Лунная Феерия

 

Ворота закрывал мужчина средних лет. Он был высоким и худым, с куцей бородкой и растрёпанными полуседыми волосами.

Однако Анна видела ум в его чертах.

- Подождите, пожалуйста, подождите! Пожалуйста!

Заметив фургоны Анны и Джонаса, несущиеся к нему, человек подождал их с полузакрытыми воротами.

Пролетев через ворота, Анна остановила повозку и спустилась с козел.

Она спешила, но не забыла вежливо опустить голову.

- Мне жаль, что мы показались вот так, когда уже стемнело. Вы лекарь, который живёт здесь?

Отвечая на её вопрос, мужчина кивнул.

- Мы путешественники, которые планировали остановиться в следующем пристанище. Но из-за нападения диких ворон мы потеряли время. Нам уже ни в какую не успеть до пристанища. Пожалуйста, впустите нас переночевать.

Хоть его и называли заезжим домом лекаря, он по-прежнему оставался его жилищем. Если лекарь отказывал, путешественник не мог остановиться на ночлег.

Она изо всех сил старалась действовать правильно и донести до лекаря их тяжелое положение.

Лекарь окинул взглядом повозку Анны, рассматривая её в тусклом свете.

- Вижу, вы и вправду подверглись нападению ворон. На стенах вашего фургона остались следы после их клевков. Вам повезло уйти от них.

- Только благодаря ему. Он – фей-воин.

Анна посмотрела на Шелла, который сидела на козлах.

Лекарь проследил за её взглядом и, повернувшись к Шеллу, мечтательно заговорил:

- Какой красивый фей. Непривычно видеть такого. Он фея-воин? Не фея-питомец?

Лекарь, прихрамывая, подошёл к козлам и посмотрел на Шелла.

Он не двигался какое-то время, глядя на Шелла в оцепенении, как будто был очарован им.

Вокруг стало совершенно темно, и можно было слышать далёкий вой волков.

Анна нетерпеливо ожидала, но, как могла, старалась сдерживать себя.

Однако…                    

- Никогда не видел фей, растрёпыш? – проговорил Шелл так, словно по горло был сыт его вниманием.

«А-а-а-а!.. Ше-ел!!! Ты чего говоришь-то?!!..»

Анну прошиб холодный пот.

Причёска и борода лекаря действительно были растрёпанными, насколько это вообще было возможно.

Честно говоря, он и вправду выглядел неряшливо.

Однако если они обидят его, ничего хорошего им это не сулит.

Словно очухавшись ото сна, лекарь несколько раз моргнул. Потом он рассмеялся, как будто стыдясь за себя, и повернулся к Анне.

- Нет, простите, с моей стороны это было грубо. Живя в таких местах, редко удаётся увидеть прекрасное, видите ли. В любом случае, у вас, кажется, были трудности, не так ли? Проходите, можете переночевать у меня. Плата 60 вайн за человека. Если вас это устраивает, можете оставаться вместе с лошадьми и фургонами в этих стенах.

- С-спасибо вам огромное!

Анна утерла пот и низко склонила голову от облегчения.

Загнав повозки внутрь, они увидели уже находившийся там фургон другого постояльца.

С первого взгляда было понятно, что фургон прибывшего был превосходно сделан. Он был немного изношенным, но выглядел изысканно.

Джонас, который, поставив свой фургон рядом с тем, подошёл к Анне, сказал ей тихим голосом.

- Посмотри, Анна. Это высококлассный экипаж. Интересно, постоялец, который уже здесь, обладает высоким статусом? Если так, я буду нервничать.

- Мы можем только постараться вести себя как можно лучше. Особенно Шелл. Хотелось бы мне заставить его держать язык за зубами, но…

Направляясь к входу в дом, Анна посмотрела на Шелла, шедшего рядом с ней с суровым лицом.

- Шелл, я подумала, что у меня сердце сейчас остановиться. Поверить не могу, что ты назвал лекаря растрёпышем.

Мифрил, прыгающий за Анной, громко одобрил её слова.

- Точно-точно! Надо было назвать его не «растрёпышем», а «шатуном»!

- Верно, не «растрёпыш», а «шатун»… Секундочку, это совсем не верно!!!..

Анна закричала на обоих фейри:

- Ни «растрёпышей», ни «шатунов»! Что мы будем делать, если вы его взбесите? Нас же выставят!

Шелл спокойно ответил:

- Он не из тех людей, которые бесятся от подобного. Это можно сказать, просто посмотрев на него. Я каких только людей не выбешивал, пока на рынке фей сидел, так что уж поверь моим инстинктам.

- Нам не нужны твои странные «инстинкты»! В любом случае, пожалуйста, прекрати выводить людей из себя.

- За годы это стало привычкой, так что даже не знаю, смогу ли сейчас остановиться.

Из-за его прямого ответа плечи Анны опустились в унынии.

Кажется, если Шелл скажет что-нибудь и кого-нибудь разозлит, у Анны просто не будет выбора, кроме как склонить голову и извиниться со всей искренностью.

Открыв дверь, они вошли в дом

Миновав дверь, они попали в огромную комнату без перегородок.

Шкафчик с лекарствами и деревянный стол для осмотров стояли у одной из стен. Три разных стола неодинаковой конструкции, сделанные из различных материалов, были поставлены у другой стены. Кажется, это была комната для осмотров, а так же столовая.

Здесь не было и следа других постояльцев. Возможно, они отдыхали в выделенных им комнатах.

Лекарь подвёл Анну с остальными к двери на дальней стене.

За ней был длинный коридор. Комнатой на одном конце коридора оказалась кухня. На другом конце ванная. А за тремя дверями, выстроенными по обеим стенам коридора, кажется, располагались комнаты для гостей.

Анне и Джонасу выдали по комнате.

В комнате Анны стояли две кровати. Чистенькие занавесочки висели на маленьком окне. Комната выглядела просто, но уютно.

- После того, как положите вещи и немного отдохнёте, приходите в столовую. Если вас устраивает простенький суп, я могу налить вам его.

Доктор, сказав это, вернулся в столовую.

У них не было вещей, которые пришлось бы долго распаковывать. И что более важно, желудок Анны громко бурлил. С Джонасом, кажется, было то же самое, потому что он пришёл в комнату Анны, жалуясь на голод.

В скором времени они уже нерешительно заглядывали в обеденный зал.

На столе рядом с лекарем стояла огромная кастрюля, из которой он наливал суп в глиняные чашки.

За другим столом, нежели тот, за которым лекарь занимался раздачей, сидели два молодых человека.

Джонас прошептал Анне:

- Должны быть, это те постояльцы, которые приехали до нас. Они одеты не так, как представлялось, но…

Эти двое смотрели друг на друга, играя в карты.

Один имел высокое, крепкое тело. У него были непослушные коричневые волосы, торчащие во всех направлениях. Рубашка, брюки и жакет, надетые на нём, не казались безвкусными, а были превосходного пошива.

Однако что-то дикое то и дело мелькало в его карих глазах, и это что-то не могла скрыть качественная одежда.

Второй обладал экзотической внешностью. Он был худым, но под коричневой кожей просвечивали мышцы. Волосы его были чистого белого цвета, а глаза – серыми. Он напоминал огромного, гибкого кота. Вероятно, он родился в другом королевстве.

Он был одет в кожаные штаны и кожаный жакет, а рядом с ним лежал слегка изогнутый меч.

Человек из высшего класса, путешествующий инкогнито, и его телохранитель. Анна догадалась, что должно быть примерно так.

Лекарь заметил Анну и остальных и позвал их:

- О, вы здесь. Подходите, суп готов.

При звуке его голоса двое молодых мужчин посмотрели в сторону двери, из-за которой выглядывала Анна.

- Садитесь сюда. Не уверен насчёт вкуса, но зато его довольно много. Ешьте, сколько хотите.

- Спасибо огромное, - вежливо ответила Анна, и они вошли в обеденный зал.

Анна и Джонас сели за стол, на который доктор поставил кастрюлю. И тогда Анна заметила, что Шелл и Мифрил, как и Кэти, отходят от стола.

Анна крикнула им:

- Эй, вы чего? Если поскорее не сядете…

Лекарь и двое молодых людей удивленно посмотрели на Анну.

- Э? Что?..

Анне, пошатнувшейся под тяжестью их взглядов, шепотом ответил Джонас:

- Анна, люди обычно не едят вместе с феями, разве нет?

- Я ем.

- Нормальные люди не едят! Даже если это заезжий домик лекаря, он всё равно остаётся гостиницей, правильно? Если ты скажешь подобное в общественном месте, люди подумают, что ты не знаешь приличий.

Услышав такое, Анна поняла, что она сделала что-то, несоответствующее так называемым «приличиям».

Однако, в то же время, она почувствовала злость. Что такого забавно в том, чтобы так принижать фей?

- Мне не нужны такие «приличия». Я не стану им следовать. Кроме того, я хочу поесть с Шеллом и ими.

Анна посмотрела на лекаря.

- Мы едим вместе во время путешествия. Я хочу есть с ними. Если не разрешаете, я не буду есть.

- Вот как… Лично я не из тех, кого заботят такие вещи, но видите ли… Прямо сейчас здесь есть и другие постояльцы…

Раздавшийся внезапно громкий смех оборвал мямлящего лекаря.

- Не волнуйтесь! Меня это тоже не заботит!

Эти слова проговорил один из прибывших ранее, коричневоволосый молодой человек. Смеясь, он махнул Анне своей здоровой рукой.

- Скажите-ка, мисс. Как вас зовут?

- Анна. Анна Хэлфорд.

- А я Хью. Не сдерживайтесь из-за нас, Анна. Зовите своих фей к столу.

- Спасибо.

Его беспечное отношение и радостная улыбка ослабили напряжение.

Анна подозвала фей, которые были не уверены, стоит ли им подходить..

Когда группа Анны приступила к супу, мужчина, назвавшийся Хью, собрал в руки карты, в которые играл. Затем он повернулся к Анне и заговорил с ней со своего места за столом рядом с ней.

- Откуда вы, ребята? Не скажите, куда направляетесь, и зачем вам понадобилось ехать по такой опасной дороге?

- Он – Джонас из деревеньки Кноксберри. Я с самого рождения не оставалась надолго в одном месте, так что не могу точно сказать, откуда я. Мы едем в Льюистон.

Слегка выпятив грудь, Джонас похвастался:

- Мы собираемся принять участие в Ярмарке Сладостей, который будет в Льюистоне. Мы оба создатели сахарных скульптур.

- О-о! Так вы создатели сладостей, да? Но вы неплохо обеспечены для обычных дельцов, не так ли? Путешествовать с двумя феями-прислужниками и феей-питомцем…

Хью встал, улыбаясь. Он двинулся в сторону Шелла и пристально посмотрел на него.

- Хм-м… Выглядит дорогим. И чей он питомец?

Шелл держал обеими руками чашку c супом и молча ел. На мгновение его острый взгляд метнулся к Хью, но, к счастью, он ничего не сказал.

- Шелла купила я. Но он не фея-питомец. Он фея-воин. Он меня охраняет.

- Фея-воин? Врёшь. Не нужно смущаться. Для девушки твоих лет естественно желать путешествовать в сопровождении такого красивого фея. Ты влюбилась в него с первого взгляда? Поэтому купила его?

Анна знала, что над ней насмехаются. Однако её разозлило собственное смущение.

- Это не так.

- Не красней, не красней! Скажу тебе, я всё понимаю, так что не нужно лгать.

- Это не ложь!

Она, не подумавши, повысила голос. Лицо Хью стало насмешливым, а его глаза засияли.

- Тогда как будем доказывать?

Хью посмотрел на своего сопровождающего. И затем отступил на шаг.

Молодой человек, который до этого вел себя так тихо, словно его вообще не существовало, отреагировал на знак Хью.

Он резко схватил лежащий рядом меч и, опрокинув стул, плавным движением вытащил его из ножен. Он, пригнувшись, ринулся вперёд, напоминая этим охотничьего пса. Его меч устремился к Шеллу.

- Шелл!!!

Ещё до того, как Анна вскрикнула, Шелл был на ногах, отскакивая назад.

За секунду до того, как по нему пришёлся второй удар меча, в его руке появился серебристо-белый меч.

Своим мечом Шелл отразил удар своего противника, в который его владелец вложил всю свою мощь.

Мечи столкнулись – воздух пронзил звон металла.

- Неплохо, - невыразительно пробормотал темнокожий юноша.

Уголки губ Шелла приподнялись в слабой улыбке, когда он прошептал своему противнику:

- Умереть хочешь?

- К несчастью, я не настолько проржавел.

Звон мечей, раз за разом наскакивающих друг на друга, вновь разлился вокруг. Они обменивались ударами, не отступая ни на шаг.

- Ясно… Он действительно фея-воин, - проговорил Хью с намёком на удивление, после чего усмехнулся. – Достаточно, Салим. Опусти меч.

Повинуясь приказу, юноша, которого назвали Салимом, быстро опустил меч.

Шелл пожал плечами, а затем расслабился и также отклонил меч.

- Что, чёрт вас подери, вы делаете, вы… идиот на палочке!!! Если бы вы ранили моего спутника, вы бы так просто не отделались!!!

Придя в чувство, Анна вскочила и без размышлений схватила Хью за ворот рубашки.

- Прости, прости. Ну же, не злись. Я просто не поверил, что тебе достался такой красивый фей-воин. Я хотел проверить его и посмотреть…

В голосе Хью не было и намёка на раскаяние.

- И что, думаете, это была хорошая идея?!

- Нет… Я же поэтому и извиняюсь, видишь? В знак извинений я оплачу вам постой, ребят.

- Вы правда считаете, что можете так легко… Э.. Плата за постой?.. Правда?

Сама не понимая этого, Анна ослабила хватку.

Последние полгода они тратились на лечение Эммы. Кроме того, Анна не знала, сколько денег она сможет зарабатывать самостоятельно. Они уже потратили большую часть своих сбережений, живя на них последние шесть месяцев. И Анна спустила то, что осталось, на покупку Шелла.

Если заплатит за постой, Анна останется без денег. Предложение Хью выглядело очень притягательно.

- Один, два, три… пять человек, по 60 вайн за каждого, получается… три креса, да? Немалая цена за прощение…

- Что?! Вы же сами это предложили первым, так?!

- Полагаю, ты права, но… Что-то мне кажется, что вы окажетесь в выигрыше от этой сделки. О, точно. Вы, ребятки, говорили, что вы создатели сладостей, правильно? Каждый из вас сделает мне по скульптуре. И тогда я оплачу вам проживание.

- А-а?!

- Размером с кулак подойдёт. За сахарные скульптуры такого размера большее, что вы смогли бы получить, 10 вайн, верно? В итоге вы получите 3 креса вместо 10 вайн. Неплохо, правда?

Из-за того, как молодой человек говорил, у Анны создавалось впечатление, что он забавляется с ними.

Однако возможность не платить за гостиницу была привлекательной.

Очень привлекательной.

Анна повернулась к Джонасу. Тот кивнул.

- Я не против, Анна.

Почему-то Джонас выглядел счастливым.

Анна повернулась обратно к Хью, и, несмотря на то, что всё ещё была немного рассержена, сказала:

- Ладно. Мы сделаем вам скульптуры. А в обмен вы оплатите нам постой.

- Если хочешь, могу опуститься на колено и поклясться.

- Мне не нужна показушная клятва. В любом случае, подождите немного. Мы сделаем их, когда закончим есть.

Поужинав, Анна с Джонасом пошли к повозкам, чтобы взять немного серебряного сахара. В глубине фургона вдоль одной стены стояли бочки, заполненные серебряным сахаром.

Всего их было пять.

Одна из них была пуста. Другая – на две трети заполнена серебряным сахаром. Остальные три были полны до краев.

Участники Ярмарки Сладостей в Льюистоне должны были выставить одну сахарную скульптуру, подходящую для празднования. Также они должны были предоставить три бочонка серебряного сахара.

Это было нужно затем, чтобы проверить не только их мастерство в изготовлении сахарных скульптур, но и их способности в переработке сахарных яблок в серебряный сахар высшего качества.

Сахарирование яблок было обязанностью Анны с десятилетнего возраста.

- Мы не можем использовать три бочонка, но в неполном должно остаться достаточно. Даже если мы сделаем 10 скульптур размером с кулак, там должно остаться более чем достаточно, чтобы сделать скульптуру для ярмарки, - бормотала Анна, открывая крышку бочонка.

Наполнив каменную чашу серебряным сахаром, она отдала её Джонасу. Затем зачерпнула другой чашей сахара для себя и вышла из фургона.

Анна почти не поверила собственным ушам, когда Джонас, пока они шли к дому, добродушно сказал:

- Что думаешь насчёт этой работы?

- Не могу избавиться от ощущения, что он над нами смеется.

- Даже так, возможность показать свои навыки перед другими повод для гордости, не так ли?

- Думаю, ты прав…

- Конечно. Я уверен в своих силах. Скажу тебе правду, но ты должна держать это в секрете. Очень даже может быть, что меня порекомендуют на роль следующего главы гильдии Рэдклифф. Нынешний глава гильдии – он приходится мне дальним родственником – посмотрел, кстати, одну из моих сахарных скульптур. Кажется, он заинтересовался мной. Конечно, чтобы стать главой гильдии мне нужно сначала стать мастером серебряного сахара, но…

Были три основные гильдии сахарных умельцев.

Гильдия Меркьюри.

Гильдия Пэйдж.

И гильдия Рэдклифф.

Если создатель скульптур не является частью одной из трёх гильдий, он сталкивается с трудностями при получении сахарных яблок, из которых делается серебряный сахар, и продаже сделанных им сахарных скульптур.

Именно поэтому большинство сахарных умельцев вступали в гильдии.

Поскольку гильдии конкурировали между собой, естественно, бывали ссоры.

Эмма, мать Анны, не принадлежала ни к одной из гильдий. Она говорила, что ей не нравится то, как гильдии ведут свои дела, и тяжело трудилась, обеспечивая себя сахарными яблоками и продавая свои сахарные скульптуры.

Судя по тому, с какой гордостью Джонас преподнёс эту новость, Анна поняла, что его ценности и мировоззрение полностью отличались от её.

Но их желание стать мастером серебряного сахара было одинаково.

- Так ты тоже хочешь стать мастером серебряного сахара? Почему бы тогда тебе не поучаствовать в ярмарке этого года?

- Нет, я… Я участвовал в прошлом и позапрошлом, и всё равно не смог стать мастером серебряного сахара. В этом году я просто зритель. Я отшлифую свои навыки и снова поучаствую в следующем году. Но когда-нибудь я обязательно стану мастером серебряного сахара. Иначе я не смогу возглавить гильдию Рэдклифф. И никогда не смогу стать виконтом серебряного сахара.

Когда он упомянул виконта серебряного сахара, глаза Анны широко распахнулись

- Джонас, ты хочешь стать виконтом серебряного сахара?

Виконт серебряного сахара… Единственный из всех мастеров серебряного сахара, которого сама королевская семья сочла исключительным мастером серебряного сахара.

Хоть так было только одно поколение, но выбранному мастеру серебряного сахара присваивался титул виконта.

Все гильдии сахарных умельцев подчинялись приказам виконта серебряного сахара. Неподчинение ему рассматривалось как неповиновение королевским указам.

Виконт серебряного сахара – самый высокий ранг, которого могли достичь создатели сладостей.

- Да, я хочу этого. То есть, я обязательно стану виконтом серебряного сахара. В конце концов, это не так удивительно, как когда простолюдин мечтает стать аристократом, верно? Тогда, Анна…

Джонас вдруг остановился. Следом за ним остановилась и Анна.

- Разве ты не выйдешь за меня? Я стану мастером серебряного сахара, а затем виконтом серебряного сахара. Я могу пообещать тебе счастливую жизнь.

Луна высунулась из-за облаков. Анна могла четко видеть лицо Джонаса.

Она должна была быть в восторге от его слов. Однако, как бы она ни пыталась нарисовать в воображении счастливую жизнь с ним, она не могла представить её.

Даже его красивое лицо и такие его слова не заставляли её сердце биться чаще.

«Скорее чем Джонас…»

В её мыслях внезапно всплыл образ Шелла. Анна сама была поражена тем, что вспомнила его лицо в такой момент.

- Прости, Джонас. Давай пока оставим этот разговор.

Когда они, поспешив, вернулись в дом, Хью сидел за столом, ожидая их. Два стула стояли с противоположной стороны стола.

Салим, лекарь и феи стояли вокруг, словно зрители.

- Хорошо, вы двое. Садитесь на стулья. Я хочу, чтобы вы сделали сахарные скульптуры на моих глазах.

На столе были две миски с водой для каждого из них, одна глубокая, вторая – мелкая. Так же там лежали две разделочные доски – кажется, их позаимствовали с кухни.

Посмотрев на лежащие на столе предметы, Анна нахмурилась и села на стул.

- Не нужно делать их цветными. Форму скульптуры я тоже оставляю на ваше усмотрение.

- Могу я сначала задать вопрос?

Анна открыто смотрела на Хью.

- Какой?

- Кто вы? Вы бы не смогли подготовить инструмент, не зная, как делаются сахарные скульптуры, верно? Может, вы тоже создатель сладостей? Вы будете участвовать в Ярмарке Сладостей?

Губы Хью изогнулись как-то нехорошо.

- Если хочешь, чтобы я оплатил вам ночлег, молчи и делай скульптуру, Анна.

- Ну, думаю, это нормально. До тех пор, пока вы за нас платите.

Анна отлила немного воды из миски на столе в каменную чашку с серебряным сахаром.

Рядом с ней Джонас начал делать то же самое.

Добавив воду, Анна начала месить его. Из-за этого сахар стал мягким и теперь напоминал глину.

Обычно, она добавила бы в него цветной порошок, тем самым окрасив его в определённый цвет. Как правило, сахарные скульптуры переливались различными цветами. Но на этот раз она делала нецветную скульптуру.

Анна переложила получившееся вещество на доску и продолжила месить его.

Так как инструментов, с помощью которых она могла придать сахару форму, не было под рукой, ей оставалось только пользоваться собственными пальцами.

Серебряный сахар легко плавился от тепла. Когда с ним работаешь, нужно то и ело опускать пальцы в холодную воду и делать всё быстро.

Анна охладила пальцы в воде на столе.

Кто-то сказал, что движения пальцев создателей сладостей в такие моменты подобны движениям ловких рук уличных фокусников. Они были быстрыми, но аккуратными и плавными.

«Что же мне сделать?»

Анна задавалась этим вопросом, пока замешивала серебряный сахар.

«Интересно, что бы мама сделала на моём месте…»

Эмма обязательно бы воспользовалась преимуществами белой окраски и сделала бы что-нибудь, что и в жизни имеет белый цвет.

Эмме нравились растения, так что она сделала бы белый цветок.

Определившись, Анна припомнила форму цветов, которые Эмма часто делала.

Она ловко вылепляла цветочные лепестки пальцами, и приличное их количество опускалось на стол. Соединяя их друг с другом, она начала создавать цветок.

Джонас делал кота размером с его ладонь. Кажется, он пытался показать своё мастерство через изящно изогнутый кошачий хвост.

Глядя на то, как под пальцами Джонаса бесформенный комок теста превращается в котика, Кэти прошептала: «То, что делает господин Джонас, действительно невероятно…»

Это не заняло много времени.

Свои работы они оба закончили в одно и то же время и вместе подняли головы.

- Сделали? Оба?

В ответ на вопрос Хью Джонас кивнул, полный уверенности, и указал пальцем на доску.

- Готово.

- Я тоже закончила.

Анна тоже положила то, что она сделала, на доску.

Хью притянул к себе обе доски с изделиями.

Он посмотрел на каждую по несколько мгновений, но затем легко рассмеялся.

- Вы оба довольно умелые. Совсем не создается впечатление, что вы новички в этом деле.

Анна и Джонас посмотрели друг на друга и улыбнулись.

Однако в следующий момент… Хью ударом ладоней раскрошил обе скульптуры.

Анна и Джонас протестующе закричали.

- А!!!

- Что вы делаете?!

Хью строго посмотрел на них.

- На них было больно смотреть, так что я сломал их. Джонас, ты умелый. Но это всё. Ты всего лишь обладаешь кое-какими навыками, которые с самодовольством выставляешь на свет… не проявляя ни капли изобретательности. Анна, у тебя получается лучше, чем у Джонаса. Но что это было? Казалось, что ты в точности повторила то, что сделал кто-то другой. Обезьяна видит – обезьяна делает. В ней не было того, что должно быть в по-настоящему красивой скульптуре. Если я съем это, такое мне не принесёт удачу, и фее жизнь не продлит, правильно? Если это лучшее, на что вы способны, становление мастерами серебряного сахара для вас – просто далёкая мечта.

И Анна, и Джонас хотели возразить, но их голоса как будто отнялись.

​