидеть тебя. Подумал, что ты здесь.
Его сияющие золотистые волосы и ускользающие и загадочные пепельно-лиловые глаза были прямо перед Лидией. Она едва ли не в страхе смотрела на улыбку человека, прекрасно осознающего силу своего обаяния, но поспешила мотнуть головой.
– Приятно поговорить с тобой на улице. В особняке ты поспешила бы погрузиться в работу и перестала бы обращать на меня внимание. Мы и обручились, но не можем проводить вместе время как возлюбленные. Это печалит меня.
Лидия до боли сжала в кулак лежащую на коленях руку и изо всех сил постаралась ответить ему спокойно.
– Я не собиралась обручаться с тобой.
Помолвка, которую они заключили с Эдгаром, оказалась хитроумно расставленной ловушкой. Она угодила в эту сеть. Тем не менее, данное обещание позволило ей вернуться из мира фейри, так что она не могла объявить во всеуслышание о несостоятельности их соглашения. Воспользовавшись этим, Эдгар с тех пор относился к ней как к своей невесте и продолжал нежно и сладко ухаживать за ней.
– Лидия, почему бы нам не поехать на пляж? Лето в Англии короткое, мы можем ненадолго освободить тебя от работы и весело провести время. Профессор Карлтон ведь пробудет в Париже некоторое время, верно?
Поехать с ним в отсутствие папы? Это, несомненно, приведёт к нежелательным последствиям.
– Нет, спасибо.
– Я просто обожаю твоё хладнокровие, но ради всеобщего блага мы должны оставить ненадолго нашу повседневную жизнь и вместе взращивать цветок нашей любви.
«Кто, почему и какая такая вообще «любовь» между нами, ты, юбочник!» – посмотрев на него пронзительным взглядом, Лидия устало вздохнула.
Он был настолько одержим своей помолвкой с Лидией не из-за любви или привязанности. Он пытался удержать её рядом с собой, потому считал её полезной. Какие бы сладкие слова он ни нашёптывал ей, она не могла поверить в их искренность.
– Разве ты не знаешь, сколько почитательниц у тебя имеется?
– Ты не должна верить тому, что пишут в бульварных газетах. Эй, Нико, не думаешь так же?
Желая чужого подтверждения, Эдгар посмотрел на ветвь дерева.
– Ага. Бульварные газеты наполнены ложью. Как и ты, – брезгливо проговорил Нико и исчез.
Эдгар пожал плечами, а Лидия вздохнула.
Однако теперь они остались наедине.
«А-ах, конечно», – она поняла, что он затронул такую неудобную тему в присутствии Нико, чтобы отправить его восвояси, но было поздно пытаться что-либо исправить: его рука уже лежала на плече Лидии. Девушка задрожала от предчувствия массовой любовной атаки, которая могла свалиться на неё в любую секунду.
– Прошу прощения, граф Эшенберт.
Прервавшим их был мужчина, которого с трудом можно было оставить без внимания.
– А вы?.. – раздраженно ответил Эдгар, словно говоря: «Не мешай нам».
– Ваш дворецкий сказал мне, что вы можете быть здесь.
Этот человек, очевидно, знал Эдгара. Он оказался детективом из Скотленд-Ярда[6]. Лидия не на шутку испугалась и занервничала, но Эдгар нисколько не изменил своего отношения.
– Вы знакомы с белошвейкой по имени Мэгги Морис?
Снова про другую женщину. Но раз в этом замешана полиция, дело обещает быть ещё более неприятным.
– Не помню. Что-то случилось с этой леди?
– Её тело нашли в Темзе. По словам её товарок, в тот день она ушла на встречу с графом Эшенбертом... то есть с вами.
– Это не мог быть я. Почему-то многие наглецы называются моим именем.
Он повернулся к Лидии, словно пытаясь убедить её этими словами, что ворох бесчисленных газетных статей о его отношениях с женщинами, на самом деле работа этих людей.
– Ясно. Так как слащавые слухи о невероятно красивом графе, жемчужине светского общества, загадочном обескураживающем молодом дворянине из мира фейри знакомы любому встречному, это имя должно прекрасно действовать, когда нужно очаровать женщину.
– Тогда могу я быть спокоен и считать, что вы удостоверились в моей непричастности к данному происшествию?
– Мэгги, э-э, по-видимому, мечтала выйти за богатого, состоятельного человека, и поэтому пыталась вести себя, как дворянская дочь, и подражать их манере разговора. Кажется, ей соврали, что она родилась в видной семье, но из-за смерти всё пошло по наклонной. На самом же деле оба её родителя живы, а отец – пьяница. Она была весьма красива и, похоже, многие мужчины верили, что она несчастная дворяночка, от которой отвернулась удача, но, видимо, правду о ней всё же узнали и несколько раз её бросили. Затем она умудрилась познакомиться с каким-то дворянином и загорелась мыслью завести собственную семью. Она так радовалась, что хвасталась перед всеми вашим именем. Она утверждала, что её ухажер – светловолосый молодой графом, что точь-в-точь соответствует вашему описанию. Милорд, вы уверены, что не помните такую юную леди?
– Нет, не помню.
– Молодые девушки склонны витать в облаках, не слушать предостережений родителей и уходить со злонамеренными мужчинами. Такие истории не редкость, но для её родителей – это настоящее несчастье.
– Соглашусь.
«Ох, похоже, эти слова как нельзя лучше подходят тебе», – сказала про себя Лидия. Рядом с ней сидел человек, который пытался соблазнить девушку, воспользовавшись отъездом её родителя.
– Просто на всякий случай: где вы были в ночь на пятницу?
Немного подумав, Эдгар ответил:
– На пикнике на окраине города.
– Ночью?
– Какие-то проблемы?
– Кто был с вами?
Он назвал множество имен, но почему-то все они были мужскими. Никто не стал бы устраивать такой неправильный и необычный пикник; Лидия опустила глаза на отложенную на скамью газету. Имя получившего рану человека, о котором говорилось в статье, по какой-то случайности совпадало с одним из имён, названных Эдгаром.
«О нет! Мужской пикник на самом деле прикрытие для дуэли?»
– Эй, как ты можешь врать! Та вдова…
Рот Лидии снова прикрыли.
– Вдова?
– Ничего особенного. Если желаете, опросите этих людей. Каждый из них подтвердит, что я был с ними.
Если ночной пикник был организован для проведения дуэли, тогда его получивший рану противник, секунданты и остальные свидетели должны будут подтвердить, что Эдгар был там, а заодно умолчать о незаконной дуэли и в один голос утверждать, что это был «пикник».
Но сражаться на дуэли… Слишком опасно.
– Почему ты подвергаешь себя таким опасностям? Что будет, если тебя убьют? Неужели это было так важно, чтобы рисковать собственной жизнью?! – проговорила Лидия, отталкивая его руку.
– Я думал, что смогу выиграть.
– Ты дурак?! Тебя же самого ранить могли!
– Так ты беспокоишься обо мне.
«С-с чего бы… мне… беспокоиться…»
– Извини. Обещаю, я больше никогда не сделаю ничего, что опечалило бы тебя, – промурлыкал эти слова он нежным и сладким голосом. На секунду её разум помутнел, но Лидия мгновенно отбросила это чувство и снова закричала.
– Ни к чему давать мне обещания!
– На этом пикнике вам грозила опасность? – зацепился за её слова детектив.
«О нет», – Лидия, наконец, поняла свою промашку и умолкла.
– Да. Демон мог появиться.
– А-а-а, демон. Так это было оккультное сборище, – детектив, должно быть, не хотел тратить время на эксцентричное хобби представителя высшего класса, так что быстро закончил с расспросами. – Понимаю. Благодарю вас за сотрудничество.
– Если преступник воспользовался моим именем, пожалуйста, поймайте его. Мне бы не хотелось, чтобы газеты писали обо мне глупости и порождали неверное впечатление у моей невесты.
– О, так у вас есть невеста?
– Да. Вот она.
Полным любви взгляд не позволил тут же опровергнуть его слова.
– Эх-м, вот как. Ну что ж, желаю всего наилучшего вам обоим.
С этими словами детектив быстро ушёл. Было совсем непохоже, что он поверил в заявление о наречённой.
«Он подумал, что я не подхожу ему? Ну, любой бы так подумал».
Её тускло-рыжие волосы цвета ржавчины всегда свободно струились по плечам, она не обладала особой привлекательной внешностью и не была одной из дворяночек, которые одеваются по последней моде.
– ...Ты же видел это? Никто и никогда не станет воспринимать меня как твою возлюбленную. Даже если бы тут был газетный писака, он не стал бы упоминать меня в статье.
– Это потому, что между нами нет любовной атмосферы. Ведь ты даже не позволяешь мне целовать тебя.
«Ох, это плохо», – почувствовала Лидия и резко встала. Но Эдгар схватил её за руку.
– Подожди. Дай объяснить.
– О-о чём ты?
– Про вдову.
«Опять он об этом», – Лидия начала злиться.
Сколько бы он ни говорил ей то, что могло дать женщине надежду на плодотворные отношения, он всё равно оставался всего лишь легкомысленным человеком. Она должна была знать это, но каждый раз выходила из себя.
– Она просто моя подруга. Она пришла ко мне и пожаловалась, что не может порвать с одним человеком. Я пытался с ним поговорить, но всё пошло не так и закончилось тем, чем закончилось.
– Я думала, твои принципы не позволяют тебе дружить с женщинами.
– С самого начала так и было, но, в конце концов, мы подружились.
«Это значит, что, так или иначе, у вас были отношения!»
– В любом случае, не приравнивай меня к своим бесчисленным подругам и любовницам.
– Я так и посчитал и расстался с каждой из них.
– А?
– После того, как мы обручились, нужно было сделать именно это.
«Кажется, я сказала, что мы не помолвлены».
– У любого человека в прошлом была пара-тройка возлюбленных. Ты будешь расстраиваться из-за того, что давно в прошлом?
Он называет это прошлым, но в Англию он приехал менее 6 месяцев назад, и на самом деле у него было далеко не две-три любовницы. И он действительно бросил их всех? Бред.
– Ты – моя единственная.
Это невозможно.
– А что насчёт медиума? Танцовщицы из Сохо[7]? Дочери банкира?
– Выдумки газетчиков.
– Разве? Ты ведь такой обманщик. Ты можешь говорить, что расстался с ними, а на самом деле продолжать отношения. Всё хорошо, пока тебя не раскрыли, так ведь?
Лидия ставила под сомнение его слова, и тем не менее он счастливо улыбался улыбкой.
– …И что тут весёлого.
– Ничего, просто я подумал, что ссора возлюбленных в нашем исполнении выглядит очень мило.
– Ссора воз...любленных?
– Это мило. Мы словно пара, когда ты с усердием допрашиваешь меня, изменял я тебе или нет.
«Он прав», – поняла Лидия. Ей не должно быть дела до того, со сколькими женщинами у этого человека были отношения, и имел ли он всё ещё отношения с ними.
– Я не х-хотела допрашивать тебя. Мне всё равно. Ты просто не ушёл от темы, так что я… О Боже мой, я просто хотела сказать, что не стану верить ни одному твоему слову!
– Ты так очаровательна. Даже когда злишься.
«…Интересно, мне удастся выжить до того момента, как папочка вернётся домой?»
Внезапно на девушку навалилась усталость: Лидия забеспокоилась о себе.
В высококлассном клубе для джентльменов ночь полнилась смехом и суматохой, когда мужчины, отдыхая, играли до самого рассвета. Тут были и выпивка, и сигары, и опий. Они могли свободно получать удовольствие в комфортных, роскошных комнатах от простых и азартных игр или даже от споров друг с другом.
Из всех удовольствий, что дарует жизнь, здесь недоставало только женщин. В клубные дома женщины обычно не допускались. В Англии мужчины предпочитали проводить время в компании друг с другом, что для Эдгара было непонятным.
Однако сегодня ночью ему было необходимо прийти в это клуб. Его провели в одну из частных комнат, где Слэйд, владелец клуба, и Поль, художник, ждали его.
– Итак, милорд, как прошёл спиритический ритуал прошлой ночью?
– Вы узнали что-нибудь у медиума?
Быстро поздоровавшись, они кинулись расспрашивать его. Информацию о медиуме ему сообщили эти двое. Тайная организация «Алая Луна», членами которой они являлись, хорошо постаралась. И они выглядели так серьёзно, что ему захотелось сперва поиграть с ними.
– Да, она настоящая красавица. Она скрыла лицо под вуалью, но в этом я уверен. Её фигура также была совершенна.
– Эх-хм… Я не про то говорил, милорд, на что, чёрт возьми, вы смотрели... Эта женщина, может быть, работает на Принца…
Слэйд начал дымиться от раздражения, а Поль рядом попытался успокоить его. Эдгар был доволен, что, попав в точку, без труда смог разозлить вспыльчивого человека.
– Принц, несомненно, замешан в этом. Уверен, они сделали свои первые шаги настолько прозрачными, чтобы заманить меня в ловушку.
Человек по имени Принц, о котором они говорили, был немезидой Эдгара в Америке. Он убил его семью, похитил его, когда он был ещё ребёнком, и превратил в своего раба.
Хотя Эдгар смог сбежать от рук Принца, он даже не надеялся на полное освобождение от организации. Его поимка занимала важное место в их планах. Он намеривался принять этот вызов и даже планировал в конце уничтожить эту организацию вместе с тем человеком. Ради этого он провёл расследование с помощью «Алой Луны» – организации, которая так же ненавидела Принца. И в результате они пришли к мнению, что посланник Принца из Америки начал работать в Лондоне. Он пользовался именем «Уиллис» и получил огромную сумму денег от ведущего дела с Принцем заимодавца.
Уиллис... это имя звучало знакомо. Эдгар, вроде бы, слышал его, когда находился под властью Принца. Он никогда не видел его лица, но подозревал, что этот человек являлся одним из его доверенных подчинённых. Однако они не смогли выяснить точное местоположение этого человека, поскольку он нигде не появлялся. Не было у них и информации о личности приспешника Принца. В конце концов, им удалось выяснить, что существовал медиум, которому Уиллис оказывал поддержку.
Медиум заявила, что знакома с графом Эшенбертом и вошла в контакт с питающими пристрастие к оккультизму членами высшего общества. Они старались заманить свою жертву в ловушку. Поэтому Эдгар целенаправленно появился перед ними. Он хотел показать, что не собирается дрожать в страхе перед Принцем и прятаться от него.
Если существует способ победить врага и не играть по его правилам, то первым делом нужно не бояться его.
– Говорили, сеанс проводился, чтобы выбрать жениха для мёртвой девушки.
– Да, она сделала свой выбор.
– Что, так вы встретили призрака?
– Я не был знаком с ней, так что говорить об этом... Много неясностей. На данный момент выбраны четверо кандидатов, включая меня. Они собираются снова собрать нас. Среди других был человек, который назвался графом Эшенбертом.
– Мог ли это быть Уиллис?
– Пока я не уверен.
Когда он говорил это, Эдгар вспоминал прошедший ритуал.
С приглашением лондонской Ассоциации Медиумов и Ясновидящих, добытым «Алой Луной», Эдгар принял участие в ритуале под именем виконта Мидлворта.
В комнате, куда его провели, все окна были занавешены плотными шторами, а в середине стоял огромный круглый стол. Лежащий на полу толстый ковер полностью заглушал звуки шагов, так что в помещении, несмотря на собравшихся в нём людей, висела тишина. В тёмной, мрачной комнате горела лишь одна свеча, и потому едва можно было рассмотреть лица пришедших джентльменов, но согласно заведомо составленному отчёту никто из них не был знаком Эдгару. Высший свет требовал денег. У собравшихся здесь дворян их не было.
Через некоторое время дверь в задней части комнаты открылась и в комнату вошла миниатюрная старушка.
– Джентльмены, большое спасибо за ваше терпение. Мы хотели бы начать ритуал. Пожалуйста, присаживайтесь.
После того, как они в молчании расселись за круглым столом, из той же двери, что и старушка, вышла женщина. На медиуме было чёрное платье и чёрная вуаль. Так как её лицо было скрыто, угадать её внешность или возраст было нельзя. Глядя на незаострённый подбородок, Эдгар подумал, что она должна быть довольно изящной и молодой.
Сев на единственный оставшийся стул, она медленно обвела взглядом лица всех собравшихся из-под вуали. Это могло оказаться игрой воображения, но Эдгар почувствовал, что её глаза задержались на нём, словно женщина начала паниковать. Медиум, должно быть, не смогла вынести пронизывающего взгляда Эдгара, и поэтому больше и не смотрела в его сторону.
– Всё готово. Сегодня мы будем призывать призрак мисс Терезы Коллинс, дочери находящейся здесь миссис Коллинс, – проговорила старушка, вставшая за стулом медиума.
– Миссис Коллинс приехала в Лондон, ища сильного медиума. Мы должны поблагодарить духов, направивших нашу Серафиту в Англию в такое нужное время.
Серафита – так звали прекрасного ангела. Интересно, собирается ли она и дальше позволять говорить за себя?
– Пожалуйста, забудьте о недоверии и всем сердцем пожелайте появления леди Терезы.
Серафита подняла руки, до того лежавшие на крышке стола, и взяла ладони сидевших по обе стороны от неё мужчин. Сидящие за круглым столом соединили свои руки. Старушка вышла из комнаты, а затем единственная горевшая свеча, которая стояла на столе, вдруг задрожала и погасла, хотя ветра не было. Комната немедленно погрузилась в темноту.
Некоторое время стояла тишина. И когда гости начали явно нервничать – безмолвие казалось бесконечным – они услышали слабый, на грани слышимости шепот. Низкий, лишённый интонаций голос медиума бормотал заклинание.
Пока она говорила, в углу комнаты раздался звук. Он был похож на скрип. Все начали прислушиваться к нему, но внезапно что-то загрохотало, затрещало, словно кто-то стучал по стене. Звук перемещался по всей комнате, хлопки по стене звучали то там, то здесь, как будто стоящее за этим существо пыталось дать знать людям о своём присутствии. Мужчины по обе стороны от него заозирались по сторонам, испугавшись происходящего. Темнота прогнала самообладание и спокойствие, внушала мысли о присутствии потустороннего.
Эдгар держал себя в руках, не позволяя нервозности и страху завладеть собой. Такая темнота для него даже не попадала в разряд опасных ситуаций. Скорее всего, за эту часть представления отвечала старушка. В конце, когда стук прекратился и наступила тишина, они услышали приближающееся шуршание одежды.
Шептание медиума смолкло. В то же время казалось, что кто-то медленно идёт позади сидевших в кругу мужчин.
Если дух мертвеца так просто призвать, какой смысл оплакивать их? Эдгар думал о тех, кого потерял. Его отец, его мать, его товарищи и друзья, которые вместе с ним боролись и бежали от Принца. Армин, признавшаяся в предательстве, когда они стояли перед лицом свободы, но ещё не завладели ей, и бросившаяся в океан. Даже сейчас, время от времени вспоминая её, он чувствовал острое сожаление. Она претерпела от Принца гораздо больше изнурительной жестокости, чем Эдгар. Из-за этого он не смог понять, что её душа оставалась под его контролем несмотря ни на что. Если бы она сама, не её иллюзия, могла оказаться здесь, в мире живых, вернувшись из мира мёртвых...
В тот момент внимание Эдгара резко сосредоточилось на происходящем.
Потому что таинственное существо, кружившее вокруг стола, остановилось прямо за ним. Как ни странно, он подумал о ней. Не о призраке леди Терезы и не о живом человеке, который мог быть частью этого представления. Он просто сидел, чувствуя прикосновение к своей щеке.
«Армин, ты простила меня?»
Когда свеча вновь была зажжена, конечно, в комнате не было ни тени, ни фигуры, что мельтешила вокруг них. Только запах жасмина витал в воздухе, напоминая о присутствии призрака. Миссис Коллинс зарыдала надломленным голосом. Она, должно быть, полностью поверила, что бродившее вокруг них создание было её дочерью.
Старушка, снова войдя через заднюю дверь, объявила о конце ритуала.
– Кто-нибудь получил знак леди Терезы? Мы просим этого джентльмена вновь прийти к нам для встречи с ней.
Встреча с ней? Увидеть призрака своими глазами?
– Какой такой знак? – спросил кто-то.
– Знак того, что вы были выбраны ей. Прикосновение или, может быть, вы услышали её голос.
– Тогда, видимо, достойным сочли меня.
Эдгар поднял руку.
– Могу я узнать ваше имя?
– Виконт Мидлворт.
Старушка кивнула, и тогда ещё один человек с другого места поднял руку. Он представился графом Эшенбертом. Это был молодой человек лет двадцати пяти, приятной, но непримечательной внешности. У него были светлые волосы, но это была единственная черта, которая роднила его с Эдгаром.
Джентльмены засуетились, так как должны были знать, по крайней мере, имя графа Эшенберта. Эдгар слышал, как кто-то спросил, что здесь делает лорд графского дома, ведь у него не должно быть проблем с финансовым положением. «Я слышал, что он не делает исключений, когда дело доходит до женщин...» – таков был следующий комментарий, который показывал, что хоть они и могли понять, но всё же были поражены.
«Я не настолько нуждался в женском внимании, чтобы гоняться за призраком».
– Тогда, позже, мы хотели бы ещё раз пригласить этих четверых, – проговорила старушка.
После медиум встала и поклонилась всем. Она взяла старушку за руку, и, когда уже они собирались удалиться в заднюю комнату, свет газовой лампы ударил через приоткрытую дверь и, проникнув сквозь вуаль, выхватил черты её лица.
Эдгар тотчас был зачарован открывшимся видом. Серафита как две капли воды была похожа на Армин. Он бросился к ней, желая схватить медиума за руку.
– Пожалуйста, не делайте этого, милорд.
Старушка попыталась встрять между ними, но Эдгар, словно не услышав, продолжил приближаться к ней.
– Мисс Серафита, ранее ко мне прикоснулся призрак леди Терезы? Или это были ваши милые пальчики?
Он поднёс её руку к своей щеке и убедился: да, это действительно было её прикосновение. Глаза медиума встретились с его через пелену вуали и замерли на мгновение, но, поторопившись выдернуть руку, она молча вышла из комнаты.
Армин или женщина, что выглядела точь-в-точь как она.
Принц просто смеялся над ним, подкладывая такую приманку. Но он не мог позволить себе стать сентиментальным.
Эдгар глотнул принесённого ему слугой джина, чтобы успокоиться.
– Вы ведь можете воспользоваться именем дворянина, который принимает участие в ритуале от Ассоциации медиумов, не так ли? Я хотел бы получить приглашение на следующую встречу семьи Коллинс и трёх выбранных мужчин.
– Милорд, что вы собираетесь делать? Если они пригласят вас, вы снова пойдёте к ним?
– Пойду.
– Тогда, может, вам лучше взять с собой контрактора или охрану?
– Рэйвен справится. Если я совершу ошибку и возьму их с собой, будет слишком проблемно заботиться о моей безопасности.
Слэйд скорчил раздражённую мину. Ещё бы, о лучших бойцах «Алой Луны» сказали, что они будут мешаться под ногами.
Среди членов «Алой Луны», способные только сражаться, как и умельцы в области слежки и дознания. В самом начале их организация зародилась из семьи художника-декоратора, которая тайно проникала в замки важных и влиятельных личностей и была своего рода шпионом.
До поры до времени, Эдгар лишь прощупывал почву, полагаясь на них только в сборе информации. И, если это было возможно, ему хотелось, чтобы никто из «Алой Луны» не умирал.
Что касается Рэйвена, он был самым доверенным подчинённым Эдгара. Он мог защитить себя. Кроме того, он обладал силой, сравнимой с таковой у нескольких телохранителей. Не было смысла сковывать свои передвижения дополнительной охраной.
– Понимаю. Мы сделаем так, как вы хотите.
«Новая возлюбленная графа Эшенберта – призрачная дева».
Заглавие на первой полосе заставило кое-кого нахмуриться. Когда Лидия пришла на работу в дом графа, глупая статейка лежала на её столе. Девушка скомкала газету в шар и бросила в мусорную корзину.
– Нико, не подсовывай мне эти глупости.
– Я думал, тебе будет интересно.
Нико всегда приходил в особняк чуть раньше Лидии: для него наливался дорогущий чай, привозимый из Цейлона, – и сейчас он с довольным видом потягивал ароматный напиток.
– Я же сказала, меня это не касается!
– Тогда не злись так каждый раз. Я просто держу ухо востро и присматриваю за твоим графом. Вдруг он что-то замышляет?
«Присматриваешь за ним? Да ты же просто вычитываешь всё это в газетах». Даже если Эдгар что-то замышлял, Нико с лёгкостью можно было подкупить вином или едой. Компаньон Лидии был абсолютно ненадёжен.
Но затем Лидия подошла к Нико, который всем сердцем наслаждался идущим из чайной чашки, что он изящно держал в руке, запахом. Выровняв дыхание, девушка заговорила:
– Так ты читал её?
– Просто пробежал глазами.
– О чём там говорится?
– Если интересно – прочти.
– ...Мне нисколечко не интересно. Просто я очень часто бываю рядом с Эдгаром. Никогда не знаешь, когда нас могут увидеть и неправильно понять, поэтому я должна убедиться, что не даю пищи газетным сплетникам.
– Ты не думаешь, что тебе ничего такого не светит? Тебя ведь ещё ни разу не упоминали ни в одной из статей.
Лидия почувствовала небольшое раздражение.
«Ну, если нас увидят вот так, тогда ладно».
Её только беспокоило, что она обделена красотой и привлекательностью, и из-за этого ей никогда не доведётся испытать нормальной любви. Было полезно узнать о любовных отношениях хоть что-то. Она осторожно вытащила газету, которую бросила в мусорное ведро, разгладила складки и вгляделась в напечатанные слова. Там было написано, что жена богача проводила спиритический ритуал в поисках жениха для своей почившей дочери. А ещё там говорилось, что граф Эшенберт принимал в нём участие как один из кандидатов в женихи. Якобы он подарил своё сердце призраку девушки.
– ...Невероятно.
Лидия не могла не задрожать от ужаса. Она знала, что он был чрезвычайно неразборчив в отношении женщин, но заходить так далеко...
– Ого, неплохой расчёт, как думаешь? Если он собирается жениться на девушке-призраке, то отпустит тебя.
– Т-ты прав. Я должна сейчас же сделать так, чтобы эта голословная помолвка была признана недействительной...
Лидия поспешно закрыла рот, остановив поток слов, и настороженно посмотрела в окно: неподалёку мог быть фейри, который не должен услышать о разрыве её помолвки.
– Если ты про ту водяную лошадку келпи, то его нет в Лондоне.
– Что, он вернулся в Шотландию?
– Кто знает. Он мог просто пойти прогуляться куда-нибудь за окраины. Он жаловался, что в Лондоне слишком жарко и дурно пахнет.
Помолвка, которой предполагалось быть выходом из опасной ситуации, позволила Лидии избежать свадьбы с Келпи. До тех пор, пока водяная лошадка ошивалась поблизости, нельзя говорить, что её помолвка с Эдгаром – ложь. Но сейчас Келпи рядом не было. А это значило, что она может объясниться с Эдгаром и получить его согласие на аннулирование помолвки.
– Эй, Лидия, ты куда? Граф сегодня в отъезде.
– Я должна принять кое-какие меры, чтобы задобрить его и уговорить отменить помолвку до того, как он вернётся.
– Не думаю, что ты сможешь выиграть у этого болтуна.
«Поэтому мне и надо придумать план».
Лидия покинула имение графа и направилась в парк. На свежем воздухе она чувствовала прилив сил и успокаивалась, могла спокойно думать. Вот верхушки людей начали выглядывать из-за серых зданий... Лидия остановилась как вкопанная. Кто-то звал на помощь. Девушка внимательно вслушивалась, пытаясь обнаружить источник звука: он шёл из толпы людей.
Мог ли это быть звук ветра? Нет, жалостливый стон был похож на журчание воды или на плеск волн… Скорее голос фейри, чем человека.
Лидия пошла на голос и вошла в переулок. В тени фонарного столба сидела сгорбившаяся женщина. Лёгкая одежда обрисовывала крупные формы, а утомлённое лицо носило след прошедших лет.
Возможно, эта женщина была как-то связана с голосом фейри? Прямо сейчас Лидия ничего не слышала.
– Э-э, с вами всё в порядке?
Женщине удалось поднять бледное лицо и кивнуть.
– У меня анемия. Я почувствовала небольшое головокружение.
Хоть она и сказала так, Лидия не могла позволить себе оставить её.
– Где ваш дом? Я провожу вас.
Женщина посмотрела на Лидию, и её лицо исказилось, словно она собиралась заплакать.
– …Какая вы добрая леди. Если бы моя покойная доченька была жива, ей сейчас было бы столько же…
Словно видя в ней образ своей дочери, женщина взяла Лидию за руку.
Эту женщину звали миссис Коллинс. Она остановилась в высококлассном отеле напротив входа в Гайд-парк.
Лидия взяла кэб и проводила её до отеля. Её провели в просторное помещение, где она и остановилась. Похоже, больная женщина была довольно богатой мадам. Даже приёмная в её покоях в гостинице была великолепна. Молодая горничная, на которой, по-видимому, лежала забота о миссис, тепло поприветствовала Лидию. Когда девушка попыталась уйти, ей предложили чай с пирожными. В конечном счёте, ей пришлось остаться.
– О нет, мне уже пора идти.
– Ох, если бы мы могли высказать вам нашу благодарность…
– Ну что вы, не стоит беспокоиться об этом, – проговорила Лидия и попыталась встать, но стоявшая у двери горничная, словно пытаясь остановить её, вдруг скривила лицо, как будто вот-вот заплачет, комкая в руках фартук.
– Мисс Карлтон, я хотела бы выйти за рамки приличий и попросить вас об одной услуге. Не могли бы вы убедить миледи? Я знаю, что не имею права просить о таком, но я понятия не имею, что ещё можно сделать…
Похоже, она была в отчаянии и заговорила под влиянием необходимости.
– А в чём проблема?
Лидия не могла отказать просьбе о помощи. Ответив по наитию, она по собственной воле попала в ситуацию, когда ей нужно было слушать объяснение горничной.
– Миледи потеряла свою дочь более десяти лет назад. Она не может забыть её. Но в последнее время она начала вести себя очень странно. Миледи полностью уверена, что её дочь скоро вернётся к ней, и начала покупать платья и украшения к свадьбе, всерьёз думая найти для умершей жениха.
Точно. Леди упоминала, что Лидии столько же лет, сколько её дочери.
– Всё началось, когда медиум появилась.
– Медиум?
– Да. Она утверждает, что может возродить дочь госпожи. Но делать такую ужасную вещь… Зачем, ведь так мы пойдём против Бога.
– Вы совершенно правы.
– Я боюсь, что это дело причинит миледи только страдания. Сейчас миледи видит в вас и вашей доброте свою дочь, поэтому я решила обратиться к вам...
Юная девушка с веснушчатым лицом, казалось, всем сердцем переживала за свою хозяйку.
– С миссис Коллинс приехали только вы? Где её семья?
Не самый деликатный вопрос, но раз уж этот разговор начала не она...
– Мистер Коллинс очень занят на работе, и поэтому леди сопровождает племянник. Ему только шестнадцать лет, и он почти не появляется в отеле, веселясь в своё удовольствие…
Прислуга не должна плохо отзывать о семье хозяев, так девушка больше ничего не сказала про племянника госпожи.
– С тех пор, как я потеряла родителей, миледи заботилась обо мне. Она была очень добра и держала при себе слуг из низшего класса, и, когда я стала её горничной, она выделяла время, уча меня читать и рукодельничать, чтобы я могла найти хорошего мужа…
– Значит, вы заботитесь о ней.
Вытирая слезы, она кивнула.
– Я могу поговорить с ней. Но не думаю, что наш разговор переубедит вашу леди.
Лидия согласилась сделать то, о чём она попросила её, скорее ради самой горничной, чем ради её леди.
– С-спасибо вам огромное. Тогда я пойду посмотрю, что делает миледи.
Она поклонилась и, чуть не спотыкаясь, выбежала из комнаты.
Лидия снова присела на диван и прикоснулась к спрятанному под одеждой кулону.
Миссис Коллинс, потерявшая дочь; Лидия, потерявшая мать. Если она сможет чем-нибудь помочь, эта встреча предопределена судьбой. Или это фейри постарались?
Чей же голос звал её?
Дверь открылась без стука. В комнату проскользнула другая горничная, не та, которая только что вышла.
– Пожалуйста, помогите мне, – внезапно проговорила она, выглядя так, словно опасалась чего-то снаружи. – Пожалуйста, помогите мне, фейри-доктор.
Откуда ей было знать, что Лидия фейри-доктор? Постойте, её голос... совсем как тот, что звал её в переулок.
– Ты фейри?
– Я селки[8].
Селки были морскими фейри, которые могли оборачиваться в людей, сбрасывая свою шкуру. Без шкур они не могли вернуться в море и были вынуждены служить человеку, который их спрятал.
Лидия впервые видела одну из них. Селки совершенно не отличалась от человека, в отличие от других представителей волшебного народца. Впрочем, этих фейри считали воплощением душ погибших в море; наверное, они должны быть больше похожи на людей, чем все остальные.
– Э-э, тогда та девушка только что тоже?..
– Она – нет. Наши шкуры украл злой человек. Я прошу вас, фейри-доктор, пожалуйста, освободите нас.
Селки, просящая вернуть шкуру. Что такое происходит вкруг миссис Коллинс, раз вокруг неё собрались медиум и морские фейри?
Прямо на глазах растерянной Лидии тело девушки-селки охватило белое пламя.
– А-а-а… Мою шкуру сжигают…
Это была всего лишь иллюзия огня. Лидия только видела его, но жара не чувствовала. Однако если сжечь шкуру селки, её душа тоже сгорит.
– Где твоя шкура? – спросила Лидия, вскакивая с места.
Её разум полнился мыслями о том, что она должна найти её шкуру и потушить огонь.
– Для меня уже слишком поздно…Кажется, он узнал о том, что я пошла к вам. Пожалуйста, скорее бегите отсюда. Он идёт.
– Что, но… я…
– Ещё очень многие селки были порабощены. Все они работают в разных домах. Этот человек спрятал и их шкуры…Пожалуйста…
Окутанное пламенем тело стало прозрачным, а затем исчезло.
«О нет», – подумала Лидия и бросилась к двери, чтобы выйти из комнаты, но внезапно почувствовала за спиной чужое присутствие. Чьи-то руки тут же обхватили её, дурманящий запах ударил в нос, вызвав головокружение и онемение тела.
– Глупая селки. Рисковать собственной жизнью, прося помощи у фейри-доктора. Да и что может сделать эта девчонка?
Слова доносились будто издалека.
– Фейри-доктор графа Эшенберта? Я считал тебя никчёмной девчонкой и даже не думал о тебе. И что теперь с тобой делать?
«Что значит никчёмной? Я по-настоящему способный фейри-доктор…»
{1} …относились к другому классу. – В Англии XIX века высшее обществе делилось на две группы: обладатели титулов - пэры (peer) - и все остальные (commoners). Ко "всем остальным" относилась и большая часть английской аристократии. Пэрами считались только герцоги, маркизы, графы, виконты и бароны. (назад)
{2} Манчестер – город в Северо-Западной Англии. В XIX веке стал одним из мировых центров текстильной промышленности. (назад)
{3} Вокзал Виктория – железнодорожный вокзал в Лондоне. Назван по имени близлежащей улицы Виктория-стрит, которая в свою очередь названа в честь королевы Виктории.(назад)
{4} Аквамарин – разновидность берилла. При изменении угла зрения меняет цвет. Считается, что этот камень придает смелость, сохраняет единство супругов. В древности верили, что он способен обеспечивать безопасность в путешествиях и победу в морских сражениях. (назад)
{5} Английский канал (или Ла-Манш) - пролив между побережьем Франции и островом Великобритания. (назад)
{6} Скотленд-Ярд – штаб-квартира полицейского учреждения в Англии, исключая лондонский Сити, который имеет свою полицию. Название используется в для обозначения полиции Лондона. (назад)
{7} Сохо – торгово-развлекательный квартал в центральной части лондонского Вест-энда. К западу от Сохо находится эксклюзивный квартал Мэйфэр. (назад)
{8} Селки - мифические существа из шотландского и ирландского фольклора, морской народ, люди-тюлени. Внешне похожи на человекоподобных тюленей с карими глазами. (назад)
Глава 2: Секретное искусство воскрешения
Медиум выглядела как Армин. Вуаль слегка скрадывала черты, но Эдгар был уверен.
Её тело не смогли найти среди мощных и быстрых волн моря мерроу. Он не мог отбросить мысль, что она всё ещё жива, и испытывал чувство вины.
Но если она выжила, то почему не вернулась к ним? Возможно ли, что она не могла разорвать цепи, приковывающие её к Принцу?
Если этим медиумом была Армин, значит, Принц всё ещё использует её через одного из своих посредников.
– Лорд Эдгар, я не считаю, что сестра жива.
Рэйвен со свежеприготовленным чаем вошёл в кабинет и, вырвав хозяина из глубокой задумчивости, с первых же шагов высказал своё мнение.
– Если бы ты сам видел её, то и поверил бы. Они так похожи.
– Даже если лицо и голос похожи, это не моя сестра.
Армин была старшей сестрой Рэйвена, рождённой от другого отца. Она отличалась от темнокожего брата белоснежной кожей и более мягкими чертами, и всё же была связана с ним кровью.
Эдгар переплёл пальцы рук и посмотрел на Рэйвена.
– Почему?
– Думаете, она стала бы вновь работать на Принца? Зачем? Угрозы не сработали бы, ведь она уже отказалась от жизни.
Верно, но на предательство её толкнуло исключительное желание быть рядом с Эдгаром. После побега из организации их связывала нерушимая связь, основанная на одном простом факте: все вокруг враги, доверять можно только друг другу. Армин боялась потерять эти узы. Она передавала информацию Принцу, продлевая их скитания и отдаляя момент разрыва. Сколько бы они ни скрывались, Эдгар всегда был как на ладони у Принца.
Ситуация драматически изменилась после их встречи с Лидией: только с помощью юного фейри-доктора безымянный беглец мог получить пэрство и титул графа. Армин положила конец контролю Принца над Эдгаром собственной смертью.
Пошедшая на самоубийство женщина не посмела бы вернуться к Эдгару, и Рэйвен знал это. В то же время он не мог придумать ни одной причины, по которой его сестра вновь подчинилась бы Принцу.
– Есть способ убедиться, Армин это или нет.
Говоря это, Эдгар подтолкнул только что прибывшее письмо черноволосому юноше.
– Это приглашение от миссис Коллинс. Хоть я и связался с её медиумом под чужим именем, меня не исключили из списка приглашённых.
Конечно, изначально письмо, адресованное виконту Мидлворту, пришло на другой адрес.
– Если я приеду в её поместье недалеко от Гастингса[1], то смогу увидеть её дочь Терезу. Кажется, медиум тоже квартируется там.
– Вы поедете?
– Конечно.
– Ясно, – ответил слуга ровным голосом.
Затем он показал графу ранее скомканную, а позже расправленную газету.
– Это было на полу в кабинете мисс Карлтон.
Та бульварная газетёнка с идиотской статьёй о том, что граф Эшенберт был по уши влюблён в призрака. На ритуал пришёл самозванец, но когда такие мелочи интересовали писак?
Лидия, определённо, прочитала её и в порыве отвращения скомкала газету.
– ...Это плохо.
– Да, это плохо, – нахмурившись, Эдгар провел пальцами сквозь челку. – Откуда, черт возьми, Лидия достала эту дурацкую газету?
Граф знал, что стал любимой темой среди газетчиков, но ранее не беспокоился: жёлтые газетёнки пользовались успехом среди рабочих, но редко попадали в руки среднего класса, а уж тем более к скромным мисс вроде Лидии.
– Я думаю, мистер Нико показал. Он читает её каждый день.
Этот котяра.
– Он ведёт себя как джентльмен, но предпочитает такие низкосортные газетёнки.
– Кажется, многим фейри нравятся глупые человеческие газеты.
– ...В любом случае, нужно успокоить Лидию.
Стоило ему подняться, как кот-газетолюб, на задних ногах ворвался в кабинет Эдгара.
– Эй, граф, Лидия до сих пор не вернулась!
В то время, когда подручные Принца шныряют вокруг? У него появилось плохое предчувствие.
– Когда она ушла?
– Утром. Она вдруг пошла в парк со словами: «Нужно придумать план», – но маленькие фейри из парка её не видели. Я попытался искать её в округе, но так и не нашёл. Вдруг что случилось?!
– План? Для чего?
– А-а, да так. Для мелочи.
Нико зачесал голову, пытаясь замять дело, но Эдгар уже подошёл к нему вплотную. Секундная потеря бдительности отдала его в руки графа.
– Эй, ты чего делаешь, отпусти!
– Что за план?
Мягкое поглаживание по шее – и Нико сузил глаза, пытаясь сопротивляться ласке.
– Хватит, л-ладно, я-я расскажу, так что прекрати!
Отпрыгнув от мучителя, фейри, дрожа, прислонился к стене и фанатично начал поправлять мех.
– Глупо отказываться от удовольствия. Подобные склонности приводят к плохому концу.
Нико бросил на него сердитый взгляд.
– Я же говорил, не относись ко мне, как к коту!
– Так над чем думала Лидия?
– Как разорвать помолвку с тобой!
«Это плохо», – скрестив руки, подумал Эдгар.
– Лучше поскорее найди Лидию!
– О, конечно. Рэйвен, позови дворецкого.
Она сидела на стуле в тёмной комнате, где горела лишь одна свеча. Позади стула стояла женщина, чьи руки лежали на её плечах. То есть, она предполагала, что это женщина: руки были маленькими и нежными.
– Миледи Тереза, как вы себя чувствуете? – спросил у неё кто-то.
«Тереза? Это моё имя?» – подумала она в растерянности.
Однако тут же она начала считать, что так и было.
– Вы только что воскресли. Вы снова вернулись в мир живых, к любящей семье.
Немного повернув голову, она, наконец, смогла рассмотреть лицо стоящей за ней женщины. Настоящая красавица с шелковистой белой кожей.
Но говорила старушка за спиной красавицы, а та лишь подтвердила её слова кивком.
«Воскресла?»
Совсем недавно она находилась в другом месте. Там не было этой пугающей темноты, только свет и тепло.
В ней билась навязчивая мысль, что воскреснуть не так уж и хорошо.
Она попыталась поднять правую руку: в круге свечного света показалась тонкая девичья рука, слишком белая и нежная, будто никогда не знавшая работы. Она озадаченно наклонила голову.
– О-о, Тереза! – воскликнули из теней в углу. Оттуда к ней бросилась пухлая женщина. – Наконец-то, наконец-то, ты вернулась ко мне. Это твоя мамочка, дорогая. Ты слышишь меня?
Женщина села и крепко сжала её руку.
«Мамочка? Это правда?»
Женщина смотрела на неё полными слёз глазами.
– ...Э-э, я... – пришлось ненадолго замолчать, чтобы понять: зазвучавший голос принадлежит ей. Она ничего о себе не знала.
– Миссис Коллинс, призракам трудно вспомнить, что было в их жизни. Пожалуйста, будьте осторожны и терпеливы. Вы сможете помочь ей вернуть воспоминания.
Названная мать без колебаний кивнула, заставив висевшее на шее ожерелье из крупных драгоценных камней звякнуть.
– Моя... мамочка?..
– Да, это правда, Тереза. Просто скажи мне, чего ты желаешь.
Похоже, раньше она была дочерью богатой семьи.
– Всё, что угодно?.. Даже красивые платья и драгоценности?
– Ты можешь выбрать любое в туалетной. Если ни одно из них не понравится тебе, мы пойдём и купим что-нибудь новенькое. Я приготовила для тебя и множество украшений.
«Какая добрая мамулечка. Я так рада, что вернулась».
Мать обняла её.
Но в тени пряталась ещё одна фигура. Кажется, это был мужчина, и он не собирался выходить на свет: просто молчаливо стоял, наблюдая. Конечно, она не могла видеть его лицо, но от его взгляда радость от воссоединения с матерью улетучилась и мурашки побежали по спине.
– Мисс, вы проснулись? Ванна готова.
Юный живой голос сильно отличался от голоса старой экономки, которая работала на её семью. Лидия мигом пробудилась от глубокого сна.
Комната, в которой она находилась, была ярко освещена струящимися через окно лучами утреннего солнца. С первого взгляда Лидия поняла, что находится не дома: окна её комнаты смотрели на запад, как и во всем Лондоне[2].
Она поспешно села на кровати, желая заглянуть в высокое и широкое окно. Синий переливающийся океан казался картиной из сна.
«Я точно не в Лондоне».
– ...Ах да, я же вдохнула какую-то отраву...
Значит, её похитили? Какие гостеприимные похитители.
Огромная, просторная комната высшего качества с постелью со взбитой периною и чистыми простынями. На ней была надета мягкая тканая сорочка.
«И что всё это значит?»
Она вспомнила, как морская фейри, селки, попросила её о помощи. Из-за этого её убили прямо на глазах у Лидии, спалив шкуру. А затем фейри-доктора схватил убийца селки.
Она смогла вспомнить всё до этого момента. Но где она и как оказалась в этой комнате?
Растерянная, она встала.
– Миледи, я принесла вам сменную одежду.
Лидия в неверии уставилась на горничную, зашедшую в комнату с одеждой в руке: недавно она, плача, просила поговорить с миссис Коллинс.
Эта девушка была частью группировки, которая похитила её?
– Эй, ты понимаешь, что сделала? Не знаю, кто ваш главарь, но похищение это преступление!
Когда Лидия резко поднялась, горничная с усыпанным веснушками лицом выпустила из рук домашнюю одежду – простое, но изящное платье.
– Как ты могла так поступить? Ты упрашивала меня поговорить с твоей леди, и что в итоге? Что вы собираетесь делать со мной?
– ...Эм, мисс Карлтон, это вы? – в волнении спросила горничная.
– Где мы? Я возвращаюсь в Лондон.
– Вы не мисс Тереза?
– Да о чём ты говоришь? Что за бессмыслица, – пробормотала Лидия, пытаясь проскользнуть мимо неё к двери.
Горничная спешно среагировала и заслонила собой дверь, а затем до пола склонилась перед пострадавшей.
– Простите, пожалуйста, простите меня... Я знала, что это ужасно, но не могла остановить их... Умоляю вас, останьтесь здесь ещё ненадолго. Если вы попытаетесь уйти отсюда, вас убьют.
«Убьют? Звучит ужасно».
Видя отчаяние горничной, Лидия поверила в её невиновность и смогла немного успокоиться.
– Тогда не могла бы ты объяснить мне, что происходит? Я не виню тебя.
Она опустилась на колени и взяла девушку за руку, успокаивая.
– Как твоё имя?
– Сьюзи...
Сьюзи объяснила, что, вернувшись в приёмную, нашла гостью лежащей без сознания. Она бросилась за помощью, но медиум приказала уходить из отеля. Бессознательную Лидию поместили на носилки, а маленькая горничная из чувства вины всю дорогу заботилась о ней в поезде.
По словам медиума, для воскрешения дочери миссис Коллинс нужно найти девушку того же возраста и использовать её тело как вместилище. Сьюзи была против, но одержимая возвращением Терезы мадам слепо повиновалась указаниям медиума. Её предупредили: если Лидию не удастся использовать как вместилище для Терезы, придётся её убить. Потом «сосуд» перевезли в поместье миссис Коллинс неподалёку от Гастингса, где её телом завладел призрак мисс Терезы. Таково было её нынешнее состояние.
Прошлой ночью она вела себя как воскресшая Тереза, но сама Лидия не помнила ничего подобного. Занявший её место призрак на самом деле не знал, кем был, и просто поверил рассказанной истории.
– Поэтому не могли бы вы притвориться, что вы мисс Тереза? Когда медиум, мисс Серафита, уедет отсюда, опасности не будет. Пожалуйста... Кажется, этим людям ничего не стоит убить человека.
Возможно, эта Серафита держала в плену селки. Но голос... Лидии казалось, что никчемной её назвал мужчина. В любом случае, в этом доме был человек с силой и способностями фейри-доктора.
Зачем фейри-доктору так поступать с селки?
Так или иначе, придётся остаться здесь. Сьюзи абсолютно права.
Если она притворится Терезой, то сможет свободно передвигаться по дому и узнать правду про медиума и селки. Та селки, должно быть, говорила об этом поместье.
Думая об этом, Лидия смогла найти мужество и решимость, в которых нуждалась.
Фейри попросила о помощи. Она обязана выполнить её просьбу, чтобы стать полноценным фейри-доктором, единственным человеком, к которому фейри могли обратиться за помощью.
– Всё хорошо, Сьюзи. Могу я считать, что ты на моей стороне?
– Да, конечно. Миледи приказала мне позаботиться обо всех нуждах её дочери, и я смогу помочь вам обмануть медиума.
– Спасибо тебе.
– И ещё кое-что, мисс Карлтон, не доверяйте другим слугам в этом поместье. Некоторые из них тайком разговаривали с медиумом. Миледи доверила управление поместьем чужому человеку, и я не знаю, что за люди могут прийти сюда.
Селки говорила, её собратьев-селки сделали слугами в различных домах. Среди местной прислуги могли оказаться такие невольники. Лидия кивнула: не знаю, кто враг, кто друг, нужно быть особо осторожной.
Призрак Терезы ничего не помнил о себе; Лидия ничего не знала о семье Коллинс. Они были в равных условиях.
Прямо перед Лидией стояла миссис Коллинс с широкой счастливой улыбкой.
– Тереза, это твой любимый кремовый пирог. Ешь, сколько хочешь.
Уже не раз бывало, что миссис Коллинс не могла уснуть из-за нервного расстройства или начинала ходить во сне. Тогда Сьюзи поила хозяйку сильным снотворным, уносящим ту в страну снов до послеобеденного чая.
– Да, благодарю, мамочка.
И тогда глаза миссис Коллинс наполнились слезами.
– Поверить не могу, что пью чай с моей выросшей девочкой... Я так долго мечтала об этом.
Бедная женщина взяла руки девушки в свои и сжала их, пытаясь убедиться в реальности происходящего.
– Я верила, что ты не умерла, что добрые люди спасли тебя и приютили. Поэтому я отчаянно пыталась найти тебя.
«Я использую её боль как настоящая негодяйка».
– Интересно, цвет волос ты унаследовала от прабабушки? Когда ты была маленькой, твои волосы были ближе к коричневатому, а теперь сменились на блёкло-рыжий. Даже цвет твоих глаз: разве они были желтовато-зелёными?
Похоже, миссис Коллинс уже забыла и о медиуме, и о церемонии воскрешения. И всё же Лидия чувствовала себя неловко: эта женщина долгие годы жила мыслями о дочери, а теперь вся её любовь доставалась самозванке.
Впрочем, её матушка, наверное, вела бы себя точно так же. Знавшие Аврору горожане откровенно заявляли о несходстве дочери и матери. Та была чистокровной северянкой[3] и очаровательной красавицей с платиновыми волосами и белоснежной кожей. Дородная, буквально лучащаяся дружелюбием мисс Коллинс ни в чём не была похожа на её покойную матушку, которую Лидия едва помнила. И всё же девушка чувствовала, что атмосфера между ними была такой же. Нежная забота, подкрёпленная искренней любовью. Такие минуты не хотелось отпускать.
– Тереза, ты выросла такой прелестной девушкой.
Пока смущенную Лидию крепко стискивали в объятьях, её сердце обливалось кровью: что ни говори, она позволяла себе пользоваться добротой леди. Детство осталось позади, но тоска по материнской заботе и ласке никуда не исчезла, – только так можно было оправдать её чувства.
Интересно, матушка тоже обняла бы её и сказала, что её дочь выросла красавицей?
Как пережившая утрату миссис Коллинс всем сердцем желала встретиться с повзрослевшей девочкой, так и матушка Лидии испытывала печаль, вынужденная оставить свою малютку.
– Я не позволю тебе больше оставаться в одиночестве. Я сделаю всё, чтобы ты стала счастливейшей девушкой в мире.
– Матушка...
Склонив голову, как маленькая девочка, Лидия думала о своей матери...
– О-ох, я не должна плакать. О, Тереза, знаю, я хотела бы подарить тебе один маленький кулон. Я собиралась отдать тебе его, когда ты станешь достаточно взрослой для замужества. Просто подожди минутку.
Когда она станет достаточно взрослой для замужества. Передающиеся из поколения в поколение вещицы хранили связь между матерью и дочерью, даже если девушка выходила замуж.
Лидия подумала об аквамариновом кулоне: он больше не искрился на её груди. Его отсутствие причиняло боль. Она могла обронить его, или его могли украсть. Казалось, она снова потеряла матушку.
– Ты Тереза?
Переборов наполнившие глаза слёзы, Лидия подняла голову и увидела стоящего на пороге комнаты юношу лет пятнадцати-шестнадцати.
– А ты?
– Оскар, твой кузен. Моя учёба начнётся только осенью, так что я приехал сюда вместе с тётушкой вместо дядюшки, который не смог уехать из Манчестера[4] из-за работы.
Его светлые, бледного оттенка волосы, подрезанные до плеч, качнулись от движения. Когда он сел поближе к столу, он усмехнулся словно маленький озорник.
– Но я никогда и вообразить не мог, что смогу встретиться с Терезой. Хотя... всё равно не могу поверить, что призрак может воскреснуть.
Он обладал телосложением взрослого, но черты его лица напоминали скорее мальчишеские. Он вёл себя дружелюбно и открыто, но в то же время напоминал отталкивающего окружающих ребёнка.
– Ты считаешь, что я не Тереза?
– А ты как думаешь?
– ...Я ничего не помню.
– Возможно, ты просто притворяешься, чтобы прибрать к рукам семейное состояние. Говоришь, ничего не помнишь? Ты не забыла, как вести себя за чаем.
Её сердце бешено забилось. Она испугалась, не слишком ли часто она действовала, как привыкла?
Он не верит в призраков и, похоже, не верит умениям медиума. Добрый кузен будто проверял её, и жертва похищения не была уверена в его реакции на свою историю. Если раскроется, что она не Тереза, её просто сочтут третьесортной мошенницей.
Предпочтя осторожность поспешным действиям Лидия промолчала.
– Ну ладно. У тебя есть любимый?
– А?
– Мне всё равно, если ты мошенница, но, став Терезой, тебе придётся выйти замуж за другого мужчину.
Он усмехнулся и ушёл.
Лидия вспомнила статью: там говорилось, что богатая женщина собирается призвать призрака дочери и ищет для неё жениха.
«Может ли это быть миссис Коллинс? – спросила себя девушка. – Если это так...»
Эдгар... Если статья правдива, возможно, он приедет в поместье в качестве одного из кандидатов? Тогда у неё появится союзник, подумала она, но в след родилось новое беспокойство: если он действительно заинтересован в девушке-призраке, то в итоге может принять сторону медиума.
«Неужели я настолько плохого мнения об Эдгаре?»
Она не верила в его шутливые признания, но не считала достаточно подлым, чтобы бросить её в беде. Необходимые графу умения фейри-доктора позволяли рассуждать так.
«Интересно, девушка по имени Лидия без своих способностей в его глазах имеет хоть какую-нибудь ценность и заслуживает спасения?..»
Вскоре её надежда на работодателя была разрушена: назвавшийся графом Эшенбертом человек вечером прибыл в поместье, и это был не Эдгар.
Лидия, наблюдавшая за его приездом через окно терезиной комнаты, разочарованно понурила плечи: из кареты вылез незнакомец.
«Я должна была знать, что всё написанное в газете – враньё».
Должно быть, этот мужчина использовал имя графа Эшенберта, чтобы легче было подобраться к богатым людям.
«Надеялась на помощь Эдгара, думала, как убедить его... Вот глупая!» – фейри-доктор спиной упала на кровать.
Облака, наседая друг на друга, заполоняли небо и скрывали и так слабый свет висевшего на западе солнца. Когда серость неба начала поглощать не только его, но и океан, и поместье, на Лидию вдруг напало сильное головокружение.
Гастингс, небольшой город, расположенный на южном побережье Англии, был известным океанским курортом.
Популярное и полезное для здоровья купание в море уже стало одним из устоявшихся развлечений среди англичан, и летом все города южного побережья с прекрасными белыми песчаными пляжами испытывали наплыв туристов.
Поместье миссис Коллинс было расположено в тихом местечке, в нескольких милях от ближайшего из таких городов.
Попасть в него можно было, только преодолев длинную, узкую дорогу, спускавшуюся к океану: в конце неё перед взором представал похожий на остров холм, на котором и было построено поместье. Этот островоподобный холм был связан с основными территориями только одной дорогой, и, по-видимому, когда в океане разыгрывались большие волны, она пропадала; таким образом, владения миссис Коллинс можно было считать отдельным островом.
Отдалённое, отрезанное от остального мира поместье... Как знать, что за западню устроили здесь приспешники Принца. Однако Эдгар взял с собой Рэйвена и направился туда, и причиной тому служила Лидия.
Супруги Коллинс выстроили это поместье примерно в то время, когда родилась их дочь, но после её смерти ни разу не посещали его: именно здесь пятилетняя малышка исчезла среди океанских вод. На омываемом волнами берегу нашли только туфельку малышки. Её тело всё ещё лежало в тёмных глубинах океана, так что Коллинсы не решались продать поместье.
Такие сведения достала «Алая Луна».
Прокручивая в голове имевшуюся информацию, Эдгар сел в экипаж: дорога от станции Гастингса до поместья заняла чуть больше часа.
После сообщения кота об исчезновении Лидии на её поиски бросили всех слуг графского дома. В итоге нашёлся кэбмен, который подвёз её вместе с болезненно выглядевшей женщиной. Девушка вывела женщину из переулка и попросила отвезти к отелю. Проверка книги регистрации подарила им имя, а с его помощью удалось выяснить и остальное: миссис Коллинс спешно отправилась в Гастингс вместе с медиумом.
Эти известия разозлили графа: Лидию забрал его враг, он не смог этого предотвратить. «Больше никаких просчётов», – молча приняв решение, на следующее утро он первым делом запрыгнул в отправляющийся поезд.
За окном кареты виднелось отражающее солнечный свет море, такое яркое, совсем непохожее на серые английские волны. За этими волнами была Франция. С давних пор множество людей, вещей и войн пересекали Английский канал и попадали в Англию. Гастингс не избежал общей участи: когда-то неподалёку от него свершилась битва.
Дорога спускалась к самой кромке моря, открывая вид на резко выделяющийся из равнинного пейзажа остров. Узкий путь, что соединял его с большой землей и исчезал по мере прилива, тонкой полосой выступал из вод океана.
Этот остров был странен и своеобразен, и, видимо, поэтому лишь одинокое кирпичное здание возвышалось на восточной стороне его. К тому времени, как весь одинокий пейзаж стал доступен взгляду, небо, раньше ясное и безоблачное, подёрнулось сизыми облаками. Пошёл дождь.
– Огромное спасибо за то, что проделали такой долгий путь, виконт Мидлворт.
Миссис Коллинс, поприветствовавшая Эдгара по его прибытию, совсем не была похожа на женщину, которую он видел во время ритуала: сейчас она улыбалась с видом совершеннейшего счастья.
– Мой приезд не был оговорен заранее. Надеюсь, я не доставил вам хлопот.
– Разве такое может быть? К тому же, милорд виконт, другой гость прибыл раньше вас.
– О боже, и кто же оказался торопливее меня?
– Это был лорд граф Эшенберт.
– О-ох, ну конечно, он ведь, говорят, тот ещё распутник.
Следовавший прямо за ними Рэйвен низко склонил голову, словно всеми силами стараясь не рассмеяться.
– Это просто глупые слухи, – мягко возразила миссис Коллинс: фальшивый граф, судя по всему, уже завоевал её симпатию.
Конечно, завоевал. Если мать хочет выдать свою дочь замуж за дворянина, естественно, она предпочтёт известного, знаменитого пэра из высшего общества бедняку, в котором единственную ценность представляло его имя.
– Э-э, ещё не время для обеда. Мне проводить вас в вашу комнату? Или вы хотите…
Её голос затих, поскольку она надеялась, что он проявит внимание к ранее прибывшему.
– Если бы я мог, я хотел бы засвидетельствовать моё почтение графу.
Когда он сказал это, на лице миссис Коллинс проступило облегчение.
– Понимаю. Он должен быть в салоне, так что, пожалуйста, следуйте за мной.
Похоже, она действительно не хотела рассердить его.
Конечно, Эдгар не собирался оказывать какое-либо почтение самозванцу. Он собирался проверить, работал ли на Принца человек, взявший его имя.
Нужно было разгадать их намерения и понять, в каком положении сейчас находится Лидия.
«Лидия… Интересно, где она?» – граф пытался придумать способ найти её и безопасно вывезти из этого дома.
Рука об руку с раздумьями, он подошёл к дверям салона.
Почти чёрное небо одаривало землю вечерним дождём. Свет газовых ламп в отличие от освещения ритуальной комнаты позволил Эдгару рассмотреть лицо человека, присвоившего его имя.
– Приятно познакомиться с вами. Ах да, мы уже встречались на ритуале, но тогда у меня не было никакой возможности поприветствовать вас.
Эдгар мило улыбнулся и протянул руку, которую лжеграф крепко пожал. Итак, самозванец может вести себя как настоящий аристократ.
– Да, в той ситуации вежливость требовала молчания.
– Кстати, милорд, кажется, мы соперники, собирающиеся ухаживать за одной леди. Я хотел бы спросить, вы действительно намерены жениться на леди Терезе?
– Я хотел бы ответить после того, как встречу её. Тем не менее, виконт, остальные кандидаты должны показаться мисс Терезе слишком старыми. Фактически, это бой один на один между вами и мной.
Эдгар ответил с невинной улыбкой.
– Прошу, не будьте суровы. Что важнее, милорд, не будете ли вы жалеть, если оставите своих бесчисленных любовниц и женитесь?
Мужчина выдавил улыбку, в которой сквозил намёк на печаль. Несколько театрально.
– Все женщины одинаковы. Не могу избавиться от этой мысли и поэтому хочу поближе познакомиться с призраком. Думаю, это будет освежающий опыт.
Это странно. Да, Эдгар любил женщин, но у него никогда не зарождалось ни таких мыслей, ни такого мнения.
– Одинаковы? Это неожиданно. Я думал, именно непохожесть и уникальность каждой леди порождает ваш интерес к прекрасному полу. Как вы можете флиртовать с ними, если это не приносит вам удовольствия?
Самозванец сконфуженно замолчал.
Недоумок, неспособный даже на остроумный ответ. Неужели такое ничтожество действительно работает на Принца? Он явно не годится для таких дел, если провоцирует противника, зная о его личности.
Может, он просто мошенник, гоняющийся за деньгами? Или это представление – часть плана.
– Милорд, прошу прощения, – вошёл в салон Рэйвен.
«Довольно быстро. Он уже закончил?»
Эдгар извинился перед фальшивым графом и вместе с Рэйвеном вышел из комнаты.
Лицо слуги не отражало ясно его эмоций, но в нём чувствовалось напряжение. Эдгар занервничал в предчувствии плохих новостей.
– Я нашёл мисс Карлтон.
– С ней всё в порядке?
Рэйвен задумался на мгновение и сказал:
– Я не знаю.
– Что это значит?
– Я не могу решить. Поэтому я подумал, что лорд Эдгар сам должен увидеть.
Огромный коридор, соединявшийся со двором, был сделан в виде галереи. Огромное множество предметов искусства с Востока стояли в самых невообразимых местах и сочетаниях, и даже сам воздух, пронизанный звуками стучавших в стеклянные двери дождевых капель, вызывал в голове образы шквалов южных стран.
Рэйвен стоял рядом с буйным растением, которое обширно раскинуло свои огромные листья: из-за обилия таких украшений создавалось впечатление, будто посетитель заблудился в тропиках. Но слугу интересовала статуя обнаженного божества, за которой кто-то стоял. Кажется, девушка пыталась спрятаться, но широкие юбки не оставляли и шанса.
Рэйвен прошептал ему на ухо.
– Видимо, если вы найдёте её, то выиграете.
– Так это прятки?
Услышав шаг, фигура в платье резко развернулась, словно собираясь бежать от него.
– Вам не поймать меня так легко, мистер Ворона.
Она игриво хихикнула, собираясь броситься прочь, но Рэйвен загородил дорогу.
– А? Мистер Ворона? – девушка оглянулась на Эдгара. – Это нечестно: ты позвал друга. Я так не играю.
– Юная леди, он не ворона, а ворон[5].
– А, да, ты прав. Тогда кто ты?
Тень более не мешала разглядеть её: струящиеся карамельные волосы, загадочные золотисто-зелёные глаза и воодушевлённая улыбка.
– Я виконт Мидлворт.
На этот раз Эдгар представился этим именем.
– Так вы один из тех особых гостей, о которых говорила мамочка.
– ...Значит, вы юная дочь миссис Коллинс?
– Да, меня зовут Тереза. Приятно познакомиться.
Девушка с внешностью Лидии пальцами приподняла край юбок и сделала неловкий реверанс с довольной улыбкой, словно считала, что овладела им в совершенстве.
Тереза. Мёртвая девушка, которая была возвращена к жизни заклятьем воскрешения.
Граф обследовал её тяжелым и цепким взглядом, который можно было счесть за грубость, но, похоже, пристальный взгляд нисколько не обеспокоил непосредственную мисс. Она сделала шаг к Эдгару и осмотрела его с не меньшим любопытством.
– Милорд виконт, я только вернулась к жизни, – с улыбкой объяснила она, по-своему истолковав изучающий взгляд.
– Видимо, так. При последней нашей встрече вы всё ещё были призраком.
– О, так мы уже встречались? Простите, я ничего не помню ни о том, как была призраком, ни о том, как умерла.
Рэйвен тихо прошептал:
– Лорд Эдгар, мисс Лидия одержима призраком?
В таком положении это – единственно вероятный ответ. Эдгар кивнул.
– Мисс Тереза, каково это, вернуться к жизни?
– Удивительно. Не могу поверить, что была дочерью такой богатой семьи. У меня так много платьев и драгоценностей. И я даже выйду замуж за дворянина!
– Так вам нравятся платья, драгоценности и дворяне.
– Да, очень.
Эту девушку очень легко прочитать. Интересно, виной тому пережитая смерть или её характер изначально был таким?
Неважно. Сейчас ему необходимо связаться с Лидией. Пока он пытался придумать как, раздался голос, звавший Терезу.
– Похоже, меня ищут. Я пойду.
Эдгар загородил ей дорогу, пытаясь задержать.
– Я хотел бы поговорить с вами чуточку подольше.
– Честно говоря, мамочка сказала, что я не должна пока встречаться ни с кем из гостей. Она будет ругать меня.
– Давайте продолжим играть в прятки.
Он позволил себе вольность и потянул её за руку: они оба спрятались за рельефом, который успешно скрывал её юбки. Тереза, должно быть, сочла это волнующим приключением, так как затаила дыхание.
– Тихо, они идут.
Вслед за звуком шагов появилась молоденькая горничная, чьё лицо было усыпано веснушками. Она отчаянно звала Терезу, но та пряталась, едва сдерживая смех.
Рэйвен подошёл к горничной и соврал, что здесь никого нет, после чего они вдвоём ушли из галереи.
– А ты довольно дерзкий.
– Позволь мне быть настойчивым, и я завоюю тебя.
– О, но пока нельзя. Приедут ещё гости. Мамочка выбрала четырёх кандидатов, а мужем станет только один.
Это правда, Эдгар и фальшивый граф были приглашены сюда с этой целью. Итак, ещё трое мужчин будут упорно приставать к Лидии.
«Это проблема».
Лидия – его невеста. Пусть она не намерена становиться таковой, но Эдгару нравилось называть себя её женихом, и он не собирался подпускать к ней других мужчин. Единственным, кто может отражаться в этих золотисто-зелёных глазах, должен быть он. Граф тут же принял твёрдое решение, что если остальные трое попробуют вмешаться, им придётся пройти через ад.
Кроме того, его своевольная избранница не обрадуется, если Тереза в её теле начнет сближаться с другими мужчинами. Душа Лидии, должно быть, взывала о помощи.
Эдгар притянул девушку к себе. Она выглядела смущённой, но всё же подняла на него просящие глаза. Ему не нравились такие женщины: в отношениях они становились агрессивными и требовательными любовницами.
Его невеста была совсем другой.
Здесь не было Лидии, которая злилась, волновалась или, на худой конец, чуть не плакала, когда Эдгар прикасался к ней.
Здесь не было Лидии, которая знала о его пороках, держалась с ним настороженно, но всё равно продолжала беспокоиться за него.
Он хотел увидеть свою бесконечно добрую Лидию, которая, прочитав про его дуэль за честь вдовы, больше волновалась, чем презирала.
– Ты слышишь меня? Я спасу тебя, – когда он прошептал эти слова в любимое ушко, Тереза озадаченно склонила голову. – Моя фейри, обещаю, я защищу тебя, так что ни о чем больше не беспокойся.
На мгновение ему почудилось, что золотисто-зелёные глаза широко распахнулись, словно она поняла смысл его слов. Возможно, то был один из бликов света, что плясали на окнах галереи и отражались в её глазах. Тем не менее, Эдгар почувствовал, как будто нашёл свою Лидию, и нежно поцеловал её руку.
Четверо мужчин, выбранных в результате ритуала, в полном составе должны были собраться следующей ночью. Миссис Коллинс сказала, что её дочь Тереза будет представлена им во время обеда. Но зачем ждать?
Заботливой матери пришёлся по нраву фальшивый граф, и что с того? Он будет вести себя осторожно, только и всего.
– В настоящее время в этом поместье находятся: миссис Коллинс и её племянник, миссис Карлтон – она же мисс Тереза, – граф-самозванец, медиум и старушка, которая является её помощницей. Личная горничная миссис Коллинс близка со слугами, приехавшими из Манчестера, но остальные были наняты по приезде миссис. О них информации нет.
Закончив с обедом, Эдгар вернулся в отведённую ему комнату и сейчас выслушивал доклад Рэйвена.
– Завтра должны прибыть сэр Стенли и сэр Кларк, оба имеют титул баронета.
– Улисс определённо мужчина. Назвавшийся графом Эшенбертом под подозрением, но нельзя исключать ни завтрашних гостей, ни слуг.
Его приспешникам давно удалось заманить Эдгара в пасть ловушки. Скорее всего, он ожидал, что противник уже знает о подвохе, даже рассчитывал на это. А значит, подчинённый Принца не собирается оставаться в бездействии.
– Лорд Эдгар, чего стоит ждать от Улисса?
– …Принц контролирует действия своей организации, как дирижёр – оркестра. Чтобы добиться идеального финала, каждая нота должна звучать в своё время и в своей последовательности. Уиллис начнёт действовать только тогда, когда Принц прикажет ему. Проблема в том, какую партию отвели мне в этой совершенной партитуре[6].
– Я не смог бы догадаться.
– Скорее всего, они будут определять такие паттерны, против которых я ничего не смогу сделать.
– …Значит, ваше участие в ритуале было предугадано.
– В тот раз я намерено ответил их ожиданиям. Я рассчитывал избежать расставленной ловушки, но результат оказался прямо противоположным.
– Вы думаете, в их расчёты входило превращение мисс Карлтон в мисс Терезу?
– Это случайность. Жаль, единственная…
Его враг изначально не собирался использовать Лидию, в их руки она попала по роковому стечению обстоятельств. Им нужно было вместилище для духа Терезы, ничто в действиях противника не указывало, что эта роль изначально была отведена его помощнице. Приманкой были граф-самозванец и медиум с внешностью Армин.
Но появление Лидии стало неожиданностью для их врага, им пришлось вносить изменения в свои планы. И так происходило не впервые.
– Лидия. Она то единственное, чего не предвидел враг. Именно благодаря её помощи я смог получить меч Мерроу и стал графом.
Да, ей удалось направить водоворот событий в совершенно невообразимом направлении, которое даже Эдгар не смог предугадать. Чрезмерная доброта, гордость и ответственность фейри-доктора побуждали её действовать иначе, чем обычные люди. Её поступки всегда были неожиданностью для Эдгара, как и для его противника.
– Она – моя фейри фортуны. Ты не думаешь, что как только Лидия вернётся к нам, ситуация обратится в нашу пользу? Да, в первую очередь мы должны сделать это.
– Такие действия враг мог предопределить.
– Рэйвен, это был сарказм?
– Прошу прощения, но какое из моих слов звучало саркастично? – спросил слуга извиняющимся тоном.
Его неподражаемая серьёзность заставила Эдгара громко расхохотаться в приступе веселья. Насмеявшись всласть, он смог почувствовать себя гораздо спокойнее. Было глупо не обращать внимания на возможные нападения врагов, когда он забрался прямо в их логово.
Этот случай начался с искусства воскрешения. Пешка Принца, скорее всего, обладала способностями к магии, то есть план врага мог строиться не только на обыкновенных приёмах силы и разума, но и на умениях и знаниях, подвластных таким людям, как Лидия.
– Кстати, где Нико? Он сказал оставить окно открытым, но мы не можем сделать этого в такой сильный дождь.
– Всё уже в порядке. Если бы я ждал вечно, от моего меха ничего бы не осталось.
Повернувшись на голос, граф увидел утопающего в диванных подушках серого кота.
– Значит, ты смог пробраться.
– В каждом большом доме есть пара-тройка слуг, которые любят кошек. После того, как я мило помяукал и потёрся о них, они, не колеблясь, впустили меня внутрь. Но я тайком вылил миску молока, которое мне дали.
Кот беззастенчиво глотнул виски из оприходованного стакана.
– Я пошёл посмотреть, как там Лидия, но она не узнаёт меня. Она гонялась за мной и пыталась погладить. Я сказал, что я джентльмен и не хочу, чтобы ко мне относились как к обычной кошке, и всё же…
Для фейри с внешностью кота такие ситуации неизбежны.
– Оставь её на меня.
– Что ты собираешься делать?
– Пока я нанесу ей визит вежливости.
{1} Гастингс – город в графстве Восточный Сассекс. В XI веке незначительное местечко в Англии, южнее Лондона, у которого в 1066 г. войско Вильгельма Завоевателя разбило армию короля Гарольда II. После этого Вильгельм стал королём Англии и основателем новой династии английских королей. На месте битвы в 8 км от современного Гастингса вскоре был основан городок, который так и называется – Баттл. (назад)
{2} …на запад, как и большинство комнат Лондона. – В Лондоне преобладают западные ветра, и в XIX веке, когда в Лондоне было построено множество фабрик, пытаясь спастись от смога, стали строить дома с окнами в основном на западной стороне, в старых же домах выходившие на восток окна чаще всего забивались или закладывались. Это же оказало влияние и на планировку самого города: кварталы для богачей стали располагать в восточной части, подальше от фабрик, куда дым уже не долетал. (назад)
{3} ...чистокровной северянкой. - Северянами в Великобритании называют жителей северной оконечности Шотландии, в частности, Шетландских островов. Местное население имеет существенную долю скандинавской крови от норманнов-завоевателей, во власти которых эти территории находились вплоть до 1469 года, когда король Дании и Норвегии Кристиан I отдал его шотландскому королю Джеймсу III в качестве приданого его жены принцессы Маргрете. (назад)
{4} Манчестр - город и метрополитенский район в Северо-Западной Англии, графство Большой Манчестер. В XIX веке наряду с Бирмингемом, Шеффилдом, Ливерпулем и Лондоном Манчестер был одним из центров Промышленной революции. (назад)
{5} …он не ворона, а ворон. – игра слов. Английское «crow» означает «ворона», а raven – «ворон». Несмотря на то, что в русском языке эти слова очень похожи, они обозначают разные виды. Так, под вороной подразумевается серая ворона (Corvus cornix), а под вороном – чёрный ворон (Corvus corax). Вороны крупнее ворон. Именно чёрный ворон, обычно, наделяется мистическими свойствами. (назад)
{6}Партитура – нотная запись многоголосного музыкального произведения, предназначенного для исполнения ансамблем, хором или оркестром, в которой все партии (голоса) одна над другой даны в определённом порядке. (назад)
Глава 3: Собиравшиеся на поле древней битвы
Она слышала в далёком море грустный плач, смешивающийся с криками чаек. Это плакали тюлени. Возможно, они мигрировали с южных побережий. Или же за стенами поместья были не настоящие тюлени, а фейри?
Её матушка много рассказывала ей о тюленях-фейри, и эти крики вызывали у фейри-доктора чувство ностальгии. Родиной Авроры был один из далёких островов, лежащих севернее Шотландии. Окружённый океаном с огромными глыбами льда туманный остров часто служил прибежищем для населявших ближайшие моря селки. Неудивительно, что матушка многое о них знала. Эти добрые и заботливые существа могли испытывать те же эмоции, что и люди. Скидывая шкуры и превращаясь в людей, они принимали внешность милых девушек или вежливых парней и легко приспосабливались к человеческому миру. И всё же селки оставались морскими фейри: в конце концов, они надевали тюленьи шкуры и возвращались в море.
Люди боялись ухода своих любимых и, одержимые желанием видеть их рядом, прятали тюленьи шкуры. Были и те, кто пытался использовать послушных и безропотных фейри. Селки обычно не противятся просьбам людей, но многие из них печалили созданий моря.
Вот почему Лидия хотела сделать всё возможное ради селки, которых держали в подчинении, и найти спрятанные в этом поместье шкуры. Утром фейри-доктор выскользнула из своей комнаты, желая осмотреть окрестности здания.
Похоже, она владела своим телом от рассвета до заката. В её памяти не осталось событий прошлой ночи, и, по словам Сьюзи, призрак Терезы проявлял себя в ночное время. Нужно решить проблему с Терезой, иначе, даже сбежав отсюда, она не вернётся домой.
Если виновницей происходящего как с ней, так и с морскими фейри, была медиум, то должна ли она пойти к ней?
Прогуливаясь вокруг огромного дома, Лидия наткнулась на шикарный сад. Вымощенная камнем дорожка привела её к беседке с обвитыми глициниями шпалерами. В ней кто-то был.
Женский голос... Наверное, там миссис Коллинс. Девушка подошла ближе, но вдруг остановилась, как вкопанная, а затем осторожно передвинулась под сень деревьев и спряталась там.
«Ар…Армин?»
В беседке находилась прекрасная женщина в чёрном платье. Она выглядела несколько непривычно, поскольку раньше всегда носила мужскую одежду, но внешностью была как две капли воды похожа на Армин. Тёмно-коричневые волосы обрезаны до плеч. Форма лица и загадочные розово-красные губы полностью соответствовали воспоминаниям фейри-доктора о чертах несчастной женщины.
Слуга Эдгара сгинула в море мерроу, так могла ли она выжить? Как она оказалась здесь?
Пока она пыталась во всём этом разобраться, старушка позади неё назвала женщину Серафитой.
«Имя медиума? Так медиум – Армин?»
– Серафита, ты ненавидишь меня? – та грустно посмотрела на старуху. – Я знаю, ты хочешь умереть. Но, пожалуйста, не думай так. Не нужно уповать на столь печальный исход.
– Нана, желаю я того или нет, я уже умерла.
– Нет, даже тот человек не может управлять чаяниями нашего сердца.
Лидия не имела ни малейшего понятия, о чём они говорили, она сомневалась, стоит ли проявлять своё присутствие. Но вдруг кто-то схватил её за руку.
– Тебе лучше не ходить туда. Сюда.
Потянувшая её за собой рука мужчины действовала на редкость естественно, так что фейри-доктор послушно последовала за ним. Но когда она подняла глаза и посмотрела в его лицо, её ждал большой сюрприз.
«Эдгар?»
Приехавший вчера граф Эшенберт оказался самозванцем, и всё же вот он, её работодатель.
Отдалившись от беседки, они вышли на небольшую тропинку, обсаженную цветущим жёлтым дроком, где, скрывшись от посторонних глаз, мужчина, наконец, повернулся к спутнице.
Сияющие золотом волосы и улыбающиеся пепельно-лиловые глаза, – определенно, перед ней стоял Эдгар. Однако, заговорив с Лидией, он назвал её Терезой.
– Я хотел увидеть тебя под лучами солнца. Знаю, миссис Коллинс представит нас друг другу только сегодня ночью, но при воспоминаниях о прошлой ночи я не смог ждать.
«О, Бог и все ангелы, почему он пытается соблазнить Терезу?»
– Солнце сияет, словно радуясь твоему воскрешению. Сегодня ты так прекрасна, Тереза.
Поняв, что он с лёгкостью говорит привычные комплименты другой девушке, Лидия вышла из себя.
– Ах ты, повеса!
Хоть она и стукнула по его руке со всей силы, Эдгар вовсе не выглядел обеспокоенным и продолжал говорить, словно давно уже привык к такому.
-Ты говоришь обо мне? Почему?
Женщины, должно быть, уже не раз обвиняли его в подобном, и он был уверен, что сможет уговорить её и вновь вернуть себе. И из-за этого она пришла в ещё большую ярость.
– Не могу поверить, что ты действительно пытаешься соблазнить призрака! Господи, ты похож на дикого зверя… Вечно твердишь, что мы обручены, а сам!.. Я не желаю называться невестой такого бесчестного человека. Да я скорее предпочла бы жить на землях фейри, чем быть твоей женой!
Ранее девушка пыталась придумать, как расторгнуть их помолвку, воспользовавшись отсутствием Келпи. В круговороте событий она забыла о своих планах. Теперь, когда Эдгар был здесь, всё складывалось как нельзя лучше. Лидия набрала в грудь воздуха для очередного крика.
– Слушай внимательно, Эдгар. Мне не нужно беспокоиться, что нас услышит Келпи, и я буду говорить прямо. Я требую расторжения помолвки!
– Э-э… Лидия?
Он не мог не растеряться.
С победной улыбкой Лидия уперла кулаки в бока и посмотрела на него сверху вниз.
– Похоже, Тереза может контролировать моё тело только ночью. Так что, сколько бы ты не пытался соблазнить её, всё будет бесполезно. Когда настанет утро, я притворюсь Терезой и скажу миссис Коллинс, что ты самый отвратительный из присутствующих здесь людей. Ясно?
Она пыталась сопротивляться ему, и всё же лицо Эдгара расслабилось. Из-за печального взгляда, в котором сквозила боль, Лидия растеряла свой пыл, а затем внезапно оказалась в нежных объятьях.
– Какое облегчение… Я думал, что уже не увижу тебя. Даже не знал, что делать.
«Опять пытается выкрутиться? Что за мерзавец...».
И все же в глазах дрожали слезы. Лидия думала, что никто не поймёт, что её увезли из Лондона и привезли сюда. Только сейчас она поняла, насколько была разочарована, когда появившийся граф Эшенберт оказался не Эдгаром.
Яркое летнее солнце выглянуло из-за его плеча и, словно проникнув в память девушки, подсветило забытое воспоминание.
«Обещаю, я защищу тебя, так что ни о чём больше не беспокойся», – сказал он ей прошлой ночью. Он говорил эти слова Лидии, не Терезе.
«Ох, но то могла быть одна из его уловок».
Факт остаётся фактом: он пытался соблазнить Терезу, а целью его могло быть преследование медиума. Возможно, он просто случайно нашёл её. Его встреча с Лидией, возможно, просто случайность. Эти мысли дали ей силы оттолкнуть его, и пострадавшая развернулась, намереваясь уйти.
– Ой, Лидия, подожди. Вчерашней ночью твоя страсть покорила меня, зачем становиться такой холодной?
«А? – Лидия резко остановилась. – Это была не я. Но…»
– Не хочешь узнать, как хорошо нам было вдвоем?
– Ч-ч-что ты сделал!..
Когда она снова подошла к нему, Эдгар внушительно усмехнулся.
– Ну, мы всё-таки обручены, и я возьму на себя ответственность за прошедшую ночь, так что не о чем беспокоиться.
– Ты сделал что-то, за что нужно брать ответственность?!
Лидия мигом покраснела и чуть не упала в обморок. Впрочем, Эдгар тут же засмеялся и сказал, что это была шутка.
«Когда же я пойму: нельзя было верить ни единому его слову».
– Служанка не спускала с меня глаз, как я мог что-нибудь сделать? Мы просто приятно беседовали.
– Сьюзи?
– Она хорошая, серьёзная девушка и заботится о своей госпоже. Невооруженным взглядом видно, произошедшее с тобой сильно потрясло её. Таким образом, у тебя появилась маленькая защитница.
Успокоившись, Лидия кивнула.
– Она одна попытается помочь мне с возвращением домой. Сьюзи предупредила меня, что медиум опасна, и посоветовала притворяться Терезой. Ах да, почему медиум так похожа на Армин?
– Я тоже был удивлён. Даже при свете сходство никуда не исчезло, лишь стало больше.
Его голос звучал необычно жёстко и нервозно. Для Эдгара Армин наравне с Рэйвеном была членом семьи. Даже после предательства он, должно быть, желал видеть её живой.
– Тогда, она выжила и…
– Пока нельзя сказать ничего определённого. Нет доказательств, что медиум – действительно она… В любом случае, эта женщина – лишь пешка, которой управляет один из людей Принца по имени Улисс. Возращение дочери миссис Коллинс к жизни и мой приезд – всё это часть его плана.
Человек по имени Улисс похитил Лидию. Он же подчинил себе Армин, настоящую или нет. Ситуация вызывала только опасения.
– …Вот как, – стушевалась Лидия. Кажется, присутствие графа Блу Найт на ритуале не было связано с очередной интрижкой, как поспешили раструбить газетчики. – Постой. Вчера приехал человек, назвавшийся графом Эшенбертом.
– Возможно, это просто попытка спровоцировать меня. В данный момент я не знаю, как этот человек связан со стоящим за всем Улиссом, но мы остались один на один с приспешником Принца. Вот почему тебе было бы лучше уехать отсюда и спрятаться где-нибудь.
Кажется, их проблема была намного серьёзнее, чем представлялось Лидии.
– Я придумаю, как вывезти тебя отсюда. С Терезой мы разберёмся позже.
Сбежав из этого дома, она окажется в безопасности, несмотря на засевшее внутри второе сознание. В этом обещании невольная невеста не сомневалась. Но…
– Боюсь, я не могу уехать с острова. Кто-то пленил морских фейри, и теперь они вынуждены оставаться и работать здесь. Думаю, тот человек, Улисс, и отнял их свободу. Одна из этих селки узнала о работающем на графа фейри-докторе, она направила меня к миссис Коллинс и позвала в тот отель, чтобы попросить о помощи. Но, эту селки убили… Полагаю, подручный Принца приказал призраку овладеть мной, чтобы я не могла помочь селки. Я хочу спасти их, во что бы то ни стало.
Нахмурившись, Эдгар, казалось, думал над этим.
– Это опасно… Хотел бы я сказать так, но ты – фейри-доктор и гордишься своей работой. Как ни старайся, я не смогу остановить тебя, – прервавшись на несколько секунд, он продолжил. – Тогда нам нужно действовать сообща и правильно разыграть эту партию.
Лидия кивнула, явно нервничая.
– Поэтому, очень важно, чтобы мы вели себя как влюблённые.
«Э? Да ну?»
– Тереза преспокойно наслаждается жизнью, вернувшись из страны мёртвых, и намерена выбрать одного из приглашённых гостей своим женихом. Нет гарантии, что однажды утром, придя в сознание, ты не увидишь рядом чужого мужчину. Этот бесстыдник попытается заполучить тебя.
– Но разве прирождённые джентльмены – не порядочные люди? В отличие от тебя, – честно сказала Лидия то, что думала.
– Нет, это неправда. Кроме того, Терезе по нраву мужское внимание, она не оттолкнёт ухажёра. Я весь вечер держал её за руку, приобнимал за плечи... Она была в моей власти, пока горничная не вмешалась.
– Ч-что ты имеешь в виду под властью?!
– Сможешь ли ты вынести другого на моём месте?
Взрыв гнева мгновенно заглушил испуг. Рассерженная Лидия не знала, что делать. Она не осмелилась бы на такую близость и хотела избежать её любой ценой. Впрочем, где-то на задворках разума блуждало ощущение, что Эдгар – предпочтительнее любого другого. Девушка бешено затрясла головой.
– Я никому не позволю притронуться к тебе. Я сделаю так, что Тереза будет смотреть только на меня. Поэтому днём ты тоже должна смотреть только на меня. Понимаешь?
С первого взгляда, их действия никак не были связаны с борьбой с подчинённым Принца, и всё же фейри-доктор кивнула, убеждённая в разумности плана Эдгара. Желание получить от него согласие на аннулирование помолвки совсем сошло на нет.
Этой ночью кое-что изменилось.
Солнце садилось, сонливость нарастала, Тереза пробуждалась, но усилием воли Лидия заставила себя не спать. Её сознание бодрствовало, но тело по-прежнему оставалось во власти Терезы. Оставалось только нервно наблюдать со стороны.
Изнутри поднялась жалость к себе: возможно, было лучше ничего не знать и мирно плыть на волнах сна, а не наблюдать за устроенным миссис Коллинс обедом. Выбранное Терезой яркое розово-красное платье Лидия никогда бы не надела. В нём она чувствовала себя крайне неловко, а глубоко выхваченное декольте смущало ещё больше.
С другой стороны, Тереза и миссис Коллинс были в прекрасном настроении.
Сама мысль о замужестве воскресшей девушки-призрака казалась Лидии смехотворной, но, кажется, собравшиеся здесь мужчины донельзя серьёзны. Было забавно видеть, как пламенно каждый из них пытался вызвать привязанность Терезы.
Воскресшая девушка и миссис Коллинс были невероятно довольны и польщены таким рвением.
Огромное приданное юной мисс было необходимо им, чтобы восстановить близкое к краху финансовое положение, и присутствие освобождённого от денежных проблем графа Эшенберта явно не нравилось остальным.
Лидия сосредоточилась на светловолосом молодом человеке, который называл себя графом. Видимо, он слишком много выпил, так как казался чересчур весёлым и оживлённым. Лидия не могла сказать, хорошо ли он отыгрывает определённый слухами образ графа-ловеласа, но выглядел он слабовато.
Несмотря на это улыбки миссис Коллинс посылались в основном самозваному графу. Что касается Терезы, она постоянно отвлекалась на назвавшегося виконтом Эдгара. И, в противовес этому, сам он не обращал на неё внимания.
«Эй, чем ты занимаешься, разговаривая с Оскаром? Тебе же, обычно, до мужчин дела нет».
Даже когда Тереза пыталась заговорить с ним, настоящий граф отвечал вяло и неохотно. Лидия озадаченно наклонила голову: куда же подевалась его лесть, которой чаще всего было даже слишком много.
Для неё было бы проблемой, если бы Тереза слишком сдружилась с другим мужчиной. Эдгар сам пообещал, что не позволит такому случиться, но сейчас делал всё, чтобы Тереза пришла в ярость и начала кокетничать с другими.
«Ох, а теперь она пообещала выйти завтра на лодочную прогулку. Это значит, что мне придётся идти с тем мошенником? Посмотри, что ты наделал, Эдгар. Ты всегда делаешь совсем иное, чем говоришь. Я знала, что не должна доверять тебе!»
К тому времени, как обед закончился, Лидия была полностью измождена в отличие от Терезы, ставшей ещё более оживлённой.
– Не могу понять, о чём думает виконт? Пришёл вчера в мою комнату, вёл себя так, словно по-настоящему заинтересовался мной, а сегодня полностью игнорирует меня? Ох, Сьюзи, что думаешь?
– Я не знаю… Мне не понять, о чём думают мистеры…
Вернувшаяся к себе Тереза с возмущением расхаживала по комнате. Её горничная Сьюзи, ожидавшая её, чтобы помочь с переодеванием, обеспокоенно отвечала ей.
– Возможно, мне стоит начать отношения с графом Эшенбертом, как и сказала мамочка.
«Да ты шутишь», – прошептала Лидия.
– Миледи, виконт Мидлворт – привлекательный мужчина, и он больше всех остальных похож на джентльмена. Мне так кажется.
– О, так он тебе нравится?
– Э? О, нет, не мне… Но мисс Серафита спрашивала о нём. Неудивительно, что такая прекрасная женщина заинтересовалась им.
«Теперь медиум ещё больше похожа на Армин».
– Мисс Серафита?.. – Тереза внезапно остановилась и, казалось, потеряла своё спокойствие.
Должно быть, раньше она не брала медиума в расчёт, но теперь при упоминании о её соблазнительности и красоте поняла свою ошибку.
– Сьюзи, где комната виконта?
– Прошу прощения?
– Я пойду и изобью мужчину, который игнорирует меня и пытается соблазнить другую женщину.
Но Сьюзи ни слова не сказала о том, что Эдгар пытается соблазнить медиума.
«Если Эдгара будут бить, ох, что делать мне?»
Лидия была в волнении, но Тереза ринулась к двери и... застыла, потому что прямо за дверью стоял Эдгар.
– Тереза, куда ты?
– О, она как раз направлялась к господину виконту…
Тереза топнула ногой, обрывая слова служанки, шумно втянула в себя воздух и вмешалась.
– Я могу делать всё, что захочу. Что тебе от меня надо?
– Я подумал, что ты могла бы уделить мне немного своего времени и сегодня ночью.
Говоря эти слова немного высокомерным тоном, он стоял в дверях, так что Тереза не могла выйти из комнаты.
– Я же тебе больше неинтересна. Ещё недавно ты даже не смотрел на меня.
– Ты подумала так?
Он принял удивлённый вид, словно это было неожиданностью для него.
– А что ещё я должна была думать? Ты ни разу не повернулся ко мне. Мама развлекала графа, ты разговаривал с моим кузеном... Я чувствовала себя брошенной.
Тереза всё ещё казалась рассерженной и говорила, отвернувшись в другую сторону, но Лидия чувствовала бешено колотящееся сердце.
– Ты приказываешь мне вернуться в свою комнату? Если тебе так неуютно со мной, наверное, я должен уступить тебя другому.
Терезу охватила паника. Кажется, она в очередной раз вспомнила о Серафите.
– Да что ты говоришь? Тебе и дела нет до меня.
Тереза не понимала, что попалась в расставленную Эдгаром ловушку, и в данный момент изливала свою ревность. Конечно, не понимала этого и Лидия.
Граф быстро вошёл в комнату и закрыл за собою дверь. Сьюзи оказалась снаружи, и, таким образом, они остались только вдвоём. Мужчина опёрся на дверь спиной, чтобы её не открыли, и притянул Терезу к себе. Естественно, Лидия запаниковала и яростно попыталась сдвинуть своё тело. И тогда её левая рука слегка ответила. С её помощью девушке удалось избежать соприкосновения их тел. И всё же Эдгар не дал такому остановить себя и крепко прижал к себе тело Терезы, не Лидии, а последней оставалось только паниковать.
«О нет, это плохо», – думала она, но в то же время ничего не могла сделать.
Все флирт-атаки Эдгара были довольно слабыми, словно он давал ей возможность убежать. Но теперь, когда начал действовать решительно, казалось, что его глаза были глазами хищника. Он не имел ни малейшего намерения отпускать свою жертву.
– …Ох, пожалуйста, остановитесь, виконт…
Вопреки словам Тереза нисколько не пыталась сбежать.
– Почему? Ты единственный человек, что отражается в моих глазах.
В ответ на его сладкие слова сердце Терезы ёкнуло. Или это было сердце Лидии? Она уже не могла различить их чувства. Запертая в своём теле девушка едва-едва контролировала свою левую руку, пытаясь оттолкнуть его, но Тереза уже полностью растаяла.
– Посмотри сама.
Продолжая прижимать её к себе одной рукой, другой он приподнял её лицо. Взгляд мужских глаз обдал страстью и вызвал головокружение.
«О-ох», – ей так хотелось плакать: ну почему, почему из всех её платьев она оказалась одета в это, которое столько всего открывало его взору?
– Ты знала, верно? С первого взгляда я был полностью очарован этими чудесными глазами.
Он говорил о глазах Лидии. От кончиков волос до пальчиков ног, в его глазах отражалось тело Лидии. И всё же она не понимала, кто из них завоевал его внимание.
«Ох, это так глупо».
Лидия или Тереза – для Эдгара вряд ли существовало различие между ними.
Придя к этому заключению, она едва могла продолжать бороться с ним. Его пальцы, не сдерживаясь, гладили её щеку, заставляя кожу покрываться мурашками.
Пока он наслаждался её реакцией, его пальцы переместились ниже и прочертили линию вдоль шеи. Уже только из-за того, что он снял с неё воротник из брюссельских кружев[1], она почувствовала себя настолько неловко, словно он полностью обнажил её тело, и всё же Тереза не двигалась. Его пальцы пошли дальше, пробежали по её плечу и стали бродить по впадине ключицы.
«Ч-что, по-твоему, ты делаешь?! О, Боже мой, какой извращенец! Я не прощу тебя, если ты зайдёшь ещё дальше!»
Лидия была единственной, кто испытывал раздражение. В то же время девушка не понимала, что её левая рука, которая могла шевелиться, даже с места не двинулась, с тех пор как непроизвольно сжалась в кулак.
– Я хочу, чтобы ты стала моей.
«Сказала же, хватит».
– …Ты уверен, что я гожусь для этого?
«Ух, дело приняло сквернейший поворот из всех возможных. Эдгар, идиот, ты что делать со мной собрался?!».
Но сколько бы Лидия не кричала безмолвно, Тереза уже полностью оказалась во власти соблазнителя. Похоже, она попала под заклятье Эдгара.
«А-ах, я знала, что ему нельзя доверять, что он дурной человек».
Он специально не обращал на неё внимания за обеденным столом, злил её и, в конечном итоге, сделал так, чтобы она думала только о нём. Доведя её до такого состояния, он начал действовать, вызвал у неё чувство ревности и, используя это в своих интересах, провёл свою атаку. Таким образом, он смог легко добиться её любви.
Скорее всего, теперь Тереза будет смотреть только на Эдгара.
– Я хочу тебя.
Его губы нависли прямо над её губами, почти касаясь их. Но нет, они скользнули по мочке её уха.
Лидия замерла и тихо прошептала: «Папочка, прости».
Если Тереза не откажет ему, всё пойдёт так, как и хотел Эдгар. Её сердце билось, как сумасшедшее, и она чуть не плакала.
Хотя нет. Скорее, она сейчас упадёт в обморок.
Однако он мягко отстранился.
– О-ох, но я прекрасно знаю: думая о тебе, я не должен отдаваться веленьям своего сердца.
В этот момент силы покинули Лидию, но Тереза, не получив обещанного, смутилась.
– О, конечно… ты ведь джентльмен.
В конце концов, Сьюзи смогла открыть дверь, которую подпирала только спина Эдгара, и в волнении заглянула в комнату, желая удостовериться, что всё в порядке.
– Э-э, миледи.
– Ничего страшного не случилось, Сьюзи.
Она проговорила это, прислоняясь к нему, словно всё ещё видела сон.
– Тереза, ты проведёшь со мной немного времени завтра?
-Что? Да, конечно.
– Это обещание.
Тереза, наконец, подняла голову с покрасневшими щечками и счастливой улыбкой и достала шёлковый носовой платок.
– В знак нашего обещания.
– Какая милая вышивка.
– Я сама сделала. Полностью белый смотрелся ужасно.
Теперь она вспомнила, что действительно вышила четырёхлистный клевер и божью коровку перед обедом. Учитывая, как мало времени у неё было, они вышли весьма неплохо.
– Ты такая мастерица.
Получив похвалу, она довольно улыбнулась.
«Какая доверчивая девушка», – подумала Лидия. Она поверила в каждое слово Эдгара и уже поплыла по реке сладких мыслей о счастливой любви. Фейри-доктор даже немного завидовала ей. Если бы она смогла всем сердцем верить Эдгару и испытывать к нему чувства, тогда, может быть, её тоже ожидало бы счастливое блаженство.
И пока Лидия думала об этом, забыв держаться настороже, Тереза снова прислонилась щекой к груди Эдгара, снова ввергнув настоящую хозяйку тела в исступление.
И вдруг раздался ужасающий крик.
Лидия с Терезой замерли от удивления, а Эдгар перенёс внимание на шум.
– Ч-что это?
– …Я посмотрю.
Когда Эдгар вышел в коридор, из тени выпрыгнул человек. Но в то же самое мгновение за ним бросилась ещё одна фигура. Это был Рэйвен. Он быстро схватил его, не давая вырваться.
– Ай… Нет, стойте…
Эдгар подошёл к Рэйвену, посмотрел на стонущего человека и пожал плечами.
– Я принял вас за проникшего в богатый дом негодяя. Ведь вы не граф Эшенберт.
Распростёртый на полу молодой светловолосый человек действительно был графом-самозванцем.
– Вы ошибаетесь… Господин виконт, у нас большие проблемы… Я искал вас.
– Вы что-то хотели?
– Я-я видел его, призрака…
– Призрака?
– Эй, пустите меня уже.
– Достаточно, Рэйвен.
После того как Эдгар сказал это, он, наконец, освободил самозванца.
– Немного поздновато для охотника за состоянием мисс Терезы пугаться призрака.
– Это совсем другое… Этот призрак нападает на людей!
Он совсем не обращал внимания на свой помятый галстук и наклонился к Эдгару.
– Так на вас напали? Она красива?
– Это убийца!
– Значит, вы теперь призрак?
– Нет! Не я, сэр Стэнли! Вся его комната в крови…
– В крови… – в страхе ахнула Тереза, держась за Эдгара.
«Почему ты каждый раз пытаешься прикоснуться к нему, как только выпадает возможность?»
Похоже, недограф только сейчас заметил присутствие Терезы. Бросив на неё взгляд, он скорчил лицо, отражавшее муки выбора, но, определившись с приоритетами, быстро объяснил, что произошло.
– Его комната была рядом с моей, и я услышал ужасно громкий шум. Я отправился просить о тишине и увидел, что… что вся его комната залита кровью.
– Ясно.
– Это не «ясно». Это убийство.
– Вы можете говорить правду. Но если убийца – вы, я могу стать следующей жертвой, направившись в ту комнату вместе с вами.
– А-а? С чего бы мне!..
– Конечно, так вы можете забрать мисс Терезу себе. Разве другие женихи не представляют для вас препятствие?
– Я бы никогда такого не сделал!
Эдгар внимательно наблюдал за человеком, предположительно работающим на Принца.
– Тогда, зачем вы искали меня?
– …Мне просто показалось, что вы надёжный…
Он почесал голову, как если бы и сам был сбит с толку своим поступком. Если его невежественное, глупое поведение было частью его плана... либо он очень умён, либо очень глуп.
– В любом случае, я видел призрака в его комнате. Белая тень проплыла по воздуху и исчезла… Это место наверняка жилище призраков!
– Всего лишь тень? Ночь, темно, – вам могло просто пригрезиться.
– Хотите сказать, что живой убийца стал бы заливать всю комнату кровью? Это ненормально.
– Многие люди ненормальны, – Эдгар задумался на секунду, но после продолжил. – Хорошо, лучше проверить.
Трудно поверить, но любопытство подтолкнуло Терезу присоединиться. Лидия не хотела видеть лужи крови, но она была не в том положении, чтобы отказываться. Конечно, Рэйвен не мог оставить дорого господина, как и Сьюзи, так что они все пошли за самозванцем.
В расположенном вдалеке от города поместье не было газовых ламп, и коридор освещала только свеча в руках Рэйвена. Привычным к иллюминациям лондонцам было сложно что-либо разглядеть.
Звуки моря и ветра смешивались друг с другом, превращаясь в жуткую песнь. В конце коридора зияла чернотой открытая дверь. Очевидно, это была комната сэра Стэнли: граф-самозванец в ужасе бежал отсюда, забыв обо всём.
– Я пойду первым.
Рэйвен опередил хозяина и вошёл в комнату. Эдгар последовал за ним, а Тереза боязливо заглянула внутрь из-за дверного проёма.
Стол и стулья были хаотично разбросаны по комнате. Даже при таком тусклом освещении можно было видеть, что кровь заливала скатерти и занавески, стены и окна...
Кошмарное зрелище вывело девушек из равновесия: Лидия разволновалась ещё больше, а Тереза и Сьюзи потрясенно попятились.
Слуга проверил шкаф и заглянул под кровать, после чего сообщил спокойным голосом:
– Здесь нет тела.
– Ну, виконт, что думаете?
Граф, наконец, успокоился. Если он вообще был встревожен.
– Не знаю, мы не можем определить, принадлежит ли эта кровь сэру Стэнли. К тому же, мы здесь лишь гости. Думаю, лучше сообщить хозяину дома.
– Но владелица – миссис Коллинс. Она не из тех людей, которые могут справиться с такой ситуацией.
Эдгар тоже кивнул.
– Есть ещё один член семейства Коллинс.
– Вы имеете в виду её племянника? Он всё ещё ребёнок.
– Он не настолько мал, чтобы считать его ребёнком. Он мужчина, в конце концов.
Рэйвен посмотрел на Эдгара, получил молчаливый приказ и вышел из комнаты. Должно быть, он пошёл звать племянника миссис Коллинс.
Тем временем граф-самозванец осторожно стал приближаться к комнате и подошёл к Эдгару. Он мог работать на Принца, и если что-то случится, пока Рэйвена нет рядом… Но тот только робко посмотрел через плечо Эдгара на заливавшую всё кровь.
Не глядя на самозванного графа, Эдгар обратил свой взгляд за окно. Чёрный океан был хорошо видим, когда лунный свет, казалось, выписывал на его неровной глади загадочные узоры. «Странное зрелище», – подумалось фейри-доктору, но её внимание немедля переключилось на быстро вернувшегося Рэйвена.
– О ужас… Какой кошмар.
Оскар, племянник миссис Коллинс, ахнул и отступил на несколько шагов от дверного проёма, в который чуть было не вошёл.
– Оскар, если нарушитель мог проникнуть в дом, лучше найти его немедля. Хотя бы безопасности ради, необходимо найти и сэра Стэнли, жив он или мёртв.
– Да, вы правы. Я начну с этого. Но…
Он наклонил голову, словно хотел спросить о чём-то.
– Виконт, всё ведь будет в порядке, если я доверюсь вам? Мы не можем быть уверены, что преступник не один из гостей.
– Если вы говорите так, то меня, несомненно, будете подозревать или вы, или миссис Коллинс, или тот медиум, лица которого я так и не видел.
– Хм-м-м, – протянул молодой человек. – Эта затея с воскрешением Терезы и её замужеством с самого начала казалась мне большой глупостью. Я отправил письмо в город, чтобы вызвать полицию. Тем, кто боится визита посторонних, лучше покинуть дом. Остальных я попрошу запирать двери и окна в целях собственной безопасности. Даже если что-то случится, я не стану брать ответственность.
– Вы спокойнее, чем я ожидал.
Оскар с яростью посмотрел на Эдгара.
– Как и вы, господин виконт. Сейчас я заменяю главу семьи Коллинс.
– ...Это был призрак, я думаю... – прошептал фальшивый граф. – Помните, это место было известным полем битвы. Ненависть умиравших солдат…
– Поле битвы? О, вы говорите о битве при Гастингсе[2]. Его окрестности первыми из английских территорий напитались кровью, когда наша страна была почти захвачена норманнами[3].
– Это довольно старая история. Но если речь идёт о призраках, возможно, будет лучше, если мы посоветуемся с медиумом.
– Она давно уже спит. Кажется, она всегда ложится рано. Если преступником был один из контролируемых ею призраков, запирать двери будет просто бесполезно.
Когда Оскар собрался уходить, Тереза вдруг начала дрожать и трястись. Казалось, что она не вникала в их разговор, так что её реакция была неожиданной. Лидии тоже стало не по себе: страх завладел её разумом, кровь отлила от лица, и всё вокруг неё закружилось. Девушка медленно осела на пол.
– О Боже, миледи, что с вами? – закричала Сьюзи.
Эдгар тут же оказался рядом и поддержал её за плечо.
– Тереза?
– Да… просто мне немного нехорошо…
– Юной леди не стоит такое видеть. Я провожу тебя в комнату.
Она послушно оперлась на поддерживающего её Эдгара.
«Я уже говорила, не стоит вешаться на него при каждой возможности».
Лидия всунула левую руку между ними. Тепло мужской руки пробудило воспоминания о произошедшей ранее ситуации, и её тело бросило в жар при мысли, что они почти перешли установленные границы. Вдобавок к этому, ей нездоровилось от увиденного, так что её головокружение снова дало о себе знать. В таком состоянии Лидия не могла решить, как вести себя завтра.
– Вы позволили ему увести Терезу. Вы уверены, что стоило так поступать?
Сзади они могли слышать голос Оскара, обращающегося к фальшивому графу.
Проводив Терезу в её комнату, Эдгар вернулся к себе и тщательно осмотрел платок, который она дала ему.
– Что-то случилось, лорд Эдгар?
Рэйвен, только что вернувшийся после проверки внутренних помещений, подошёл к сидящему в глубокой задумчивости Эдгару.
– Разве обычно на платках вышивают не собственные инициалы?
– Полагаю, да.
– Как я ни смотрю на них, инициалы, которые она вышила рядом с клевером, выглядят как «М», а не «Т».
– Мисс Тереза ничего не помнит о себе. Возможно, она не собиралась вышивать свои инициалы.
– Может, так. Но, даже если она не помнит о прошлой жизни, должны оставаться следы изначальной личности. Например, её характер или личные предпочтения. Она хотела вышить что-нибудь на белом платке и выбрала этот ансамбль: возможно, это и есть проявление её истинного характера.
Призрак внутри Лидии мог быть не Терезой. Умершая в пять лет Тереза явно не умела вышивать. Если её имя действительно начиналось на «М», тогда… Что-то важное крылось за этим, но он не мог вспомнить, что же именно.
Эдгар сдался и посмотрел на Рэйвена.
– Письмо от Поля пришло?
– Да, – ответил слуга, доставая конверт из внутреннего кармана. Ради него Рэйвен днём ходил в почтовое отделение городка.
В нём содержался отчёт о расследовании, которое он просил провести «Алую Луну». Они сообщали о провале предыдущих попыток и о продолжающемся расследовании касательно настоящей личности человека, использующего имя графа Эшенберта. Даже баронеты назвались фальшивыми именами. Ребром стоял вопрос: скрывался ли среди них Улисс, или то были просто обедневшие дворяне, охотившиеся за состоянием Коллинсов.
Вторая часть отчёта привлекла большее внимание. Идя по следу ростовщика, они смогли узнать, что человек по имени Улисс прибыл в Лондон на корабле «Венера» месяц назад. В пассажирском листе так же значилось имя Оскара Коллинса.
Младший брат мистера Коллинса имел своё дело в Америке. Оскар был его сыном. Причиной его приезда в Лондон было заграничное обучение, начинавшееся этой осенью[4].
– Рэйвен, думаешь, это совпадение?
– Существует возможность, что Оскар и Улисс уже встречались на борту корабля. Вероятно, Улисс уже тогда решил использовать Оскара.
– У меня складывается впечатление, что он специально сел на тот же корабль, что и Оскар. Скорее всего, чтобы приблизиться к семье Коллинс.
– Значит, участие в этом семьи Коллинс было частью плана Принца.
– Может быть. Ему пришлось пройти через столько трудностей при подготовке. Похоже, я – не единственная цель.
Эдгар перевёл взгляд на пару строк, быстро набросанных в углу листа.
– Видимо, им удалось раздобыть кое-какую информацию по этому поводу, но они не решаются доверить её бумаге. Рэйвен, сходишь в город завтра? Туда должен приехать кто-то из «Алой Луны».
– Да, – ответил он, кивнув.
Оскар Коллинс, шестнадцатилетний юноша. Был ли он марионеткой Улисса, не знавшей ничего о его планах? Он доверял воскресившему Терезу медиуму, но, возможно, именно Улисс приказал ему сказать это.
Он хотел верить, что Оскар не разыгрывает комедию перед своей тётей, но если он ставленник Улисса, Эдгар должен быть осторожен.
За чьей личиной скрывается Улисс? Сейчас граф не мог ответить на этот вопрос.
Огонь свечи медленно обращал письмо в пепел.
{1} Брюссельское кружево - этот вид кружева считался самым дорогим, даже дороже малина, и пользовался большим спросом за границей. Из-за запрета на ввоз фламандских кружев в Англию, брюссельские кружева ввозили в страну нелегально под видом английских. (назад)
{2} Битва при Гастингсе — сражение 14 октября 1066 года между англосаксонской армией короля Гарольда Годвинсона и войсками нормандского герцога Вильгельма. Битва длилась более десяти часов, что было достаточно редким явлением для Средневековья. Армия короля Гарольда была полностью разгромлена: на поле боя остались лежать несколько тысяч отборных английских воинов, был убит сам король, а также два его брата. Сражение при Гастингсе стало решающим моментом в нормандском завоевании Англии, поскольку среди англосаксонской аристократии не осталось вождя, способного организовать сопротивление нормандцам(назад)
{3} Норманны — термин, использовавшийся жителями Западной Европы по отношению к скандинавам, опустошавшим с VIII по XI век морскими разбойничьими набегами государства Европы. (назад)
{4} …заграничное обучение, начинавшееся этой осенью. – В XIX веке выходцы из различных стран, разбогатевшие в Америке, отправляли своих отпрысков обучаться в Европу. Причём речь шла не столько об обучении, как таковом, а, скорее, о получении жизненного опыта в общении с людьми высшего класса, а так же установке связей с полезными людьми. Кроме того, подобное считалось показателем престижа и богатства семьи. (назад)
Глава 4: Море и селки
Лидия так и не смогла заснуть и продолжала бодрствовать, ожидая рассвета.
Тереза погрузилась в сон, но контроль над телом не вернулся. Видимо, только свет солнца рассеивал чары. Заполонённое облаками небо не позволяло увидеть пробуждение солнца, но в слабых лучах рассеянного света Лидия, наконец, почувствовала себя свободной от Терезы, встала и быстро переоделась.
В её голове крутилась только одна мысль: Эдгар и в самом деле был самым настоящим бабником.
Она и раньше знала об этом, но воспоминания о его играх с Терезой ввергали её в депрессию и вместе с тем злили. Одно было ясно: она никогда не выйдет замуж за такого человека.
Впрочем, коллекция наблюдений пополнилась новым фактом: в общении с ней Эдгар ещё сдерживался, щадил её чувства. Если бы он хотел заполучить Лидию, невзирая на средства, тогда, вероятно, быстро добился бы своей цели.
Видимо, навязавший себя жених считал, что в любой момент сможет обратить фиктивную помолвку в настоящий брак, и просто получал удовольствие, дразня свою жертву.
«Но я не проиграю». Лидия подняла голову и, прислушавшись, уловила завывания носящегося над морем ветра. По сравнению с улицей в доме было слишком тихо, не было даже шума всполошившихся слуг. Казалось, вчерашний инцидент не происходил вовсе.
– Может быть, полиция ещё не приехала.
– Они не смогут приехать, – проговорил появившийся из гардеробной Нико.
– Нико! Ты здесь?
– Я пробрался в поместье, но прятался, чтобы призрак той девушки в тебе не гонялся за мной.
Лидия опустилась на колени, чтобы быть на уровне глаз вставшего на задние лапы Нико. Взглянув на мордочку своего дорого друга, она вздохнула в облегчении.
– Похоже, события вышли из-под нашего контроля.
– Ну, как-нибудь справимся.
Словно маленького ребёнка, фейри-кот погладил девушку по голове одной из передних лап.
Нико, который был компаньоном её матери, прожил намного, намного дольше, чем Лидия. Должно быть, он до сих пор видел перед собой несмышлёного младенца.
Он действовал по наитию, был эгоистом, мог исчезнуть, если рядом появлялась опасность, и она каждый день негодовала на него за то, что он такой ненадёжный компаньон. Но при этом фейри-кот был её лучшим другом, и она зависела от него.
В отличие от обычного кота, он не позволял прикасаться к себе, но Лидии нравилась пушистая и мягкая шубка Нико.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что полиция не приедет?
– Приливы очень сильные, так что они не рискнут добираться до поместья даже во время отлива. В остальное время дорога вообще исчезает под водой. Конечно, лодки тут не используешь, и сообщение мы никак не отправим.
За окном белые волны бурно перекатывались через скалы, разбивались о них и уносились дальше в море. Лидии показалось, что среди волн она увидела какое-то чёрное существо, высунувшее голову из воды, и она присмотрелась к нему.
– Тюлень?.. Может, это селки?
– А-а, один из подручных Принца, возможно, пленил нескольких селки и заставляет их работать на себя. Я слышал об этом от графа, но если это так, то, возможно, именно селки волнуют океан. Слишком уж хорошо выбрано время.
– Время?
– Пока волны не успокоятся, никто не сможет выбраться отсюда. Так что мы фактически заперты здесь вместе с преступником.
Он был прав: для убийцы было бы чудесно, если бы они не могли связаться с внешним миром. Значит, Улисс мог контролировать селки и заставлять их волновать море.
– Но я не могу понять вот что: если он убивает селки, то они могут восстать против него. Все вместе они чрезвычайно сильны.
Стоя на задних ногах и скрестив руки, Нико призадумался.
– Должно быть, он позаботился, чтобы этого не произошло. Тем, кто пытается использовать фейри, нужно знать довольно много о них.
– Хочешь сказать, он знает, как можно избежать восстания? – округлила глаза Лидия.
– Например, в прошлом он сделал что-то, чем заслужил признательность селки. Ты ведь слышала: умирая, селки могут отдать своё сердце человеку, которому доверяют. Это доказательство их крепкой дружбы. Остальные селки не могут причинить вред человеку, у которого есть сердце их сородича.
Селки – это фейри, что близки к людям. Их духовной пищей является их общение с людьми, и они радуются, когда способны поддерживать хорошие отношения с ними. К тому же, любовь человека, владеющего сердцем селки, приносит мир и процветание, и поэтому селки защищают людей, чья жизнь связана с морем. И всё же сердце фейри в руках человека – большая редкость: селки не отдают его из простой благодарности и часто предпочитают доверять последнее наследие морю.
Получивший сердце человек мог управлять судьбами селки, поэтому этот ценный дар попадал лишь к тем, кто заслужил доверие нескольких поколений.
– Другу селки и в голову не пришло бы использовать сердце.
– Ну, бывало и такое, что обладателю сердца его не отдавали.
– …Хочешь сказать, он получил его каким-то другим путём?
Значит, Улисс может и не быть истинным владельцем. Держатель сердца имел злые цели и причинял боль душам селки – такие действия оставляли на сердцах фейри незаживающие раны и отвращали от людей.
«Нужно что-то сделать», – в очередной раз подумала фейри-доктор, но не знала, кем был Улисс, который мог иметь сердце селки.
– В любом случае, я должна сосредоточиться на шкурах, а не на сердце. Он подчинил стольких селки и не стал бы уносить шкуры из усадьбы. Нико, не мог бы ты обращать внимание на подозрительные места в тех комнатах, куда будешь заходить?
– Что-о-о, ты хочешь, чтобы я искал их?
– Конечно, я тоже буду их искать, но днём я должна притворяться Терезой, а ночью у меня нет свободы.
Нико цокнул языком, но поспешно опустился на все четыре, когда кто-то постучал в дверь.
В комнату вошла Сьюзи.
– Доброе утро, мисс Карлтон.
Она опустила голову и заметила Нико.
– О боже, кошка. Извините, должно быть, её кто-то впустил.
– Всё в порядке. Я люблю кошек.
Нико вёл себя, как кот, чтобы его не выбросили, и целенаправленно подошёл к Лидии и потёрся о её ногу.
– Ох, вот как. Эм, сказать по правде, ночью случилось кое-что ужасное…
– Да, я знаю. Я была одержима Терезой, но по-прежнему оставалась в сознании.
– О, мой бог, тогда, мисс Карлтон, вы, должно быть, видели всё это.
Когда она кивнула, горничная перекрестилась.
– Эм, я хотела бы попросить вас не рассказывать об этом хозяйке дома. Господин Оскар также убедился, что никто из слуг не проболтается.
– Я понимаю.
Действительно, это может слишком сильно ударить по неустойчивой психике миссис Коллинс.
– И, ещё кое-что. Его дал мне виконт Мидлворт. Он попросил меня отдать его мисс Карлтон, когда она проснётся.
В руке Сьюзи держала письмо.
Внутри оказалось шуточное любовное послание, начинавшееся сладкими словами «Моей милой». Далее шли речи о том, что это была роковая встреча и такая любовь встречается только раз. Конечно, непосвящённый увидел бы в нём письмо для Терезы. Но граф знал, что прочтёт его Лидия, и предназначенное ей послание заключалось в последних строках.
«Мне хотелось бы, чтобы наши отношения как можно скорее были официально признаны миссис Коллинс. Я приду к вам в утреннюю комнату[1] сразу после завтрака. Надеюсь, мы сможем получить её благословение».
Из-за инцидента прошлой ночью Эдгар пытался быстро разобраться, кому он мог доверять, а кто был подозрителен.
Тереза без раздумий выберет виконта, и если миссис Коллинс одобрит её выбор, тогда другие ухажёры отпадают. Так он сможет держать Лидию достаточно близко, при глазах. Запертые в одном доме с убийцей, они не могли просто сидеть и спокойно ждать следующего хода противника.
Таковы были её предположения о планах Эдгара, но... это письмо было слишком смущающим, чтобы она могла позволить прочитать его кому бы то ни было ещё. В том числе и заинтересовавшему алыми щечками подруги Нико.
Впрочем, даже добрые намерения не могли простить его лжи. Как смел он говорить об официальном сватовстве? Почему был уверен, что так легко получит разрешение от родительницы? Но самое мерзкое таилось в ином: соблазнение Терезы оставалось лишь частью его плана, он не питал к ней чувств. Сцена взаимной любви, которую увидит миссис Коллинс, будет спектаклем от начала до конца.
Насколько же беспринципным надо быть, чтобы ночью соблазнять Терезу, а утром строчить сладкое письмецо Лидии?
– Виконт, должно быть, хороший знакомый мисс Карлтон.
– Хм? А… да.
Девушка криво улыбнулась Сьюзи.
– Он сказал мне, что вы очень важный для него человек, и попросил позаботиться о вас. Я думала, лорд немного ветреный и непостоянный человек, раз начал подбивать клинья к мисс Терезе сразу по приезде, но, оказывается, он просто беспокоился о мисс Карлтон. По-видимому, ради вашего спасения у него просто не было другого выбора, кроме как стать кандидатом в женихи юной мисс.
«Неправда. Он наслаждается играми с Терезой».
– Он был так любезен, что не стал винить ни в чём хозяйку дома, и обещал поговорить с медиумом, несмотря на опасность. О-о, он на всё готов ради любимой и даже игнорирует собственную безопасность… Настоящий мужчина.
«Я же сказала, это неправда. Он ветреный и непостоянный себялюб».
Лидия нужна только для того, чтобы оставаться графом Ги-Бразил. Хотя... он пойдёт на всё, чтобы защитить необходимых ему людей, и ничего не пожалеет, чтобы те, кто работает на него, делали это с удовольствием.
«Если бы я хотела выстроить доверительные отношения как его союзник и друг, Эдгар ответил бы, не задумываясь о собственной безопасности».
Почему он относился к Лидии по-особому? Почему пытался сделать её своей невестой, чтобы заручиться её поддержкой в будущем? И он не показушничал, а действительно пытался добиться этого, так что иметь с ним дело было довольно трудно.
Даже если он ни испытывал к ней любви, он действительно пытался связать их жизни воедино. Супружество – самый надёжный способ достижения этой цели.
Эти чувства Лидии было трудно понять. Слишком эгоистичны они были и слишком неволили её.
Возможно, граф считал, что любая женщина была бы рада вступить с ним в брак, но Лидия видела это иначе: навязавший себя жених полностью игнорировал её чувства и мнение.
– Я так завидую. Вас любит такой чудесный человек.
Кажется, Сьюзи на самом деле так думала. Эдгар умел втираться в доверие к женщинам.
Лидия всё больше и больше злилась на него.
Напротив, миссис Коллинс была в прекрасном настроении. В результате влияния Оскара все молчали о случившемся прошлой ночью, слуги были очень преданы и не открывали ртов попусту. С улыбкой она восхитительно проводила время, ни о чём не беспокоясь.
– О, Тереза, разве все гости не потрясающие джентльмены?
– Да, верно так, матушка.
Их уединение ещё не прервали, и Лидию занимали мысли о предстоящем притворстве и вгоняли её в печаль.
Фейри-доктор планировала разорвать их помолвку, но сейчас ей нужно было вести себя так, словно они – пара. Она чувствовала злость и раздражение по отношению к Эдгару, но, отдавая должное логике, понимала, что этот план – лучший из возможных.
– Я слышала, за обедом прошлой ночью ты очень оживленно разговаривала с графом Эшенбертом? Боюсь, погода не позволит совершить лодочную прогулку, но не хотела бы ты чуть позже пройтись по берегу?
«Если я отправлюсь на прогулку с самозванцем, будет ли Эдгар ревновать?» Лидия чуть не подавилась, когда поняла, о чем только что подумала. Ревность не принесёт ни радости, ни удовлетворения. Так к чему такие мысли? Борьба с неизвестным противником намного важнее.
– Эм, матушка, я хотела бы принять ухаживания виконта, лорда Мидлворта, – смело заговорила она.
– О, виконта? Он статный, красивый джентльмен, но не хотела бы ты чуть-чуть подождать и утвердиться в своём решении? Сблизься и с другими мужчинами.
Она твёрдо покачала головой. Если и прыгать, то – в омут. Иначе она не сможет справиться со своей ролью и подведёт Эдгара.
– М-м… Похоже, мы полюбили друг друга с первого взгляда. Мы поговорили после обеда, и виконт сам сказал, что это была судьбоносная встреча. И у меня такое же ощущение. Не думаю, что мне когда-нибудь удастся так же полюбить.
Она повторяла то, что было в присланном утром письме Эдгара. Если он предвидел и это... невероятно.
– Ах, святые угодники… Ты так сильно его любишь?
– Он сказал, что хочет прямо поговорить об этом с вами. И сказал, что придёт сюда, после того как мы позавтракаем.
Лидия внимательно наблюдала за реакцией миссис Коллинс и стала нервничать ещё больше, когда увидела её растерянность.
«Вдруг она будет возражать?»
Постойте... Почему она беспокоится так, словно у них действительно были отношения?
– Тогда он должен скоро прийти, – проговорила сердобольная мать, посмотрев на напольные часы. И, точно подметив время, Сьюзи вошла в утреннюю комнату и спросила, может ли она впустить виконта.
Эдгар появился чуть позже, и хотя его одежда не пестрила украшениями, было очевидно, что он был внимателен к деталям, к каждому волоску на своей голове, желая произвести впечатление искреннего и заслуживающего доверия человека.
Миссис Коллинс предложила ему стул, но Эдгар захотел, чтобы она сначала выслушала его, и случайно сел рядом с Лидией.
– Я хотел бы просить вас разрешить мне ухаживать за вашей дочерью. Конечно, не забывая о дальнейшем браке.
– Ох, ну, господин виконт, я отправляла приглашения с надеждой, что один из вас станет мужем моей дочери. И если вы хотите сказать…
Она могла бормотать, потому что, возможно, предпочитала самозваного графа.
Лидия забеспокоилась, но то, что сказала миссис Коллинс, было неожиданным.
– Мне неловко говорить такое, но вы правда хотите взять мою дочь в жёны?
Хозяйка дома подразумевала, что этот брак будет обменом приданного на титул. И всё же больше всего она беспокоилась, будет ли её дочь любима. Глаза миссис Коллинс, вопреки обыкновению, не блуждали по комнате, а жёстко вперились в Эдгара, пытаясь определить, думает ли он о её дочери как об инструменте для добычи денег.
– Это правда, моя семья не относится к зажиточным. Правда и то, что именно поэтому я участвовал в ритуале призыва, но сейчас мне нужна только она сама.
Действия Эдгара были полны лжи – впрочем, на таком он и специализировался – и это ранило Лидию. Как-никак, она тоже участвовала в обмане, притворяясь влюблённой в него. Она очень сильно нервничала, а её сердце, хоть она и стояла на месте, бешено билось, но к её страхам примешивалось и иное. Она спрашивала себя, что чувствовала бы, если бы Эдгар сейчас стоял перед её матушкой. Были бы её глаза такими же, как у миссис Коллинс, попыталась бы она определить, правдиво ли было его чувство любви к её дочери.
– Могу я поверить вам?
– Если вы будете против, я украду её и сбегу вместе с ней.
Когда Эдгар проговорил это шутливым тоном, напряжение покинуло лицо миссис Коллинс. А затем она мягко обняла Лидию.
– Я так рада за тебя, поздравляю.
В этот момент Лидия почувствовала себя так, словно её матушка действительно обнимала её. А ещё ей овладело странное чувство, словно её матушка приняла Эдгара.
Словно матушка говорила: «Ничего страшного, если ты доверишься ему, дорогая. Он защитит тебя. Его предложение – не обман».
Хотела бы она знать, могло ли быть так.
«Я не понимаю».
«Но разве ты не хочешь верить ему?»
Когда Лидия вместе с Эдгаром вышла из комнаты, миссис Коллинс довольно улыбнулась.
– Мадам, это просто удивительно.
– О да, Сьюзи. Просто гора с плеч упала. Если девочка счастлива, тогда мне не о чем больше беспокоиться.
Она закрыла глаза, отдавшись мыслям. Сьюзи почувствовала истинное облегчение, увидев, что её благодетельница избавилась от груза боли и страданий.
– Ах да, Сьюзи, мне нужно сделать ещё кое-что. Я должна выдать замуж тебя.
– А, меня? О нет, отныне я буду заботиться о мадам.
– Ты тоже моя дочка. Я так благодарна тебе за то, что ты всё это время оставалась рядом со мной. Я не хочу, чтобы ты отказывалась от замужества из-за отсутствия родителей, так что я позабочусь обо всех приготовлениях вместо них. Тебе не о чем беспокоиться.
Она крепко и в то же время нежно сжимала обе руки Сьюзи, из-за чего та чуть не плакала, упорно сдерживая слёзы. Её мадам так сильно заботилась о ней. Именно поэтому, несмотря на неприемлемость воскрешения, Сьюзи не могла остановить её.
Но, в конце концов, Тереза не была воскрешена. Её призрак вселился в подготовленный сосуд, но так и не смог стать живой девушкой. Страдания мисс Лидии ни к чему не привели, а господин виконт пытался очаровать Терезу, чтобы защитить любимую.
«Я должна была убедить миссис Коллинс отказаться от ритуала».
– Что такое, Сьюзи? Не плачь.
– Извините… Просто слова мадам… Я так счастлива.
Это тоже были её истинные чувства. Но сейчас она не знала, что делать, и быстро вышла из комнаты.
Просторный сад усадьбы переходил в разномастную рощу и спускался к побережью. Эдгар, пригасивший Лидию прогуляться, медленно шёл по небольшой тропинке среди кипарисов. По земле расстилался густой туман, влажный морской бриз время от времени трепал листья на деревьях, и их шелест, смешиваясь с неестественным гулом морских волн, казался предвестником шторма.
– Как странно. Матери радуются, когда выдают своих дочерей замуж, – тихо проговорила Лидия, по-прежнему чувствуя тепло материнской любви.
– Конечно.
– Но папа, кажется, не хочет и думать об этом.
– Ну, отцы, да. Но не волнуйся, я смогу переубедить его. Не думаешь, что пора рассказать ему?
– НЕТ.
Она повторяла этот ответ не в первый раз, но Эдгар только усмехнулся.
– Всё будет в порядке. Мы покажем ему, что сила нашей любви не допускает разлуки.
– Это была игра!
Когда Лидия сказала это, вина вспенилась в её груди.
– …Мы обманываем миссис Коллинс, не так ли? Она свято верит, что Тереза будет счастлива, если выйдет за тебя.
– Этот призрак не Тереза. Поэтому, желание миссис в любом случае не сбудется.
– О чём ты? – удивленная, Лидия посмотрела на его лицо.
– На платке она вышила инициал «М». И к тому же, как думаешь, девочка пяти лет отроду способна сделать вышивку, появившуюся в её голове? Лидия, ты хороша в рукоделии?
– Эм-м… меня учила бабушка.
– Скорее всего, призванным призраком была другая девушка, умелая рукодельница, может, белошвейка.
«Я никогда не говорила, что нехороша в этом».
– Призраки не помнят ничего о том, как жили до смерти: так сказал мне один из экспертов в этой области. В стране мёртвых души способны принимать любой облик, не связанный с возрастом смерти. Если он прав, откликнуться на зов медиума мог любой призрак.
Эдгар остановился у подножия особенно высокого дерева и повернулся к Лидии.
– Если мы можем что-то сделать, то должны разрушить планы Принца и вернуть всё на круги своя. Душу умершего – в страну мёртвых, а тебя – ко мне. Тебе не нужно ни о чём беспокоиться, – с улыбкой проговорил граф.
Лидия отступила на шаг, чувствуя пробуждающееся раздражение. Прошлой ночью он также улыбался Терезе.
– Я не твоя собственность.
– Ты моя невеста.
– Ты не должен повторять это при каждом удобном случае.
– Я буду повторять. Рано или поздно ты привыкнешь и начнёшь думать, что так оно и есть.
«Никогда! Я не должна доверять ему? Я ничего подобного и не делаю».
Запутавшись в себе, Лидия сделала ещё шаг.
– Я не хочу выходить замуж без любви.
Как будто она знала, на что похожа настоящая любовь. Сейчас она напоминала ребёнка, который повторял слова взрослых. Лидия тут же разозлилась на себя: Эдгар, должно быть, считал, что она живёт мечтами.
– Что, думаешь, это смешно?
– Нет.
– Ты посмеялся про себя.
– Тебе показалось.
– Но ты можешь прекрасно прожить и без любви.
– Это значит, что ты не собираешься любить? Ничего страшного, ты сможешь полюбить в кратчайшие сроки.
«Понятия не имею, почему ты в этом так убеждён».
– Не всякая от тебя в восторге. Я прекрасно видела, как вчера ночью ты соблазнял Терезу. Для тебя действительно нет ничего трудного в том, чтобы заставить девушку упасть в твои объятья. Ты можешь сказать всё, что угодно, словно совсем не это имеешь в виду, и использовать любые действующие средства…
На секунду она заколебалась.
– Ты оставалась в сознании, хотя телом завладела Тереза?
– Да, с большим трудом, но я могу не погружаться в сон. Так было и прошлой ночью.
– Хм-м, – ответил он, положив руку на лоб. Но он совсем не был обеспокоен, всего лишь встал в такую позу. – Понимаешь, Лидия, я делал это только ради тебя.
– Я знаю. Ради моего благосостояния.
– Тогда, пожалуйста, не расстраивайся.
– Я не расстроена.
Лидия отвернулась и отошла от него.
– Мне кажется, ты злишься.
– Если я и злюсь, то только потому, что ты имел наглость прикасаться к моим волосам, лицу, плечу и спине!
– Но ты сама отдалась в мои руки…
– Хватит! Это была не я!
– Тогда и касался я не тебя.
«О, ясно, так ты можешь относиться к любой как к своей любимой».
Лидия пошла быстрее, чувствуя нарастающий гнев.
– Я видел перед собой именно тебя. Я был так счастлив, что ты не сбегаешь, не отводишь взгляд, и совсем не хотел отпускать тебя.
– Я… Владей я своим телом, точно бы тебя ударила.
Она знала, что вся красная от смущения, и не поворачивалась лицом к Эдгару, опустив голову, продолжала идти.
– Я думал об этом. И потому безумно хотел зайти дальше, пока ты не сопротивляешься.
«Что сделать?!»
– Я рад, что сдержался.
– …
– Или стоило не сдерживаться? Если мы дойдём до предела наших отношений, ты поймешь, что хочешь быть моей.
– Никогда!
– Но так мы сможем стать ближе. Будь на твоем месте Тереза, она бы не сбегала. Но ты, у тебя есть собственное сознание. Один романтический вечер – и ты смогла бы понять мои чувства не только разумом, но и телом.
«Те-те-телом?»
Кровь бросилась Лидии в голову, из-за чего она резко остановилась.
– У тебя уже есть мнение о том, какой должна быть любовь. Пока моё поведение не похоже на твои представления, ты не поверишь мне. Но ты на самом деле являешься особенной для меня.
– Прекрати, сейчас не время шутить! Я не прощу тебя, если сделаешь что-то неприличное!
Лидия повернулась к Эдгару, с полной серьёзностью возражая ему, но он только улыбнулся ей нагло и самонадеянно.
– Тогда давай проверим это прямо сейчас.
– А?
– Думаю, ты сможешь приблизиться к тем чувствам, что испытывает любящее сердце.
Морской ветер ударил Лидии в спину. Её волосы разметались по сторонам и закрыли ей обзор, и Лидия бросилась ловить их, пытаясь уложить назад. И тогда она почувствовала, как тёплая рука прикоснулась к её щеке. Подняв взгляд, она увидела, что пепельно-лиловые глаза Эдгара висят прямо перед ней. Он смотрел на неё печальным, тоскующим взглядом и прикасался так нежно, словно она легко могла сломаться. На мгновение она действительно почувствовала себя особенной, но, быстро отогнав морок, она напомнила себе, что это невозможно.
Такими же глазами он смотрел на неё, на Терезу, прошлой ночью.
Она знала, что должна бежать, но не могла двинуться с места. В голову пришло, что, возможно, жаждет его прикосновений, Лидия наполнилась ненавистью к себе.
«О Боже, неужели я женщина с такой зыбкой моралью?».
– Закрой глаза.
Она не могла противиться его нежному голосу, звучащему как заклинание.
– Я люблю тебя. На самом деле.
Она могла воспринять его слова всерьёз. Если бы она поверила ему, возможно, что-то бы даже изменилось. Но чем ближе зияла пропасть чувств, тем громче из глубин её души вопил голос, полный отрицания.
– Ты врёшь.
– Пожалуйста, поверь мне. Поцелуи скажут больше, чем слова.
– …Но ты, даже сейчас, совсем не думаешь о моих чувствах.
Это правда. Он всегда эгоистично идёт к своей цели, забывая о предпочтениях окружающих. Именно поэтому она упорно стояла на своём.
Лидия осторожно приоткрыла глаза. Эдгар нахмурился и, кажется, слегка расстроился. Его рука медленно и неохотно отпустила её. Но так было не из-за слов Лидии, а, скорее, потому, что он почувствовал чьё-то присутствие в глубине рощи.
Всмотревшись в тени деревьев, Эдгар спросил:
– Кто здесь?
Силуэт быстро развернулся и бросился бежать.
Ему показалось, что он увидел белое лицо Армин, которая на мгновение задержала на нём взгляд. И в этот раз на ней был привычный мужской наряд.
– Лидия, возвращайся в дом.
Эдгар бросился вслед за тенью.
Одетая в мужской костюм фигура, при этом, безусловно, имевшая все женские изгибы, ринулась вверх по склону. Эдгар продолжал преследование, понимая, что его заманивают в ловушку. Однако медиум заперлась у себя и не выходила, и иного способа определить её личность он не видел.
В конце концов, оказавшись у косогора, одетая мужчиной женщина остановилась и повернулась. Карие, почти чёрные глаза, смотрели на него будто с вызовом. Когда её отстриженные до плеч волосы того же цвета разметал ветер, её лицо оказалось на виду.
Эту женщину Эдгар прекрасно знал. Изящные черты, в которых было что-то рыцарское, хорошо гармонировали с мужской одеждой. Но она всё равно имела женский блеск, присущий только красивой женщине.
Эдгар медленно пошёл к ней.
– Лорд Эдгар, – из алых губ исходил знакомый его ушам голос. – Много времени прошло.
– Армин, если ты выжила, то почему не вернулась ко мне?
– Сейчас я слуга Улисса. Я не могу пойти против его воли.
– Потому что он спас тебя? – на секунду она опустила глаза, а затем продолжила говорить, избегая отвечать на заданный вопрос. – Вижу, вы всё ещё вместе с мисс Карлтон. Может, из моих уст это звучит смехотворно, но, когда я узнала, что она жива и невредима и помогает вам, я почувствовала облегчение.
– Лидия тоже беспокоилась о тебе.
– Я сделала ей столько ужасного. И всё же она простила меня.
– Она простила и меня, несмотря на обман.
Даже выражение лица принадлежало Армин.
– Лорд Эдгар, когда вы вернулись с мисс Карлтон, ничего не сделав ей, я почувствовала приближение перемен. Она была такой честной, такой доброй и мягкосердечной и так верна себе, что это могло поразить вас. Я подумала, что если кто-то и может спасти вас, то это она.
Женщина перед ним знала вещи, которые могла знать только Армин. Но Эдгар сомневался: слишком сильно ему хотелось, чтобы его подруга была жива.
– Армин, тебе не нужно служить Улиссу. Прошу, вернись ко мне.
– Хотите сказать, что доверитесь изменнице?
– Я знаю, что в глубине сердца ты не хотела предавать меня.
Чувства к Эдгару стали её слабостью, и Принц воспользовался ими.
– Сейчас проблема не в этом. Мне приказали убить вас.
– Убить меня, хм.
Он не чувствовал, чтобы от неё исходила хоть какая-то злоба. Её движения были быстры и молниеносны, тело – легко, а опыт в обращении с оружием – огромен, так что, если бы она действительно хотела этого, то могла бы убить Эдгара. Однако он подошёл к ней ещё ближе.
– Принц отказался от своих планов по отношению к вам. Теперь уже поздно: вы стали слишком известны как английский граф. Мне сказали, что если вы больше не можете быть полезны, я должна сначала пытать вас, заставив испытать адскую боль, а после убить…
Рука, которую она подняла, сжимала пистолет.
Эдгар не обратил на это внимание и протянул к ней руку.
Когда его рука потянулась к её уху, она вздрогнула. Он не позволил этому мгновению пропасть даром и схватил её за руку. Пистолет отклонился, и пуля зарылась в траву. Как он и думал, жажды убийства в ней не было.
Эдгар вырвал у неё пистолет и повалил на траву. И посмотрел на неё сверху, поднеся руку к её рубашке.
– Прости меня за это.
Женщина поняла, что он собрался сделать. Эдгар быстро расстегнул пуговицы рубашки. Клейма раба, выжженного когда-то на белой коже, нигде не было видно.
Но оно должно было быть на теле Армин.
– Ну и кто ты, чёрт возьми?
Вместо ответа она приставила нож к горлу Эдгара.
– Почему вы говорите так, как будто знаете всё об Армин.
Нахмурив брови, она вложила силу в свои руки. Уклоняясь от ножа, Эдгар отпустил её, дав ей шанс вскочить на ноги и напасть. На этот раз она была серьёзна. В её атаке смешивались печаль и злость.
Возможно, только что раскрытый Эдгаром секрет мучил её. Она нападала раз за разом, словно пытаясь забрать его в могилу вместе с собой, не имевшей клейма, что было выжжено прямо на глазах у Эдгара.
Она боялась того, что была самозванкой? Но почему?
Схватка продолжалась: её движения и то, как она обращалась с оружием, сильно напоминали ему Армин. Для Эдгара она была другом и соратником, которого ему определённо не хотелось снова терять.
Но вдруг тёмная тень отрезала, мелькнула между сражающимися. Идя против женщины, которая выглядела совсем как его сестра, Рэйвен не колебался и твёрдо держал нож, готовясь к нападению.
– Подожди… Рэйвен.
Эдгар попытался остановить его, но женщина сама напала первой.
Идти против Рэйвена было равноценно самоубийству. Если эта женщина знала об Армин, то должна была понимать и то, что никто не выстоит против Рэйвена в схватке один на один.
Однако было уже слишком поздно: разлившийся в воздухе колоссальный гнев принадлежал Рэйвену. Ради защиты хозяина дух, превращающий носителя в хладнокровного жестокого демона, рвался наружу. Рэйвеном сейчас завладело единственное намерение: убить своего врага. Он без усилий избежал удара её оружия и бросил в неё нож, который глубоко погрузился в её плечо.
Женщина слабо покачнулась. Она отпрыгнула назад, к обрыву, у подножия которого бушевало море, но здесь её нога зацепилась за камень, и, заставив упасть на колено. Её лицо исказилось от боли, когда она попыталась вытащить нож.
Выражение Рэйвена ничуть не изменилось, когда он подошёл к ней и протянул руку. Это была тонкая рука юноши, но она могла мгновенно сломать чужую шею.
– Стой! – Эдгар подбежал к ней. – Этого достаточно, ты не должен убивать её.
Однако время было упущено: даже приказ не мог пробиться через его гнев: жестокий воин осторожно обогнул хозяина и дотронулся до неё. В этот момент по какой-то причине Рэйвен остановился.
– Пожалуйста, хватит…
Это была Лидия. Её руки обвивались вокруг Рэйвена, пытаясь остановить его.
«О нет», – подумал Эдгар. Даже он сам с трудом мог остановить Рэйвена. Лидия никоим образом не могла этого сделать. И уже ни единожды Рэйвен в запале боя был неспособен отличить врага от союзника. Он на пределе скорости рванулся к Лидии, чтобы защитить её, но не успел.
Рэйвен сорвал с себя и откинул её руки и беспощадно отбросил Лидию в сторону. У самого обрыва её схватила женщина, которая выглядела так же, как Армин. Они обе кубарем покатились вниз. Тем не менее, женщина держала Лидию, как если бы защищала её от торчащих из земли камней. Когда они, наконец, остановились где-то на середине косогора, женщина, покачиваясь, поднялась на ноги.
Эдгар бросился к Лидии, которая всё ещё лежала на земле, а женщина заскользила по склону, пытаясь сбежать от них, и исчезла в прибрежных скалах в кучке деревьев.
Лидия получила лёгкое сотрясение. Она очнулась, когда Эдгар нёс её в усадьбу, но, оказавшись в такой неловкой ситуации, сделала вид, что всё ещё находится в бессознательном состоянии.
Её уложили на постель, она продолжала чувствовать на себе беспокойный взгляд, и, так как казалось, что Эдгар не собирается уходить, она решилась открыть глаза.
– Лидия, с тобой всё хорошо? Можешь сказать, кто я?
– …Да.
– Ох, ты не должна двигаться. Ты ударилась головой.
– Я в порядке, со мной не случилось ничего страшного.
Его присутствие ничуть не успокаивало, поэтому девушка попыталась сесть. Граф предложил ей руку, чтобы помочь, но тут девушка вспомнила о попытке поцелуя и непроизвольно вздрогнула. Это заставило мужчину быстро отстраниться.
Лёгкое воспоминание мигом вернуло на места возведённые барьеры: она никак не могла позволить поцеловать себя легкомысленному мужчине вроде него. Никак.
Но что, если в следующий раз она снова увлечётся и сдастся? Такие предположения слишком пугали: сердце бешено забилось, и Лидия сделала глубокий вдох.
– Я ужасно извиняюсь, мисс Карлтон.
Рэйвен, стоя прямо за Эдгаром, принёс свои извинения со склоненной головой. Для того, кто обычно не выказывал эмоций, он казался погружённым в уныние.
– Не беспокойся. Сама виновата, что сунулась не в своё дело.
– Я совершил смертельную ошибку.
– Не нужно так преувеличивать…
– И готов принять любое наказание.
Кажется, Рэйвен был серьёзен.
-Твой долг – защищать Эдгара, так что не стоит волноваться из-за меня.
– Нет, нельзя причинять вред будущей жене моего господина.
«Жене?» – Лидия, нахмурившись, посмотрела на Эдгара.
– Секундочку. Ты сказал ему это?
– Конечно. Мой доверенный камердинер должен знать.
– Посмотри на него. Он воспринял всё всерьёз!
– Естественно, ведь я серьёзен.
Как обычно, причиной тревоги Рэйвена оказался его непутёвый господин.
– …Тогда сам скажи ему, чтобы он не беспокоился.
– Мои слова его не убеждают. Поэтому... да, не могла бы ты ударить его? Думаю, тогда он успокоится.
– Я-я не могу!
– Но меня ты постоянно бьёшь.
– Потому что ты всегда из всего делаешь шутку!
– Рэйвен, ты должен постараться сыграть какую-нибудь шутку. Тогда Лидия ударит тебя.
«Ч-что-о-о?!»
– Какую шутку, милорд?
– Например, поцелуй.
Неизвестно, как бесхитростный и верный Рэйвен воспринял очередную глупость Эдгара. Лидия со страхом повернула к слуге голову и встретилась с устремлёнными прямо на неё глазами. Она застыла на месте, но через некоторое время Рэйвен вздохнул, его плечи поникли.
– Я не могу, лорд Эдгар. Пожалуйста, простите меня.
– Ничего страшного. Но вместо этого тебе придётся понести наказание.
Со вздохом тот ответил:
– Да, понимаю.
Она хотела спросить, как они пришли к этому, но, похоже, Эдгар смог побороть упрямство Рэйвена.
– Итак, Лидия, ранена? Что-нибудь болит?
Качая головой, Лидия заметила, что в её волосах запутались какие-то сверкающие песчинки. Виной тому падение? Но они были похожи на стеклянные бусинки светло-голубого цвета и были слишком чистыми, чтобы называться песком.
– Похоже, на мне нет ни царапины. Наверное, потому что Армин защищала меня. Хоть и была сама ранена.
– Она не моя сестра. Она пыталась убить лорда Эдгара, – убеждённо проговорил Рэйвен.
Сев на край кровати, Эдгар глубоко задумался.
– Она сама сказала, что не может противиться Улиссу. Очевидно, Принц приказал ему причинить мне как можно больше боли, а затем убить меня. Казалось, та женщина с лицом Армин, вместо того, чтобы просто убить меня, появилась передо мной просто потому, что ей так приказали.
– Хочешь сказать, что она планировала напасть на тебя так, чтобы погибнуть самой?
В беседке в саду она говорила старухе, что хочет умереть.
– Она должна была предвидеть, что Рэйвен бросится к месту событий.
Он чуть не позволил Армин умереть. Снова.
Ей отдали приказ напасть на Эдгара и убить его. Она не могла восстать против Улисса и потому решила действовать так, чтобы, выполнив приказ, не навредить цели. Никто не хотел бы видеть, как дорогой ему человек используется его врагом и снова умирает на его глазах. И если враг хотел помучить нёсшего на своих плечах боль единственного выжившего из всех его друзей Эдгара, то это действительно был жестокий план.
– С какой бы целью они не напали на вас, она не моя сестра. Лорд Эдгар, если вы будете жалеть её, то поступите так, как рассчитывал враг.
– Ты прав… На ней нет клейма, которое должно быть на Армин.
«Что?» – подумала Лидия и подняла голову. Эдгар так отчаянно пытался остановить Рэйвена, будто считал ту женщину настоящей.
– Тогда почему вы пытались остановить меня? В тот момент вы должны были нанести завершающий удар.
– Сам хотел бы знать, – нахмурился граф. – Я уверен, что она – Армин. Она знала то, что известно только Армин, и выражение её лица, манеры, – всё в ней от Армин. Кроме клейма.
– От клейма невозможно избавиться.
– Моё исчезло.
Это была правда. Клеймо раба, которое было выжжено на теле Эдгара, забрали мерроу. И далее он задал вопрос Лидии.
– В моём случае это было частью особой церемонии. С Армин могло случиться подобное? Не менее чем исчезнувшее клеймо, странно и то, что она жива.
Армин, упавшая в море мерроу. Её тело не нашли, но волны были так свирепы и быстры, что в её смерти никто не сомневался.
Лидия снова перевела взгляд на крошечные сияющие бусины.
Нет, не совсем бусина. Раненая Армин прижимала её к себе, но на ней не было и следа её крови. Не кровь, а маленькие кристаллики падали с её волос и одежды.
Но, погодите, может, это и была кровь? Что если она не человек?
И тогда понимание пришло к ней. Селки появлялись из душ тех, кто погиб в море. Тогда Армин была…
– Армин могла стать селки.
Должно быть, это прозвучало как гром среди ясного неба. Эдгар и Рэйвен посмотрели друг на друга.
– Люди, которые умерли в море, превращаются в селки. Не думаю, что это случается каждый раз, но раз тот человек по имени Улисс обладает знаниями фейри-доктора, он мог сделать из неё селки.
– Такое возможно… Ты тоже на это способна?
– Я не умею контролировать селки. Но если Улисс полноценный фейри-доктор, тогда он мог заставить селки найти тело Армин и сделать её одной из них.
Пытаясь уложить в голове то, что рассказала Лидия, Эдгар потёр висок.
– Морские фейри в состоянии принимать ту же форму, которую имели, когда они были людьми? У них остаются воспоминания?
– Да. Подобное уже случалось. Ставший селки рыбак вернулся в свой дом, но затем простился со своей семьёй и ушёл обратно в море. Люди, которые становятся частью царства фейри, забывают о человеческом мире, но Армин всё ещё…
– Если она только недавно стала селки, то её человеческие воспоминания всё ещё при ней, – прошептал он со сложным выражением. – Лидия, если всё так, как ты говоришь, то почему она обязана подчиняться желаниям Улисса?
– Потому что он спрятал их шкуры. Селки сбрасывают шкуру, чтобы принять человеческую форму. Но если шкуры у них нет, они не могут вернуться в море и остаются рядом с похитителем, пытаясь отыскать её. Шкура для них равноценна душе.
– Найдя спрятанную шкуру, мы сможем освободить Армин от его контроля.
– Это…
Лидия замялась. Если воспоминания о человеческой жизни сохранились, то она может всё ещё испытывать на себе влияние Принца. Конечно, Эдгар, и Рэйвен, тоже должны были подумать об этом.
– Если её заставили вернуться в виде фейри, тогда моя сестра действительно мертва. Та, кто сейчас здесь, – слуга Улисса, и, даже если её пришлось брать под контроль, она была воскрешена единственно как инструмент Принца.
В ответ на слова Рэйвена Эдгар вздохнул.
– Скорее всего, ты прав. Но, Рэйвен, она твоя сестра.
Хоть ему и сказали это, Рэйвен только наклонил голову, словно эти слова были загадкой для него. Даже если он понимал значение слова «семья», он не знал, какие чувства должен испытывать. Конечно, Рэйвен заботился об Армин, потому что она была его сестрой. Но пока её существование могло представлять опасность, для него она была скорее врагом, чем сестрой.
Однако Эдгар больше думал о чувствах Армин, чем о её предательстве. Если она по-прежнему была скована проклятьем Принца, он хотел освободить её.
– Она не моя сестра.
– Потому что она не человек? Тебе никогда не хотелось встретиться с умершими хотя бы во сне? Ты не хотел поговорить с этим человеком ещё раз?
Вероятно, с Рэйвеном это не имело ничего общего. Его растили как инструмент для убийства людей, пестовали боевые навыки, обходя внимание человеческие чувства. Единственным, о ком он заботился, был его господин. Даже если он начал проявлять внимание к окружению Эдгара, Рэйвен не понимал, какие чувства испытывали оставшиеся в живых к усопшим.
И всё же Эдгар продолжал говорить, словно пытаясь донести их до него.
– Я хотел встретиться с Армин. Меня не волновало когда, где. Даже если бы она ненавидела меня, я хотел увидеть её.
Те же самые чувства испытывала миссис Коллинс, под их влиянием призвавшая призрака своей дочери. Те же самые чувства испытывала Лидия к своей матери. Если бы она могла увидеть её ещё хоть раз... Поскольку Лидия могла понять эти чувства, она не могла ненавидеть миссис Коллинс.
– Армин спасла меня. Похоже, таково было её собственное решение. Думаю, в душе она так и осталась вашим другом и соратником.
Рэйвен молчал, словно всё равно не мог решить. Эдгар так же хранил тишину. Когда все разом замолчали, стал отчётливо слышен тихий звук, идущий с той стороны двери. Находящиеся в комнате мгновенно обратили на него внимание.
«Кто-то подслушивал?»
Лидию пробрала дрожь, и она обхватила себя руками.
– Что такое, Лидия?
– Мне немного нехорошо…
Дыхание перехватило, и холодный пот побежал по её спине.
Рэйвен бесшумно подошёл к двери. Но Лидия почти ничего не осознавала: Тереза билась в агонии, и это единственное, что она понимала.
– Нет… помогите мне…
Эдгар взял Лидию за руку, которой она продолжала обхватывать себя, и сжал её.
– Всё в порядке, я здесь, с тобой.
– Это Тереза… она вспоминает, как умирала.
Рэйвен резко открыл дверь. Но остался стоять на месте.
– Там кто-то есть?
– Нет, но этот человек мог слышать, о чём мы говорили.
То были последние слова, которые она услышала: Лидия потеряла сознание.
{1} Утренняя комната – маленькая столовая, примыкающая к кухне. Чаще всего имелась в больших домах в прошлые века. Порою использовалась в качестве гостиной. (назад)
Глава 5: Просто люби сильнее
Подождав, пока опустится ночь, Рэйвен отправился в город.
Море было всё так же жестоко, волны без конца перекатывались через дорогу, словно хотели забрать к себе любого идущего. Идти по этой тонкой тропе в темноте было даже более опасно, но, по-видимому, член «Алой Луны» пришёл в город с ценной информацией. Рэйвен, не колеблясь, сказал, что пойдёт.
– Я вернусь завтра утром. Лорд Эдгар, пожалуйста, будьте осторожны.
– Если они хотят причинить мне как можно больше боли, враг будет использовать медленные методы, так что со мной ничего не случится, – сказал он, после чего Рэйвен отправился в свой путь, но, конечно, всё ещё было то, с чем им нужно было соблюдать осторожность.
И прежде всего, если Лидия не постоянно находилась под контролем Терезы, то был шанс, что враг заметил это.
– Эй, граф, Лидия не приходит в себя. Что творится? – проговорил Нико, появляясь в комнате.
– Сейчас время Терезы. Если это произошло из-за терезиного страха, тогда она должна скоро очнуться.
– Что значит, терезин страх?
– Кажется, когда она вспомнила о своей смерти, это напрямую повлияло на силы и состояние Лидии.
Как бы в нерешительности, Нико скрестил передние лапы, стоя на задних.
– Эй, ты должен сделать что-нибудь с этим. Если Лидия будет испытывать тот же страх, это будет ужасно.
Это было совершенно верно.
«Но, подождите, – подумал Эдгар. – Если Тереза вспомнила о том, как умерла, то отправной точкой должен был послужить инцидент, произошедший прошлой ночью. Нет, не сам инцидент, а то, что произошло после него». Он задавался вопросом, что она узнала и как себя почувствовала.
Он решил, что, возможно, её убил Улисс. И если его стараниями она стала призраком Терезы, то она должна была почувствовать присутствие Улисса во время произошедшего.
– Нико, существует возможность, что за всем этим стоит человек, убивший Терезу. Если она вспомнила что-то, то мы сможет сделать ход первыми.
– Придержи коней, – сказал Нико, вставая перед ним и загораживая ему путь.
– Ты же не собираешься выпытывать у неё её воспоминания, да? Ты же знаешь, даже если Тереза подавляет её, Лидия так же может находиться в сознании.
Он может заставить Лидию испытать боль от убийства.
– Но, в таком случае, Лидия окажется в опасности. Нет гарантий, что я смогу защитить её.
Он схватил Нико, который пытался остановить его, и отбросил его в сторону.
– Хух, эй, стой! Ты и вправду совсем не думаешь о Лидии! Не обязательно всё будет хорошо, если ты сможешь защитить только её жизнь!
Он всецело намеривался думать о том, что лучше для Лидии. И всё же Нико и даже сама Лидия сказали ему, что он совсем не пытается понять её чувства.
Так ли было это? Разве сохранение жизни не было важнее? Если ты не сможешь защитить свою жизнь, ты не сможешь сказать ничего о том, что другой чувствует.
Думая об этом, Эдгар направился в комнату Терезы.
«Больно. Не могу дышать».
В полной темноте она продолжала бороться, но мутная вода заливала её, попадая в нос и рот.
«Помогите».
Но ни единого звука не выходило из её безмолвных губ.
Она просто теряла оставшийся в лёгких воздух. Вместо него в них попало огромное количество грязной воды, и её тело утянуло ещё глубже.
Вода была вокруг неё, вода заполняла её тело, и когда она почувствовала, что её тело вот-вот откажет, Лидия резко открыла глаза в собственной постели.
– Мисс, вы в порядке? Мисс Тереза.
Сьюзи бросилась к ней и стала гладить по спине закашлявшуюся Лидию.
Она всё ещё не могла освободиться от цепей кошмара, и той, кто прошептал: «Помогите мне…» – была не Лидия, но Тереза.
Похоже, ночь уже наступила, и хотя Лидия очнулась, она была в том состоянии, когда могла только не двигаться с места.
– Должно быть, вы видели плохой сон. Но если вы проснулись, то всё хорошо. С тех пор, как вам стало нехорошо днём, вы спали, так что господин виконт тоже волновался.
Когда Тереза, наконец, подняла голову, она увидела Эдгара.
– Я так беспокоился, Тереза.
– Господин виконт… Я так рада, – сказала она, беззаботно раскрывая руки.
«О Боже, я же в сорочке!» – мысленно воскликнула Лидия, заволновавшись ещё больше, когда его руки мягко обняли её.
– А что со мной случилось? Мне так неспокойно, я не могу даже встать. И почему я так напугана и до сих пор не могу перестать трястись… О, прошу, останьтесь со мной.
«О Господи, что ты делаешь?!»
– Всё хорошо, я здесь.
«А не должен быть».
– Я знал, что неприлично оставаться в женской комнате в такой час, но я так беспокоился, что молил об этом Сьюзи. И вчерашний инцидент так и не был разрешён.
Сьюзи, стоявшая на несколько шагов позади него, кивнула в знак согласия, что показывало, что она стала полностью доверять ему. Быть может, так было, потому что она узнала, что он любил Лидию, или была абсолютно уверена, что он был истинным джентльменом.
«Но это не так!» – хотелось крикнуть Лидии, но сделать этого она не могла.
– Э-э, да, я прошу извинить меня, но если вам что-то понадобится, пожалуйста, позовите меня.
«Ты что, оставишь меня с ним наедине?»
Лидия испугалась не на шутку, но Сьюзи только опустила голову и быстро убежала в маленькую комнатку для горничных.
Она предназначалась исключительно для личной служанки Терезы и располагалась тут же, за дверью. Но, несмотря на это, теперь в спальне они были только вдвоём, Эдгар сидел на краю кровати, а Тереза полностью отдалась в его руки.
«Если ты сделаешь что-нибудь, я изобью тебя», – подумала Лидия, но даже её левая рука, которой она едва могла двигать, была во власти Терезы и сейчас покоилась на его спине, так что она не могла ничего сделать.
И тогда Лидия вспомнила о том, что он сказал днём.
«О нет, он действительно собирается сделать что-то неприличное, чтобы сделать так, что я уже никак не смогу отменить нашу помолвку…»
Но Эдгар заговорил совсем не о том, что тревожило Лидию.
– Что за сон ты видела?
– Сон про то, как я тонула.
– И почему же он тебе приснился?
– Наверное, я умерла, утонув.
Только вспомнив об этом, Лидия почувствовала, как снова задыхается.
– Ты помнишь что-нибудь ещё?
Тереза повернула голову, словно не понимая его вопроса.
– Почему ты спрашиваешь у меня такое?
– Я хочу знать всё о тебе. Так я смогу поверить в это чудо, ведь я смог встретить тебя после того, как ты однажды уже умерла.
Кажется, Тереза без малейшего сомнения приняла его ответ, но Лидия упорно пыталась угадать, какие намерения у него были на самом деле.
Видимо, Эдгар хотел узнать о том, как она умерла.
Он говорил что-то про то, что она не дочь мисс Коллинс. А значит, вопрос в том, по какой причине душу другого человека выдавали за терезину.
Например, было невозможно призвать настоящую Терезу, так что им нужно было заполучить в свои руки душу другого недавно умершего.
– Что-нибудь ещё?.. И верно, там был кто-то, кто наблюдал за тем, как я тонула…
Если это была правда, то её убили для того, чтобы обмануть хозяйку этого дома.
По её спине бегали мурашки. Холодный пот покрывал её тело. И всё же Тереза продолжала свой рассказ.
– Думаю, это мужчина. Но в одном из его ушей было что-то сияющее… маленький драгоценный камешек?
– Тереза, это мучает тебя?
– Нет, я в порядке.
– Но, кажется, тебе больно.
«Ты прав, это мучительно, так что хватит…»
– Да, это немного травит, моё тело напряжено, но это не так уж больно.
Что… секундочку, что это значит?
– Возможно, потому что я недавно вернулась к жизни. Такое чувство, словно я не полностью привязана или ещё не привыкла к своему живому телу. Вот почему, когда я плохо себя чувствую или не могу двигаться, я просто чувствую головокружение.
«Постойте минутку, так больно здесь только мне?»
Если подумать, это было тело Лидии.
Это могло значить, что даже если причиной боли была память Терезы, то весь удар принимала на себя Лидия.
– Тогда не хотелось бы тебе попробовать вспомнить ещё что-нибудь?
«Да ты, должно быть, шутишь. Я и так мучаюсь от этого!» – беззвучно кричала она, но, даже если он заметил, это, как-никак, был Эдгар. Он точно не остановится, продолжая выведывать у Терезы воспоминания, которые он может использовать.
Тереза вспомнила мутную воду. И только лишь от этого Лидия почувствовала, как горькая вода заполняет её горло, и закашлялась.
– Не спеши. Вспоминай потихоньку.
«Кто-нибудь, остановите это. Я не хочу больше мучиться».
– …О, знаю, я была на мосту. Я смотрела на рябь на воде. И вдруг кто-то толкнул меня… Когда я падала, я услышала, как он сказал что-то… Жертва, для Его Высочества Принца… Или что-то в этом духе…
«Почему только я одна так страдаю от этого?»
Лидия изо всех сил сжала в кулак левую руку.
Её ладонь покоилась в руке Эдгара, но Лидия не понимала этого, когда вонзила в неё ногти, пытаясь побороть боль, которую чувствовала.
Ему, должно быть, было больно, потому что Эдгар слегка поморщился.
Однако Тереза не заметила этого или не обратила внимания. Её тело дрожало, но в голосе не было и намёка на муку или страдание.
– Он улыбался… Мне было так страшно…
В этот момент Эдгар понял, что происходит, и быстро положил руку на ладонь Лидии.
– Тереза, отдохни.
Она посмотрела на него, как будто спрашивая зачем.
– Со мной всё в порядке.
«Я не могу больше».
– Нет, достаточно.
– Я хочу, чтобы ты знал больше обо мне.
– Нет. Кажется, это причиняет твоему телу большую боль, чем ты думаешь.
Должно быть, он убедил её, потому что Тереза больше не пыталась ничего вспомнить, и Лидия, наконец, освободилась от мучительной боли, которую испытывала.
Когда её тело поникло, лишённое сил, а сама она тяжело дышала, Эдгар крепко сжал её левую руку и прислонил её к своей щеке.
– Прости…
Лидия знала, что это он сказал ей.
Должно быть, он понял, что её левая рука управлялась сознанием Лидии. Казалось, он беспокоился о ней, но Лидия, совершенно измотанная, могла только думать: «Что ты хочешь сказать этим своим «прости»…»
В конце концов, Эдгар легко мог сказать «прости», используя человека так, как ему было нужно.
Лидия хотела сказать: «Не трогай меня», – но, обхваченная его руками, совсем не могла сопротивляться.
Тереза прижималась к нему, словно была совершенно расслаблена.
– Ты такой добрый… У меня такое чувство, словно никто раньше так не заботился обо мне.
– Подобное не могло случиться с такой девушкой.
-Ох, нет, просто мне так кажется. Люди думали, что я глупа. С некоторыми я встречалась, но ни один из них не пытался по-настоящему узнать меня. Я знала это, но мне так хотелось верить, что я красива и популярна…
– Ты помнишь это?
-Да, это могло быть до моей смерти… Господин виконт, ты такой добрый, так что даже если ты охотишься за деньгами, даже если просто притворяешься, что любишь меня, я рада. Я буду счастлива, если ты и дальше продолжишь притворяться милым, потому что так я смогу продолжать любить тебя. Мне не нужно твоё сердце.
Лидия с недоумением слушала их разговор, но от него его сердце забилось чаще.
Могла ли она заметить ложь Эдгара? Могла ли она смутно понимать, что он несерьёзен?
Но Лидия думала, что её ответ совершенно отличается от её.
Тереза была честна в своих чувствах. Лидия не сосредоточивалась на том, что чувствовал Эдгар, но предпочитала держаться в отдалении от него, потому что он был несерьёзен.
Если бы Эдгар был серьёзен, она вполне могла бы влюбиться в него. Но если он был несерьёзен, тогда она спрашивала себя, совсем ли она не любит его.
У неё не было ответа, но она всё равно винила во всём Эдгара.
– Почему ты считаешь, что я притворяюсь влюблённым в тебя?
– Потому что ты не пытаешься поцеловать меня.
– Тебе не стоит доверять мужчине, который с такой лёгкостью поцеловал бы тебя.
«Это ты имел в виду днём».
– Ты прав. Полностью прав.
– В любом случае, ты не собираешься верить мне.
– Тогда поцелуй меня так, чтобы это не было с лёгкостью.
«Что, погодите…».
Когда они посмотрели друг на друга, Тереза нашла где-то силы, чтобы обвить руками его шею.
«Нет, стой», – прошептала Лидия.
«Не целуй меня, потому что тебе этого хочется.
Не целуй Терезу на моих глазах».
Она не знала, чего из этого не хотела больше.
Но она не хотела этого. Ни того, ни другого.
Она почувствовала, как две тёплые руки прижались к её щекам, задевая мочки ушей.
– Моя фейри.
Так Эдгар называл Лидию. Обычно она думала, что это слишком слащаво и смущающе, что кое-кто торопится и что нужно сделать с ним что-нибудь, но Лидия понимала, что сейчас он разговаривает прямо с ней так, чтобы Тереза этого не заметила, и, хоть она была уставшей и измотанной, её сердце пустилось в галоп.
– Даже если я хочу этого всем сердцем, сейчас мне было бы трудно вернуть твоё доверие.
Тереза молчала. Она никак не могла понять, что слова предназначались не ей, но чувствовала себя отодвинутой на задний план.
Когда Лидия освободилась, то подумала, что это было неожиданно. Она считала, что Эдгара совсем не интересует, верит она ему или нет, и он заботится только о том, чтобы она оставалась рядом с ним. Она считала, что именно поэтому он тратил столько сил на помолвку и поцелуй.
И всё же прямо сейчас он звал Лидию и отказывался от предложения Терезы.
Его слова значили, что, если он поцелует не Лидию, он не станет этого делать.
Но, несмотря на это, она не могла поверить, что почти верит ему.
Особенно мужчине, всё делающему так, как ему заблагорассудится, и эгоистично использующему других людей.
– …Я чувствую слабость. Кажется, у меня осталось не так много сил.
– Хочешь прилечь?
– Да.
Тереза расслабила свои руки. Эдгар попытался уложить её, но внезапно вновь вернул её в свои руки, обхватывая её ими.
– Я хочу посидеть так ещё немного.
Хоть он и сказал так, правда была в том, что рука Лидии, только её левая рука продолжала цепляться за его рукав и не отпускала его.
Лидия сама не знала почему. Она не думала, что у неё останется столько сил в ней, но и отпускать его ей не хотелось.
– Прости, – снова проговорил он.
Их слова и чувства обычно не достигали друг друга. Лидия всегда держалась отстранённо и, даже если какая-то частичка её сердца желала сделать шаг ему на встречу, она не осмеливалась сделать это.
Но сейчас только её рука была свободна. Поскольку все её чувства сосредоточились в ней, она не могла контролировать её.
На мгновение она почувствовала, что своей рукой может дотронуться до глубин его сердца.
Она искренне хотела знать, что он чувствует на самом деле.
И так как они были похожи в этом, Лидия чувствовала, что в руках, которые судорожно сжимали Лидию более неловким образом, чем обычно, не было лжи.
До самого утра Эдгар не смог даже задремать.
Он опустился на софу и закрыл глаза, но в темноте, где не горело ни единого огонька, он не мог оторвать внимание от дыхания Лидии.
Он берег её спокойный сон, более не наполненный кошмарами.
Человек, который носил камень в ухе. Тем, кто убил Терезу, без сомнения, был Улисс. Он был единственным приближённым Принца, который церемонно называл его Ваше Высочество.
Это была ценная информация, но он на удивление отвратно себя чувствовал из-за того, что заставил Лидию пройти через такую боль.
В комнате начало светать, и он, подвернув рукав рубашки, посмотрел на свою кожу.
На ней остались несколько светло-красных линий, когда Лидия слишком сильно вцепилась ему в руку.
Вцепилась с неожиданной для неё силой. Вцепилась, заставив его терпеть боль.
Он прекрасно понимал, что ей может быть больно, но принял решение вытянуть на свет божий воспоминания Терезы.
Не важно, сколько раз он говорил ей, что она для него особенная, после такого естественно, что она больше не доверяет ему.
Где, чёрт возьми, нашёлся бы мужчина, который сделал бы такое с небезразличной ему женщиной?!
Лидия сказала, что он не думает о её чувствах, но он почти не понимал, что она имела в виду.
Но Эдгар не имел ни малейшего намерения врать Лидии. Если оставить в стороне тот факт, что она была ценна как фейри-доктор, он считал её милой, и хотел, чтобы она всецело принадлежала ему и оставалась рядом с ним, и, если перевести на нормальный язык, это чувство можно было назвать любовью.
Только не сказать, чтобы у Эдгара не было множество женщин. Он знал, что без проблем может понравиться любой. И всё-таки он предложил Лидии выйти за него не из прихоти.
Хотя это была чистой воды импровизация, она нравилась ему, и в результате оба бы получили выгоду, так что он не считал, что это была плохая идея.
Пока он думал об этом, лёжа с закрытыми глазами, он услышал, как просыпающаяся Лидия заворочалась, шурша простынями.
Раздался звук её медленных и осторожных шагов, приближающихся к нему, словно она подкрадывалась к спящему льву.
«О, вот как». Она была так осторожна, что ему захотелось подшутить над ней. Хоть от этого она станет только более настороженной, ему хотелось снова поглотить её внимание, даже если она опять будет его опасаться.
Словно убеждаясь, что он ещё спит, Лидия вгляделась в него, но, должно быть, не заметила, что одна из прядей её волос упала и щекочет ему затылок.
Лидия смотрела на красные отметины от пальцев, оставшиеся на его руке.
«О нет…» – выдохнула она, опустившись ещё ниже.
Вина целиком и полностью лежала на Эдгаре, и всё же в глубине души Лидия чувствовала себя виноватой.
От лёгких касаний её пальцев, он думал, что она так восхитительна, что он едва мог сдерживать себя.
Он хотел сделать её своей как можно скорее.
И украсть её поцелуй ему ничего не стоило.
Он подумал, что если он поцелует Терезу, это будет эмоционально неприемлемо для Лидии, так что не стал делать этого прошлой ночью.
Но сейчас перед ним была Лидия. Она была совсем близко, почти в его руках. А ещё совсем потеряла бдительность.
И всё же он не знал, должен ли он это делать. Он мог быть слишком безответственным, ведя себя с ней недостаточно искренне.
Оттого что он заставил Лидию пройти чрез такую муку, он думал, что пропасть между ними не исчезнет, даже если он поцелует её, и это заставило его почувствовать себя слабым и обескураженным.
Если появится хоть намёк на его пробуждение, она тотчас же убежит.
Она была так близко к нему, и всё же ему казалось, что между ними сотни и тысячи миль.
Он хотел знать, кем он был для Лидии.
Подозрительный негодяй или наниматель фейри-доктора. Он спрашивал себя, достаточно ли хорошего она о нём мнения, чтобы, по крайне мере, считать его другом.
Она также сказала, что не хочет выходить замуж без любви.
«Любовь, хм».
Он думал, что она не была похожа ни на что…
Всё ещё чувствуя след на руке, Эдгар впервые думал об этом.
– Мисс Карлтон, вы проснулись?
Это был голос Сьюзи. В этот момент Лидия быстро отошла от Эдгара.
– Да, что такое, Сьюзи?
Чувствуя себя так, как если бы их прервали, Эдгар повернул голову, сделав вид, что проснулся от голоса горничной.
– Прошу прощения, господин виконт. Что так рано, – сказала она, обращаясь к Эдгару, когда открыла дверь.
– Всё в порядке…Что-то случилось?
– Э-э, граф лихорадочно ищет вас.
Самозваный граф кричал со всей силы своих лёгких, зовя Эдгара, который был не в своей комнате.
Это раздражало, но не только Эдгара, но и Лидию.
Сьюзи была единственной, кто знал, что он находился у Лидии. Поэтому она заперла фальшивого графа в салоне и убедила его, что пойдёт к виконту и приведёт его.
При мысли, что точно такой же шум он разводил, когда случился тот инцидент, у Лидии появилось плохое предчувствие. Она подумала, что им лучше не разделяться, и решила пойти вместе с Эдгаром.
Она бросилась одеваться, и, когда они вошли в салон, мужчина подбежал к Эдгару, чуть не напрыгнув на него.
– Господин виконт! Слава богу. Вы живы. О, Тереза, и вы здесь.
Его встревоженный и испуганный вид не казался игрой, но уверенности в этом не могло быть.
– Что вы подразумеваете под «живы»?
– Пожалуйста, спасите меня!
– Успокойтесь и объясните всё сначала.
– На этот раз это лорд Кларк. Как и тогда, в его комнате полный бардак, а тела нигде не видно.
Эдгар усадил Лидию на стул, а после спокойно спросил у него:
– И вы снова первым узнали об этом?
– Потому что наши комнаты рядом и я услышал шум…
– Разве рядом с вашей не комната лорда Стэнли?
– Было слишком страшно. Я перешёл в другую.
– Тогда, скажите, пожалуйста, почему вы всегда оказываетесь рядом с жертвой?
– Я-я не знаю, хоть вы и спрашиваете. Но следующим могу быть я, или вы. Пожалуйста, можно я останусь рядом с вами? Раз, ну, у вас такой надёжный слуга.
На лице Эдгара прямым текстом отпечаталось, что ему не хотелось бы, чтобы этот человек повсюду таскался за ним.
Но и то, что Улисс сделает новый ход, было неопровержимо. В нынешней ситуации, когда они не могут покинуть усадьбу, он может попытаться загнать Эдгара в угол.
К тому же, всё ещё оставалась возможность, что фальшивый граф и был Улиссом.
Эдгар, конечно, должен был подумать об этом. Он резко подошёл к самозванцу.
– Простите мою грубость.
Сказав это, Эдгар действительно поступил довольно грубо: он схватил его обеими руками за голову. И, словно голова недографа была всего лишь вещью, Эдгар покрутил её из стороны в сторону, после чего, в чём-то убедившись, отпустил.
Теперь она вспомнила: Тереза вчера говорила о том, что за её смертью наблюдал какой-то мужчина. И этот мужчина носил в мочке уха что-то наподобие драгоценного камешка.
Эдгар бросил ещё один взгляд на фальшивого графа, который явно был без понятия, что означало только что произошедшее.
– Вы не думаете, что я могу быть преступником?
– Преступником? А разве не призрак во всём виноват?
– Тогда почему вы не носите с собой Библию, а пытаетесь защититься сами?
Когда Эдгар повернулся спиной к самозванцу, он резво обогнул его. Сложив ладони вместе, он принялся умолять его:
– Пожалуйста, виконт, не бросайте меня. Меня просто попросили приехать сюда; никто не предупреждал, что такое начнётся.
– Вас попросили?
– Да. Медиум Серафита попросила меня сыграть роль жениха её дочери, чтобы исцелить израненное сердце миссис Коллинс. Хоть она и дочь богатеев, ей, должно быть, никогда и в голову не приходило, что соберётся столько ухажёров. Призрак девушки сможет оставаться в этом мире только неделю, так что я должен был соблазнить её и обручиться с ней, чтобы мамаша больше не мучилась, и тогда они заплатили бы мне…
Сказав слишком много, он поспешно закрыл рот и посмотрел на Лидию.
Призрак Терезы может оставаться на этой стороне всего неделю. Это услышала Лидия, но вид его говорил, что он не должен был об этом рассказывать.
Лидия посмотрела на огорошенного собственной неосторожностью человека и сделала вид, что ничего не слышала.
– Итак? Как же зовут вас, взявшийся за такую работу?
– Палмер… Э-э, видите ли, я немного нуждался в деньгах. Леди, которую я обхаживал, уехала за границу, так что…
– Другими словами, вы – альфонс.
– Ну, в своей внешности я уверен, да в обращении с женщинами опыт есть, так что работёнка не пыльная…
– Выбрать альфонса играть роль графа довольно неплохой способ сыграть кое на чьих нервах.
Кажется, Эдгар был возмущён. Вот только, по мнению Лидии, такой человечек идеально подходил для подобной роли.
Боже, ей было так отвратно, что она слегка расслабилась. А ещё она почувствовала облегчение, услышав, что призрак будет оставаться в её теле не долее недели.
Но она беспокоилась за Терезу.
Её убил Улисс. И не только, он использовал и её душу. Её вновь призвали в мир живых на неделю, собирались связать шутовской помолвкой, а потом отправить обратно в потусторонний мир.
Но, как и тот, кто обманывал её, Лидия была виновна в том же преступлении.
Она желала, чтобы влюбившаяся в Эдгара девушка вернулась в царство мёртвых.
– Да, медиум! Эта женщина контролирует призрака и заставляет его делать такие вещи!
Альфонс Палмер выкрикнул то, что не покидало его голову.
– Эй, виконт, мы должны схватить эту женщину и вытянуть из неё всё.
– Если вы про Серафиту, она исчезла.
Оскар стоял на пороге салона.
– Я так же искал её, чтобы задать ей пару вопросов, но не видел её со вчерашнего дня.
Со вчерашнего дня. То есть это могло быть из-за раны, нанесённой ей Рэйвеном.
– Так вы говорите, что она сбежала из усадьбы?
– Я думал, никто не может пройти по дороге из-за высоких волн?
– Если бы у кого-то был такой шанс, не было бы совершенно невозможным уехать отсюда.
«Для селки это не составило бы никаких проблем», – подумала Лидия. Но она не могла придумать причину, по которой Армин понадобилось бы покидать усадьбу. Но, если она находилась под контролем Улисса, тогда он, должно быть, приказал ей исчезнуть.
– Что насчёт той старушки, которая всегда была рядом с медиумом?
– Исчезла.
– Я ещё могу понять, Серафита, но, думаете, старушка могла попытаться пересечь такой опасный путь?
Палмер наклонил голову вбок.
– Она могла спрятаться так, что никто не может найти её, или с ними обоими могло приключиться то же, что с двумя джентльменами.
Слушая Оскара, Эдгар прислонился к шкафу из открытых полок. Он будто бы случайно столкнул картину, но это, безусловно, было сделано с умыслом.
– О, простите, – проговорил он, но, при этом, не потрудился поднять её.
Такое поведение можно было бы назвать высокомерием дворянина.
Оскар мог чувствовать себя немного униженным, но всё же наклонился за ней.
Лидия видела, как Эдгар посмотрел на юношу сверху, и поняла, почему он сделал это.
Чтобы проверить мочку оскарова уха.
Когда он наклонился, его светло-пшеничные волосы упали на щеки, открыв уши. Лидия не могла видеть их с того места, где сидела, но Эдгар, отойдя от Оскара, направился к ней.
– В любом случае, мы не в той ситуации, когда можем сбежать или спрятаться от преступника, чья личность нам не известна. Оскар, честно говоря, я никому не доверяю.
Эдгар положил руку на плечо Лидии, и у неё появилось ощущение, что так он говорил ей быть осторожной. Она интуитивно поняла, что это «он».
Потому что в ухе Оскара сверкал камешек, который видела Тереза.
Этот юноша был подослан Принцем? Она не могла в это поверить, потому что представляла его несколько старше.
– Интересно, сможет ли каждый сам защитить себя?
– Давайте сделаем так. Я возьму Терезу под свою опеку.
Эдгар протянул руку и помог Лидии встать.
– Это было бы немного проблематично.
Но Оскар встал перед ними, словно отрезая им путь к выходу.
– Тереза – моя родственница.
Он подозревал их?
– Я её жених. Миссис Коллинс согласилась.
-Даже если вы обручены, я не могу позволить вам наблюдать за ней.
Лидия запаниковала. Она не хотела оставаться наедине с одним из людей Принца.
– Но я могу доверять только ему!
– Не будь ребёнком, Лидия, – с ухмылкой проговорил Оскар.
Лидия. Он знал, что она не была Терезой.
Но даже сам Оскар должен был понимать, что Эдгар раскрыл его. То, как он говорил, похоже, было его своеобразным представлением в качестве Улисса.
Она испугалась. Эдгар немедля попытался защитить Лидию. Но Улисс тут же поднял руку, держащую пистолет и приставил ствол сзади к голове Лидии.
– А теперь, будь добр, положи оружие на пол.
Эдгар поднёс руку к карману пиджака, но на долю секунды всё же заколебался.
– Что если я скажу нет?
«Что-о?»
В этот момент Лидия не могла поверить собственным ушам. Когда у преступника в руках заложник, разве не нормально делать так, как он говорит?
– Я убью эту женщину.
«Видишь?!... Я знала, что этим всё и кончится».
– Ну что же, действуй. В следующую секунду умрёшь ты.
«И-и что это?»
Если бы он положил оружие, ситуация обернулась бы в ещё худшую сторону. Улисс мог просто убить Лидию прямо перед Эдгаром, потому что так мог причинить ему боль.
Именно так счёл Эдгар, но Лидия не могла тратить время на то, чтобы думать об этом.
Лидия слышала прямо у уха, как слабо скрипнул отведённый назад курок, и затаила дыхание.
Он был человеком, который убил Терезу. Убить Лидию ему ничего не стоило. И, несмотря на это, что он имел в виду под «действуй»?
Напряжённое молчание между Эдгаром и Улиссом длилось некоторое время. И, когда Лидия почувствовала, что дышать стало невыносимо тяжело, Улисс улыбнулся, тем самым рассеяв создавшееся давление.
– Ты довольно умён, Тед.
Тед. Он целенаправленно назвал Эдгара его прозвищем. Но Эдгар, похоже, до ужаса ненавидел его, так что Лидия подумала, что Улисс, наверное, подражал манере разговора Принца.
– Ваша цель – я. Так почему бы тебе не прекратить ходить вокруг да около.
– О, это великолепно, то, как ты выглядишь. Чем больше ты будешь сопротивляться, тем больше радости мне это принесёт. Заключительный акт начнётся здесь. Она останется при мне, так что для тебя борьба станет бесполезна.
Он потянул её за руку.
Этот человек, он пугал. В тот же момент, как она почувствовала страх, воспоминания умирающей Терезы всплыли в её голове. Лидия задрожала от леденящего ужаса и запаниковала.
– Нет… Не трогай меня! Убийца!!!
Но она оказалась крепко прижата к Улиссу, находясь под дулом пистолета. Она ещё больше разозлилась на Эдгара, который просто стоял, молча наблюдая.
Если Эдгар двинется, Улисс выстрелит в Лидию, чтобы удержать его на месте. Она не умрёт: приспешник Принца начнёт с руки или ноги.
Но Лидия не знала этого.
– Убийца! – снова закричала она. – Эдгар, ты тоже! Тебя и вправду не заботит, что будет со мной! Что это значит, что он должен действовать и убить меня!
– Это не так. Лидия, я, несомненно, спасу тебя, так что не делай ничего безрассудного.
Лидии зажали рот, так что она не смогла и дальше кричать на Эдгара, но её чувство недоверия всколыхнулось с новой силой, когда она представила, что этот человек спокойно заберёт её.
– Не стоит раздавать такие обещания так легко. Но, да, если она тебе симпатична, тогда, по крайней мере, убью вас двоих вместе. Так почему бы тебе не попытаться спасти её?
Ухмыляющийся Улисс утащил Лидию из комнаты, и, так как его пистолет никуда не исчез, ей ничего не оставалось, кроме как идти с ним.
Примерно в это же время Рэйвен, в одиночку отправившийся в город, покончил с делами и спешно направился обратно в усадьбу.
Понукая свою лошадь, он смог доехать до берегов двух «островов» до утреннего отлива, но волны, тихо ласкавшие побережье у города, здесь бушевали так же, как и вчера.
Тонкая дорожка, видневшаяся, когда волны отбегали обратно в море, постоянно появлялась и исчезала, захватываемая волнами, словно она боролась со свирепствующим морем.
Но, поскольку сейчас окрестности были освещены яркими лучами рассветного солнца, ехать по ней было всё же проще, чем когда он проделывал этот же путь ночью.
Однако врагу так же было проще заметить его, но ему нужно было поскорее вернуться к Эдгару.
Пакет, доверенный ему посланником «Алой Луны», был прочно привязан к его телу. Рэйвен проверил его и сдвинул лошадь с места.
Он направился к дому, который высился на холме, что был конечной целью его пути, и ступил на дорожку, омываемую морскими волнами. Но, проделав почти половину пути, увидел что-то чёрное, плавающее между волнами.
На мгновение оно было похоже на человеческую голову, но уже в следующую секунду он мог сказать, что это не голова.
Это был тюлень. Осмотревшись вокруг, он понял, что окружён бесчисленным множеством тюленей. Нет, они были необычными тюленями.
Фейри?
Он знал о фейри-тюленях, селки от Лидии, но когда почувствовал, как нервы духа натягиваются до предела, он понял, что стал целью не человека.
Если они были морскими фейри, тогда они не смогут добраться до него на берегу.
Он ударил лошадь стременами, понуждая её ехать быстрее.
В этот момент все фейри-тюлени как один нырнули в море. В следующую минуту огромная волна взметнулась ввысь и понеслась к нему.
Ему некуда было бежать: волна почти тут же накрыла его с головой. Его стало затягивать в глубину.
Хоть он и пытался отбиваться от них, тюлени, кружа вокруг него, кусали и цепляли его, стараясь утянуть всё дальше.
Он вытащил кинжал.
Вздыбив воду ударом руки, он почувствовал, что попал по чему-то, а море вокруг него стало окрашиваться в темно-алый цвет. Тюлени мгновенно бросились прочь от него, словно испугались чего-то.
Но алый цвет быстро растворился и исчез в сером море.
И вновь они вернулись к своей цели и начали плавать вокруг Рэйвена, пытаясь зажать его в кольцо.
Их было слишком много. И свобода его движений в воде была ограничена.
Он не мог глотнуть ещё воздуха.
И тогда, ему показалось, как кто-то сказал: «Хватит».
Это существо было другим, не одним из них.
Сзади кто-то схватил его за руку, и его потянуло наверх. Бурные, клубящиеся волны, окружавшие его, утихли, и Рэйвена беспрепятственно отпустили на поверхность воды, и, когда он всей грудью вдохнул воздух, он почувствовал, как рука, спасшая его, медленно отпускает его руку, но быстрее, чем это произошло, сам схватился за неё.
– …Армин.
– Иди на холм на том побережье. Тебе лучше добраться до земли до того, как волны вновь начнут бесноваться, – проговорила она, словно отказываясь от попытки убежать от Рэйвена.
Когда эти двое залезли в расселину склона, они смогли укрыться от мощных порывов ветра. Если они будут здесь, то их не смогут заметить ни люди из дома, ни селки, которые были похожи на неё. Так сказала Армин, усевшись на песок.
– В чём отличие? – спросил Рэйвен, снимая и отбрасывая насквозь пропитавшийся солёной водой тяжёлый пиджак.
Выглядевшая совершенно изнеможённой Армин подняла голову и, словно не понимая, что за вопрос он задал ей, склонила её на бок.
– Ты сказала, что для селки я другой.
– Да… Все остальные на грани. Так как человек, который захватил их и ужасно относится к их виду, здесь.
– Улисс.
– Именно. Но они не могут приблизиться к нему и поэтому напали на тебя, думая, что ты с ним заодно.
– Так селки в море не подвластны воле Улисса.
– Подвластные ему – слуги в доме. Они находящиеся в человеческой форме селки. Но некоторые из тех, кто в море, тоже под его контролем. Улисс специально разозлил их, и селки волнуют море, как он и хочет.
В плече опиравшейся на скалу Армин торчал нож, всаженный туда Рэйвеном.
Кажется, кровь не останавливалась, так как он мог видеть что-то красное, пестревшее на её груди. Но, медленно стекая вниз, кровь превращалась в прозрачную жидкость, а затем в стеклянные шарики и падала на землю.
Это заставило его понять, что она вовсе не была человеком. А значит, и его сестрой. Она была всего лишь врагом.
Поскольку кровь, бежавшая по её венам, больше никак не была связана с Рэйвеном.
– …Как ты можешь видеть, я не та, кем была прежде.
Кажется, она заметила, как внимательно Рэйвен посмотрел на её рану.
– Мисс Карлтон сказала, что ты можешь быть селки.
– Ну, она фейри-доктор.
– Моё спасение было частью плана Улисса?
Армин покачала головой, словно это не давало ей покоя.
– Из-за раны мне приказали не высовываться некоторое время. Пока мне не отдавали других приказов… Но он собирается довести лорда Эдгара до грани и, вероятно, продолжит использовать меня.
Нельзя сказать, чтобы Эдгар был из тех людей, чьи чувства легко поколебать. Но ради защиты тех, кто дорог ему, он мог забыть о собственной безопасности. Армин была его другом, которого он хотел защитить. Хоть она и предала его, она всё равно оставалась его драгоценной подругой, настолько, что он чувствовал свою ответственность за то, что не смог вовремя её остановить.
Рэйвен, чувствуя лёгкое раздражение, подошёл к Армин.
– Почему ты вернулась, хотя должна была умереть? Дошла до того, что стала нечеловеком.
– Я не желала ничего такого… Нет, возможно, в глубине сердца мне и хотелось этого. Если бы меня можно было простить, я бы хотела вновь служить лорду Эдгару.
– У лорда Эдгара уже есть невеста.
– Рэйвен, это не то, что я имею в виду. Я хочу просто служить ему. Таково было моё желание с самого начала.
– Но ты ведь явно хотела, чтобы он был весь твой, и передавала информацию о нас Принцу.
Так как, когда Эдгар стал бы графом и укрепил свою позиции в качестве английского дворянина, её чувствам было бы ещё сложнее достигнуть его. Она хотела быть ближе всех остальных к нему и оставаться его товарищем.
– Да, ты прав, в тот раз я забыла чувства, с которых мы начинали. Правда и то, что за моей верностью лорду Эдгару стояли иные чувства, и именно ими воспользовался Принц…
Кровь из её плеча заструилась пуще прежнего. Он не знал, умрёт ли фейри, если потеряет слишком много крови. Но, для начала, может ли фейри вообще умереть? Он спрашивал себя, почему она оставила нож в ране, не став вытягивать его.
– Рэйвен, ты должен убить меня. Это единственный способ. Убей меня, чтобы я никогда не смогла вернуться в мир живых. Я не хочу, чтобы меня и дальше использовали, чтобы мучить лорда Эдгара.
– Но сейчас ты и так ходячий мертвец. Ты можешь умереть ещё больше?
– Пока я в человеческой форме, кажется, я могу умереть, как человек. Селки ближе к живым существам, чем к фейри.
Её убийство, скорее всего, было необходимо для защиты Эдгара, но Рэйвен подумал, что это также может быть наилучшим выбором для Армин.
Если она говорит, что сейчас она то же самое, что и человек, тогда он сможет подарить ей безболезненную смерть.
Он почти сжал её открытую белую шею, когда…
– Пожалуйста, простите её, – внезапно раздался голос.
Обернувшись, он увидел маленькую старушку.
– Разве вы не её единственный брат? Даже когда она стала нечеловеком, она продолжала беспокоиться о вас.
– Вы тоже селки?..
– Да, мою шкуру украли, и уже довольно времени прошло с тех пор, как Улисс заставил меня принять человеческую форму. Я близка к тому времени, когда забуду о своей природе, но я определённо селки.
Старушка говорила так спокойно, словно речь шла о ком-то другом. Она была рабой Улисса, но было очевидно, что по своей воле она никогда не пожелала бы служить ему.
Лидия сказала, что селки, чьи шкуры были украдены, не способны противиться тому, кто это сделал.
Раб, держащийся в заточении. Рэйвену и Армин приходилось испытывать такое прежде, так что он не чувствовал никакой злобы по отношению к этой старушке и продолжал слушать её слова.
– Именно мне Улисс приказал превратить в селки вашу сестру, которая бродила в море усопшей душой. Как селки она ещё младенец. Я по-матерински присматриваю за ней.
– Поэтому вы просите меня не убивать её?
– Не могли бы вы, хоть ненадолго, поставить себя на её место? Вы были тем, кого она хотела защитить больше всего, больше, чем себя и своего господина.
Рэйвен был неспособен понять то, что она сейчас говорила.
Для него не было ничего важнее его хозяина Эдгара. Если его спрашивали, что дальше, он мог только ответить, что больше всего ему было нужно, чтобы Эдгар считал его важным.
С тех пор, как они стали его друзьями, которых Эдгар пытался защитить, Рэйвен так же направил свои силы на их защиту, и в его понимании Армин была одной из таких людей.
Он думал, что все чувствуют то же. Они были товарищами, которые верили в Эдгара, следовали за ним и служили ему. Были те, кто был дружелюбен к Рэйвену, и те, кто не был, но они помогали друг другу и спасали один другого, потому что все были частью группы, созданной Эдгаром.
И, вопреки этому, старушка говорила, что для Армин Рэйвен был важнее их господина.
– Бабушка… не стоит говорить об этом.
– Но вы брат и сестра.
Что такое брат и сестра? Это значило только, что у них была одна мать.
Но Эдгар сказал ему: «Она твоя сестра». Он подчеркивал, что она была его сестрой.
Подумав об этом, Рэйвен вспомнил кое-что, что его всегда интересовало.
Как и когда Армин вошла в контакт с Принцем. Если тот человек понял её слабость и взял её под свой контроль, из-за чего она тайком раскрывала ему их местонахождение, то у неё должна была быть возможность напрямую встретиться с Принцем.
Но он не мог припомнить, чтобы во время их бегства её достаточно долго не было рядом с Эдгаром.
Прокручивая в голове прошлые дни, он смог найти тот единственный раз, когда это было возможно.
Тогда Рэйвен попал в руки врага.
В то время Эдгар вёл борьбу с другой группировкой, и Рэйвен по собственному опыту знал, что ему нужно было проявить собственную силу.
Эдгар, естественно, думал, что это было возможно, и он знал, что ему нужно было думать о множестве своих товарищей, а не только о Рэйвене.
Но ситуация приняла много худший оборот, чем ожидалось. В тот раз на выручку ему пришла Армин.
Позже он узнал, что она действовала в одиночку, но, так как всё образовалось, их ни в чём не обвиняли.
Но Рэйвен думал о том, почему Армин, не получив разрешение от Эдгара, вышла за рамки дозволенного.
Сочтя, что у Рэйвена были трудности, Эдгар и его люди, в конце концов, пришли ему на помощь. Но он хотел знать, было ли это сделано вовремя.
Но это значило, что для неё спасти Рэйвена было важнее, чем следовать приказам господина.
Если тогда она и оказалась во власти Принца…
Рэйвен был озадачен больше, чем когда-либо. Он старался думать логически, но его эмоции не успокаивались. И тогда ему в голову скользнула смутная мысль, что так было потому, что она была его «сестрой».
Скорее всего, Эдгар тоже думал, что именно тогда всё и началось. Поэтому он и сказал Рэйвену: «Она твоя сестра», – когда он обвинил Армин в предательстве.
Он хотел сказать, что она действовала по собственной воле, потому что Рэйвен был не только их товарищем, но ещё и её братом.
Хоть это и было связано с предательством, хоть это и было опасно, она не могла поступить иначе.
– Рэйвен, селки начали уплывать… Что-то могло случиться. Тебе нужно поскорее вернуться к лорду Эдгару…
Он быстро схватил за руку не закончившую говорить Армин.
И, удерживая её, одним рывком вытащил нож из её плеча.
Она закричала от боли, и когда она, ослабевшая, осела на землю, Рэйвен уложил её на спину и повернулся к старушке.
– Как вылечить рану у селки?
– Она заживёт, когда тот, кто нанёс её, вытащит нож. Теперь не о чем беспокоиться.
Поэтому она не вытаскивала его из себя.
– Армин, лорд Эдгар сам рассудит, как относиться к тебе.
Рэйвен принял предосторожности, чтобы их не заметили, когда входил в дом, и бросился прямиком туда, где был Эдгар.
Похоже, кровотечение у Армин, которую он нёс на спине, прекратилось, как только нож был вытащен, но сейчас она обессиленно лежала на нём.
Ей могло понадобиться время, чтобы восстановить силы.
Он вбежал в комнату, но там не было и следа чьего-либо присутствия. Но в тот же момент, как он, уложив Армин на софу, собрался отправиться на поиски Эдгара, дверь открылась.
Эдгар как раз вернулся.
– Рэйвен, с тобой всё хорошо!
Эдгар, увидев, что он вернулся, улыбнулся ему с облегчением.
Находясь рядом с Эдгаром, Рэйвен, наконец, смог почувствовать, какого это, когда к тебе относятся как к человеческому существу. Он не думал, что поручаемые ему опасные миссии шли в какое-либо сравнение с тем, что взвалил на себя он.
Он был единственным, кому повиновался жаждущий крови жестокий демонический дух внутри Рэйвена. Его желания были желаниями Рэйвена, и это было всем, в чём он нуждался.
Но прямо сейчас он желал только одного.
Рэйвен подошёл к своему господину, который приветственно раскрыл объятья, и опустился перед ним на колени.
– Лорд Эдгар, я хотел бы попросить вас простить мою сестру. Она может всё ещё находиться под влиянием Принца и стать помехой для вас. Но ответственность за это я возьму на себя. Я буду следить за ней. Если всё будет совсем плохо, я готов оборвать её жизнь. Так что прошу, пожалуйста, оставьте её…
Кажется, Эдгар заметил лежащую на софе Армин.
Подойдя к ней, Эдгар попытался усадить её.
Она опустила голову, и Эдгар обхватил женщину своими руками.
– С возвращением, Армин.
После чего он вновь обернулся к Рэйвену и проделал то же самое, обняв за плечи его.
– С возвращением.
Рэйвен вспомнил, что раньше, когда они возвращались, Эдгар всегда приветствовал их так.
Но в то же время, он мог ощутить, что от Эдгара исходит непривычно тяжёлое чувство, не соответствующее радости из-за их возвращения.
– Что-то случилось?
– А-а-а... Лидию схватил Улисс.
Глава 6: Тайна крепости
Оскар оказался Улиссом. И это значило, что настоящий Оскар Коллинс, естественно, был мёртв.
Улисс, должно быть, нацелился на Оскара, который уехал из Америки, чтобы навестить дядю ради своего обучения, и приблизился к нему. Затем он забрал имущество и жизнь Оскара и под видом племянника Коллинсов появился в Англии.
Это значило, что тот, чьё место занял Улисс, под чьим именем он выступал, был мёртв, но не было ничего необычного в том, что кто-то умирал в длившемся несколько недель морском путешествии, как не было ничего неслыханного и в том, что люди исчезали с корабля, упав в море.
Поступив так, Улисс смог с лёгкостью войти в дом мистера и миссис Коллинс, которые встретились с Оскаром впервые в жизни.
И, похоже, намёк на то, почему Принц нацелился на семью Коллинс, был скрыт в той вещи, что посланник «Алой Луны» вверил Рэйвену, который и принёс её.
Этой вещью был лист меди размером с ладонь. Выгравированные на нём парусник и ангел были прекрасны, и его можно было рассматривать как картину, но узоры внутри изображения были намного важнее.
Они были похожи на вихрь перекрывающих друг друга кругов, но выглядели так, словно за ними скрывался какой-то колдовской смысл.
Рэйвен взглянул на Эдгара, который в ответ кивнул, и продолжил.
– Этот медный лист был недавно воссоздан. Год создания оригинала неизвестен, но, видимо, он был сделан по заказу графа Блу Найт.
Графа Блу Найт, или, другими словами, графа Ги-Бразил, чей титул Эдгар унаследовал.
Согласно архивам, до Эдгара, ставшего называться графом, последний граф появлялся в Англии триста лет назад, и он имел в любовницах леди-художницу. Из-за этой связи «Алая Луна», бывшая скоплением деятелей искусства, по приказу Эдгара пыталась выведать как можно больше о членах графской семьи.
Эдгар приказал им расследовать отношения между семьёй графа Блу Найт, против которой сражался Принц, и семьёй Коллинс.
– Была необходимость защитить кого-то от злых сил?
– Не кого-то, а нечто много большее…Владельцу этой вещи сказал его предок, что оригинал принадлежал к какому-то механизму. Его предок был связан с этим механизмом и оставил его изображение на этом медном листе.
– Тогда оригинал?
– Пожалуйста, посмотрите на это.
Рэйвен указал на часть изображения. Это был герб на парусе корабля, пересекавшего бурные воды.
– Два льва… Вильгельм Завоеватель[1]?
Вильгельм I был первым нормандским королём, который пришёл на эту землю, на берегах Гастингса. Он выиграл свою битву, стал королём Англии и родоначальником королевского рода, потомки которого правили и поныне.
– Значит, изначальный механизм в Гастингсе?
– Возможно.
Так целью Принца была не семья Коллинс, а эта земля, на которой Коллинсы построили свой загородный дом.
– Однако почему граф Блу Найт заколдовал землю, на которую ступил Завоеватель?
– Эта земля важна, видимо, потому, что она является одной из значимых точек, необходимых для завоевания Англии, совсем как то, которое провёл Завоеватель. Поэтому уже довольно давно «Алая Луна» предположила, что граф Блу Найт заколдовал одно из строений на этом острове так, чтобы предотвратить вторжение зла.
Только недавно он узнал, что Принц уничтожал любого, в ком текла кровь графа Блу Найт. Он думал, что Принц боится того, что граф, который был близок с фейри и мог свободно пользоваться магией, вновь вернётся.
То, что он отправил одного из своих подчинённых сюда, действительно могло быть связано с этим.
– Вторжение зла, хм. В каком же направлении?
Рэйвен, не в силах ответить, так же склонил голову.
– Я не могу ответить, но Гастингс почти лежит на линии, соединяющей Лондон и Париж. Можно подумать, что колдовство было использовано как крепость, защищающая Англию от вторжения из-за моря.
– Хочешь сказать, что, ради того чтобы не допустить появления второго завоевателя, они использовали колдовство, чтобы заставить французскую армию ретироваться?
В это верилось с трудом.
Однако в давние времена случались войны с Францией, так что могло быть такое, что они действительно воспользовались колдовством, не имеющим отношения к настоящим сражениям, чтобы победить.
Колдовство было запрещено Церковью, но были короли и феодалы, которые тайно поддерживали колдунов или сами изучали колдовское искусство.
Он не был уверен, когда это было, но не было невозможным, чтобы обладающий особой силой граф Блу Найт наложил несколько заклинаний ради благополучия короля.
– Тогда что же Принц хочет сделать с заклинанием графа Блу Найт?
– Не знаю, милорд. Но сведения «Алой Луны» на этом заканчиваются.
– …Он хочет рассеять его.
Армин, до того молча лежавшая на софе, наконец заговорила.
– Улисс сказал, что оно рассеется.
– Так он собирается вторгнуться на эту землю с французскими войсками?
Это была глупая шутка.
– Возможно, это немного преувеличено… – прошептала Армин. – Но Принц был известен в подпольном обществе Америки, так что он может хотеть покорить Лондон. В любом случае, если он собирается приехать в Англию, ему придётся пересечь Канал, и он, возможно, просто сравнивает себя с Завоевателем.
Рэйвен кивнул.
– Если мы хотим разрушить замысел Принца и Улисса, тогда нам нужно защитить заклятье графа Блу Найт, но я хотел бы знать, как, чёрт возьми, он собирается сломать такую вещь?
– Ты знаешь, где находятся подобные вещи?
В ответ на вопрос Рэйвена Эдгар указал за окно. Из него они могли видеть холм, дугой изгибавшийся над морским берегом.
– В округе есть камни, которых обычно не увидишь на побережье, но они здесь высятся то тут, то там. Когда Лидия чуть не упала с того обрыва, я так беспокоился, что она может удариться головой об один из этих камней, что не мог дышать. В общем, я подумал, что этот холм странен.
– Так вы имеете в виду, что сам холм…
– Камни сюда принесли люди, и они же вкопали их в землю и оставили здесь. Скорее всего, было как-то так.
Когда в его разуме всплыл образ Лидии, его тревога и беспокойство за неё всколыхнулись с новой силой.
На этот раз он подверг её довольно жёстким испытаниям.
Он считал, что не будет ничего хорошего, если он впутает Лидию в их противостояние с Принцем, но, с другой стороны, Эдгар думал о ней, как о надёжной военной силе.
Если Принц ненавидел силу графа Блу Найт, тогда способность Лидии общаться с фейри определённо была ценным даром.
Если это были его товарищи, как Рэйвен и Армин, которые разделяли его борьбу, тогда была вероятность, что они были готовы к опасности и боли. Эдгар обращал внимание на мельчайшие детали, на которые только мог, ради их жизней, но, тем не менее, ставил их перед лицом опасности. Поэтому он особо не размышлял об этом и заставил Лидию сделать то же самое.
Но ей просто случилось быть нанятой Эдгаром. И ей просто случилось спасти его.
Если он всерьёз хотел, чтобы она осталась с ним, что даже использовал вариант с помолвкой, тогда она не была военной единицей. Она была девушкой, которую Эдгару нужно было всецело оберегать.
«Ох, это так. Наша «помолвка» не была лишь контрактом для того, чтобы она оставалась со мной».
Внезапно он понял это и даже испытал отвращение к себе.
Женихом, которого миссис Коллинс желала для Терезы, был человек, который стал бы заботиться о её благосостоянии столь же много, как и её родители, или даже больше.
Выдача дочери замуж означала, что их девочка, которую они растили с такой заботой, и её будущее вверялись в руки другого человека. Если у родителей был решительный настрой подобного рода, тогда на жениха ложилась неслабая ответственность. Женитьба означала, что он в состоянии принять на себя всё то, за что прежде несли ответственность родители.
Лидия, её свет и благородство, её удивительная отзывчивость так же, как и её лёгкая резкость, – всё это требовалось защищать. Он должен был держать её подальше от опасностей, какими бы они ни были, но он сам заставил её пройти через ужасные события.
Хоть он и утверждал, что он её жених, он не дал ей того, что по природе должно было быть дано, так что было естественно, что сейчас Лидия не могла доверять ему, так что она, несомненно, глубоко разочаровалась в нём.
– …Позволить увести Лидию на моих глазах, как мужчина я никуда не гожусь.
Он не собирался отрицать, что это было нормальное состояние мужчины, чью невесту взяли в заложники.
Предполагалось, что так будет лучше всего. Но правда была в том, что перед Лидией он предстал равнодушным, и поэтому ему теперь не было доверия.
Посмотрев в окно, Эдгар вздохнул.
– Как думаешь, в таком случае она потеряет терпение, и я стану ей отвратителен?
– Да.
Рэйвен легко согласился, и он был честен, выражая своё мнение, так что не было похоже, чтобы он пытался вогнать Эдгара в уныние.
Но оставалось загадкой, как, когда ему сказали это с такой лёгкостью, это помогло ему прийти в себя.
– Полагаю, я должен придумать план, раз бежать некуда.
– Лорд Эдгар, не лучше ли сначала найти способ спасти мисс Карлтон.
– Рэйвен, когда дело касается женщин, если не будешь думать о будущем с ними, то придёшь к концу своего пути.
– Кажется, вы пришли в себя, так что я спокойна.
У неё всё ещё не было сил подняться, но то, что Армин как обычно говорила полушутя, успокоило чувства Эдгара.
– Пока он не убит, это позволит нам легче передвигаться…
В этот момент раздался стук в дверь.
– Виконт… – прозвучал слабый голос, в котором слышались слёзы.
Рэйвен осторожно открыл дверь, и недограф Палмер влетел в комнату.
– Как раз вовремя, каков же результат? – спросил Эдгар.
– Ах да… как вы и сказали, я сказал тому человеку, Оскару, что сделаю всё, лишь бы он пощадил мою жизнь. Мне сказали присматривать за Терезой. Она в подземной кладовой. И ключ у него.
Палмер, который ходил просить за свою жизнь у Улисса, действовал по собственной воле ради этой миссии, определил Эдгар.
Это значило, что теми, кого он контролировал, были только селки. Но Лидия – фейри-доктор.
Захваченные селки в тайне жаждут помощи Лидии. Если он не хочет, чтобы кто-то из них оказался рядом с ней, и раз здесь нет больше никого, кого он мог бы использовать, ему придётся положиться на Палмера на некоторое время.
Иначе тот, кто пришёл просить за свою жизнь, был бы помехой. Он убил бы его и так покончил бы с ним.
Эдгар знал, что Палмера могут убить, и всё-таки использовал его, чтобы получить представление о ситуации Лидии и Улисса, и понял, что часть его слишком жестокосердна, и поэтому Лидия не может его принять. Однако уже в следующую секунду он напомнил себе, что находится в самом разгаре сражения.
– Прекрасная работа. Ведите нас.
– Э-э, но… вы правда защитите меня? Раз я делаю такое, если меня заметит Оскар, меня убьют.
Эдгар подошёл к Палмеру и улыбнулся так мягко, как только мог.
– Как бы то ни было, вы следующий в очереди на убийство. Поскольку Оскар, кажется, хочет убить меня последним. Кроме того, ваш переход на его сторону не даст ему никаких ощутимых преимуществ.
– …Я понимаю это. Поэтому и сделал, как вы сказали…
– Верно. Чтобы спасти себя, вам остаётся только внести вклад в мою победу. Конечно, я приложу все усилия, чтобы вы смогли выжить и вернуться домой.
Напряженность на лице Палмера слегка исчезла.
– Хотя я не могу этого обещать. Рэйвен, пойдём.
Палмер быстро вернул себе трагический вид, но, когда его подтолкнули, наконец, начал идти.
– Сьюзи, как тихо.
Миссис Коллинс, сидя в постели, смотрела в окно.
Море свирепствовало и бушевало, как обычно. Можно было услышать непрекращающиеся удары ветра. И всё же, казалось, что всё вокруг затихло.
Словно можно было почувствовать отголоски случившегося в доме, когда каждый затаился и не смел и рта раскрыть.
– Да, вы правы, миледи.
Сьюзи поставила у кровати лекарство, что призвано было успокоить больное сердце миссис и дать ему отдохнуть немного, и накинула халат на плечи леди.
– Этим утром у вас хороший цвет лица.
– Я чувствую себя такой отдохнувшей, как никогда раньше.
– Может быть, потому что жених юной мисс наконец-то был выбран.
– Да, может быть.
Улыбнувшись, миссис раскрыла ладонь и посмотрела на лежащую на ней брошь-камею.
Эту брошь она должна была отдать Терезе. Она была подарком, что мать дарила своей вступающей в брак дочери. На первом ночном обеде она была приколота к груди Терезы.
Сьюзи отнеслась к ней с подозрением и спросила, может ли она забрать её из комнаты девушки.
– Если моя девочка была бы жива… Её мог бы полюбить кто-нибудь добрый, и она могла бы быть так счастлива…
Глаза Сьюзи расширились в недоверии.
– Миледи, вы знали всё это время?
– О чём?
– Э-э, что она не юная мисс Тереза…
– Она Тереза, разве нет?
– О, конечно…
Хоть Сьюзи и сказала это, у неё было чувство, как будто её леди знала, что происходит. Она нежно поглаживала розоватую камею, словно вспоминая о своей дочери.
Сьюзи опустилась на колени и взяла её руки в свои.
– Я прекрасно понимаю, как миледи любит свою дочь. Никто не захочет верить, что он потерял человека, которого так сильно любил… Но, миледи, у мисс Лидии Карлтон тоже есть семья и любимый. Люди, которые безмерно заботятся о ней и любят её.
– Лидия?..
Леди резко подняла голову, но Сьюзи не позволила этому остановить себя и продолжила.
– Мисс Карлтон уже сделала так много ради миледи. Так, пожалуйста, дайте ей свободу. Пока не стало слишком поздно.
Миссис Коллинс с беспокойством посмотрела сверху на Сьюзи, а затем нежно провела по её щеке.
– Сьюзи, извини, кажется, из-за меня ты сильно волновалась.
– О, нет, миледи..
– Знаю, можешь принести мне тёплого молока?
– Да, сию минуту.
Сьюзи всего на несколько минут выбежала из комнаты, но, когда она вернулась с чашкой молока, миссис Коллинс в комнате уже не было.
«Я так глупа». Лидия затарабанила в дверь изо всех сил.
Сколько бы она не била и не пинала её, ничего не менялось.
Когда она поняла это, кожа на её пальцах была стёрта, а сами они ныли от боли.
Упав на пол, она почувствовала, как рыдания подступают к горлу.
Здесь горела только одна свеча. Со временем она погаснет, и тогда комната обязательно погрузится в смолистую темноту.
– Глупый Эдгар! Что ты собирался делать, если бы в меня действительно выстрелили?!
Она начала думать, что это была вина Эдгара, что её руки болели и что было темно и страшно.
Если бы она подумала об этом незатуманенным разумом, то единственным виновным был бы признан Улисс, но прямо сейчас у Лидии не было возможности успокоиться.
Когда её бросили в эту комнату, Улисс сказал ей:
– С этим человеком такое часто происходит.
Такое могло случаться с Эдгаром, когда Принц охотился на него и он вёл свою борьбу, живя в низшем обществе.
– Поэтому, тебя никто не спасёт.
Он сказал, что потерял очень многих товарищей.
– По сути, твоё спасение невозможно, ему остаётся только пойти на попятную. Вот почему рядом с ним почти никого нет.
"Пойти на попятную? То есть он меня... бросит?"
Сколько бы Эдгар не соблазнял Лидию, она не могла доверять ему, и думала, что он лишь полагается на неё как на фейри-доктора.
Даже если он беспокоился о ней и пытался спасти её, это не имело ничего общего с тем, чтобы он эмоционально считал её особенной.
И вот Лидия погрузилась в пучины отчаяния.
Если Эдгар откажется от неё, тогда Улисс просто убьёт Лидию, которая не имела никакого значения.
Она услышала какой-то шорох позади себя. Её заперли в кладовой, где было огромное множество самых разнообразных вещей, так что она не могла видеть, что было там, за спиной. К тому же, было темно.
И вновь что-то зашуршало, и она даже услышала слабый голос.
Он был похож на кошачий крик.
Могло ли?..
Направившись к источнику звука, она поняла, что то, что шуршало, было в жестяной конфетной коробке.
Она открыла крышку и увидела внутри серый меховой шар.
– Нико!
Она бросилась вытаскивать его из коробки.
– Лидия?.. Для меня слишком поздно.
– Что стряслось, Нико?! Возьми себя в руки.
Она взяла в руки совершенно поникшего Нико. Она запаниковала и погладила его по спине, ведь обычно ему не нравилось, когда его трогали или ласкали, но на этот раз он не двинулся с места.
– Я так голоден.
«Что?»
– Меня заперли, я ничего не ел…
Лидия почувствовала лёгкое раздражение и поставила Нико на пол. Он плюхнулся на пол, и с горестным взглядом поднял свой хвост и погладил его.
– О-ох, моя шубка потеряла свой блеск.
– Ты фейри, так что тебе ничего не будет, даже если не будешь есть.
– Чтобы моя серебристая шубка была в надлежащем состоянии, мне необходимо питаться… О, точно, Лидия, ты-то тут откуда?
– Меня тоже схватили! – закричала она, чувствуя стыд и горечь, но довольно быстро избавилась от страха и раздражения и полностью расслабилась.
На самом деле, даже если этот пустоголовый фейри был здесь, это не значило, что Лидия будет спасена.
– Так тебя тоже заперли… Тогда у тебя нет еды.
Нико с разочарованным видом вновь поник.
– Что важнее, Нико, ты нашёл шкуры селки?
– Я нашёл подозрительную комнату. С ней что-то сотворили так, что фейри не могут войти туда. А значит, кто-то сделал так, чтобы в эту комнату не могли войти селки, находящиеся в этом доме, верно? Когда я бродил в округе, он увидел меня, и вот я тут. Конец.
– Он это?..
– Точно, Лидия! Виновник – племянник леди Коллинс. За всем стоит Оскар! Он наверняка знал, что я фейри, и запер меня в той жестяной коробке.
Нико надул грудь, гордый своим открытием.
– Мы уже знаем это.
– …О, вот как.
И вновь разочарованный, он понурил голову.
– Но всё равно высока вероятность, что шкуры селки в той комнате.
Когда она сказала это, Лидия начала всё больше считать себя фейри-доктором.
Лидия вспомнила, что, хоть она и была одержима Терезой и втянута во всё происходящее, она оказалась здесь, потому что хотела спасти селки.
Не время было злиться на Эдгара или погружаться в отчаяние.
– И чем это я занимаюсь, боясь быть брошенной? Именно я не должна сдаваться.
Лидия встала.
– Нико, выбираемся отсюда.
– Как? Я не могу двинуть даже кончиком хвоста.
Это было проблемой. И когда она, скрестив руки на груди, стала осматриваться вокруг в поисках чего-нибудь полезного…
– Фейри-доктор, вы здесь?
Раздался голос с той стороны двери.
– …Кто это?
– Пожалуйста, прижмитесь к стене.
Следом за словами заклокотала будто бы хлынувшая в подвал волна.
В тот момент она подумала: «Что?» Какая-то неистовая сила ударила в дверь и вышибла её. Волна, хлынувшая через проём, повергла Лидию в удивление, и она оперлась на стену.
Когда всё стихло и Лидия подняла голову, вещи, что ранее были аккуратно сложены, валялись в беспорядке, сваленные у задней стены. Сломанную дверь отнесло туда же, но нигде не было никаких следов воды, а Лидия даже не намокла.
– Как грубо, – проговорил Нико, высовывая голову из щели между Лидией и стеной.
«Я думала, ты не можешь двигаться».
– Пожалуйста, простите. По-другому было нельзя.
Появившимся была старушка, которая сопровождала Армин.
– Вы селки?
– Да. Я ужасно извиняюсь, что не смогла ничего сделать, хотя мы просили вас о помощи.
– Всё нормально, но ваша шкура, как и всех остальных, была спрятана Улиссом, и поэтому вы не можете противиться ему, так ведь?
– Я пришла сюда, убедившись, что он не заметил. У меня не было выбора, кроме как вселить в вас душу умершей по его приказу. Я смогла только перефразировать его приказ, дав вам свободу днём, но это всё, что мне удалось.
Но если бы об этом узнал Улисс, тогда её могли бы убить, чтобы показать другим, что бывает с теми, кто идёт против него.
Они поставили свои жизни на кон и возложили свои надежды на Лидию.
Она должна была найти их шкуры и освободить их.
– Если вы сломали дверь, наделав столько шуму, тогда он точно поймёт, что это работа селки.
– Да. Но нам нужно спешить. В любом случае, Улисс планирует убить нас всех. Но до этого он попытается избавиться от вас и графа Блу Найт. Поэтому другого времени не будет.
И затем старушка протянула Лидии руку, в которой что-то лежало.
Это был аквамарин её матери, который, она думала, она потеряла.
– Я забрала его, так что Улисс не отнял его у вас.
«Думаю, Улисс должен любить самоцветы».
Пока она думала об этом, старушка сказала:
– Улисс носит камень в ухе.
Лидия не видела его, так что она не знала, какой это был камень, но она кивнула на ту неожиданную информацию, которую сообщила ей старушка.
– Будьте осторожны. Это сердце селки.
Знак доверия и верности селки.
Нико сказал ей, что если он каким-то образом защищён, хоть и отвратительно обращается с селки, то у него может быть сердце селки.
И им был драгоценный камень, который Улисс носил в ухе.
Из-за того что у него было «сердце», Улисс мог приблизиться ничего не подозревающему селки и схватить его. И так он собрал множество их сородичей, украл их шкуры и подчинил их, но ярость селки всё равно была направлена на него, имеющего ценный камень.
– Как? Улисс не только заставил вас работать, но и собирается убить вас?
– Мы не знаем, за что. Но сейчас вам нужно скорее уходить отсюда. Пока он не нашёл вас.
Кивнув, Лидия повернулась к Нико.
– Где та комната, о которой ты говорил?
– Я сказал, что не могу двигаться!
– Но только что ты без труда шевелился!
– Дай мне сначала поесть!
– Забудь об этом.
– Сюда, фейри-доктор.
Кажется, старушка собиралась показать ей дорогу.
Лидия оставила бесполезного Нико и поспешила уйти из подвала.
Она могла видеть, что селки, работающие слугами, смотрели на неё из тени с озабоченными взглядами.
Они кивали старушке, что, должно быть, было знаком того, что Улисса здесь нет и путь безопасен. Старушка поспешила к лестнице.
Лидия смогла немедленно понять, что селки, попадавшиеся им по пути, были теми, кто слил свои силы вместе, чтобы попытаться выломать дверь.
У неё был аквамарин её матушки, и она убедилась в этом, прикоснувшись к нему, когда стала бояться, что не сможет защитить селки.
Он относился к настоящим злодеям и использовал сердце селки ради собственной выгоды. И, кроме того, он, возможно, как фейри-доктор обладал намного большими знаниями и опытом, чем Лидия.
Но она не могла позволить себе сбежать.
– Здесь.
На втором этаже старушка остановилась перед обыкновенной на вид дверью, не имевшей ничего примечательного.
Лидия взялась за ручку двери, которой, по-видимому, не могли коснуться фейри.
На удивление дверь оказалась не заперта.
Она осторожно приоткрыла её, но, кажется, внутри никого не было.
Лидия вошла внутрь одна.
В комнате не было ни одного подходящего места, где можно было спрятать шкуры.
Стены были светло-розовыми, занавеси и скатерть – украшены оборочками. Здесь же находились деревянные лошади и куклы, словно созданные для объятий, и бесчисленное множество книг по истории; но, как ни посмотри, это была детская.
– Что это значит?
Она подошла к шкафу и открыла его, но в нём были только детские платьица.
Лидии представлялось, что шкур селки должно было быть довольно много – где-то за дюжину – и она думала, что найдёт их сваленными в подобие горы, но сейчас была растеряна, не зная, где такое можно было спрятать.
Но, если подумать об этом хорошенько, даже если они были шкурами, они всё-таки оставались мехом фейри.
Поскольку сердце селки оказалось похоже на небольшой самоцвет, то и шкуры могли иметь довольно неожиданную форму.
– Тереза, что-то случилось?
Удивлённая неожиданно прозвучавшим голосом, Лидия обернулась. Миссис Коллинс стояла у двери комнаты с вазой живых цветов в руках.
– Миссис.. ой, то есть… Матушка.
Она не заметила, как Лидия быстро поправила себя, и подошла к окну, чтобы открыть его.
– Разве эта комната не навевает ностальгию? Ты жила здесь, когда была маленькой. Каждое лето мы проводили здесь. Ты помнишь?
Миссис говорила так, словно разговаривала сама с собой, и подобрала куклу Терезы.
– Всё это время я боялась заходить в эту комнату. Мне казалось, что если я увижу пустую комнату, то мне придётся принять твою смерть.
Тереза, поглощённая и забранная волнами. Эту комнату, должно быть, запечатали с того дня.
А ключа не было скорее всего, потому что миссис Коллинс открыла её, а затем пошла за цветами, чтобы украсить комнату. И, похоже, она не открывала её десять с лишним лет.
Было очень вероятно, что Улисс спрятал меха в этой закрытой комнате, понимая, что даже миссис Коллинс не станет заходить в неё.
Но вопрос в том, где они могли быть.
– Ох, здесь полно пыли. Но ничего не поделаешь, всё-таки двенадцать лет прошло.
Пыль? Лидия отвела глаза, смотря на небольшую коробку, расположенную на полке. Потому что она была единственной вещью, не покрытой пылью и легко привлекала внимание своим сияющим лакированным покрытием из кожи.
Она выглядела как косметический набор. Но когда она открыла крышку, в ней оказались несколько небольших стеклянных шариков размером с грецкий орех.
Когда она взяла один из них, он был немного влажным и упругим на ощупь. Шарик слабо отливал цветом морской волны и источал тепло, словно живое существо.
«Ох, возможно ли, что это и есть шкуры селки?»
– О, косметический набор.
Сердце Лидии подпрыгнуло и она, держа коробочку в руках повернулась к леди.
Она хотела как-нибудь вынести её из комнаты, но не знала, понравится или не понравится это леди.
– Э-э, это и вправду очень красивый несессер.
– Не так ли? Ты была совсем малышкой, но просила его больше, чем игрушки… А потом носила его с собой, куда бы ни пошла. Поэтому привезла его и в усадьбу…
Она улыбнулась, позволив своим глазам опуститься к полу.
– Если ты не против, я хотела бы, чтобы он был у тебя.
– Что…
– Для девушки твоего возраста, думаю, он прекрасно подойдёт.
Всей ладонью она погладила украшение из коралла.
– Удивительно. Я думала, что захочу умереть на месте, если когда-нибудь увижу эту комнату, но я чувствую себя обновлённой. С тех пор, как моя девочка оставила меня, мне казалось, что блуждаю во тьме, и так было очень долго, но теперь я могу чувствовать слабый свет.
Говорившая это миссис Коллинс, казалось, знала о каждой вещи, которая произошла.
Она даже, похоже, знала, что призрак Терезы не был её Терезой.
– Эм…
– Я заказала намного более удивительный несессер для твоего замужества, но на самом деле ты предпочтёшь этот, да?
Но она вновь погрузилась в свою мечту.
Несессер со шкурами селки. Воспоминания леди о её погибшей дочери. Лидия крепко обхватила её руками.
– Миледи, о, вот вы где.
Это была Сьюзи. Она, должно быть, тревожилась, потому что не знала, куда пошла леди, и, увидев их, вздохнула с облегчением.
– Ох, слава богу, миссис была здесь с вами.
Лидия и Сьюзи посмотрели друг другу в глаза и обменялись улыбками.
– Матушка, в этой комнате так пыльно. Пойдём в сад.
И когда она позвала миссис, чтобы увести её из комнаты…
– Фейри-доктор, Улисс!..
Она услышала сдавленный голос селки.
В то же время дверь резко захлопнулась, и она могла сказать, что её заперли снаружи.
– Эй, откройте дверь!
Лидия стукнула в дверь, но никто не ответил. Она смогла ощутить, что селки тоже пропала.
– Мисс, что такое…
Сьюзи подошла к Лидии. Миссис Коллинс недоумённо склонила голову, но не казалось, чтобы была какая-либо опасность. Однако если бы что-нибудь случилось, пока они заперты, тогда это плохо бы сказалось на её моральном состоянии.
– Да, Сьюзи, это работа преступника. Этот человек планирует убить всех здесь.
– Вы узнали, кто виновник?
– Это Оскар, но я уверена, что он не настоящий племянник миссис Коллинс…
Сьюзи поперхнулась воздухом от удивления.
– Если подумать, молодой господин Оскар только в этом месяце приехал из Америки, и семья леди встретилась с ним впервые…
Внезапно они почувствовали запах гари.
Из щелей двери стал просачиваться дым. Приложив ухо к дереву двери, она услышала треск горящего дерева и почувствовала невыносимый жар.
– Пожар!
Лидия ринулась к окну.
Но в окно было что-то брошено.
Это была банка, которая разбила стекло, и выплеснула из себя какую-то жидкость, которую мгновенно охватил огонь, ставший распространяться по всей комнате.
Рефлекторно присев, Лидия увидела, как объятая пламенем занавесь стала медленно разворачиваться, падая на неё.
Она попыталась выбраться из-под неё.
Но её нога зацепилась за что-то. На неё упала птичья клетка.
От удара головой началось головокружение.
– Сьюзи!
Она могла слышать крик миссис Коллинс. Лидия изо всех сил пыталась не потерять сознание. Она открыла глаза.
Миссис бросилась к Сьюзи, которая была рядом с ней, и, сбив огонь с её юбки, обняла девушку и потащила её к стене, до которой огонь ещё не добрался.
– Сьюзи, ты не должна умереть, я спасу тебя!
Она выплеснула воду из вазы на её платье. Затем она положила его Сьюзи на голову и с отчаянным рвением постаралась поставить её на ноги.
Она выглядела, словно добрая матушка, пытающаяся защитить свою дочь.
Миссис Коллинс, похоже, совсем забыла и о Лидии, и о Терезе.
Для неё Тереза была почившей дочерью. Но Сьюзи была той, кто оставался рядом с ней, той, кто была важнее, чем её уже мёртвая дочь.
«Так намного лучше», – подумала Лидия. Миссис Коллинс явно больше не собиралась быть одержимой мыслями о Терезе. Потому что она поняла, что у неё была «дочь», которая очень сильно заботилась о ней, даже если они и не были связаны кровью.
«Но всё же мне немного одиноко.
Ох, точно. Мне нужно сделать что-нибудь с собой.
Никто не собирается спасать меня».
Поняв это, она сжала в руке аквамариновый кулон.
«Матушка, да, я знаю. Я фейри-доктор, так что помогать кому-то – моя работа. Даже если я одна, мне просто нужно верить в себя».
Лидия, наконец, поднялась.
Она смогла избавиться от занавеси и огня, но окно тоже было охвачено пламенем, и приблизиться к нему было невозможно.
И, вдобавок, когда она упала, коробочка вылетела у неё из рук.
Крышка открылась, и её содержимое высыпалось на пол. Лидия кинулась подбирать коробочку и сгребла половину шариков.
– Не все…
Она огляделась. За пламенем были один и другой, оставшиеся на полу.
«О нет. Если шкура сгорит, селки умрёт».
Улисс сказал, что убьёт селки, так что он, должно быть, собирался сжечь усадьбу вместе с людьми и шкурами.
Она проверила, сможет ли перепрыгнуть через огонь. Но ветер, внезапно залетевший через окно, раздул его ещё сильнее.
Лидия могла только зажмурить глаза, и вдруг почувствовала, как кто-то обхватил её, словно защищая от горячего ветра.
В таком положении её утащили.
Она услышала, как что-то громко рухнуло, а затем Лидия упала на пол в полной темноте.
– Лидия, слава Богу, я успел вовремя.
Было темно, так что она ничего не могла разглядеть.
– …Эдгар?..
– Ты можешь стоять? Огонь скоро доберётся сюда. Нам нужно скорее уходить.
Потянув её за собой, он пошёл. Когда её глаза приспособились к освещению, она поняла, что находится в коридорчике, которым пользовались только слуги.
Она не могла приблизиться ни к окну, ни к двери в комнате Терезы, но там был другой выход.
– Сьюзи и миссис Коллинс…
– Рэйвен должен вывести их.
– И шкуры селки…
В её руках была коробочка. Одну из них она сжимала в кулаке. Но в комнате всё равно осталось лежать множество шкур.
Лидия застыла на месте: она могла вернуться тем же путём, что пришла, но Эдгар остановил её.
– Сейчас это бесполезно.
– Нет, я не хочу сдаваться!
– Не говори настолько бессмысленные вещи.
– Но… Я знаю, что шкура Армин может быть в одной из них. Эта шкура, если эти шкуры сгорят, селки умрут!
– …Мы ничего не можем сделать, – резко ответил он, потратив секунду на нерешительность.
Она вспомнила, как Улисс сказал, что Эдгар способен решить отказаться от человека.
– Что это значит, что мы не можем ничего сделать? Потому что это случается так часто? Если так, ты откажешься от жизни любого другого, кроме себя?
Даже если она говорила об идеале или о мечте, он по опыту знал, что бывают ситуации, когда ничего не можешь сделать. Лидия понимала, что ему приходилось принимать мучительные решения в прошлом, из-за которых он терял своих товарищей, и как много он страдал из-за этого.
И всё же она говорила такие ужасные вещи. Но она не могла остановиться.
То чувство, которое она испытала, думая, что Эдгар отказался от неё, и одиночество, которое она ощутила, когда чуть не сгорела в огне, сделали её чёрствой.
– Почему бы тебе просто не взять и не отказаться от меня? Ты не должен спасать меня. Я не твоя. Я буду действовать так, как мне нравится!
Он дернул её за плечо. Она знала, что сказала слишком многое. Но он заговорил в совершенном спокойствии.
– Тогда пойду я.
– Что?
Эдгар повернулся туда, откуда они пришли. Он только сказал Лидии и дальше идти наружу и побежал по узкому коридору.
«Ты шутишь…»
Лидия не сразу смогла понять поток событий, так что какое-то время просто стояла в оцепенении.
А затем в спешке последовала за Эдгаром.
Но когда она сделал всего пару шагов, дым застлал всё вокруг, и она начала кашлять.
Огонь начал съедать коридор. Она видела мерцающие отсветы пламени за ним.
Когда она подумала об этом, огонь вдруг стал распространяться ещё быстрее и заполыхал вокруг неё.
– Эдгар… О нет, что я должна…
И когда она чуть не рухнула на пол, её схватили за руку.
– Я же сказал выбираться отсюда, – сказал он ей с нотками гнева в голосе и понудил её идти. Лидия честно последовала за ним.
Они вышли в сад за домом, и отсюда они могли видеть, как огонь блуждает по огромному зданию.
Кажется, Улисс устроил поджоги по всему дому.
Они отошли от дыма к наветренной стороне, отойдя от дома, поглощаемого бурным танцем огня. Дойдя до ведущей к побережью каменной лестнице, они уже совсем не чувствовали дыма. Здесь силы оставили Лидию, и она опустилась на землю.
Эдгар остановился. Он стоял, смотря на неё сверху.
– Я тоже смог найти один.
На ладони, которую он раскрыл, лежала одна шкура селки.
Лидия взяла её и, посмотрев внутрь коробочки, понурила голову.
– Сколько ты потеряла?
– Около половины…
– Ты смогла спасти половину из них. Но ты можешь думать, что я говорю об этом слишком легко.
Это было легко, если об этом просто говорить. Вот почему было легко обвинять его. Но Эдгар действительно вернулся в огонь.
Тем, кто только говорил, была Лидия.
– Почему ты пришёл за мной?
– Я же сказал, что спасу тебя.
– Я так не считала. Я не верила ни одному твоему слову… Но тогда почему, почему ты подверг себя такой опасности в огне…
– Даже если ты не веришь мне, ради тебя я пойду куда угодно.
– Ты говоришь это так легко.
Нельзя сказать, чтобы он сделал невозможное ради Лидии. Он считал, что у него ещё довольно времени, и поэтому смог вернуться в ту комнату.
Даже если для Лидии вернуться туда было невозможно, он просто решил, что он смог бы сделать что-нибудь.
– То, что ты сделал, должно было быть нетрудным для тебя. Иначе ты бы отказался.
Но она удивлялась, сколько мужества и стойкости было необходимо, чтобы спокойно решиться на это и поступить так.
Он с такой лёгкостью сказал, что это было ради Лидии, но это не могло быть так просто.
Она была так удивлена, и сердце её было не на месте, но она сама внушала себе отвращение из-за того, что не могла четно сказать ему спасибо.
– Всё в порядке, если ты злишься.
– Почему ты думаешь, что я злюсь?
– Я без причины наговорила тебе таких кошмарных вещей.
Ей показалось, словно сделанный им вздох был особенно долгим.
– Как только я подумаю, что стал на шаг ближе к тебе, ты всегда делаешь шаг назад, – сказал он и грустно улыбнулся. – Иногда ты по-настоящему тревожишься обо мне и почти раскрываешь мне своё сердце, но в том, что ты отступаешь, виноват я. Я совершаю бесчувственные поступки или заставляю тебя пройти через мучительные испытания… Я знаю, что что бы я ни сказал, я сам виноват в том, что ты не в состоянии доверять мне.
Он сказал это необычайно серьёзным тоном.
– Мне часто говорили женщины, что я без труда сближаюсь с ними. Совсем как сказала Тереза вчера, даже если я несерьёзен, когда мы вместе, они просто хотят считать, что мы любим друг друга. Они должны были чувствовать, что я желаю лишь лёгких взаимоотношений. Моё половинчатое отношение, должно быть, и заставляло их говорить это, но до сих пор я думал, что если мы оба получаем удовольствие, то ничего лучше не придумаешь. Вот почему, сказать по правде, ты была первой, кто сказал мне, что если я несерьёзен, то не смогу сблизиться с тобой. И поэтому я думаю, что если кто-то, похожий на тебя, сказавшую мне это, начнёт испытывать ко мне чувства, то я смогу измениться.
Она почувствовала, как он присел рядом с ней, но голову так и не подняла.
– Твоя серьёзность и моя серьёзность могут отличаться. Но если ты хочешь, чтобы я был серьёзен, тогда, думаю, я смогу приблизиться к такому.
– Это не важно. Мы слишком разные.
– Я знаю. Но я не сдамся.
«Почему ты, почему ты такой».
– Я говорю, что это невозможно. Потому что я никчёмная.
Он наклонил голову в сторону, как будто не понимая.
– Я даже не смогла быть Терезой. Миссис Коллинс знала, что я и призрак – не она. Она знала, что её умершая дочь не вернётся… Я тоже поняла, что моей матушки нет здесь. Я ничего не переняла от неё и просто пошла вперед, называя себя фейри-доктором. Даже если я стараюсь изо всех сил, я никчёмна.
Если бы Эдгар не пришёл и не спас её, Лидия ничего не смогла бы сделать в том огне.
Она не смогла бы спасти даже одну селки.
В тот момент, когда Лидия пыталась толкнуть себя на действие, она была в полном отчаянии.
Миссис Коллинс пыталась спасти Сьюзи, а Лидия оказалась предоставлена самой себе.
У неё была только её гордость фейри-доктора, не было ни знаний, ни опыта, ни того, кто мог бы поддержать её, например, её матушки.
Она была бесполезна и никчёмна. Поэтому она думала, что даже Эдгар бросит её.
И всё же он пришёл.
Она была счастлива, но сейчас она чувствовала, что у неё нет силы, чтобы жить, оправдывая его ожидания.
– Поэтому для меня это невозможно. Я трусиха и слишком многое не могу сделать самостоятельно. Я храбрюсь, но на самом деле боюсь. Даже если я считаю, что должна помочь селки, для меня невозможно встретиться лицом к лицу с Улиссом. Я просто хочу как можно скорее сбежать отсюда!
Она поняла это, только когда сказала. Её привёз сюда кто-то незнакомый, в неё вселили призрак умершей девушки, и всё-таки она решила, что останется здесь, чтобы помочь селки. Однако так было только благодаря тому, что здесь был Эдгар. Она чувствовала, что если встретится с врагом, когда он будет рядом с ней, тогда всё будет возможно.
Из-за того что она была не одна, она смогла набраться мужества.
Она не осознавала, что полагается на Эдгара, так что, когда она почувствовала, что он может отказаться от неё, её это вдруг ужаснуло и она впала в отчаяние.
– Прости.
– …Почему ты извиняешься?
– Я не позволю тебе оставаться в таком состоянии. Я останусь рядом с тобой.
– Я-я не имела в виду, что хочу этого.
Вообще-то, имела, но она внезапно смутилась.
– С тех пор как я встретил тебя, путь свободы открылся для меня. Я был бы счастлив, если бы ты оставалась рядом со мной, и в таком случае я хотел бы, что бы ты полагалась на меня. Я могу не знать о фейри, но, думаю, я смогу поддержать тебя… Я чувствую, что хочу, чтобы ты опиралась на меня.
Смотря на море, он говорил так, словно принял непоколебимое решение.
Она покосилась на него.
Его шелковистые волосы цвета чистого золота свисали на глаза. Посмотрев на красивое лицо, она заметила, что кончики его волос обгорели.
Не думая о том, что делает, Лидия протянула руку. Она убрала сожжённые волосы в сторону с его лица, но тут он посмотрел на неё.
Неясный пепельно-лиловый цвет его глаз не мог рассказать, был ли он плохим или хорошим, тёплым или холодным, лживым или правдивым; они хранили в себе тот образ, каким она его считала.
Когда она поняла, что произошло, рука Лидии оказалась крепко схвачена Эдгаром.
Его красота, что плавила человеческие сердца, была прямо перед ней. И всё же он наклонился ещё ближе.
– П-подожди…
Она не остановилась, но вытянула одну из рук, чтобы отдалить его лицо от себя.
– …Хм-м, настрой сейчас был замечательным, как бы ты не думала об этом.
Он сказал это так, словно был совершенно недоволен.
«Он и вправду невероятен. Мы же только сейчас были в середине серьёзного разговора».
– Это единственная вещь, о которой ты думаешь?
– Ну, грубо.
И более чем очевидно, что у них не было времени для таких вещей.
Усадьба, что стояла за деревьями, поглощалась всё более ярким пламенем.
Но он быстро увёл Лидию от депрессивных размышлений. Он не был полностью легкомысленным человеком, и эта лёгкость характера, должно быть, была оружием Эдгара.
Люди были спасены им, и она больше не испытывала страха.
– Даже если это кто-то бесполезный, вроде меня…
«Ты хочешь жениться на мне?»
О-ох, но у неё не доставало мужества, чтобы выпалить такое.
– Что?
– …Ничего.
Может быть, из-за её усталости её сознание начало угасать, хотя даже вечер ещё не наступил.
– Я чувствую сонливость… Тереза почти проснулась.
Ей так казалось, так что она прислонилась к плечу Эдгара.
Должно быть, то что Тереза так невинно могла подойти и прикоснуться к нему, она почувствовала, что то же самое дозволено и ей.
Это могла быть не Лидия, а влияние начинавшей брать верх Терезы. И так, сняв с себя вину, сколько бы она не прижималась к Эдгару, она чувствовала недовольство.
Её сердце быстро билось. Лидия теперь знала, как он относится к другим женщинам и что он действует по отношению к ним с таким вниманием.
Представив, что это объятье предназначено Терезе, она слегка разозлилась, но если бы это было не так, Лидия сбежала бы, но, в свою очередь, когда она подумала, что лишь она отражается в его глазах, она стала более высокого мнения о себе и подумала, что именно она получает всё в этом объятии.
Спина Эдгара была немного шире, чем у её отца. Хоть он и был стройным, но всё же выше, чем её отец.
– Тереза? – спросил Эдгар, заметив, что она слегка завертелась.
– …Шум волн… Я снаружи? – озадаченно пробормотала Тереза, только что пробудившись. Поскольку Лидия всё-таки немного отбросила свою сдержанность, и даже прижалась к нему, она думала, что он понял, что до сих пор, пока она не шевелилась, это была Лидия.
Она была возмущена тем, как легко и беззаботно Тереза положила руку ему на колени, и потому воспользовалась своим влиянием и отодвинула свою левую руку от него.
Эдгар слегка усмехнулся, словно в удивлении, и положил свою руку поверх её, чтобы остановить её.
Его рука была намного изящнее, чем у её отца.
– О, почему мы в таком месте? И мое платье всё пыльное.
– Дом горит.
– Что, о нет, какой кошмар!
Тереза повернулась, и, бросив взгляд на охваченный огнём дом, удивилась ещё больше.
На секунду Эдгар сделал трудное лицо и посмотрел на небо.
– Ветер изменил направление. Давай пойдём против ветра.
{1} Вильгельм I Завоеватель – Вильгельм Нормандский илиВильгельм Незаконнорождённый (1027/1028 — 9 сентября 1087) —герцог Нормандии с 1035 года под именем Вильгельм II и король Англии с 1066 года, организатор и руководитель нормандского завоевания Англии, один из крупнейших политических деятелей Европы XI века. Воцарение Вильгельма имело огромные последствия для развития Англии. Он основал единое Английское королевство, утвердил законоположения и систему управления им, создал армию и флот, провёл первую земельную перепись («Книга страшного суда»), начал строить каменные крепости (первой в 1078 году стал Тауэр). Английский язык обогатился многими сотнями французских слов, однако ещё 3 столетия считался «простонародным наречием» и среди знати не употреблялся. (назад)
Глава 7: Мечта аквамарина
Полностью охваченный непроходимым пламенем, дом горел. Они шли зигзагами, чтобы избежать горячих искр, и, преодолев небольшой выступающий остров, Лидия и Эдгар, естественно, направились в сторону холма.
Или, если быть точнее, Тереза и Эдгар.
Несессер был в руках у Эдгара.
Сознание Лидии плыло, словно она безмерно устала, но ей всё же удалось не заснуть.
Море, казалось, бушевало ещё сильнее, и глазам Лидии казалось, что количество селки увеличилось.
Она могла чувствовать, что селки пришли в ярость. Но Улисс, обладающий «сердцем», по-прежнему оставался неприкосновенным.
Планом Улисса не было сожжение дома. Когда она представила, что он всё так же собирается расставлять для них ловушки, её нервы натянулись в напряжении.
Левой рукой, которая единственная оставалась под её контролем, Лидия нащупала аквамариновый кулон.
В душе она боялась. Если Улисс был кем-то, кто использовал свои познания фейри-доктора ради неблагих целей, тогда тем, кто должен столкнуться с ним лицом к лицу, был не Эдгар, а Лидия.
Но она была не одна. Всё ведь будет в порядке, если она поверит в это, верно?
– Эм, господин виконт, почему всё так обернулось?
Тереза шла, крепко держа Эдгара за руку.
– Всё хорошо. Я с тобой.
– Почему в моей памяти есть провалы, когда я ничего не помню?
Она казалась расстроенной, но не только боялась пламени, но и, должно быть, начала замечать неестественное положение, в котором находилась.
– Я действительно ожила, не так ли? Я не вернулась из мира мёртвых, да?
Именно об этом Лидия и беспокоилась.
Лидии сказали, что душа девушки сможет оставаться в её теле всего неделю. Это была новость, в которую она не хотела верить. Даже если она не настоящая Тереза, она зажила жизнью Терезы и влюбилась в Эдгара. Но она спрашивала себя, как она будет чувствовать себя, если узнает, что ей снова суждено исчезнуть.
– …И кто такая Лидия?
Левая рука Лидии, единственно подвластная ей, замерла. Почему она знала о ней?
– О чём ты?
Эдгар сыграл неведение так естественно, как будто привык к тому, что ему задают вопросы о наличии у него другой женщины.
«Именно поэтому я не могу верить этим животным заигрываниям…»
– Вчера ты назвал меня так, когда я спала.
Что?
– Ты, должно быть, видела сон.
– Сон… не знаю, прав ли ты. Мне показалось, что тебя что-то мучило, ты вроде как просил прощения и довольно долго держал меня за левую руку. И почему-то я чувствовала, что не должна прерывать тебя.
Правда? Тогда это значило, что Лидия, ничего не знавшая об этом, должна была спать.
Тереза остановилась и посмотрела на её тело.
– Иногда я чувствую себя неловко. Я спрашиваю себя, действительно ли это я. Например, расстояние до моих ступней, или были ли мои руки и ногти когда-нибудь такими чистыми и гладкими.
Она взяла в руку прядь волос цвета ржавчины, которые ветер трепал вокруг неё, и склонила голову.
– Цвет моих волос… Когда я смотрюсь в зеркало, мне просто кажется, что что-то не так. Я пыталась особо не думать об этом, но с тех пор как услышала имя Лидия, мои сомнения росли и росли…
Эдгар нерешительно посмотрел на Терезу, но ничего не сказал.
– Эта девушка не я. Я уже умерла и потеряла своё тело… так ведь? Ты так мил со мной, потому что эта девушка особенная для тебя?
«Что ты собираешься делать, Эдгар…»
Лидия напряженно слушала.
– Я думала, что если ты остаёшься со мной, то я не против, чтобы ты вёл себя, как мой любовник. Но, даже когда ты со мной, твои слова и объятия не принадлежат мне.
– Тереза.
– Скажи мне правду.
Эдгар опустил глаза, словно сдавшись.
– …Лидия моя невеста. Она была похищена и пропала из Лондона. Когда я пришёл сюда, чтобы забрать её домой, внутри неё оказалась ты.
Тереза была потрясена. Испущенный ей вздох был полон боли.
– Почему, почему ты не сказал мне это с самого начала? Как бы я хотела, чтобы ты рассказал мне это до того, как я влюбилась в тебя!..
– Тереза, этот мерзавец обманул тебя и пытался помыкать тобой. Так что даже не думай сбежать и не впадай в отчаяние, желая навредить этому телу.
Тереза обернулась в сторону, откуда шёл внезапно прервавший их голос.
Из-за разбросанных по округе деревьев появился молодой человек.
Он, со своими бледными волосами, улыбался с нечеловеческой жестокостью, которая совсем не шла его тонкому образу и до сих пор мальчишескому виду.
– Улисс…
– Он искренне желает, чтобы ты поскорее умерла и вернулась на небо.
Дрожа, она медленно попятилась от Эдгара.
– Он прав, виконт, я просто опасный призрак, который является помехой для тебя.
– Идём со мной, Тереза. Я позволю тебе стать человеком. Я сделаю так, что это тело станет твоим навеки.
– Ты никогда не сможешь сделать такого. Если бы мог, сделал бы с самого начала. Улисс, ты обманул миссис Коллинс, стремясь получить под свою власть этот дом, и для этого убил её и заставил исполнить роль призрака Терезы.
– Интересно, имеет ли это какое-либо отношение к ней сейчас. О, Тереза, разве тебе не хочется снова быть живой? Ты всё ещё так молода, а в мире предостаточно удивительных вещей, которые могут принести тебе удовольствие и осчастливить тебя. Если ты сделаешь, как я говорю, я оставлю тебя в этом мире. Или ты хочешь, чтобы тебя так никто и не заметил и ты исчезла, не оставив о себе напоминаний?
– Не ходи, тебя просто обманут.
Даже если Эдгар говорил так, Тереза неуверенно начала приближаться к Улиссу.
– Ты и вправду можешь сделать меня не мертвой?
– Он был тем, кто убил тебя!
– Лорд, даже ты желаешь её смерти. Разве ты не такой же, как я?
«Нет, не смей, Тереза. Улисс не сдержит обещание. Как только он добьётся своего, он никого не оставит в живых».
Лидия отчаянно пыталась кричать внутри, но её слова не достигали Терезы.
– Возьми.
Улисс бросил нож на землю у ног Терезы.
– Будь добра, забери шкатулку у этого человека и принеси её мне.
Тереза подняла нож, но всё ещё выглядела растерянной. Должно быть, она недоумевала, с какого перепугу ему понадобился этот старый несессер.
Но они не могли позволить ему вновь завладеть ей. Это были селки, которых они с таким трудом пытались спасти.
Ради селки, которые верили в их фейри-доктора и вверили свои жизни в руки Лидии, она должна была защитить их шкуры.
Однако Лидия могла только шевелить левой рукой и более ничего.
«Эдгар, пожалуйста, не отдавай ему её».
– Я не могу отдать её тебе.
– Ну, тогда, Тереза, будь добра, слегка проткни свою руку ножом.
«Что-о-о?!»
– Ты не почувствуешь боли. Даже если это тело сгинет, я подготовлю для тебя новое.
«Да ты издеваешься!»
Тереза по-прежнему выглядела нерешительно, но надавила ножом на запястье: видимо, ей было любопытно, действительно ли ей не будет больно.
– Стой! – закричал Эдгар, и рука Терезы замерла.
Улисс усмехнулся, словно наслаждаясь происходящим.
– Ну во-от, уже сдаёшься?
Затем он обратился к Терезе.
– Медленно подойди к нему. О, но не подходи слишком близко. Не забывай держать нож на руке. Не волнуйся, даже если твоя рука соскользнёт, ты не умрёшь. Ведь ты уже мертва.
Тереза, казалось, колебалась, но всё равно делала, что ей было сказано, словно марионетка на ниточках.
Она не знала, что в действительности должна делать.
Даже если она любила Эдгара, она чувствовала себя преданной. Она ревновала к Лидии. Ей хотелось жить, но в то же время она не знала, должна ли верить человеку, который убил её.
Даже Эдгар, который, не двигаясь, молча наблюдал за Терезой, должен был почувствовать сомнения её сердца. Он, вероятно, пытался придумать способ, чтобы вырвать её из силков искушения Улисса.
Но даже если он проявит заботу о ней, хотя бы на словах, она будет просто обманом.
– Лорд, будь добр, поставь ящичек на землю и отойди от него. Или тебе хочется увидеть более кровавое зрелище?
«Никому такого не хочется», – подумала Лидия, но, с другой стороны, она повторила про себя, что не против почувствовать чуть большую боль.
«Эй, Эдгар, ты заставил меня терпеть, хоть мне и было больно, так что не меняй своё отношение и не отдавай ему так легко несессер».
Но Эдгар выглядел так, словно в первую очередь он не хотел, чтобы Лидия испытывала боль, когда клал несессер на землю у ног.
Если, когда он звал спящую Лидию, его истинные чувства толкнули его попросить у неё прощения, тогда…
«Неужели кое-кто думает обо мне?..
Но, стой, сейчас не время».
– Мегги, – резко проговорил Эдгар, ни на шаг не отойдя от коробочки.
Она с интересом взглянула на него.
– Ты не Тереза, ты – Мегги. Ты так и хочешь ничего не помнить о себе и жить, не видя правды?
– …Мегги…
– Именно. Мегги, белошвейка.
Из кармана пиджака Эдгар достал носовой платок и, развернув его, показал ей.
– Твоя работа, она очень хорошо удалась тебе. Инициал «М» и четырёхлистный клевер с божьей коровкой – символ удачи и счастья. Ты, должно быть, хотела, чтобы они были на твоей вещи, или чувствовала себя не в своей тарелке. Думаю, ты, скорее всего, была замечательной белошвейкой.
«О, вот как, она была той девушкой», – пронеслось в голове вспомнившей Лидии. Девушка, о которой полицейский сказал, что она пропала, отправившись на встречу с человеком, назвавшимся графом Эшенбертом, а на следующий день её тело нашли в Темзе. Следователь говорил, что она была белошвейкой и её звали Мегги Моррис.
Бедная девушка.
– Мегги, даже у тебя был тот, кому ты была дорога. Ты можешь вспомнить, верно? Кто научил тебя шить?
Пока она стояла, озадаченная услышанным от Эдгара, слёзы, не осознаваемые ею самой, покатились из её глаз.
– …Это, мама говорила, что они на счастье… чары… которым мама научила меня…
– У тебя была настоящая семья и друзья, которые желали счастье твоей душе. Ты хочешь забыть о них и развеять те узы, что связывали тебя с ними. Ты действительно надеешься зажить совершенно иным человеком?
Эдгар сделал шаг к ней.
– Люди, которые заботились о тебе, безусловно, не могут забыть тебя даже сейчас. Их печаль нельзя исцелить, но если ты не забудешь о них, это может поддерживать их на их жизненном пути.
– Тереза, не слушай, что он говорит, если останешься Терезой, все твои желания исполнятся! Тебе больше не придётся работать ради денег. Ты сможешь выйти замуж за аристократа!
Улисс возвысил голос. Но теперь имя Терезы не достигало её ушей.
– Пожалуйста, я прошу тебя, Мегги, я чувствую вину за то, что причиняю тебе боль. Но у меня есть тот, кто очень дорог моему сердцу. И я хочу защитить её тело и сердце… Пожалуйста, верни мне Лидию.
Мегги плакала, и Лидия растерялась из-за того, что ей казалось, будто плакала она.
«На этот раз казалось, что ты и вправду имеешь в виду именно это, Эдгар…»
– …Я вспомнила. Я…
Нож выпал из обессилевшей руки Мегги.
– Я всегда мечтала о деньгах и богатстве. Я думала, что если смогу выйти замуж за богатого человека, то смогу быть счастливой, и поэтому всегда врала, что я дочь уважаемой семьи.
Она посмотрела на Эдгара и улыбнулась, хотя слёзы по-прежнему продолжали струиться по её лицу.
– Когда я стала Терезой, все баловали меня и ухаживали за мной; это было похоже на сон, и я была так счастлива. Хоть я и чувствовала, что что-то не так, мне хотелось продолжать в том же духе, будто я и не заметила ничего. Но я рада узнать, что это тело не моё и что виконт на самом деле любит не меня. Потому что, даже если я была простой белошвейкой, я могу помнить, что у меня были особые вещи, которые были дороги мне.
– Не дури, ты ненавидела своё рождение и свою семью. Поэтому, когда я сказал, что я граф, ты чуть не скакала от радости! – исступлённо закричал Улисс. Но Лидия думала иначе.
Даже если они спорили и не уступали друг другу, не было ни одного человека, который бы не заботился о своей семье.
– Я хочу вернуться домой. К моей маме, которая была такой надоедливой, и к моему лентяю-папе и к моим себе на уме братишкам, они моя единственная семья… Как думаешь, теперь я смогу летать там?
– Да, несомненно, – ответил Эдгар, которого она крепко обняла.
«А, что? Почему?»
– Так она не упадёт.
– Я обязательно буду держать её.
– Тебе лучше держать её покрепче. Как только мы разделимся, она точно отпихнёт тебя.
«О, боже мой, она поняла это. Потому что я всегда всовывала левую руку между нашими телами, чтобы мы не прижимались друг к другу?»
Но прямо сейчас, поскольку Мегги держалась за Эдгара обеими руками, Лидия не могла дышать, её сердце выделывало бешеные кульбиты, и ей казалось, что она сейчас упадёт.
– Спасибо, что отыскал настоящую меня.
Лидия почувствовала, как будто чрез её тело пронёсся легкий бриз. В ту же секунду, силы покинули её тело, и она не смогла удержаться на ногах.
Он крепко держал её, так что она не упала, но даже когда она пришла в себя, у неё не было сил, чтобы оттолкнуть его.
– Лидия, ты вернулась. Я тебя больше никуда не отпущу.
«…Что ты говоришь…»
Она думала, что он был очень красив, когда убеждал Мегги, но он быстро начал снова дурачиться.
– Эдгар, сейчас не время для…
Лидия осторожно посмотрела на Улисса. Тот цокнул языком и попытался достать пистолет.
– Все эти недотёпы ни на что не годятся.
Но, несмотря на ситуацию, Эдгар прошептал Лидии, что всё хорошо, и прижал её к себе.
Зашелестели кусты. Рэйвен атаковал Улисса, который на пределе своей скорости попытался увернуться.
С безэмоциональным лицом он одним ударом ноги отправил пистолет в полет. Его нож засвистел в воздухе.
Она подумала, что он собирается перерезать ему горло одним взмахом руки. Однако секундой ранее Улисс скрылся за деревом.
Лезвие вонзилось в ствол, и Лидия с ужасом поняла, что будь это чья-то шея, этот человек не прожил бы и секунды.
Даже Улисс должен был знать, что у него нет и шанса в бою один на один.
За то короткое время, которое понадобилось Рэйвену, чтобы вновь схватиться за нож, он ещё больше увеличил расстояние между ними.
– Ходячее оружие, хм. Не хотелось мне с тобой встречаться, так что пытался избегать тебя.
Он поднял руку, словно подав сигнал, а затем двое вышли из-за деревьев.
– Сделайте это, – приказал Улисс, доставая из кармана на всеобщее обозрение пару шариков цвета морской волны и поигрывая с ними.
Это были шкуры селки. Они всё ещё были у него, а значит, в несессере были не все.
То есть, эти двое…
– Рэйвен, они селки!
В то же мгновение, как Лидия прокричала это, извилистая стена воды понеслась к ним.
Боясь оказаться пойманной и утянутой на дно, Лидия крепко зажмурилась и, когда услышала громоподобный шум воды, почувствовала, как её сбивает с ног.
Её собиралось оторвать от Эдгара. И она не могла дышать из-за окружающей её воды.
И когда её сознание почти что упорхнуло, давление воды вдруг исчезло. И тогда же Лидию отбросило на какую-то твёрдую поверхность.
– Оу…
Она открыла глаза, но кругом была сплошная чернота. Вода несла её всего несколько секунд, но она понятия не имела, куда её забросило.
По ощущениям, поверхностью под ногами был холодный каменный пол, и здесь был какой-то столб.
Значит, она должна была находиться где-то в доме.
– Лидия, ты здесь?
В отдалении она услышала голос Эдгара. Руками она ощупала область вокруг себя, пытаясь что-нибудь отыскать. Но в том направлении, откуда, она думала, шёл голос, была стена, загораживающая ей путь.
– Эдгар, где ты?
– Я почти не вижу. Ты ранена?
Поскольку его голос отражался от стен и эхом летал вокруг неё, она была не в состоянии определить верное направление.
– Нет, я в порядке. Но я не могу понять, почему мы оказались в таком месте…
– Разве это не работа тех селки?
– Тогда, получается, нас схватил Улисс?
– Думаю, не совсем так. Полагаю, что хоть он и заставил их подчиниться, они тайком принесли тебя сюда. Мощный поток смыл все деревья, что были вокруг нас, но нас защищала вода, поэтому на нас ни царапинки.
Возможно, это было проявление неясной борьбы селки, чьи шкуры были в руках Улисса.
Старушка-селки даже по собственной воле внесла изменения в состояние одержимой Мегги Лидии, так что она могла свободно передвигаться, по крайней мере, днём.
– Тем не менее, очень странно, что моя одежда не намокла, когда нас смыло той волной.
– Это была не настоящая вода, а магия, созданная селки.
Захваченные селки желали освободиться от Улисса и по-прежнему возлагали надежды на Лидию.
– Лидия, если мы оба будем двигаться, тогда, думаю, не сможем добраться друг до друга. Не могла бы ты оставаться на месте.
– Ладно… но…
– Всё в порядке, я обязательно найду тебя. Продолжай говорить. Твой голос укажет мне путь.
Она ответила: «Хорошо», – и попыталась осмотреться вокруг, но даже теперь, когда её глаза привыкли к темноте, она ничего не видела.
– Э-э, Эдгар, почему ты думаешь, что селки принесли нас в такое место? Интересно, где мы вообще.
– Может быть, мы внутри холма. Думаю, это защитные чары, которые граф Блу Найт в прошлом воздвиг здесь.
– Защитные чары?
– Я слышал, что это была некая крепость, выстроенная магией, чтобы защитить Лондон от вторжения внешних врагов. Принц приказал Улиссу разрушить его.
– Разрушить? Это? Как?
Она не могла видеть, но по тому, как их голоса отдавались эхом, она ощущала, что это чрезвычайно большое открытое пространство. Даже когда она слегка сдвигалась с места, её руки натыкались на каменные стены или столбы, так что ей представлялось, что это что-то наподобие лабиринта, но тогда один человек тем более не мог уничтожить такое.
– Эту часть я также не могу понять.
В следующую секунду Лидия кое-что поняла.
Раньше, когда она приходила к морскому берегу, находясь под контролем Мегги, она видела, как море становилось всё более свирепым и бурным.
В тот же самый момент она также увидела бесчисленное множество селки, покачивающихся на волнах или плавающих в море.
Во время пожара шкуры селки, которые они не смогли спасти, должны были сгореть. Поскольку селки были тесно связаны друг с другом, многие из их вида собрались здесь из-за печали и ярости.
Однако тем, кто устроил пожар, чтобы перебить всех селки, был Улисс. Это значило, что он специально сделал это, чтобы привлечь сюда всех этих селки, переполненных гневом.
– О нет! Улисс планирует использовать тех селки!
– Что ты имеешь в виду?
– Они имеют особенность, когда к кому-то из них относятся ужасно, собираться в группу и так мстить. Из-за того, что сделал Улисс, вокруг острова собралось невообразимое множество селки, жаждущих мести. Если все они атакуют одновременно, такой маленький островок просто смоет и сметёт…
Эдгар, должно быть, понял всю серьёзность ситуации, так как ненадолго замолчал.
– Но почему они не нападают прямо сейчас?
– Скорее всего, их удерживает Улисс. У него сердце селки. Тот камешек, который он носит в ухе. Обычно селки отдают его человеку как доказательство их доверия и символ их дружбы, но Улисс как-то смог заполучить его и злоупотребляет им.
– Так значит, если у человека есть такой, селки не могут напасть на него и слушаются его, хм.
– В отличие от шкуры оно не может заставить их подчиняться ему, но, думаю, человека, у которого есть «сердце», селки ценят очень высоко.
Даже если селки ненавидели его, Улисс показал, что у него есть «сердце», и потому мог беспрепятственно отогнать их. Он обладал способностью, что позволила ему сделать это.
Хотела бы Лидия знать, что она могла сделать против такого человека.
Ей было стыдно за себя. Даже если она считала себя фейри-доктором, в самые важные моменты её неопытность бросалась в глаза.
Но если Улисс всерьёз был намерен использовать селки, тогда это значило, что Лидия должна была что-нибудь сделать, чтобы они выжили.
Эдгар сам не сможет остановить селки.
И если она не сможет прийти к чему-нибудь, никто не выживет. Эдгар с Рэйвеном и миссис Коллинс с Сьюзи, – всех их унесёт вместе с островом.
Под таким давлением Лидии стало нехорошо.
И когда она, покачнувшись, чуть не упала, её нога наткнулась на что-то. Протянув руку, она ощупала это что-то и поняла, что это какая-то коробка.
Это был несессер. Лакированная поверхность и небольшие вставки из коралла, похожие на маленькие круглые конфетки, убедили её в этом.
– Слава богу… должно быть, его унесло вместе с нами.
«Но сейчас не время чувствовать облегчение».
Ей нужно отдать их выжившим селки, или они останутся в их человеческом обличье и не смогут вернуться в море.
И тогда Лидия поняла ещё кое-что, что не давало ей покоя.
Если те два селки принесли её сюда, следовательно, они надеялись, что Лидия спасёт их.
– Эдгар, если Улисс хочет разрушить это место, тогда он может быть где-то неподалёку…
Звук её голоса разнёсся эхом вокруг, но ответа от Эдгара так и не последовало.
«Почему?» – подумала она, но затем все наихудшие варианты пронеслись у неё перед глазами, и Лидия ударилась в панику.
Может быть, Улисс пришёл и поймал его, или он упал в яму. Или, возможно, тот, с кем разговаривала Лидия, с самого начала не был Эдгаром.
– Эдгар, эй, Эдгар, ты где?
Лидия закричала от внезапно нахлынувшего страха. Она обняла ящичек и пошла вдоль стены.
Она замерла, услышав, как кто-то рядом наступил на камешек.
Прямо перед задержавшей дыхание Лидией раздавались шаги.
– Я нашёл тебя, Лидия.
– Т-ты правда Эдгар?
– Мне сказать наше секретное слово?
«У нас никогда не было такой вещи».
– Я люблю тебя, моя фейри.
«Это он.
Он дурачится», – раздражённо подумал она, но как только она поняла, что он здесь, Лидия почувствовала, словно вот-вот расплачется.
– Что-то случилось? Я удивил тебя?
– П-почему ты не отвечал мне?
– Потому что хотел сконцентрироваться на пути твоего голоса. Если бы я заговорил, я бы потерял направление, которое с таким трудом поймал.
Её нашли, но ей хотелось плакать. Голоса было недостаточно. Она хотела убедиться во всём сама: что он действительно был тем, кто говорил с ней, что он действительно был рядом с ней.
Лидия отодвинула эти чувства в сторону и отступила на шаг, а затем от слабости осела на пол.
– Лидия?
– …Пожалуйста, не подходи ко мне сейчас.
– Сейчас, то есть?
– Я чувствую себя такой беспомощной.
Разум Лидии пребывал в таком хаосе и беспорядке, что она сама не могла поверить в то, что сказала.
– Эм-хм.
– Поэтому, сейчас, я думаю, что веду себя странно. Мегги во мне больше нет, но я чувствую, что могу повести себя неподобающе.
– О-о, если это так, тогда я буду несказанно рад, если ты обовьёшь меня руками.
– НЕТ.
– Ты не должна отказываться так твёрдо.
Она даже подумала, что сама проявляет кислое и циничное отношение.
Такое поведение не соответствует юной женщине.
Если девушка была способна свободно обнять человека, когда ей этого хочется, совсем как Мегги, кто-нибудь мог счесть её очаровательной.
И пока они проводят время друг с другом, их любовь могла стать больше.
Тогда было бы естественно, если бы Эдгар не любил Лидию, которая постоянно отказывала ему.
Для неё было глупо хотеть, чтобы он стал серьёзным, хоть сама она и не пыталась влюбиться в него, как Мегги.
В таком положении они никоим образом не могли стать возлюбленными. Но она просто не могла внезапно стать похожей на Мегги.
– О, но я знаю, что подобное поведение не подходит такой, как я.
Его рука прикоснулась к её плечу. Затем она нежно провела по её руке и взяла её руку.
– Не важно, подходит или нет.
– Сейчас это не имеет значения, пойдём.
– Только сейчас. Это не похоже на то, чего ты жаждешь?
Её спросили о том, над чем она особо много не думала. Пальцы Лидии просто покоились в ладони у Эдгара.
В итоге Лидия замолчала.
Его рука всё время была на её, и вдруг он заговорил.
– Неплохо. Я не могу видеть, но у меня сильное чувство, что ты здесь, со мной.
Хоть она и попросила отпустить, она показывала полную уязвимость. Она слабо чувствовала, что он предвидел, что она не сможет отказаться, и намеренно воспользовался возможностью ввести её в смятение.
Он был человеком, который нашёл дыру в её охране и скользнул туда. Она видела, как он соблазнял Терезу, и знала это, но когда его целью стала она сама, она не знала, что делать.
– Ты не чувствуешь, что, поскольку наши глаза бесполезны, другие чувства становятся сильнее?
– …Т-ты думаешь?
– Я могу рассказать, какое у тебя выражение лица. По напряжению в твоих пальцах, по твоему голосу и по твоему дыханию, – объяснил он.
Присутствие, невидимое для глаз; Лидия тоже чувствовала, что она знала, насколько близко был он к ней.
Это была довольно плохая близость. В нормальной ситуации Лидия уже сбежала бы. Но под предлогом того, что она не могла видеть, она оставалась на месте.
Возможно, из-за того, что он прикасался только к её руке, она не чувствовала опасности.
Пытаясь убедить себя в этом, она также знала, что это было неправильно.
Словно пытаясь согреть её пальчики, ставшие холодными от страха, он нежно держал её руку в своей. Её пальцы, окостеневшие в напряжении, расслабились.
Она слегка успокоилась, и в тот момент, когда её спина потеряла свою напряжённую прямоту, его изящные, но сильные пальцы прокрались к ней.
Он твёрдо положил свою руку на её, из-за чего ей снова захотелось расплакаться.
– Я же сказала, не приближайся ко мне.
Она оставалась в том же положении, не сбрасывая с себя его руку, так что её слова звучали совершенно неубедительно.
– Не неприлично отдыхать со своим женихом.
– Но ты мне не жених.
– Как только ты позволишь мне поцеловать тебя, я смогу быстро убедить тебя, что я твой жених.
– Если бы это было так легко сделать, невест у тебя было бы выше крыши.
– Ты не ненавидишь меня, не так ли? Когда мы вот так держим друг друга за руки, и ты чувствуешь себя комфортно, тебе просто нужно сказать, что хочешь почувствовать ещё больший комфорт.
– Из-за того что ты говоришь такие вещи, у меня появляется мысль, что я развратная девица.
Слова, которые не должны были быть сказаны, сорвались с её языка.
– Так значит, ты тоже хочешь поцеловать…
– Нет! Это была ложь!
– Если ты будешь развратна только со мной, я с радостью приветствую это.
Лидия не знала, как ей продолжать говорить.
Может быть, это было не то, с чем она должна была держаться настороженно.
Даже в её родном городе девушки того же возраста, что и Лидия, рассказывали друг другу, как они проводили время со своими любимыми.
Но Лидия не считала это развратом и в тайне завидовала им.
Однако так было только тогда, когда у женщины имелся тот, кого она любила всем сердцем. Если они рассказывали о том, как дурачились, она не находила возможным симпатизировать им.
Поэтому сейчас она могла чувствовать, что ведёт себя неприлично, поскольку в их отношениях не было искренности.
Её чувства и чувства Эдгара были слишком далеко, чтобы они могли пересечься.
– Я не могу. Я не то чтобы не хочу этого, но я… я думаю, что потом начну сожалеть… Я точно пожалею об этом позже.
– Не о чем жале… – начал говорить он, но остановился, будто в нерешительности.
После секундного раздумья она услышала шёпот: «Мой промах». Она почувствовала, как воздух вокруг неё изменился, приобретя слабый отзвук замешательства и сдачи.
Она могла сказать, что Эдгар медленно встал. Их руки оставались сцеплены вместе, так что он потянул Лидию за собой.
– Пойдём тогда.
– Куда?
– Там, где я был вначале, я заметил слабый свет вдалеке. В любом случае, нам нужно выяснить, в какой ситуации мы оказались.
Они направились к сияющему свету по найденному пути, держась за руки.
По-видимому, там, дальше было открытое освещённое пространство. Оттуда доносились шелест и движения.
Определённо, там кто-то был.
Эдгар и Лидия медленно и тихо подкрались к помещению и выглянули из-за высокого и широкого столба. Пространство было заполнено множеством горящих свечей, что делало это место похожим на подземные катакомбы.
Селки, чьи шкуры были забраны Улиссом, собрались в центре зала.
Когда Лидия увидела, что старушка, которая спасла её, тоже была здесь, и что она лежала на земле в ужасном состоянии, словно её исхлестали кнутом, Лидия, не думая, побежала к ней.
Она не заметила, что Эдгар не успел вовремя среагировать и удержать её, потому что беспокоился, что Улисс может быть здесь.
– Мадам, ох, почему это случилось. О-о… это моя вина. Потому что Улисс узнал, что вы позволили мне сбежать.
– …Фейри-доктор, вы живы…
– Все, вы все должны быстрее уходить отсюда…
Когда она сказала это, осмотревшись вокруг, она увидела, что на земле была выложенная в круг верёвка вокруг селки.
В верёвку была вплетена омела, так что она превратилась в магический барьер, который не пропускал фейри.
Улисс, должно быть, собрал селки, которые спаслись от огня и заключил их здесь. Те два селки ранее, видимо, хотели, чтобы Лидия узнала об этом.
– Подождите немного, я уберу барьер.
Лидия попыталась развязать узел на верёвке. Но он был слишком туго завязан, и у неё ничего не получалось.
– Разве мы не можем разрезать её?
– Но у нас нет ножниц.
Пока Лидия отвечала, Эдгар разрубил верёвку ножом.
– Ох… Спасибо.
– Пожалуйста.
Ей было интересно, подумал ли он, что она была маленьким глупым фейри-доктором.
Лидия переключила внимание и повернулась к селки, медленно выходили из верёвочного круга.
– Ваши шкуры здесь. Возьмите свои.
Когда она открыла коробочку, они подняли радостный шум.
Селки не спорили, кто из них будет первым, каждый из них подходил к несессеру и брал один шарик. Старушка, поддерживаемая одним из её вида, тоже взяла свою и нежно держала её в руках.
Когда ящичек опустел, Лидия кое-что поняла.
– Шкуры Армин здесь нет.
Не осталось ни одной шкуры. А значит… О нет, она могла сгореть…
– Её шкура у Улисса, – проговорила старушка.
– Что? Так она жива. Слава Богу…
Она расслабилась и посмотрела на Эдгара, но у него был обеспокоенный вид. Она была жива, но это также значило, что она по-прежнему оставалась во власти Улисса.
Со своего места он пошёл неестественным образом и встал за Лидией.
– Лидия, не оборачивайся.
«А?» – она обернулась, не подумав.
В тот же момент столб, к которому было привязано что-то окровавленное, бросился ей в глаза.
Эдгар поддержал её, чтобы она не упала, и спрятал это зрелище от её глаз, но то, что она увидела, застыло в её разуме.
– Ч… что?
– Скорее всего, сэр Стенли и сэр Кларк.
– О-они мертвы?
– Не больше, чем могли быть.
– Но я собирался умертвить каждого, в любом случае, – раздался смеющийся голос, что эхом разнёсся вокруг.
Оглядевшись, она увидела, как Улисс спускается по каменной лестнице, расположенной в глуби зала.
– Эти двое были жертвами. Я хотел осквернить это место так, как только мог.
Вместе с ним были те два селки, которых они уже видели раньше, и Армин.
– Но я должен сказать, отдавал ли я приказ приносить этих двоих сюда? – он посмотрел на двух селки. А затем – на Эдгара.
– Лорд, если эта женщина не ранена, я хотел бы, чтобы она снова дралась с тобой, но это не выглядит возможным.
Действительно, похоже, она еле могла держаться на ногах.
– Тогда почему бы тебе не отпустить её. Ты должен был уже насладиться прямым противостоянием со мной.
– Лично у меня есть такое желание. Но мне был отдан намного более важный приказ, так что я не могу позволить своим чувствам взять вверх надо мной, – внушительно проговорил Улисс, притягивая Армин поближе к себе.
– Она всего лишь умрёт прямо на твоих глазах.
Шагнув на середину лестницы, Улисс вложил в руку Армин пистолет.
– Теперь ты, по крайней мере, пристрелишь себя, не так ли?
Армин молча последовала его желанию и навела оружие на себя.
– Что, по-твоему, ты делаешь, трус! – закричала Лидия, но это, похоже, не покоробило и даже не задело Улисса.
В этот момент Армин повернулась. Она потеряла свою былую скорость и изящество, но этого было достаточно, чтобы её руки обернулись вокруг его спины, а пистолет оказался направлен на его шею.
– Ты, ты не должна быть способна идти против меня…
Это была правда. Так почему?
– Как ты и приказал, я спущу курок. Пуля пройдёт через твоё горло и попадёт в меня…
Прежде, чем она закончила говорить, она склонила голову, словно собиралась поцеловать шею Улисса, и почти нажала на курок.
– Рэйвен, останови её!
В эту секунду тень спрыгнула сверху.
Звук выстрела отразился от стен; он был так громок, что причинял боль.
Армин упала на лестницу, словно её кто усадил. Тем не менее, Улисс остался стоять, остановленный ножом Рэйвена, с его саблей.
Если Улисс был жив, тогда пуля вообще не должна была попасть в Армин. Но даже так, не было ни секунды на расслабление.
Селки, защищавшие Улисса, в прыжке напали на Рэйвена сзади.
В ту секунду, как Рэйвен отскочил, Улисс попытался сбежать.
Эдгар бросился вверх по лестнице, крикнув:
– Забери камень из его уха!
Рэйвен, отбросив ударами селки, повернулся к Улиссу и метнул в него нож.
Тот прорезал Улиссу ухо. Небольшой драгоценный камушек, сияя, упал на землю.
Он был светло-синего цвета, похожего на цвет океана. Это был аквамарин?
Лидия вспомнила о кулоне, висевшем у неё на шее. Это был аквамарин, который передала ей её мать, а её матери – её бабушка, и так – из поколения в поколение. Она слышала, что многие из родственников её матери были фейри-докторами.
То, что прямо сейчас было у Лидии, тоже могло быть…
Лидия слишком поздно поняла, что она должна поднять уроненный Улиссом камень, который упал у подножия лестницы.
Она подумала, что если бы к нему не была прицеплена часть человеческого уха, она не стала бы колебаться, но Улисс спрыгнул с лестницы за секунду до того, как Лидия подбежала к нему, и взяла его в руку.
Она остановилась, когда чуть не врезалась в него, но Улисс, гадко усмехнувшись, схватил Лидию за руку.
– Лидия!
Она чувствовала, что Эдгар преследует их, но Улисс, таща Лидию за руку, бросился бежать в тёмные глубины подземных пещер.
Словно давно привыкнув к нему, Улисс смог выбраться из этого похожего на лабиринт места.
Поднявшись по лестнице, они оказались на вершине холма.
Под заполненном серыми облаками небом они слышали рёв волн. Казалось, что ярость селки стала ещё неистовее, а вместе с ней и волны, бившиеся почти у вершины холма, на котором они находились, и усеивающие окружающее пространство мелкими дождеподобными брызгами.
Прямо посреди холма то и дело вспыхивали сонмы искр и горел исполинский костёр.
– Посмотри, – сказал Улисс, подтащив Лидию поближе к огню так, чтобы они оказались там, где могли видеть распростёршийся вокруг них океан. Он, похоже, не волновался о своём частично отрезанном ухе, кровь из которого продолжала струиться по его щеке.
– Если считаешь себя фейри-доктором, ты ведь можешь понять, правда? Это уже невозможно остановить.
– Я не считаю. Я и есть фейри-доктор.
Лидия посмотрела на него так зло, как только смогла.
– Просто по своему хотению я могу заставить этот остров исчезнуть в океане. Хах, хах, как весело. Не могу дождаться.
– Потому что Принц так приказал? У тебя совсем нет гордости фейри-доктора? Нет, ты вообще не фейри-доктор. Фейри-доктора – друзья фейри. Поэтому, хоть они и люди, им дана сила, что может открыть их магию… Я не прощу тебя. И не позволю случиться тому, на что ты надеешься!
– Какая бойкая. Но что ты можешь сделать? Наличие глаз, которые могут видеть фейри, совсем не делает тебя умелой.
Из кармана он достал полупрозрачный шарик.
– Эти – последние. Вы все пожалеете о том, что связались с ним.
Улисс собрался бросить шкуры селки в огонь.
Но тогда Эдгар побежал к нему сзади и остановил его, ударив юношу в спину.
Ударом опрокинув Улисса, он постарался заполучить шкуры селки. Они выпали из улиссовой руки. Но одна из них покатилась в огонь.
Прямо перед застывшей в оцепенении Лидии Эдгар нанёс удар Улиссу и бросился к ней, ногой отпихнув горящее дерево.
Из раскалённого пепла он вытащил шкуру.
– Хорошо, хорошо, даже если ты зашёл так далеко и попытался спасти этих фейри, в этом нет смысла. Это не похоже на тебя, затрачивать силы на что-то настолько бесполезное, – проговорил упорный пытавшийся быть твёрдым и самоуверенным Улисс, встав на ноги и стряхнув кровь с разбитой губы.
– Я граф земель фейри. Для меня естественно защищать то, что мой фейри-доктор пытается защитить.
– Ты смешишь меня. В Англии больше нет графа Блу Найт. Как нет больше и достойных фейри-докторов. Каким бы именем ты не прикрывался, не существует силы, способной остановить селки, – сказал он и протянул аквамарин к морю.
Лидия, подпрыгнув, посмотрела на море и увидела, как группы селки начали двигаться.
Казалось, на поверхности океана выросли горы. Первая волна понеслась к ним.
Она должна была что-нибудь сделать.
Лидия напомнила себе, что всё хорошо, если её матушка была на её стороне. И Эдгар, который знал, что она фейри-доктор, тоже был рядом.
Больше не осталось приличных фейри-докторов. Это могло быть правдой, но если тот аквамарин был сердцем селки, тогда сейчас Лидия должна была иметь ту же самую силу, что и Улисс.
Но что если это был обычный аквамарин? Если так, хоть это и позорно, всё могло кончиться.
Но всё же Лидия собрала всё имевшиеся у неё мужество, взяла аквамарин её матушки, а затем протянула руку в сторону моря.
– Послушайте, селки! Я фейри-доктор графа Блу Найт! Пожалуйста, не разрушайте крепость графа. Я клянусь этим «сердцем», что приму всю вашу скорбь!
– Сердце… почему у этой девчонки?.. – смогла она расслышать шёпот Улисса.
Но волна продолжила приближаться к ним и в мгновение покрыла холм.
Пенящаяся волна сейчас направлялась к ней.
– Лидия!
Эдгар протянул ей руку, другой обхватив дерево. Она изо всех сил попыталась схватиться за неё, но Улисс вцепился в её волосы. Вместе с ним она исчезла под водой.
Ушедшая под воду, несомая потоком Лидия, как только могла, старалась вытолкнуть себя на поверхность, но увидела, как Улисс тянется к ней, чтобы забрать её кулон.
«Нет, я скорее умру, чем позволю тебе получить его».
Лидия сопротивлялась изо всех сил.
«Но я не могу…» – когда она почувствовала, что достигла своего предела, что-то подплыло к ним и отбросило Улисса.
«Селки?..»
И тогда она поняла это. Она могла дышать даже под водой. Она попала в царство фейри.
Это был другой мир, что лежал вне, но захватывал океан человеческого мира.
Множество селки заставили Улисса отступить, кружа вокруг Лидии, медленно плавая в воде.
Это были селки, чьи шкуры вернула Лидия.
Вода была залита светом, и в шкурах селки застыли пузырьки воздуха, в которых отражался океан, из-за чего они имели тот же самый светло-голубой цвет.
– Идёте против меня, селки?
– У нас больше нет оснований слушаться тебя, – проговорил особенно большой селки. Лидия с первого взгляда могла сказать, что это была та старушка.
В человеческой форме она была коренаста, но, возможно, потому что как фейри она прожила долгую жизнь, её истинная форма была крупной и великолепной.
– У меня есть «сердце». Я могу заставить всех вас испытать боль.
– У неё тоже есть сердце. Здесь также новый граф Блу Найт. Как один из наших друзей она вместе с нами понесёт груз боли.
Она грациозно рассекала воду: так как её шкура вернулась к ней, все раны, полученные в человеческой форме, исцелились.
– Этот граф Блу Найт не является истинным наследником, – сказал Улисс, мерзко усмехнувшись.
– Нет, он настоящий. Он граф, признанный мерроу.
Лидия не могла никого потерять.
~ Мы думали, что все они исчезли. Граф Блу Найт и фейри-доктора, что раньше повсюду были, как и люди, которым мы доверяли.
Голос раздался из группы, что плавала вокруг них.
– Эта малявка не обладает силой фейри-докторов, которые жили в прошлом. Даже если у неё есть сердце, она не способна спасти всех вас. Не смешите меня.
«Называть меня малявкой, да ты сам на недоростка похож».
– Если вы пойдёте против меня, ваш вид может оставить надежду!
От уверенного тона Улисса селки забеспокоились, но, в конце концов, никто не двинулся.
~ Фейри-доктор нового графа Блу Найт.
~ Новый граф Блу Найт заслуживает доверия?
«Ну, я бы не советовала ему доверять», – подумала она в таком ключе.
– Если вы хоть немного верите мне, я хотела бы попросить вас и ваших собратьев не разрушать чары графа, наложенные на этот остров. И граф, и я ваши союзники. Даже если мы не обладаем силами, соразмерными с прошлыми поколениями, мы обещаем это.
~ Фейри-доктор, мы, селки, не можем жить без человеческой дружбы. Мы должны сделать тебя, ту, кто так старался ради нашего вида, нашей надеждой.
В ту же секунду шторм прекратился.
Улисс цокнул.
– Дурни-фейри, вы ещё пожалеете об этом.
С этими словами он исчез.
Она спросила себя, обладает ли он силой, позволяющей ему свободно путешествовать между мирами. Селки злились на людей, но назвали Лидию своей надеждой и другом.
~ Фейри-доктор, крепость графа уже была осквернена. Мы не можем обещать, что она всё ещё имеет силу.
~ Теперь ты должна возвращаться. Твой сопровождающий прибыл.
Сказав это, стая селки, подняв кучу пузырьков, уплыла от Лидии.
Она видела, как Нико идёт в её направлении, и он, упрямо настаивающий на ходьбе на задних лапах, шёл на них даже в воде.
Она обрадовалась тому, что он пришёл за ней, но одновременно, увидев его небрежное и высокомерное поведение, разозлилась на него.
– Нико! Как посмел ты сбросить всё на меня!
– Я ужасно себя чувствую из-за этого. Как ты можешь видеть, поэтому я пришёл забрать тебя домой.
Дороги в волшебном царстве переплетены и перепутаны так причудливо, что далеко не редко люди, случайно попавшие на эту сторону, терялись и вечно бродили по ним.
Она действительно хотела громогласно заявить, что и сама доберётся, но, подумав, что это, к сожалению, невозможно, проворчала:
– Ладно.
– Не злись. Я действительно настолько оголодал, что чуть не умер.
– Я была намного ближе к смерти!
– Это так, ох, ладно, когда мы вернёмся, я позволю тебе потереться о мех на моём животе.
«А-а? Это совсем не радует».
Но для Нико, смущенно теребившему свой галстук, это было величайшая самоотверженность, чтобы успокоить гнев Лидии.
Она вспомнила, что, когда была ребёнком, тереться щекой о живот Нико было одним из её любимых занятий.
Когда её матушка отправилась в последний путь и она чувствовала себя одиноко и плакала, Нико сказал: «Ох, ладно, тогда можешь потереться о мой живот».
Но она больше не была ребёнком.
Она чуть не рассмеялась, но подумала, что всё ещё может быть маленькой.
Сама она не могла ничего сделать. Но если были фейри, которые поддерживали её, и люди, остававшиеся на её стороне, она всё ещё могла продолжать трудиться изо всех сил.
Когда Нико потянул её за руку и их словно бы понесло вверх, она заметила, что одна селки осталась с ней.
Это была старушка-селки. И она держала шарик, имевший тот же цвет, что и вода.
– Это, возможно, принадлежит Армин?
– Эта малышка пока не осознаёт себя селки. Но однажды придёт день, когда она вернёт свою шкуру и пожелает вернуться в море. До того дня, пожалуйста, позаботься о ней.
Лидия кивнула с серьёзным лицом, и старушка-селки, успокоившись, уплыла прочь.
Лидии подумалось, что на краткий миг она увидела тот несессер.
Малютка-селки несла его и играла, плавая в воде.
«Тереза, это ты?»
Даже если у неё не осталось воспоминаний о том времени, когда она была человеком, если драгоценные воспоминания никогда не исчезали, тогда…
Они прочно отпечатывались в глубинах души.
Пик лета, длящийся всего несколько дней, миновал, и в городе Гастингсе, где белые пляжи омывались морскими волнами, бесконечные толпы людей начали истощаться и пропадать.
Английское лето было коротким и всегда трудно переносилось. Даже если солнце сияло в вышине, когда люди начали чувствовать, что солнце садится раньше, до того времени, когда оранжевый цвет заполнит небо с приходом осени, было рукой подать.
Лидия в одиночестве гуляла по пляжу и смотрела в море.
Пожар в доме миссис Коллинс закончил поток событий, связанный с исчезновением трёх человек.
Улисс должен был выжить, но больше он не показывался.
Волна, созданная селки, обрушила часть холма, и она слышала, что там не осталось никаких построек. Селки сказали, что не знают, осталась ли в крепости сила, но этого не знали наверняка ни Лидия, ни даже Эдгар, и оставалось неясным, были ли защищены отгоняющие зло чары графа Блу Найт.
Но для Улисса это должно считаться провалом, и Эдгар, кажется, думал, что даже это чего-нибудь да стоило.
Миссис Коллинс и Сьюзи вернулись в Манчестер.
Мадам по-прежнему выглядела так, словно её разум блуждал в неведомых далях, но, похоже, она посчитала Лидию хорошенькой юной мисс, достаточно доброй, чтобы проводить с ней время вместо её дочери. Она не упоминала имя Терезы и заботилась о Сьюзи, как хороший опекун, так что можно было надеяться, что она потихоньку возвращается в реальность.
В конце концов, острову и людям, которые жили на нём, удалось остаться несметёнными.
Конечно, Лидия знала, что сама она не справилась бы.
Ей помогали множество других, и потому, что её поддерживали, она смогла воспользоваться своим шансом.
И, просто зная это, она чувствовала, что сильно выросла как фейри-доктор.
– Лидия, ты здесь.
Лидия заметила Эдгара, который подошёл к ней, счастливо улыбаясь, и рефлекторно вздрогнула.
Когда Эдгар в хорошем настроении, нужно быть осторожной. И когда не в хорошем, нужно быть осторожной. Но когда на его лице сияла улыбка, люди не могли не терять настороженность, так что это было заоблачно опасно для Лидии.
– Если ты собиралась прогуляться, могла бы и мне сказать.
– Но ты был занят.
Она попыталась произнести это со всей холодностью, на которую была способна. Придя в отель, она увидела его флиртующим с какой-то дворянкой.
– Нет таких дел, которые были бы достаточно важны, чтобы я мог отклонить твоё приглашение, – он выдал оправдание, ничуть не изменив своей улыбке.
«Вот ведь краснослов». Лидия, потрясённая, продолжала идти.
– Пожалуйста, не будь так холодна со мной. Ты знаешь, как я волновался в те три дня, пока тебя не было? Я исходил этот пляж вдоль и поперёк, не отдыхая ни днём, ни ночью.
Это, видимо, была правда, потому что Рэйвен сказал то же. За то короткое время, что Лидия была в реальности фейри и возвращалась обратно, в человеческом мире прошло три дня.
– Но разве Нико не сказал вам, что всё будет в порядке, если он пойдёт за мной?
– Но я всё же не мог вздохнуть спокойно, пока не был способен увидеть твоё лицо.
Ну, она чувствовала себя виноватой за это, так что Лидия замедлила шаг.
Эдгар пошёл с ней рядом и, естественно, забрал зонтик из рук Лидии. Прогулка вместе с мужчиной, держащим в руке женский зонтик, выглядела так, словно они представлялись помолвленной парой, как на это ни взгляни.
Но когда она поняла это, было слишком поздно, она почувствовала, что он ни за что не отдаст ей зонтик, и смирилась.
– Ты убедился, что Армин останется с тобой?
– У меня есть она. Если она получит её в руки, она потеряет все воспоминания о своей человеческой жизни и полностью обратится в селки, верно?
Она решила, что Эдгар должен быть тем, кто распорядится доверенной ей старушкой вещью. Поскольку Эдгар знал об Армин больше, чем кто бы то ни было ещё.
– Хотя я не знаю, будет ли всё в порядке, – проговорила она.
– Спешка ни к чему. Что важнее, – сказал Эдгар с улыбкой, – этот пляж - словно островок спокойствия. Почему бы нам не прогуляться, взявшись за руки?
– Я не хочу. Лучше пригласи ту женщину, с которой недавно заигрывал.
– Просто, чтобы ты знала, когда я встречаю свою кузину…
– Как это вероятно.
– …я дарю ей вот такой лёгкий поцелуй.
– Поцелуй? Ты поцеловал её?
– А… ты не из-за этого злилась?
– Невероятно!
Лидия в очередной раз поразилась ему и снова пошла быстрее.
Сам проболтавшись и допустив ошибку, он на мгновение закатил глаза к небу, но тут же взял себя в руки и последовал за ней.
– Лидия, это потому что ты не позволяешь мне делать этого с тобой. Хочешь сказать, что я не должен целовать тебя да конца своей жизни?
– Ты не умрёшь, если не сделаешь этого!
– Это может убить меня.
«Такого человека, как ты – да», – она не могла отрицать эту возможность. Но всё-таки он был невероятен.
– Иди и делай всё, что пожелаешь.
«Это так, я не должна злиться из-за этого», – но это всё же раздражало её.
– Я начинаю терять уверенность, – пробормотал он в подавленном состоянии. – Я не могу захватить твоё сердце, так что я начал чувствовать, будто не знаю, что делать.
«О-ох, я не могу дать обмануть меня его попытке притвориться одиноким», – предупредила себя Лидия, но всё-таки обернулась, пусть и слегка.
– Вот почему я хотел бы убедиться…
– В-в чём?
– Когда придёт время, смогу я правильно поцеловать тебя или нет.
– А?.. Время?..
– Когда ты дашь мне разрешение.
«Так и знала, он валяет дурака».
– Ох, Лидия, давай пойдем помедленнее. Плеск волн и шелест ветра навевают успокоение.
– Мне нравится гулять одной.
Она указала подбородком в противоположную от него сторону.
– О, ну, кажется, это мистер Палмер.
Лидия заметила, как кто-то шёл к ним с другой стороны. Недограф, по какой-то странной причине, вёл себя очень дружелюбно, пожимая Эдгару руку.
– Ого, замечательный день, милорд, – насмешливо поздоровался Эдгар.
– Ох, пожалуйста, не дразните меня. Вы такой плохой человек. Как мог я догадаться, что вы настоящий граф Эшенберт.
А затем он вдруг изменил своё рыхлое отношение.
– Господин граф, пришёл ответ из лондонской газетной компании, и, к счастью, я смог получить свою долю. Когда я вернусь обратно, я начну искать хорошую, приличную работу.
– Было бы чудесно.
Потом он повернулся к Лидии и мило улыбнулся.
– Тереза, ох, точно, вы не были ей. Мисс Лидия, с этого момента больше не будет неприятных статей с графом в главной роли. Как только разнесётся, что есть кое-кто дорогой его сердцу, не будет больше наглецов, использующих его имя, чтобы позаигрывать с женщинами.
У Лидии появилось плохое чувство.
– …Подождите, Эдгар, что это значит?
– Палмер, не говорите ненужного.
– О-о-ох, извините. Надеюсь, вы позволите мне.
Палмер быстро удалился.
– Слова кое о ком, дорогом твоему сердцу?
– Просто объясняю, у него были проблемы с деньгами, так что я сказал, что ничего страшного, если он расскажет о нас общественности.
Значит, их продали газете?
– Хочешь сказать, что он говорил обо мне?
– Любовная история о графе Блу Найт и фейри-докторе. Разве не поэтично? Ты сказала, что подобных слухов не было, потому что мы не подходим друг другу, но теперь, благодаря этому, подходящий слух появится.
Эдгар вдруг стал вести себя гордо, с вызовом.
– Профессор Карлтон вернётся из Парижа на следующей неделе. Поскольку лондонцам быстро это наскучит, они забудут о нашем слухе к тому времени. Мы сделали так, чтобы экономка в вашем доме сказала, что ты отправилась в небольшое путешествие, именно поэтому нам нужно провести ещё некоторое время здесь, вдвоём. Разве ты не считаешь, что лучше не возвращаться в Лондон в самый разгар сплетен?
Сейчас Лидия могла только, несмотря на весь гнев, просто опустить плечи.
Она планировала заставить его согласиться аннулировать помолвку, но теперь ей казалось, что мешающая ей стена стала ещё непреодолимей.
Но чувство отрицания внутри Лидии стало намного слабее по сравнению с той силой и непоколебимостью, что была раньше.
Она не могла представить себя замужем. Конечно, она не могла видеть в Эдгаре своего жениха. Но он обладал тем, чего не хватало Лидии, и дополнял её. Она даже почувствовала, что ей хочется знать его чуточку больше.
Но вместе с тем это могло быть частью его продуманного плана.
– Мне по-настоящему нравится море. Оно напоминает мне матушку.
Вместо ответа Лидия подошла к волнам, омывающим берег. Гребни пенных волн, слегка смоченных в краске цвета сепии, показались одинокими, когда набежали на её тень.
– Лидия, знаешь, ты сказала, что не хочешь этого, потому что потом будешь только сожалеть…
Она не могла до конца расслышать Эдгара, который говорил слабым шёпотом поодаль от неё.
– А, ты что-то сказал?
Эдгар мягко улыбнулся.
– В тот момент я вдруг потерял уверенность. Я не смог сказать, что не заставлю тебя сожалеть. То, что поможет тебе принять меня, это не слова и не поцелуй… Я не знаю, что это может быть.
Его голос смешивался с музыкой волн. Но его глаза, смотревшие на неё, выглядели печальными и ждущими чего-то, и это, вопреки её желанию, заставило сердце Лидии забиться чаще.
– Эй, что это?
Он повертел зонтик, обшитый прозрачным кружевом с узором из мелких цветочков, и, подойдя к ней, протянул его Лидии.
– Как мило, - указал он на светло-розовую оборочку. - И когда ты успела её смастерить?
Он отдал его ей, а затем взял её за руку в немного неуклюжей манере, словно прикасался к ней в первый раз.
– А-а, поверить не могу, что это всё, что я могу сделать.
– О чём ты говоришь?
– Ни о чём.
Держа её за руку, он продолжил прогулку.
Всё ещё немного волнуясь, Лидия не могла не признать, что ей комфортно от того, что они делают.
Она не могла сказать, что ей не нравилось прикосновение Эдгара.
Она немного винила себя за это чувство.
«Интересно, должна я делать такое, пока папочка в отъезде?
Прости. Но у меня такое ощущение, словно матушка улыбается мне сверху.
Аквамарин, висевший на её груди, отражал закатный свет, который падал на щеку Лидии, и казалось, что он сиял слабым оранжевым светом.