top of page

Том 5. С любовью к проклятью алмаза

Оглавление

Начальные иллюстрации

Глава 1: Граф - корень всех зол 
Глава 2: Мечта и кошмар 
Глава 3: Легенда королевской семьи 
Глава 4: Перекрестье чувств 
Глава 5: Прекрасная принцесса гарема 
Глава 6: Лабиринт гоблинов 
Глава 7: Сильнее, чем алмаз 
Глава 8: Молчаливое предчувствие

Перевод - Ксена

Редактура - 

Мария Яппарова

Начальные иллюстрации

Илл

Глава 1:  Граф – корень всех зол

Глава 1

 

У неё не было имени. Поэтому имя дал ей Эдгар.

Она пустилась на дерзость и попросила его назвать её именем женщины, которую он не может забыть.

Он назвал её Джин, и она была очень взволнована.

Они сбежали от человека, который обратил в рабство множество невинных мальчиков и девочек. Она была частью борющейся против Принца группы Эдгара.

– Наш маленький чёрный алмаз, – прошептал Эдгар, смотря на грубо сколоченный гроб.

Звон часов, бивших полночь, разнёсся над кладбищем за церковью, приютившейся в одном из закоулков Лондона.

– Легендарный чёрный алмаз действительно вот так лежит в гробу?

Теми, кого Эдгар собрал здесь сегодня, включая его доверенных товарищей Рэйвена и Армин, были члены тайной организации «Алая Луна».

Человек по имени Принц, державший Эдгара в неволе, подмял под себя подпольное общество Америки.

Члены «Алой Луны» до жути ненавидели Принца. Поэтому Эдгар решил объединиться с ними.

Слова эти произнёс главенствующий член «Алой Луны», Слэйд. С ним во главе остальные члены организации посмотрели на их нового лидера, Эдгара, стоящего рядом с гробом, при этом на их лицах ясно отражалось, что они не понимают, о чём, чёрт возьми, думал этот человек.

– Чёрный алмаз, который Принц, в конце концов, заполучил после дьявольских трудов… Лорд Эдгар, я слышал, что вы смогли умыкнуть его, когда сбежали от него.

Это проговорил Поль, ещё один член «Алой Луны» и художник, который был добрым знакомым Эдгара.

«Всё было именно так, как он сказал. Но для меня кража чёрного алмаза имела смысл лишь потому, что должна была несказанно разозлить Принца». Но в итоге все союзники Эдгара, кроме Рэйвена и Армин, были убиты.

Или, возможно, причиной всего произошедшего был именно он?

Ведь, по слухам, алмаз, что выскользнул из рук своего изначального владельца и с тех пор переходил от человека к человеку, нёс горе и беды каждому, кто обладал им.

– Но вы похоронили алмаз в гробу? Любой нахмурился бы, услышав, что вы приказали привезти труп из Америки.

– Я заказал труп.

– Что?

Сняв шляпу, Эдгар наклонил голову к гробу.

Его золотистые волосы – которые сияли лунным светом – выделялись на ночном кладбище.

Джин говорила, что ей нравятся светлые волосы Эдгара. В то время, когда они скрывались в трущобах города, она видела, как Армин стригла свои волосы, и утверждала, что может подстричь его гораздо красивее, чем она.

– Джин пошла на самоубийство, чтобы этот алмаз не достался Принцу. И спрятала его так, чтобы лишь я один знал, где он.

Рэйвен осторожно вытащил гвозди, вбитые в крышку гроба.

– Когда на наше логово напал Принц, она была единственной, кто тогда оставался там, и умерла, как только спрятала алмаз. Я нашёл её тело, отнёс в церковь и просто попросил похоронить.

Конечно, он не упомянул, что она сама убила себя, и поэтому пастор пожалел умершую девочку и пообещал, что найдёт ей могилку в уголке кладбища.

И после того, как Эдгар привык к жизни в Англии, он некоторое время назад позаботился о том, чтобы вытребовать останки Джин.

– Лорд Эдгар, здесь отметины. Кажется, гроб вскрывали.

– Тогда, граф, не мог ли Принц уже заполучить в свои руки алмаз?

В то время Принц, пытаясь вернуть алмаз, обыскивал все возможные места, где Эдгар только мог его спрятать, в том числе и могилы его товарищей.

Но он знал, что у Джин не забрали чёрный алмаз. Он был уверен в этом.

– Прекрасный драгоценный камень, забирающий людские жизни. Вы знаете об алмазе Регента[1]? Давным-давно рабы на руднике украли найденный ими огромный алмаз и сбежали. Они разреза́ли собственные голени, чтобы спрятать камень. Я слышал эту историю от Джейн, так что я мог сказать, где он, сразу же, как нашёл её тело.

А затем Эдгару пришла в голову мысль, что безопаснее всего будет похоронить её тело.

– Я нашёл его, – заявил Рэйвен практичным тоном.

Тело, от которого остался один скелет, не могло долее скрывать алмаз.

Кажется, Принц слишком поспешил разрыть её могилу.

Эдгар опустился ещё ниже и посмотрел на маленькую девочку в гробу.

– Спасибо, Джин. И спокойной ночи. Я более не потревожу твой сон.

Он положил лилию, которую держал в руке, и встал.

– Вы можете восстановить изначальный облик ожерелья, в которое он был вправлен?

По их данным, это было сложное ожерелье с кучей алмазов поменьше, обрамляющих большой. Только пройдя через множество рук, оно превратилось в чёрный алмаз.

– Для мастера из «Алой Луны» это возможно. Однако…

Слэйд посмотрел вниз.

– Она просто маленькая девочка, – выплюнул он, словно не в силах больше сдерживать собственные мысли.

Джин едва исполнилось десять.

– Граф, вы думаете, что ради борьбы с Принцем имеете право жертвовать детьми?

В то время Рэйвен, Армин и даже Эдгар были всего лишь детьми. Но, как бы то ни было, в десять лет человек слишком юн, чтобы терять свою жизнь.

– Знаете, если бы он мог, он бы хотел не жертвовать ими, так ведь? – заговорил Поль вместо Эдгара.

– Ты говоришь так, но граф производит слишком сильное впечатление в качестве лидера. То, как он говорит и выглядит, притягивает взгляды. Для невинного ребёнка он легко может стать идеальным героем. Ради вас они пойдут на всё и даже начнут считать это своим долгом. Эта девочка могла думать именно так, и даже сейчас мальчики «Алой Луны» преданы вам.

Когда он упомянул об этом, Эдгар вспомнил, что один мальчик действительно часто посещал графский дом.

– Даже в нашей организации, в «Алой Луне», маленькие члены взбудоражены и готовы следовать вашим приказам. Но когда мы слышим, что ваши прежние товарищи сражались и умирали, то старшие члены начинают беспокоиться, что вы можете сделать что-то безрассудное. Мы действительно мечтали о возвращении графа Блу Найт и ждали его, чтобы он мог повести нас за собой, но мы не знаем, насколько далеко мы должны следовать за тем, кто унаследовал только имя.

– Я не возражаю против того, чтобы вы не доверяли мне, но если вы не будете следовать моим приказам, вы не сможете одолеть Принца.

Он посмотрел на закрывающуюся крышку гроба, а затем вновь надел свою шляпу.

– Но если вы не собираетесь умирать за меня, то всё прекрасно. Я тоже не хочу больше испытывать эту тактику.

Слэйд вряд ли мог до конца почувствовать боль Эдгара, лишь её отголоски стали понятны ему, но даже этого хватило, чтобы он замолчал.

Земля, бросаемая сверху, стала покрывать крышку гроба.

Столькие его друзья погибли, и только Эдгар выжил.

И когда пытался докопаться до причины такого исхода – совсем, как Слэйд сказал – Эдгар чувствовал некую судьбоносность, не отстающую от него ни на шаг.

Рождённый пэром, он вырос, зная, что стоит выше других с самого малолетства. Но, более того, казалось, что люди, собирающиеся вокруг Эдгара, видели в нём своего дельного предводителя.

Возможно, так было из-за его внешности или характера, а может быть, причина была в том, что он бессознательно использовал навыки манипулирования другими, которые привил ему Принц, что позволяло ему управлять чужим разумом.

Однако с того момента, как он твёрдо вознамерился бежать от Принца, он решил, что если его друзьям нужен лидер, с которым им будет легче, тогда он будет их идеалом.

Но связь, выросшая из крепкой веры в Эдгара и преданности ему, заставила его товарищей выбирать смерть, вместо того, чтобы избегать боя.

Несмотря на то, что в нём не было ничего ценного.

Но Эдгар по-прежнему сражался против Принца.

Даже сейчас, когда он думал, что это всё было ради того, чтобы унять боль пожертвовавших собой, в случае, если он должен был ещё больше увеличить количество жертв, его действия можно было назвать противоречивыми. Если он, думая, что делать, как и раньше считал это своей судьбой, он должен был идти дальше.

Потому что он чувствовал, что не может выбросить доверенный ему алмаз, после того как Джин защитила его ценой своей жизни.

​

№1. 1

 

Чаепития не были столь формальными, как рауты, проводимые в высшем обществе пэрами, так что Лидия легко к ним привыкла.

Хотя Лидия чувствовала, что такой девушке из среднего класса, как она – вышедшей из шотландской глубинки – непросто вникнуть в круг бесед, ведомых этими дворянками.

Стоит начать с того, что Лидии было не очень уютно рядом с людьми. Она выросла, будучи окружённой фейри, а манеры и этикет фейри и дворян сильно отличались.

Даже если вы скажите, что имеете в виду фейри, их беспокойство не уляжется, так что ради того, чтобы спокойно жить рядом с людьми, ложь была оправданной. Общество состояло в основном из людей, считавших фейри не более чем персонажами детских сказок, и из-за этого Лидию считали упрямой чудачкой.

И, тем не менее, Лидия пришла на это чаепитие, где присутствовали одни женщины.

– В последнее время совсем не видно сами-знаете-кого.

– Я слышала, она сбежала с любовником.

Лидии случилось сидеть за одним столом с девушками её возраста, но она понятия не имела, о чём они говорили. Она не могла поддержать беседу.

– Но, знаете, когда она пошла в дом своего жениха, жена уже была там!

Хозяйкой чаепития была герцогиня, леди Мэйсфилд. Из всех членов светского общества, которым её представил Эдгар, она была самой старшей и относилась к Лидии добрее всех остальных.

Герцогиня верила в существование фейри и всегда взволнованно говорила о них и связанных с ними историях с Лидией. Она даже поверила, что Лидия способна видеть фейри, которых не видели остальные люди, и может разговаривать и дружить с ними.

Лидии было столько же, сколько и внучке герцогини, и она чувствовала себя удостоенной чести быть её другом.

Поэтому она получила приглашение, и, хоть тут и собрались только близкие знакомые герцогини, здесь было тридцать женщин, и, естественно, Лидии не было позволено говорить только с герцогиней.

Они были в городском доме герцогской семьи, на открытой террасе, выходившей в огромный семейный сад. Лидия, не обращая особого внимания на свежие светские сплетни леди, от всей души мазнула кремом лепёшку.

– Но я слышала, что тогда она убежала и вернулась в дом своей семьи.

– После того, как её обманул подобный человек, такую падшую женщину будут считать погубленной.

– О, возможно, она больше не сможет даже показаться среди пэров.

Поскольку не так давно у вазы с лавандой был крошечный фейри, который заглядывался на них с вожделением в глазах, Лидия тихо положила булочку на траву у своих ног.

– Ох, мисс Карлтон, а вы что думаете?

– А? О-о чём?

Когда её резко втянули в разговор, Лидия выпрямилась. Крошечные фейри собрались вокруг булочки и начали утаскивать её из-под стула. В глазах нормального человека это выглядело так, словно булочка сама, покачиваясь, ползла по траве, но молодые женщины не заметили этого.

– Про то, как молодой человек должен ухаживать за леди. Естественно, нельзя забывать о браке, но не бывали ли случаи, когда леди была обманута сладкими обещаниями из уст мужчины?

– …Да.

– Полагаю, в таком случае, лучше всего принять ухаживания холостяка, выбранного родителями, – проговорила одна из молодых женщин.

– О, но глава семейства мисс Карлтон – профессор университета. Так ваш отец очень строг? Вам не говорили быть острожной с мужчинами из высшего класса?

Отец Лидии действительно был профессором университета, но он совершенно не походил на образ обычного человека из этой области и давал ей полную свободу. Но этих молодых леди, скорее всего, это мало заботило: они, вероятно, хотели узнать, что девушка из среднего класса думает об ухаживаниях дворянина.

Нередко можно было услышать о том, как рождённый аристократом зачаровывает наивную девушку, а потом бросает её, но даже если то же самое не могло произойти с дочерьми богатых семей, среди них получила распространение другая история, про ухажёра из простолюдинов.

Среди этих женщин не было ни одной, кто смотрел бы свысока на Лидию, которую герцогиня представила как «своего очень дорого друга». Но всё же этот вопрос, должно быть, был задан, потому что они считали, что она была той же масти.

– За вами правда ухаживает граф?

– Я… я не понимаю, кого вы имеете в виду, – ответила Лидия.

Лидия была личным фейри-доктором графа Эдгара Эшенберта.

Он был невероятно привлекательным молодым графом и, кроме того, человеком, который носил единственный в своём роде титул графа Ги-Бразил, и был известен в светском обществе.

В настоящее время, в середине XIX века, этот титул был всего лишь титулом, и мало кто верил, что он был лордом страны фейри, но жившие в Англии фейри к носившему этот титул человеку относились со страхом и уважением, как к потомку человека, управлявшего страной фейри, которая располагалась за гранью мира людей и была местом рождения всех фейри.

Сказать по правде, в Эдгаре не было ни капли крови семьи Эшенберт, и он ничего не знал о фейри. Поэтому он нанял Лидию, но так как они проводили вместе довольно много времени, люди ошибочно считали, что они находятся в близких отношениях.

Чуть ранее в газете написали, что она – настоящая возлюбленная графа.

И из-за этого леди, должно быть, хотели проверить истинность услышанных ими сплетен.

– Э-это невозможно, он мой наниматель.

Атмосфера вокруг изменилась, потеряв былую напряжённость. В то же время Лидия чувствовала, словно в воздухе витает намёк на одновременно пришедшую им всем мысль: «Ну конечно».

Каждая из присутствующих здесь вряд ли питала романтические чувства к Эдгару, скорее, они все подумали об этом просто потому, что не могли принять Лидию – которая сидела прямо перед ними – как любимую Эдгара.

У неё были волнистые красновато-коричневые волосы – своим цветом напоминавшие ржавчину – но её прическе не уделялось столько внимания, как у остальных молодых женщин, которые были достаточно красивы, чтобы прямо сейчас отправиться на бал, и, к тому же, окружающих смущали её золотисто-зелёные глаза, и люди заявляли, что такие глаза делают её похожей на ведьму.

Даже сама Лидия не была уверена, что всё иначе.

Так что предложение Эдгара никак не могло быть серьёзным.

– Но господин граф очень добр и чудесный собеседник, а ещё он так очарователен, что в нём сложно найти какой-либо недостаток, однако не согласны ли вы, что он похож на человека, доверять которому может быть нелегко? – спросила одна из женщин вокруг Лидии.

«Да, да, ваша правда, этому человеку совсем нельзя доверять».

– Кажется, он добр ко всем в равной мере. И когда ты говоришь с ним, то начинаешь чувствовать, что он может быть заинтересован в тебе.

– Он, похоже, довольно распутен.

– Это факт. Я слышала, у него есть собственный гарем.

– А? Гарем?

Лидия не смогла удержаться и подалась вперёд, чтобы не пропустить ни слова из того, что говорила женщина.

– Я слышала, что в Лондоне есть предприятия, которые предоставляют подобные услуги. И это места, где мужчины могут иметь несколько любовниц одну за другой и вести себя, словно еретические короли.

Лидия слышала уже столько гадких слухов об Эдгаре, что у неё просто уши в трубочку сворачивались. Некоторые из них были просто смехотворны, но все они были связаны с женщинами, так что она подумала, что наличие у Эдгара собственного гарема было вполне возможно.

– Я не знаю наверняка, но влюбившаяся в Эдгара иностранная принцесса отказалась от своей семьи и жениха, чтобы приехать в Лондон. Поскольку она еретичка, брак между ней и графом невозможен, но и отправить её обратно он не может, так что, говорят, он прячет её в своём гареме.

– Почему он не может отправить её назад?

– Ну, это невозможно, потому что он коснулся её. В еретических странах, говорят, девушку, которая потеряла невинность до брака, убивает собственный отец.

«Интересно, это правда?» Христианство не было столь строгим, но подобное точно так же ложилось пятном на честь девушки до конца её жизни.

Но если это было правдой, то Эдгар был ужасным человеком.

Коснуться женщины, когда она не является той, с кем он может просто поиграть…

Подумав об этом, Лидия решила, что ей нужно быть более осторожной, но постеснялась даже мысли об этом, и кровь прилила к её лицу.

– Даже если она была принцессой, граф никоим образом не мог серьёзно отнестись к иностранной еретичке.

– Какое бездумное поведение для женщины. Вы так не считаете, мисс Карлтон?

«Так как его и ваш классы отличаются, вы можете легко соблазниться им, но тогда он просто поиграет с вами. Если вы увлечётесь им, поведшись на проявленное им внимание, вам придётся пройти через страдание», – возможно, именно это они хотели сказать на самом деле, но Лидия слишком отвлекалась на волнующую тему о гареме, так что завуалированное сообщение обошло её стороной.

– Мисс Карлтон, почему вам не присоединиться ко мне? Было бы замечательно, если вы могли уделить немного времени нам, пожилым, – заговорила герцогиня.

Герцогиня могла позвать Лидию, потому что она идеально подходила для беседы, ведшейся за её столом.

Мягко говорившая элегантная дворянка была чрезвычайно открыта и дружелюбна и прелестна, словно юная девушка. Когда она говорила с кем-то, этот человек чувствовал себя совершенно спокойно и забывал, что она была членом высшего общества.

Как только её позвали, Лидия встала со своего места.

За другими столами продолжались оживлённые обсуждения, но герцогиня увела Лидию с террасы.

В другой комнате, куда её отвели, у окна стояла фигура, и, когда она вошла, этот человек повернулся к ней.

Это был молодой стройный мужчина с сияющими золотом волосами. Он смотрел на неё своими пепельно-лиловыми глазами и улыбался.

Это был тот самый человек, о котором разговаривали женщины.

Вместе с тёмно-зелёным фраком на нём был надет фиолетовый галстук. Как и обычно, на нём была доброкачественная, первосортная одежда, но переодевание на ночь было, очевидно, тем, из-за чего дворяне могли вспылить.

Не было ничего плохого, что бросалось бы в глаза, не только в его одежде, но и во всём его внешнем виде, но, когда она случайно встретилась с ним вне его особняка, Лидию покинуло ощущение, что он улыбается именно ей, и она обернулась, чтобы посмотреть, кто был тот человек за ней, кому предназначалась его улыбка.

– Моя Лидия, я так скучал по вас.

«Слово «моя» тут ни к чему».

В её разуме всё ещё плавал тот слух о заморской принцессе, так что в этот раз Эдгар показался Лидии даже более опасным и легкомысленным человеком, чем обычно.

Она знала, что слухи имели обыкновение оказываться неправдой, но всё равно беспокоилась.

Не обращая внимания на недовольное личико Лидии, Эдгар взял её за руку, как обычно, ведя себя с ней так, словно она была леди. Прежде чем его губы успели коснуться её пальчиков в приветственном поцелуе, она потянула свою руку к себе.

Кажется, его совсем не волновало, что Лидия открыто проявляет недовольство.

– Эдгар, почему вы здесь?! Тут собрались женщины, чтобы вместе попить чай.

– Я пришёл, чтобы забрать вас. И, кроме того, я хотел встретиться с герцогиней и получить её ответ относительно того, в чём я просил её помощи. Если она согласится протянуть нам свою руку, вам тоже нужно будет поблагодарить её.

У Лидии появилось плохое предчувствие.

– Поблагодарить за…

– Она согласилась помочь нам, чтобы мы могли официально обручиться.

Эдгар с самого начла всегда пытался выстроить стену вокруг Лидии, чтобы у неё не было выхода и она поступала так, как ему хочется.

Лидия не была намерена участвовать в его плане с «помолвкой», которую он обманом заключил с ней, и, хоть он и знал это, он продолжал воплощать свою затею в жизнь.

– Подождите, Эдгар, прекратите свои шутки!

– Сейчас-сейчас, успокойтесь, мисс Карлтон. Давайте сядем и всё обсудим, – предложила герцогиня.

Когда герцогиня говорила так, Лидия не могла позволить себе идти на поводу у эмоций.

Они сели за стол, и в скором времени вошла служанка с чаем.

Как будто чаепитие продолжалось, герцогиня, мило улыбнувшись, посмотрела на Эдгара и Лидию и заговорила в слегка шутливом тоне.

​

3.jpg

​

– Вы и вправду не носите кольцо на пальце. Вы всё ещё не ответили на предложение графа? – спросила герцогиня.

– А, э-э, это… но… – промямлила Лидия.

– Я слышала от графа. Что он никак не может получить от вас ответ и, хотя он подарил вам обручальное кольцо, вы не выказываете и намёка на его ношение.

Лидия знала, что этот юбочник несерьёзно относится к ней. Чтобы оставаться графом, ему нужны были способности фейри-доктора, которыми обладала Лидия, и поэтому он задумал жениться на ней, чтобы держать рядом с собой всю оставшуюся жизнь.

Он определенно не мог удовлетвориться только одной женщиной, так что было невозможно, чтобы он выбрал супругу по любви.

Из-за того что Лидия верила в это, она сопротивлялась Эдгару, который использовал любую возможность, чтобы отнестись к ней, как к своей невесте, и, смотря на него, сидевшего спокойно и внушительно, чувствовала гнев и страх, представляя, что он, вероятно, наговорил герцогине.

 «О нет, не мог же он придумать что-то такое, чтобы я не могла отказаться выйти за него…»

– Я знаю, что нет ничего важнее, чем ваши чувства, так что прошу прощения за то, что вмешиваюсь в вашу личную жизнь. Но он думал о тебе и пришёл просить моей помощи. Он говорит, что был серьёзен, когда делал тебе предложение, и не собирается позорить тебя. Так что он попросил меня быть свидетельницей этому.

От такого нежданного объяснения Лидия подняла голову.

– …Свидетельницей?

– Поскольку вы работаете в доме графа, не странно, что бывают ситуации, когда вы остаётесь с ним наедине. Кроме того, если граф имеет к вам чувства, у некоторых людей появляются невежливые мысли, но он поклялся, что ни за что не станет относиться к вам таким образом. Даже если вы отвергните его предложение, уверяю, ваше будущее не будет разрушено.

Общество клеймит женщину падшей, если она остаётся наедине мужчиной.

И поскольку Лидия не принадлежала к пэрам, её позиция была слабой. Именно здесь Эдгар пытался получить поддержку герцогини, чтобы она стала покровительницей Лидии.

Герцогиня изначально имела хорошее впечатление от Эдгара и хорошо о нём думала. И её муж, герцог Мэйсфилд, был близко знаком с отцом Лидии, так что это значит, что она могла быть всего лишь человеком, который посредничает между ними.

И так, в глазах общества, это будет выглядеть, как если бы Эдгар через герцогиню  сделал Лидии предложение, и таким образом её будут считать леди, за которой он серьёзно ухаживает, собираясь жениться, потому как, если бы он прикоснулся к ней до первых приготовлений к помолвке, это обесчестило бы имя герцогини.

Действительно, внешне всё будет выглядеть так, словно он думает о Лидии.

– И тогда, в случае, если вы согласитесь выйти за него, я устрою всё так, чтобы вам не пришлось ни о чём беспокоиться.

– А…

– Ваш отец, профессор Карлтон, известный учёный, который является гордостью Англии, и вы замечательная девушка, и поэтому, я думаю, никаких проблем не возникнет, если я порекомендую вас на роль невесты семьи Эшенберт. Более того, если вы боитесь становиться леди, я помогу вам. Даже общение с пэрами станет несущественным, как только вы привыкните к нему.

Похоже, он даже попросил герцогиню обучить её всему необходимому, чтобы стать полноправной леди. Но Лидия знала, что этот человек никогда не думает только о её благополучии.

– Нет, но... брак не…

– Как бы то ни было, единственное, чего я желаю, чтобы одно из препятствий, заставляющих тебя сомневаться по поводу нашей свадьбы, исчезло, – пояснил Эдгар.

По крайней мере, после этого тот факт, что Эдгар сделал Лидии предложение и у неё было данное им обручальное кольцо, не останется только между ними.

– Но в обычных условиях для него было бы правильным пойти сначала к профессору Карлтону, чтобы просить вашей руки.

– Я-я же говорила, чтобы ты не смел делать этого! Я ни за что не прощу тебя, если ты пойдёшь к моему отцу!

Она закричала на него, как обычно, но затем поняла, где находилась. Они были в присутствии герцогини.

– Это правда. Я могу понять, что вы не хотите беспокоить своего отца, пока не уверены в своих чувствах.

Герцогиня улыбалась мягко и дружелюбно, но Лидия забеспокоилась, не подумала ли герцогиня о том, что она совсем не изящна. Что она не подходила на роль жены дворянина…

«О нет, я не о том должна беспокоиться. Я не намерена становиться чьей-то женой!

О боже, это всё вина Эдгара, что у меня всё больше забот и тревог, которые наваливаются одна на другую».

– Поэтому я попросил герцогиню о помощи. И всё будет зависеть от того, что вы чувствуете. Я не хочу, чтобы профессор Карлтон думал, что я принудил вас к этому, используя грязные трюки.

«К этому моменту ты использовал предостаточно грязных трюков».

Лидии каким-то образом удалось проглотить эту фразу, которая чуть не выскользнула из её рта. 

 

 

– Теперь я могу соблазнять тебя, ни о чём не беспокоясь, – сказал Эдгар в карете, а затем взял на себя смелость приблизиться к Лидии.

В конце концов, она смогла уехать домой с Эдгаром, но Лидия вздохнула, думая, что, возможно, ей было бы лучше отказаться.

Он победно улыбнулся и, протянув руку к её волосам, самовольно развязал ленту, вплетённую в её причёску.

А затем он даже вынул шпильки, заставив её волосы – они были собраны в пучок – упасть на плечи.

– Стой, ты что делаешь!

– Немного глупо так укладывать свои волосы. Мне больше нравится, когда ты просто оставляешь их вот так.

– Мне нет дела до твоих предпочтений.

Лидия выхватила ленту из его руки и пальцами причесала свои волосы, отвернувшись от него.

– Было бы не лишним услышать мнение своего жениха.

«Я уже говорила, ты мне не жених».

Кажется, до него не доходит, сколько бы раз она не сказала это.

– Раз уж мы выехали, давай остановимся где-нибудь.

– Я хочу домой.

– Я слышал, что в Гайд-парке устраивают зрелище с полётами на воздушном шаре.

И их экипаж свернул к Гайд-парку.

– Прогулка на закате чудесна сама по себе. Она могла бы заставить тебя чувствовать чуть больше заинтересованности в наших романтических отношениях.

Лидия попыталась отстраниться от него в карете, где ей было некуда бежать, отодвинувшись в самый угол сидения, но он последовал за ней.

– Ты поклялся герцогине, что и пальцем меня не тронешь.

– Это было сказано ради принципа.

– А-а-а?

– Что бы ни случилось, после свадьбы проблем не будет.

– Я же сказала, что отказываюсь…

Экипаж вдруг качнулся в сторону. Её бросило на Эдгара, и она даже не успела подумать о том, чтобы не вцепиться в него.

Она чуть не откусила себе язык и, как только её напряжение достигло высшей точки, карета остановилась, всё ещё немного накренённая.

– …Ч-что случилось?

– Сэр, вы в порядке?!

Кучер поспешно распахнул дверцу.

– Более-менее. Лидия, с тобой всё хорошо?

– Да…

Она поняла, что Эдгар защищал её, чтобы она не ударилась головой, но поскольку он обнимал её слишком крепко, она отскочила от него так быстро, как только могла.

– Простите. Выскочила чёрная кошка, и колесо в яму попало…

– Ну, это довольно зловеще.

Эдгар вышел из кареты, которая продолжала клониться в сторону, и проверил ситуацию, но только пожал плечами.

– Колесо почти слетело. Похоже, потребуется время, чтобы починить его, так что пойдём домой.

Он сказал кучеру – который заявил, что пойдёт позовёт кэб вместо кареты – не беспокоиться об этом, и протянул руку Лидии, чтобы помочь ей выбраться из кареты.

Взяв шляпу и трость, упавшую на пол кареты, он начал спускаться вниз по улице. Лидии оставалось только идти за ним, принимая прогулку через начавший темнеть парк.

Хотелось бы ей знать, что было опаснее: идти девушке одной по вечерним улицам или находиться вместе с этим повесой.

И пока она так и сяк вертела это в голове, Эдгар ещё больше углубился в парк.

– Здесь меньше людей, – заметила она.

– Тут короче.

Он повернулся к ней и улыбнулся. И эта его улыбка была подозрительной.

– Не волнуйся, я не наброшусь на тебя.

«В этом я тебе доверять не могу».

Впрочем, чем дальше они заходили, тем чаще встречались пары, которые прятались среди кустов и деревьев в стороне от мощёной камнем дорожки.

«Но он не будет делать ничего такого. Наверное», – успокоила она себя.

Эдгар говорил некоторые вещи, которые выходили за пределы дозволенного, но со временем Лидия начала понимать, что он не сделает ничего, что оказало бы на неё давление или выходило за её рамки. Потому что он прекратил давить на неё ради поцелуя.

Возможно, он уже устал пытаться, ведь в этом вопросе твердая позиция Лидии ничуть не менялась.

Но Лидия беспокоилась, что, получив одобрение герцогини и имея того, кто мог подтвердить, что для него это не было всего лишь игрой, он может думать, что теперь ему дозволено делать всё, что хочется.

Он даже сказал, что не тронет её, всего лишь из принципа.

Лидия отчаянно пыталась избавиться от этого сумасшедшего заблуждения в своей голове. И, когда она пошла так быстро, как только могла, чтобы как можно скорее пересечь тёмную область, Эдгар вдруг схватил её за руку.

Он утянул её в тень дерева, куда едва падал свет уличных фонарей.

– Ч-что ты…

– Тихо. Они обнаружат нас.

«А?»

Там, куда смотрел Эдгар, были двое. И один из них был ей знаком.

Улисс…

Молодой человек со светлыми волосами, который вознамерился убить Эдгара. Он обладал той же способностью, что и она: он мог общаться с фейри.

Он был шпионом, присланным из Америки человеком по имени Принц, человеком, который убил семью Эдгара и превратил его в раба, и Улисс должен был наказать Эдгара за то, что тот сбежал от Принца.

Эдгар вёл жаркую борьбу с Улиссом и должен был знать как можно больше о движениях противника.

Даже если то, что их карета сломалась, было всего лишь совпадением, она догадывалась, что в Гайд-парк он пригласил её, потому как знал, что Улисс должен был появиться здесь.

– Подойди поближе ко мне. Если мы притворимся влюблёнными, они не станут нас подозревать.

«Легко сказать».

Он, не дожидаясь, притянул колеблющуюся Лидию к себе.

– Какой в этом смысл? – раздался голос незнакомца.

Голос, которым задали вопрос, принадлежал человеку, разговаривающему с Улиссом.

Он не был молод, где-то средних лет. И выглядел как джентльмен, так как был одет в превосходный красивый костюм.

Его собеседник неожиданно повысил голос, и Улисс обеспокоенно огляделся.

Лидия спешно отвернулась, из-за чего уткнулась головой в грудь Эдгара.

Эдгар нежно посмотрел на неё сверху, словно она была его ненаглядной возлюбленной, и обнял за плечи.

 – Я и вправду поздновато связался с вами, но так было только потому, что Его Высочество что-то задумали. Я бы предпочёл, чтобы вы не лезли в мои дела, – произнёс Улисс.

Слова «Его Высочество» использовались при обращении к принцу. Её интересовало, говорили ли они о Принце. Ведь это значило, что второй мужчина тоже работал на Принца.

Лидия нервничала, но сейчас Эдгар и Лидия были достаточно близко, чтобы слышать, о чём они говорили, но недостаточно для того, чтобы их заметили.

Влюбленные, находившиеся здесь, были настолько погружены в свои маленькие миры, что эти люди решили, что никто не будет их слушать.

– Но разве не грубо с вашей стороны требовать от меня отдать драгоценный камень? Планировалось, что когда Его Высочество приедет в Англию, я лично передам ему его.

– О его указаниях я позабочусь сам.

Лидия дышала тише некуда, слушая разговор двух мужчин, но вдруг она почувствовала, как пальцы Эдгара без причины начали поигрывать с прядью её волос.

– Прекрати это, – прошептала она, понизив голос.

– Но мы должны притворяться влюблёнными.

Когда она чуть не повысила голос, его палец лёг ей на губы.

– Это безопасности ради. Вы слышали, что граф Блу Найт появился в Англии? – вновь заговорил Улисс.

Это было ещё одно имя графа Ги-Бразил, другими словами, Эдгара.

– Граф Блу Найт… Но разве тот молодой человек действительно граф Блу Найт? Я слышал, род Эшенберт прервался, и новый наследник больше никогда не появится в Англии.

Они, похоже, вели очень жаркий спор, и, тем не менее, Эдгар выглядел так, словно совершенно не слушал их, смотря на Лидию горячим пробирающим взором.

Его палец всё ещё прижимался к её губам. Он мягко провёл по ним, что заставило Лидию почувствовать скорее страх, чем волнение.

«Я точно на земле стою?» – спросила себя она, потому что ей казалось, что земля под ней покачивалась и была очень неустойчивой. Её тело было настолько обессиленным и слабым, словно всё оно покоилось в руках человека, к которому она прижималась.

– Не надо, прекрати уже…

Её голос был едва отличим от её дыхания.

– Может, ты не замечаешь, но, когда ты говоришь мне остановиться, у тебя такой просящий взгляд. И из-за этого ты выглядишь восхитительно.

– Се-сейчас не время…

«Разве мы сюда пришли не для того, чтобы подслушивать их разговор?».

В следующую секунду кустарник рядом с ними зашелестел. У их ног пробежало что-то чёрное.

«Ещё одна чёрная кошка?» – когда Лидия подумала об этом, кто-то сзади схватил её за плечо.

– Эй, она сказала тебе прекратить.

Говоривший с силой потянул Лидию на себя, будто отделяя её от Эдгара.

– Ке-келпи…

Умопомрачительно красивый, черноволосый молодой человек, который прервал их, был фейри, водяной лошадкой келпи, в своей человеческой форме.

Если подумать, он жил в озере Серпентин в этом парке.

Он принадлежал к фейри, которые обычно жили в Высокогорье в Шотландии, и был диким звероконём, питавшимся людьми, но ему нравилась Лидия, и потому он оставался в Лондоне.

Должно быть, он почуял присутствие Лидии и вышел на берег.

– Ты мешаешь, Келпи. Она моя невеста. Я не собираюсь следовать твоим приказам.

– Какой ты ей жених, если ей это так не нравится, что она говорит тебе прекратить?

– Эй, успокойтесь! – но даже если она сказала это, было поздно.

Улисс уже обратил своё внимание на кусты, в которых Лидия была с теми двумя.

– Побежали.

Эдгар потянул её за руку.

– Эй, ты единственный, кто должен исчезнуть, граф Блу Найт!

Из-за того, что Келпи громко прокричал это, выражение Улисса резко изменилось.

Она увидела, как он собирается вытащить пистолет, а затем услышала выстрел.

– Это что было? – спросил Келпи.

– Келпи, это ты виноват! – закричала Лидия, спасаясь бегством через тёмные кусты от возможных пуль.

Но затем они услышали крики со всех сторон. Она думала, что так было из-за выстрелов, но причина была в другом.

– Воздушный шар…

Освещённый всходящей луной белый шар также начал подниматься в небо. Это был тот самый шар, который использовался для представления в парке.

Лидия казалось, что шар всё нарастает и нарастает, как будто направляясь в их сторону.

Все пары, что прятались в округе, повыбегали из своих укрытий.

– Лидия, сюда!

Лидия и Эдгар бежали со всех ног. Сейчас не время было обращать внимание на Улисса, и он, к счастью или к несчастью, тоже не обращал на них внимания, поскольку стрельба прекратилась.

Обернувшись, Лидия увидела, что источник страха – воздушный шар – охватывался огнём.

За считанные секунды огромное пламя взметнулось так высоко, что достало небо.

Это и было предупреждением чёрной кошки?

Переживавшая второй несчастный случай за вечер, Лидия увидела, как Келпи, превратившись в чёрного жеребца, поскакал в небо, а его взгляд застыл на огне, преследовавшем их.

 

Лидия вернулась в особняк семьи Эшенберт в Мэйфере с Эдгаром, так как, поскольку одно несчастье следовало за другим, это измучило её и сбило с толку настолько, что она не чувствовала желания возвращаться в дом своей семьи.

Особняк Эшенберт был намного ближе к Гайд-парку, и она думала просто сделать несколько глотков чая и успокоиться, но, как только они прибыли, внутри дома поднялся шум.

– Томпкинс, что-то случилось? – спросил Эдгар.

– Ничего такого, из-за чего вам следовало бы беспокоиться, милорд.

Дворецкий особняка Эшенберт, бодро передвигая своё коренастое тело, подошёл к ним и забрал шляпу и трость.

– Просто в последнее время часто видят чёрных кошек, поэтому я хотел бы попросить вас использовать комнату в северной части дома.

Ваза в передней была опрокинута, как и скульптура у лестницы, а картины, ранее украшавшие стены, сейчас лежали на полу.

Обстановка не казалась нормальной, но не было похоже, что Томпкинс озабочен чем-то, так что Эдгар просто пожал плечами.

– Северная сторона нетронута?

– Видно, так.

– Тогда принесите чай в библиотеку.

– Чёрные кошки, совсем как при несчастьях ранее… Это слишком странно. Что же происходит? – проговорила Лидия.

– В чёрной кошке нет ничего плохого, – пробормотал тихий голос.

На перилах лестницы сидел серый, а не чёрный кот. Этот кот – он мог говорить и носил галстук – был компаньоном Лидии, фейри-котом Нико.

– Эй, граф, ты опять притащил что-то странное, да? Из-за этой зловещей вещи происходит так много плохого. Чёрные кошки просто чувствуют это.

Нико спрыгнул с перил, приземлился на задние ноги и, выпрямившись, подошёл к ним. Он даже завел руки за голову и надулся, выглядя гордо и самодовольно.

– А-а, это, – ответил Эдгар.

– Поскорее сделай с этим что-нибудь.

– Прямо сейчас не могу. Вам придётся немного потерпеть.

– Эдгар, что же ты носишь с собой? – спросила Лидия.

– Проклятый алмаз, – сказал он так, словно это ничего не значило, и пригласил Лидию пройти вперед.

 

«Проклятый алмаз, что он имел в виду? Неужели он опять что-то затевает?»

Думая об этом, Лидия открыла дверь библиотеки.

Одна из стен библиотеки была заполнена книгами, которые наполняли комнату запахами бумаги и чернил; комната действительно была цела и невредима.

Кто-то сидел на стуле в углу комнаты и смотрел на Лидию: это был их знакомый художник, рисующий фейри, Поль.

– О, Лидия, здравствуйте, – поприветствовал он её.

– Поль, вы пришли с визитом?

– Да, э-э, я закончил композицию моей картины и подумал, что граф мог бы взглянуть на неё. Но у входа была разлита вода, и я поскользнулся, и все мои бумаги намокли и погибли…

Подавленность читалась на лице добродушного молодого человека, когда он упорно пытался улыбнуться Лидии.

Рядом с Полем был мальчик примерно десяти лет.

– О, точно, вы же с Лидией в первый раз видитесь. Это Джимми, он самый молодой член «Алой Луны».

Худой маленький мальчик со ртом, забитым конфетой, только быстро бросил взгляд на Лидию, словно ему было неинтересно.

– Он, похоже, хочет научиться рисовать. Я всё ещё не считаю, что могу кого-то учить, но подумал, что ему не помешало бы посмотреть.

– Эй, Поль, когда этот граф явится?

– Думаю, граф скоро будет, – ответил Поль.

– Он сейчас придёт. Мы приехали вместе, – заметила Лидия.

Когда Лидия сказала это, мальчик посмотрел на неё с сомнением в глазах.

– Разве граф не к своей любимой пошёл?

– Это она и есть, – пояснил Поль.

Лидия была потрясена тем, что Эдгар сказал Полю подобное.

Но мальчик не скрывал своего разочарования.

– Что-о, она не может быть ею. Любимая графа на самом деле та красивая женщина, которую мы видели раньше, да?

– Э-э-э, думаю, та красивая женщина, о которой ты говоришь, одетая в мужскую одежду слуга графа.

Похоже, мальчик был за Армин. Она была слугой Эдгара, но, так как она действительно была прекрасной и соблазнительной женщиной, замечание мальчика было неудивительно.

– Ты врёшь, – выдохнул мальчик.

«Что значит вру? – Лидия чувствовала себя немного обиженной. – Ну да, если сравнивать меня с Армин, как ни посмотри, Армин намного красивее».

– Но, Поль, ты сказал, любимая графа красивая.

– Э? Э-э, это…

– Ох, ясно, ты просто был добр, как всегда.

– Н-нет, это не так, э-э, Лидия, я не имел в виду ничего такого, – воскликнул Поль.

Поль совсем растерялся, и, сколько бы Лидия не пыталась унять гнев, она злилась ещё больше, потому что казалось, что он просто был добр к ней.

– Посмотри-ка сюда, малыш, ты совсем маленький.

– О, она рассердилась. Дворянка бы не пришла в бешенство, так?

«Да что с этим мальчишкой?»

– Я случайно рассердилась, когда мне сказали что-то грубое. Не думай, что я так проста.

– Ты страшная леди. Твои жёлто-зелёные глаза совсем как у ведьмы. Или ты подменыш?

Он был всего лишь ребёнком. Бить его было бы несправедливо, так что она изо всех сил сдерживала себя.

Тем не менее, Лидии, которая выросла, всю жизнь слыша за спиной подобное, было больно.

– Э-э, Лидия. Мне очень жаль. Этот мальчик остёр на язык.

– Я считаю, что та, другая, лучше. Эй, леди, ты пытаешься обмануть графа?

Ярость прошла, и Лидия чувствовала лишь усталость.

– Зачем мне? Для чего, думаешь, я его обманываю?

– Ведьмы обольщают мужчин, а потом подсыпают им яд, нет? А, но из тебя соблазнительница…

Мальчик замолчал, потому что Эдгар закрыл ему рот.

– Джимми, я не прощу тебя, если ты будешь оскорблять самого дорого мне человека.

Но маленького паршивца это не трогало.

– Но, граф, что вы будете делать, если тот тип, Улисс, послал шпиона? Знаете что? Думаю, эта леди подозрительна…

На этот раз рот мальчику зарыл Поль.

– Прошу прощения, милорд. Мы извинимся за сегодня.

– Разве тебе не было что-то нужно?

– Сегодня в любом случае всё уже рухнуло, так что я приду в другой день.

Поль ушёл, утащив мальчишку за собой, из-за чего Лидия почувствовала искреннее облегчение.

Её подавленное настроение не собиралось уходить, но она со вздохом попыталась всё замять.

«Похоже, этой ночью на мне сильнейшее проклятие алмаза».

– Лидия, ты обиделась?

– Всё в порядке, ничего не случилось. Мы просто поговорили о том, что я не подхожу тебе.

– Это просто детские разговоры.

– Но, что важнее, Эдгар, насчёт проклятого алмаза…

Лидия быстро сменила тему, потому что не хотела говорить о собственной внешности.

В самое подходящее время Рэйвен вошёл в библиотеку.

Юноша, принёсший чай, обладал экзотической внешностью и был камердинером Эдгара. Обычно, он считался слугой дома Эшенберт и заботился о ежедневных потребностях своего господина, но на самом деле был невероятно умелым бойцом из другой страны.

– Если ты будешь воспринимать подобные вещи с такой лёгкостью, ты будешь бесконечно попадать в опасные для жизни ситуации. Ты мог получить травму, когда падал тот шар, – воскликнула Лидия.

– Но сейчас я невредим.

Потому что Келпи защитил их. Сила водяного фейри смогла оградить их от взрыва.

Конечно, он мог защищать только Лидию, так что то, что под его защиту угодил и Эдгар, в его планы вряд ли входило.

– Ты покажешь мне проклятый алмаз? Раз фейри могут быть вовлечены в это, – спросила Лидия.

– Ох, точно, – пробормотал Эдгар, садясь рядом с Лидией, и рукой поманил Рэйвена.

– Рэйвен, принеси алмаз, о котором мы говорили.

– Да, – ответил Рэйвен и, отойдя в угол библиотеки, взял чёрный футляр, лежащий на каминной полке.

– Так вот где он был, – проговорил Эдгар.

– Так как мистер Томпкинс заметил, что он успокаивается, когда находится рядом с мечом мерроу, – объяснил Рэйвен.

– Ясно, возможно, я должен был понять это раньше, – добавил Эдгар.

Мощь магии мерроу была заключена в мече, который тщательно хранился в небольшой комнатке в задней части дома Эшенберт. Должно быть, она и сдерживала силу проклятия алмаза.

– Это алмаз?

В коробочке, открытой Рэйвеном, был алмаз, чей размер был больше, чем у любого другого, который Лидия видела раньше.

– Этот алмаз размером в сто карат. Его называют «Найтмер[2]».

В отличие от обычных алмазов, которые были бесцветными и полупрозрачными, этот алмаз был не совсем чёрным, но скорее темно-серого цвета, словно внутри него заперли чёрный свет. И, тем не менее, этот странный камень сиял радужным светом.

– О-он настоящий? – спросила Лидия.

– Настоящий.

– …Что ты собираешься с ним делать?

– О-о-о-ох, я просто почувствовал, что хочу его.

«Ты не должен просто так хотеть что-то, окружённое зловещими слухами».

Лидия, взяв алмаз из футляра, подумала, что у этой стороны его личности был плохой вкус.

Когда она заглянула в огромный алмаз, подвешенный на золотой цепочке, ламповый свет, сияя, отразился от него, заставив отшлифованную поверхность выглядеть так, словно на ней расцвел многократно отражённый пламенный цветок.

Он заворожил её, и она почувствовала энергию столь мощную, что она могла бы поглотить её душу. Лидия не могла сказать, были ли это шедевром отшлифованной красоты или иллюзией, созданной из-за невообразимой цены, или же природной силой этого камня, издавна спящей в глубинах земли.

Лидия могла сказать только, были ли в нём следы фейри.

Фейри и самоцветы изначально были тесно связаны. Если легенда о том, что раса фейри была потомками богов и богинь, которые пришли из царства в центре Земли, была правдой, то это значило, что самоцветы и фейри были кровными родственниками.

Она слышала эту историю от своей почившей матушки, которая была фейри-доктором.

Фейри – это таинственные, загадочные существа. С другой стороны, фейри-доктора – единственные люди, которые могли видеть фейри, но в то же время не могли прикоснуться к существованию фейри и мистических существ.

– Не похоже, что это работа фейри, – сделала вывод Лидия.

– Для начала, имя «Найтмер» звучит зловеще. И к тому же, к нему относились не очень хорошо, поэтому плохие вещи, должно быть, собрались в центре камня, – вторгся в разговор Нико.

Кто знает, сколько времени он пробыл там, развалившись на бархатном сидении стула и подпирая голову упёртой на стул лапой.

– С таким драгоценным камнем сила проклятия, постигающего его владельца, должна быть невероятно страшной, – проговорил Нико.

– Тогда я должен просто хорошенько о нём заботиться? Что нужно, чтобы уничтожить силу проклятия? – спросил Эдгар.

– Человек с этим не справится, – отметил Нико.

Лидия согласилась.

– Эдгар, думаю, тебе лучше поскорее избавиться от него. Даже если меч мерроу способен сдерживать его, всё равно кое-какое влияние на обладателя он оказывает.

Однако, словно дурачась и отклоняя её предположение, Эдгар поцеловал алмаз.

– Как жаль, что он проклят. Когда так прекрасен.

Лидии показалось, что его глаза, отражающие тёмный свет алмаза, выглядели какими-то одинокими.

 

Ночью Лидию в карете, направляющейся к её дому, сопровождала Армин.

Если бы всё было как обычно, Лидия сама бы вернулась домой в экипаже, но с тех пор, как они заметили Улисса в Лондоне, Эдгар должен был принимать меры предосторожности.

– Армин, ты смогла спросить у Эдгара, что он собирается делать с алмазом? – спросила Лидия, вспоминая, как тот мальчик сравнивал её с Армин.

– Я не на том месте, чтобы выражать моё мнение, – твёрдо сказала она, смотря на Лидию прямым взглядом.

В карете Армин, у которой были остриженные тёмно-каштановые волосы и мужская одежда, сидела рядом с Лидией. Так же, как и Рэйвен, она была слугой и телохранителем Эдгара, поэтому предпочитала мужскую одежду, в которой было легче двигаться.

Было спокойнее иметь кого-то опытного в драках рядом с собой, но с тех пор, как Армин вернулась, Лидия чувствовала себя немного виноватой.

Армин любила Эдгара. Однако в настоящее время Эдгар объявил своей невестой Лидию, и Армин относилась к ней как к таковой.

Но Лидия постоянно сомневалась, правильно ли это было, и поэтому по-прежнему беспокоилась о проведённом Джимми сравнении.

– Интересно, что он планирует делать с этим алмазом. Не могу думать, что он просто станет частью его коллекции.

Трудно было поверить, что этот человек стал бы носить алмаз вправленным в ожерелье. Поэтому у Лидии было ощущение, что он, возможно, собирается подарить его какой-то женщине.

– Ну, я не знаю, – ответила Армин, но казалось, что она знала ответ на вопрос Лидии.

– …Я слышала, что у Эдгара может быть гарем.

Она подумала, что может попытаться поддеть маску Армин.

– Я слышала, что есть место, где несколько женщин могут жить тайно, скрываясь от глаз общественности.

Армин пыталась спрятать принцессу, которая убежала из собственной страны и последовала за Эдгаром?

Но если это была женщина королевских кровей, тогда было бы понятно, если он хотел отправить ей здоровенный алмаз.

Лидии хотелось верить, что это просто слух, но всё же ей было немного любопытно.

– Мисс Карлтон, пожалуйста, верьте лорду Эдгару, – попросила Армин холодно и сдержанно.

– Но как я должна сказать это? Даже ты знаешь, какой он волокита, верно? Если бы это была ты, ты бы смогла поверить ему?

Лидия чувствовала, что говорить «если бы это была ты» было подло. «О нет», – заволновалась она, смутившись, но Армин ответила так, словно её это совсем не тревожило.

– Не смогла бы.

– А… ах да, конечно.

– Но лорд Эдгар приказал мне говорить это, чтобы убедить вас.

Лидия не могла не засмеяться.

Засмеялась и Армин. Они смеялись вместе, и Лидия решила, что не хотела бы, чтобы между ними была какая-нибудь неприязнь. Но ей хотелось знать, что думала об этом Армин.

– Э-э, Армин. Я говорю это, потому что могу предположить, что ты уже знаешь обстоятельства, но совсем не нужно относиться ко мне как к невесте Эдгара.

Прямо у дома Лидии карета остановилась.

Армин открыла и придержала дверь, молча подождав, пока Лидия выйдет, как будто и не слышала, что она сказала.

А затем ни с того ни с сего сказала:

– Мисс Карлтон, у меня никогда не было физической близости с лордом Эдгаром. И никогда не будет. Вы поверите в это ради меня?

– Э? О, нет, я не это имела в виду. Я не ревную и ничего подобного.

То, как Армин сказала это, взволновало Лидию и заставило её покраснеть.

– Да. Но провести чёткую линию необходимо. И я уже разобралась в собственных чувствах. Если вы можете простить меня за тот ужас в прошлом, пожалуйста, забудьте обо всем. Я намерена служить вам столь же верно, как служу лорду Эдгару.

Лидия посмотрела на лицо Армин, которая была выше её, и из-за того, что Армин говорила в таком торжественном тоне, у Лидии больно кольнуло в груди, но она всё-таки взяла Армин за руку.

– Всё в порядке, я забуду об этом. Но выйду я замуж за Эдгара или нет – это уже другая история.

Лидия не знала, по какой причине Эдгар не принял чувства Армин, хоть и понимал, что она испытает к нему.

Он был развратным повесой, однако сказать, что он не был осторожен, было нельзя. Возможно, от того, что она была дорога ему, он не мог вот так просто зайти за грань.

В этом смысле Армин была для Эдгара особенной женщиной, более особенной, чем любая другая.

​

​

№1. Сноски
№1. 2

{1} Алмаз Регента – иначе Алмаз Питта – один из самых известных бриллиантов в мире, ныне хранящийся в Лувре. Масса 140,64 карата. Вывезен из Мадраса британским дельцом Томасом (дедом премьер-министра) и продан французскому регенту Филиппу II Орлеанскому. От этого владельца получил своё название. (назад)

{2} Nightmare с англ. – ночной кошмар. (назад)

​

 Глава 2: Мечта «Дейдрим» и кошмар «Найтмер»

Глава 2

 

Лидия была не намерена выходить замуж за Эдгара.

Ей хотелось оставаться рядом со своим отцом чуточку подольше, и лишь потому, что она хотела продолжать работать фейри-доктором в человеческой реальности, она приняла обручальное кольцо от Эдгара, ведь так она могла нарушить данное Келпи – который хотел видеть её своей невестой – обещание и отложить его на дальнюю полку.

Она понимала, что если у Келпи не останется возможности сделать её своей, то она сможет вернуть кольцо Эдгару, но никак не могла придумать хороший план.

Она взяла небольшую коробочку, которую убрала в ящик прикроватной тумбы, и достала из неё кольцо с лунным камнем.

Этот странный лунный камень светился изнутри и уменьшался и увеличивался, как настоящая луна.

Сегодня в светлую ночь полной луны свет исторгала вся поверхность молочно-белого камня.

– Как красиво…

Удивлённая Лидия была полностью захвачена этим лунным камнем. Она никогда не уставала смотреть на него: он, странным образом, успокаивал её.

Даже если из-за этой вещи всё шло по желанию Эдгара, сам камень ни в чём не был виноват.

Не сказать, чтобы она хотела быть владелицей драгоценного камня, скорее, она хотела просто быть вместе с ним.

– Видится, колечко у вас двоих дивное.

Лидия подскочила от неожиданности, когда будто бы из ниоткуда раздался голос, и покрутила головой, ища говорившего.

– Блеск ничуть не умаляется. Слава небесам.

Голос фейри? Но она нигде не видела его. Лидия предположила, что он, должно быть, был очень маленьким, и начала искать под столом и кроватью.

– О-о, прощеньица прошу. Мигом обличусь.

Почти тут же из отверстия от выпавшего сучка вылезла рука. Затем появилась шляпа, потом голова и кругленькое тело, и когда фейри, наконец, встал на пол, оказалось, что, по сравнению с сучком, он был намного больше, где-то с дикого зайца.

Наряд фейри напоминал уменьшенную одежду чернорабочего, у него было красное лицо, нос картошкой и лохматые волосы, благодаря чему она догадалась, что он был из тех, кто живёт на рудниках.

– Вы коблинай?

– Да. Я давненько уже присматриваю за самоцветами. Моим клевретом был ентот лунный камень, но я затерял его и искал всё это время.

Коблинаи знали всё о драгоценных камнях и были добродушными фейри, которые показывали людям месторождения и рассказывали о минералах.

Они были тесно связаны с минералами, или, другими словами, драгоценными камнями, спрятанными в земле. Лидия знала довольно много о них.

– Каждый из вашего вида присматривает за определённым камнем?

– Токмо те, у кого изрядные обстоятельства. Случается камню попадаться частенько, но ежели нас просят, мы заботимся и о таковом.

Маленький фейри забрался на колени опустившейся на пол Лидии и посмотрел на лунный камень.

– Тебе хорошо, Боу[1]? Рад, что ты нашёл свою королеву.

– Что, королеву?

– Этот лунный камень – дар графа Блу Найт его леди Королеве. Он доволен, тем же вы королева, так ведь?

– …Секундочку, у камня есть такое значение?

– Да, ведь леди Королевой первого графа Блу Найт была луна леди Гвендолины.

«Я не знала этого. Как мне было догадаться, что у этого камня такая длинная и выдающаяся история?»

​

№2. 1
4.jpg

 

Если бы она вспомнила, у графа Блу Найт, который считается прародителем семейства Эшенберт, была жена-фейри. И если это кольцо принадлежало ей…

У Лидии появилось сильное чувство, словно ей никогда не удастся убежать от Эдгара, и из-за этого у неё начала кружиться голова.

В таком случае, была вероятность, что фейри, жившие на землях графской семьи, могли признать её «королевой».

– Э-э, просто для ясности, это кольцо случайно оказалось в моих руках, так что никакого глубокого смысла за этим не кроется…

Как она и боялась, коблинай совсем не услышал её объяснений.

– Моего пращура сама леди Гвендолина просила следить и заботиться об этом лунном камне. Я назвал его Боу, и мне достижно, что с ним делается, аки он часть меня. Потому доверьтесь моим трудам.

Он взял кольцо, лежавшее у Лидии на ладони, обеими руками и осмотрел его со всех сторон. И, пока она думала о том, как деловито выглядел фейри, он надел его Лидии на палец.

– А-а, чудно сидит.

«Что?» – подумала она, подняв руку к глазам, и поняла, что кольцо – размер которого должен был быть слишком большим для неё – теперь покоилось на её пальце. Не только это…

– Не снимается! – закричала Лидия.

– Мы не дадим вам уронить и потерять его.

– Это не дело, пожалуйста, снимите его.

– Это может токмо граф. Бессмысленно не носить его пред иными.

«Ох, вы, должно быть, шутите!»

Лидия со всей силы попыталась сдернуть кольцо, но фейри, усевшись на столе и засунув в рот трубку, с донельзя довольным видом начал пускать колечки дыма, так что она не могла убедить его изменить ситуацию.

– Кстати, милая леди Королева, мне хочется поздравствоваться с графом Блу Найт, могу я узнать, где он обретается?

– Его здесь нет!

– О, ныне граф живёт розно с моей леди Королевой и неволит вас в этом обветшавшем малом домишке?

– Извините за малость и обветшалость. Дело не в этом, мы не женаты, поэтому и не живём вместе! И не называйте меня своей королевой!

Лидия в итоге начала злиться.

– О-ох, так вы всё ещё обручённые. Неудивительно, что это место не похоже на благолепные чертоги графа. Но всяко, ваш приют чересчур беден. Если вы были обручены, вам нужны и наряды, и каменья. Тощно, пойду присоветую енто графу.

– Не нужно!

Эдгар бы чрезмерно возбудился и слишком увлёкся бы.

– Пожалуйста, не делайте ничего, не спросив об этом меня. Иначе, заботитесь вы о лунном камне или нет, я выгоню вас! Потому что я фейри-доктор!

Когда она чуть не бросила в него ягодами боярышника, коблинай исчез с тихим пуф.

 

Она не могла выйти на люди с обручальным кольцом на пальце. К тому же, будет слишком много хлопот, если её отец заметит его.

С самого утра Лидия прятала свою левую руку, но за завтраком, как бы сильно она не старалась, она не могла как следует держать вилку, так что в итоге ограничилась только чаем.

– Лидия, ты плохо себя чувствуешь? – спросил у неё её отец, когда она первой отложила свою салфетку.

– Н-нет, я в порядке. Просто хочу уйти пораньше сегодня.

– Навалилось много работы?

– Ну, более-менее.

Она хотела уйти прежде, чем он заметит кольцо, так что Лидия быстро встала, но её отец, заговорив, остановил её.

– Насчёт графа Эшенберта.

– А, что?

– Нет, э-э, мне просто довелось слышать слухи. Что граф ухаживает за тобой…

– О-о, да, он окружён такими слухами. О каждой женщине, с которой он хоть раз встречался, появляется слух, что он ухаживает за ней, так что эти бездоказательные слухи совершенно невероятны и приносят одни лишь проблемы, не так ли?

Лидия поторопилась выпалить оправдание.

– …Ты права. Такое невозможно.

– Невозможно, – повторила она.

– Ну, как ты и говоришь, я уверен, есть множество женщин, подходящих графу, но ухаживание, не заканчивающееся замужеством, позор для женщины. Я знаю, что ты способна сама стоять на ногах и думать о себе, так что не думаю, что тебя обманут, но…

Отец Лидии вздохнул, поправил очки и продолжил говорить.

– Но, если у тебя будут какие-либо проблемы, я хочу, чтобы ты посоветовалась со мной. Я могу быть ненадёжным отцом, который даёт тебе полную свободу и ни в чём не ограничивает, но я всё ещё остаюсь твоим родителем.

Ох, она знала, что заставляет его беспокоиться. Но не могла позволить себе рассказать правду о помолвке. И, к тому же, здесь не было ничего похожего на то, что она на самом деле очень хотела замуж, так что это недоразумение, где с ней просто дурачились, могло только ещё больше встревожить его.

– Отец, тот, кого я выберу, будет серьёзным и искренним мужчиной, как ты.

Конечно, в этом Лидия была полностью серьёзна.

Вот почему – хоть она и не ненавидела Эдгара – он был не тем человеком, которого она хотела бы себе в мужья.

«Нужно как можно скорее заставить его снять кольцо».

Лидия поспешно вышла из столовой.

 

Однако Эдгар, которого она знала, никоим образом не мог повести себя честно и снять кольцо.

– Лидия, ты, наконец, решила надеть кольцо ради меня.

Такой ответ получила она, когда прибыла в особняк Эшенберта немного раньше, чем обычно, и, со всем старанием объяснив ситуацию, призналась в случившемся Эдгару, который отдыхал в утренней комнате.

– Ты вообще слушал, что я говорила? – задала вопрос Лидия.

«Если я сейчас же не успокоюсь, я сделаю так, как он надеется», – несмотря на то, что она знала это, морщины перерезали её лоб.

– Да, фейри коблинай одел его тебе на палец, правильно? И он сказал, что я единственный, кто может его снять.

– Итак… – поторопила его Лидия.

– Фейри прав. То, что ты не носишь обручальное кольцо перед другими мужчинами, побуждает их к прелюбодеянию.

«Пр-прелюбодеянию?» – при таком неприличном слове она оказалась за пределами гнева и почувствовала, как у неё начинает кружиться голова.

И всё же, спокойная часть её осмотрела комнату и, убедившись, что Келпи нигде не прячется, тихим голосом заговорила с Эдгаром.

– Н-наша помолвка фиктивная! Ты сам виноват, что не признаёшь этого, так почему я должна проходить через всё это?

– Если ты признаешь нашу помолвку, то все проблемы сами собой решатся.

– Перестань быть таким эгоистом.

- В милой леди Королеве есть что-то вам неугодное?

«Ох, опять он».

Внезапно почувствовав усталость, Лидия обернулась.

Красное лицо коблиная виднелось у края стула, на котором сидел Эдгар.

– Я сказала, не называй меня королевой.

– Ох, да, ладно, милая леди.

Она подумала: «Да, это похоже на правду», – но поняла, что особой проблемы в этом не было, а фейри уже опустился на колени перед Эдгаром.

– Для меня честь приветствовать вас, лорд граф Блу Найт.

– Хм, вы заботитесь о кольце Гвендолины? Я могу слышать вас, но не способен увидеть.

Он не мог видеть тела фейри, как и все нормальные люди. Но то, что человек, называющий себя графом Блу Найт, не мог видеть фейри, было нелепо.

Однако коблинай, ничуть не обеспокоившись, взобрался на стол и вытащил космею из вазы.

– Так лучше?

Смотря на космею, саму по себе летающую в воздухе, Эдгар кивнул.

– Теперь о моём визите, милорд. Покуда я здесь, дабы поприветствовать вас, мне бы желалось присоветовать вам кой-чего, выделенная вами миледи горница бедна. Вы должны относиться к ней, как граф Блу Найт относился к принцессе фейри в былые дни.

– Я же сказала, хватит, коблинай.

– Понимаю, но что я должен делать? – спросил Эдгар.

Он проигнорировал Лидию и подался навстречу указанием фейри.

– Более чем всё остальное, одеяния миледи слишком просты.

– Это правда. Я время от времени пытаюсь сделать с этим что-нибудь, но она говорит, что всего лишь работает здесь, и упрямо одевается вот так.

– Вы худо стараетесь. Вы должны относиться к ней так особенно, чтобы она утомилась от этого.

– Попробуем, – проговорил Эдгар и, встав, бодро подошёл к пытающейся убежать Лидии. – О, Лидия, что бы ни было на тебе надето, ты всегда очаровательна, но я думаю, что мне удастся сделать тебя самой красивой женщиной в мире. Так, алмаз будет сиять ещё ярче, когда он был огранён, чтобы собрать ещё больше света. Необходимо подыскать для Лидии то, что поможет достичь такого сияния.

Не сказать, чтобы этого было недостаточно, но особое отношение этого человека всегда выходило за всякие рамки.

– Я понимаю, что ты прелестнее кого бы то ни было, так если ты вверишься моим заботам, я смогу превратить тебя в принцессу, которой будет восхищаться и завидовать каждый. Знаю, самое время купить кое-какие украшения для объявления нашей помолвки.

– Объявление помолвки? – Лидия не до конца понимала, о чём он говорит.

– Разве мы не должны, наконец, сделать официальное заявление? Когда придёт время, я хотел бы, чтобы на тебе были подарки от меня, и я хотел бы преподнести тебе всё самое лучшее, так что мне как можно скорее нужно заказать их.

Она не знала, просто ли он переусердствовал в своей игре или был совершенно серьёзен.

Но, даже если он переигрывал, Эдгар был тем человеком, который действительно мог заказать их.

Коблинай довольно кивал, так что поддержать её было некому.

– Что бы ты хотела из драгоценностей? Я достану всё, что бы ты ни пожелала.

В этот момент Лидии вдруг вспомнился вчерашний алмаз.

Она хотела знать, действительно ли это был подарок для принцессы из гарема.

Не то, чтобы для неё это было очень важно, но ей хотелось доставить Эдгару немного проблем.

– Т-тот алмаз, вчерашний, не мог бы ты подарить мне его?

Если бы он действительно подарил его ей, то мог незамедлительно объявить о помолвке. Однако Лидия не считалась с этой опасностью.

– Это проклятый алмаз. Я не хочу, чтобы он навлекал на тебя беды.

Когда Эдгар пошёл на попятный, внутри Лидии зародилось чувство, которое было даже сильнее её желания насолить ему.

Как будто она подумала, что он действительно может быть подарком для другой женщины.

Он был низким легкомысленным человеком, у которого была целая куча любовниц, в то время как он пытался флиртовать с Лидией. Он заслуживал неприятностей.

– Коблинай мог бы сдержать силу проклятия.

Сказав это, она вспомнила, что это действительно правда. Он был фейри, чья сила позволяла ему заботиться о драгоценных камнях. Нико сказал, что проклятый алмаз довольно долго не получал надлежащего обращения. Так она пришла к мысли, что коблинай, возможно, смог бы вернуть камень к его первоначальному состоянию.

– Это правда? – спросил Эдгар, обернувшись.

Коблинай наклонил голову в сторону, продолжая держать космею наподобие зонта.

– Не с алмазами я в основном тружусь, потому и тощно сказать не в силах. Эти каменья особы и капризны, потому-то надобно мне переговорить с кланом. Если он станет даром моей милой леди, я всенепременно сделать с ним, чего должон.

«Эх-хех, похоже, стало ещё хуже».

Лидия, наконец, поняла, что если он подарит его ей, то дороги назад уже не будет, и её прошиб холодный пот, но Эдгар лишь тихонько вздохнул.

– Но, Лидия, это не может быть он.

– …Ох, к-конечно. Он слишком дорогой. К тому же, я не могу подойти ему.

Она почувствовала облегчение, но вместе с тем и разочарование.

«Я знала, это были всего лишь слова».

– Это не так. Если ты хочешь бриллиантов, я найду величайшие из них, ты получишь всё, что захочешь. Но того алмаза, который ты просишь, больше нет здесь.

– А. Почему?

– Я отдал его. Тому, на кого не действует проклятие.

«Той языческой принцессе?»

Если эта женщина дошла до того, что пожелала проклятый алмаз, она должна была знать способ противостоять проклятию.

– Знаю. Почему бы нам не пойти в магазин драгоценностей на Бонд-Стрит[2]?

Он улыбнулся, словно пытался таким образом всё уладить, но у Лидии с самого начала не было такого намерения, и, к тому же, у неё вдруг испортилось настроение.

Она быстро мотнула головой.

– Я просто соврала, соврала, что хочу алмаз. Ты всегда дурачишься и играешь со мной, вот я и хотела просто доставить тебе проблем. Потому что, ну, такой удивительный алмаз не может быть подарен просто так. Я подумала, что для тебя это точно будет хлопотно.

– Лидия, для тебя я ничего не пожалею.

Эдгар сказал это, но он на самом деле выглядел так, словно это доставляло ему беспокойство.

– Для меня это неважно. Кроме того, я не собираюсь выходить за тебя.

Она развернулась на каблуках и быстро вышла из комнаты.

В конце концов, ей удалось доставить Эдгару проблем. Однако от этого она почувствовала лишь горечь.

 

Когда она влетела в свой кабинет, Нико изящно попивал чай из чашки.

Этот фейри-кот пристрастился к дорогим чаям, подаваемым в доме Эшенберт, и теперь не выказывал ни малейшей заинтересованности в том чае, который наливали в доме Лидии.

«Фейри такие беззаботные и эгоистичные создания, какая же лёгкая жизнь у них должна быть, раз они делают всё, как им заблагорассудится».

Подумав об этом, Лидия прошла мимо Нико и села за свой стол.

Всё закончилось тем, что кольцо так и оставалось на её пальце.

– Хм-м, ну, лады-лады, и вправду редкостный яхонт, – донёсся до её слуха голос коблиная, когда она положила голову на руку, уперев её локтем на стол.

– Это конфета, и кто ты такой? – проговорил Нико.

Нико посмотрел на чудаковатого растрёпанного фейри, который внезапно появился на столе.

– Он, судя по всему, заботится о лунном камне, – ответила Лидия.

Это значило, что до тех пор, пока Лидия не сможет избавиться от него, за ней повсюду будет таскаться этот фейри.

– Так что, Нико, будь с ним поприветливее.

Нико недовольно сощурился, словно это было слишком хлопотно для него, но надулся, как гордый сеньор фейри и, открыв крышку стеклянного горшочка, достал из него конфету.

– Я поделюсь с тобой. Это не камни, их можно есть.

– О-о, благодарствую. Да вы, получается, друг юной леди?

Коблинай взял столько конфет, сколько поместилось в его руках, и заботливо ссыпал их в карманы.

По какой-то странной причине все конфеты уместились в карманы маленького фейри, которые были не больше чайной ложки.

Лидия не знала, как были сделаны их карманы, но, видимо, фейри могли спокойно прятать и носить в них вещи, которые были намного больше их собственного тела.

– Не совсем друг, скорее, я её страж.

«Эй, и где это ты мой страж?»

– Ей, моя драгоценная леди, что вам не по сердцу пришлось? Граф сказывал, что подарит вам алмаз али иное, что вам приглянётся. Он, ясно дело, щедр.

«Я никогда не соглашусь выйти замуж просто потому, что мужчина задаривает меня подарками».

– Что, Лидия, ты хочешь алмазы? – раздался другой голос.

«О нет, он снова здесь».

Тем, кто, войдя, вклинился в их разговор, был черноволосый Келпи.

Келпи всегда казался беззаботным, но Лидия понимала, что источником всей её головной боли был он.

– Алмазы тебе не идут. Ты вечно возилась в грязи и каталась по траве, ещё с Шотландии. Но с тех пор как ты переехала в город, ты, вроде, стала вести себя по-богатейски?

– Ничего подобного. Мне негде здесь пачкаться.

Взрослая девушка не могла позволить себе кататься по траве в парке. Конечно, если бы она осмелилась улечься на траву где-нибудь в сельском городке, в котором она выросла, люди посмотрели бы на неё круглыми глазами, но далеко за городом среди бескрайних полей и лугов, Лидия могла играть с фейри в их норах и среди клевера, не заботясь о могущих увидеть её людях.

– Эй, обмозгуй ещё раз эту свою свадьбу с графом. Если тебе приспичило пока остаться в человеческом мире, можешь просто жить в Шотландии. Или, вдруг, хочешь вернуться на ту сторону со мной? – предложил Келпи.

Для Келпи это был идеальный компромисс. И, на самом деле, не такой уж плохой вариант для Лидии.

Ей бы больше не пришлось становиться марионеткой Эдгара и попадать в опасные ситуации, которые то и дело имели место вокруг него, так что она могла бы жить в мире и спокойствии.

Но всё равно оставалась одна вещь, которая тревожила её: существование Улисса, который пытался убить Эдгара.

Улисс обладал способностями фейри-доктора, и Эдгар ничего не смог бы сделать с ним сам.

Возможно, не будет особых различий, если против него выступит неопытная Лидия, но она чувствовала, что если Улисс использует магию фейри для злых целей, то она должна оставаться здесь.

Но это звучало как оправдание.

«Нет, нет, я хочу стать фейри-доктором, как моя матушка».

Напоминая себе об этом, Лидия безотчётно погладила лунный камень на кольце, красовавшемся на её пальце.

– Тебе и вправду так нужно то обещание? Даже если я вернусь в Шотландию, я могу найти кого-нибудь ещё, в кого влюблюсь, – спросила Лидия.

– Ты останешься с разбитым сердцем.

– А? И что это должно значить?

Келпи уселся на её стол и посмотрел на Лидию с высоты своего роста.

– Фейри-доктор не может жить вместе с людьми. Для обычных людей фейри-доктор просто чокнутый. Это правда, так что нечего надеяться на человеческих мужчин.

Глаза келпи магически зачаровывали и привлекали людей, и тусклый свет его жемчужно-чёрных глаз спутал мысли Лидии.

– Моя матушка влюбилась в папу, и они поженились.

– Ну, твой папаша повёрнут на камнях, так что нормальным его не назовёшь.

«Он минералог», – но даже если она поправит его, Келпи не поймёт.

Подумав: «Однако…» – Лидия вздохнула. Лидия не думала, что Эдгар любил её, но чувствовала, что он прекрасно понимает её способности фейри-доктора.

Быть может, потому что ему удалось заполучить почётный титул графа Блу Найт и потому что он нуждался в фейри-докторе, у него просто не было выбора, кроме как понимать.

Или, спрашивала себя она, мог ли он быть тем редким человеком, который понимал таких, как она, тех, кто жил на грани двух миров?

Она спрашивала себя, был ли это тот редкий шанс повстречать человека, который обладал таким неповторимым характером, чтобы выбрать себе в жёны фейри-доктора и поддерживать её, даже если это было ради собственной выгоды.

Она спрашивала себя, когда убегала от Эдгара, станет ли другой мужчина соблазнять её и относиться к ней так, как он сейчас.

Подумав об этом в таком ключе, она была поражена и поняла, что части её не было неприятно его открытое, тёплое и добровольное отношение.

«Ну, любой было бы приятно, если бы ей делали комплименты, даже если они не идут от сердца.

…Да, всё именно так».

– К тому же я слыхал, что все человеческие самцы мошенники. Даже о том графике поговаривали, что он отдал алмаз женщине; ты точно намерена выйти за такого человека?

«Женщине?» – это слово взорвалось у Лидии в голове.

– Келпи, почему ты такое знаешь?

– Когда я купался в фонтане в саду, он болтал об этом с художником. Сказал, это баба из гарема. Чего такое гарем?

«А, стойте, он и вправду прячет принцессу в гареме?

Это не просто слух?»

– Келпи, ты даже об этом не знаешь? – гордо промолвил Нико, поглаживая усы.

– А ты, значит, знаешь.

– Конечно. Я прекрасно информирован. Это новая еда.

– Ага, в Лондоне целая прорва еды, о которой мы, фейри, и слыхом не слыхивали.

Это сказал коблинай.

– О, точно, кто этот с виду ужасный на вкус? – спросил Келпи, показывая на коблиная.

Рядом с Лидией, которая вновь и вновь обдумывала что-то, между фейри продолжался этот беззаботный разговор о еде.

 

Заведение называлось «Дворец мадам Евы». По слухам, в этом здании дворяне прятали своих любовниц, но правду знали только клиенты.

В этом заведении новые люди могли появиться только по рекомендации уже существующих клиентов. Имя Эдгара уже было в списке клиентов, и, когда он вышел из своего экипажа перед воротами, один из слуг, резко подскочив, тот час же провёл его внутрь здания.

Несмотря на то, что сейчас был день, шторы были плотно задёрнуты, а комнаты освещались огромным множеством свечей, которые сияли так ярко, что почти слепили глаза.

По малиновому ковру, выстилавшему коридор, он прошёл вглубь здания и пришёл туда, где мраморные женские статуи стояли ровными рядами.

Лёгкий дым, витавший в воздухе, затуманивал разум, вгоняя в транс. Должно быть, не один человек пал под этим сладким ароматом, согретый мечтой о собственном гареме, что всегда ждал его за этими молчаливыми дверьми.

До того как он понял это, ведущий его сменился другим, слуга, который так же был охранником, женщиной, чья голова была замотана плотной тканью.

В конце концов, он и его проводница дошли до двойной двери в конце коридора, и женщина, смиренно склоняя голову, повернула золотую ручку, открывая ему дверь.

Эдгар переступил через порог.

Комната была украшена золотыми и серебряными орнаментами, но слабая лампа оставляла её в темноте.

Разноцветный узорчатый персидский ковёр расстилался на полу под его ногами, а чуть дальше стояли стулья и столы из эбенового дерева, делавшие эту комнату симпатичной и спокойной.

В глубине комнаты висели сейчас задернутые вышитые коленкоровые занавеси, создавая временную стену и деля комнату на части. Через прозрачную тонкую ткань он мог видеть длинный узкий диван на той стороне.

Так же он мог видеть, что кто-то сидит на нём.

Эдгар подошёл к этому существу с длинными волосами и тонкой фигурой.

– Как ты сегодня, Джин-Мари?

Эдгар отодвинул занавесь и наклонился, чтобы поцеловать женскую руку.

– Ты довольна алмазом? Он чудесно смотрится на тебе.

Женщина была одета в иностранные одежды, делавшие её похожей на арабскую принцессу; она сидела, мягко смотря на Эдгара с лёгкой улыбкой на губах.

– Лорд Эдгар, он скоро придёт, – появился в дверях Рэйвен.

Эдгар кивнул и, кивнув женщине, опустил занавесь.

– Джин, обещаю, я отомщу за тебя, так что, прошу, оставь всё на меня.

Затем он прошёл в маленькую комнатку, спрятанную за огромным зеркалом в той, где он был до этого.

– Рэйвен, что Поль? Он смог задобрить маркиза Бэкстона?

– Похоже, он как-то справился с этим.

– Ну, мы довольно много заставляли его тренироваться. Поскольку маркиз знает меня в лицо, мне пришлось просить Поля выполнить эту часть работы.

Скрывавшее маленькую комнату магическое зеркало, встроенное в стену, было сделано таким образом, чтобы они могли видеть происходящее в соседней комнате.

Когда Эдгар наклонился к зеркалу, дверь, ведущая в соседнюю комнату, открылась, и он увидел двух вошедших туда мужчин.

– Могу понять. В таком месте нет ничего невозможного.

Трубка, которую курил маркиз, уже погрузила его сознание в мечту.

Заведение, что торговало мечтами: «Дворец мадам Евы». Здесь любой мог отринуть заботы реальности и окунуться в сладкий мир собственных грёз.

– Да, в точности так. А затем она рассказала мне о другом алмазе, парном с «Найтмером».

– Вы имеете в виду белый алмаз «Дейдрим», который, кажется, исчез в то же время?

– Вы когда-нибудь слышали легенду, что завладевший обоими алмазами, и белым, и чёрным, станет королём, которому будет подвластен весь мир?

– Да, именно поэтому королевская семья Англии продолжала искать потерянные алмазы. Говорили, они попали в руки Наполеона, но, даже если это было так, кажется, алмазы покинули его.

– Ради роста и расширения Англии королевская семья, должно быть, хотела вернуть алмазы. Но эта леди утверждает, что белый алмаз «Дейдрим» уже вернулся в руки своего короля.

– …Не Её Величества Королевы?

– Это правда. Леди желает встретиться с тем, кто обладает «Дейдрим» и кому она может доверить заботы о себе и судьбе «Найтмера». Такому человеку, думаю, я мог бы смело предсказать огромные возможности, так что я обещаю, что помогу всем, чем смогу. Итак, лорд Бэкстон, из-за её срочной просьбы я рассказал всё это вам, потому что вы можете знать владельца «Дейдрим».

– Я, говорите?

– Разве у вас нет идеи, кто это может быть?

Маркиз, кажется, старался думать, хоть его разум и был застлан пеленой.

– Вы не против показать мне «Найтмер»? Если бы я увидел его, я мог бы вспомнить что-нибудь.

Эдгар сосредоточил внимание на выражении лица маркиза Бэкстона.

Это был решающий момент.

Поль раздвинул занавеси и опустился на колени у ног леди, сидящей на диване. Но он был так неловок, что немного покачнулся.

– Вы не обделите маркиза вашим вниманием? Госпожа Джин-Мари.

Он проговорил это монотонно, но это не было проблемой.

Потому что, как Эдгар и предвидел, лицо маркиза напряглось.

И, казалось, его губы, двигаясь, беззвучно прошептали имя Джин-Мари.

Поль открыл тонкие занавеси.

Глаза маркиза Бэкстона распахнулись. Трубка выпала из его замершей руки на пол, но он даже не подумал о том, чтобы поднять её.

Поль бросился поднимать её: возможно, он беспокоился за персидский ковёр, который она могла прожечь, такая реакция выдавала в нём простолюдина, но ни маркизу, ни Эдгару до этого не было дела.

«Попался», – прошептал Эдгар.

– Пожалуйста, Ваша Светлость, не могли бы вы помочь ей.

– Ах да, – ответил он как-то растерянно.

Женщина, которую он любил и по которой тосковал, была прямо перед ним. Маркиз не мог отказать ей в её желании.

В его грёзах во «Дворце мадам Евы» он был захвачен своим прошлым и сиянием чёрного алмаза.

Эту схему Эдгар придумал, чтоб завладеть ещё одним легендарным алмазом, «Дейдрим».

Он был уверен, что маркиз Бэкстон где-то прячет этот драгоценный камень.

Но Эдгар не знал, как маркиз связался с Принцем.

Эдгар всё ещё не знал, каковы были намерения и главная цель Принца, и даже не знал причин, по которым его втянули в это.

И ключом к этому была пара алмазов королевской семьи.

Чёрный алмаз покрылся проклятием, пока переходил от одного человека к другому, что не заслуживали его. Но можно было ощутить, что намерения людей составляли гораздо большую часть проклятия, нежели силы самого камня.

Кто знал, о чём думала Джин-Мари, когда смотрела на маркиза.

Она выглядела какой-то безжизненной и пустой и, казалось, совсем забыла человека, которого должна была ненавидеть.

Это могло быть правдой. Более это было не ради Джин, но могло быть личной местью ради благополучия Эдгара. Если сейчас она могла чувствовать что-то, скорее всего, план Эдгара наполнял её печалью.

Даже если это было так, Эдгар не мог остановиться.

– Рэйвен, сейчас маркиз Бэкстон не сможет удержаться и предаст Улисса. Он точно выдаст место, где спрятал «Дейдрим», потому что только так сможет подарить его ей. Скажи «Алой Луне», чтобы не спускали с него глаз.

– Есть.

Эдгар оставил Рэйвена одного в комнатке, а сам вышел через дверь в задней части, что вела в коридор.

Дворец мадам Евы, тайное и блаженное место, что обещает мгновения радости и счастья. За крепко охраняемыми дверьми ждал иллюзорный мир, существовавший только для клиентов.

В этом месте клиент мог стать королём, султаном, правящим в своём гареме. Женщины, которые ждали возвращения своих хозяев, были добры и верны и никогда ни в чём не отказывали.

Даже если оно называлось гаремом, здесь не было живых, дышащих женщин, обладающих собственной волей. Потому что в этом дворце были женщины, существовавшие только для того, чтобы претворять в жизнь мечты и фантазии мужчин.

Даже Джин-Мари, что бы она ни думала, была здесь только ради желания Эдгара.

И всё же он хотел думать, что это было лучше для неё, чем если бы этот человек продолжал её использовать для своего утешения и комфорта.

Эдгар смог пробраться в комнату, которая была переполнена исковерканной любовью этого человека, маркиза Бэкстона. Портреты, заполонявшие каждую из стен, породили в нём тёмные чудовищные эмоции.

Тайная комната маркиза. Даже Улисс не знал об этом месте.

Улиссу, который только недавно приехал из Америки и выглядел как юноша в самом расцвете сил, было нелегко войти в ограниченный мир пэров, чтобы добыть искомую информацию. Поэтому Эдгар решил использовать это место как отправную точку для своего замысла.

В этой комнате гарема, что была украшена цветами и драгоценными камнями и выглядела так, словно была частью мечты, находилась только одна женщина. С бесчисленных портретов смотрела, улыбаясь, одна и та же женщина.

Конечно, это была Джин-Мари.

– Ваша Светлость, если вам так хочется погрузиться мечту, тогда я обязательно сделаю так, чтобы вы увидели кошмар, который никогда не забудете.

​

№2. 2
5.jpg

 

Эдгар покинул особняк Эшенберт после полудня и вернулся вечером.

Лидия хотела убедиться, что он снимет кольцо до того, как она пойдёт домой, так что она вновь пригласила себя в его салон.

– Эдгар! …Э.

Она растерялась на секунду, потому что выражение его лица, отражающееся в стекле окна, у которого он стоял, было пугающе суровым.

В нём отражалась бессердечная и жестокая сторона Эдгара, которую Лидия была неспособна понять.

– Эм, если ты занят, я попозже зайду…

– Лидия, ты же знаешь, что нет такого занятия, которое могло бы позволить мне отослать тебя.

Когда он, обернувшись к ней, заговорил, он уже был обычным Эдгаром с бесцеремонной, своевольной улыбкой.

– Ты пришла, чтобы в последний раз на сегодня увидеть своего жениха, до того как пойдёшь домой?

– Сколько раз я уже говорила тебе, что это неправильно? Важнее, это кольцо…

– Могу я обнять тебя?

– А-а?

Эдгар уже стоял перед Лидией, причём было совсем не похоже, что он шутит или дурачится: он просто смотрел на неё сверху вниз тоскливыми пепельно-лиловыми глазами.

– Н-нет, не можешь.

Лидия проговорила это, скорее, неосознанно.

– Только на минутку, – уговаривал он её.

– Слишком долго.

– Тогда три секунды.

Неожиданно показалось, что, вопреки обыкновению, в нём отсутствует вожделение, и она почувствовала, что он просто хочет прижаться к ней, как маленький мальчик, и это заставило Лидию дать ответ, который удивил даже её саму.

– …Только десять секунд, но потом…

У неё не осталось и мгновения, чтобы договорить: его руки тут же обхватили её.

«Интересно, что-то причинило ему боль?»

Когда она подумала об этом, в ней заговорило желание чем-нибудь помочь ему, но Лидия ни в какую не могла унять напряжение и оставалась натянутой, как струна, так что, наверное, никак не смогла утешить его.

Она не была уверена, прошли десять секунд или нет, и Эдгар, казалось, пока не собирался отпускать её, и в этот момент, забыть намекнуть ему отпустить её Лидию заставил едва ощутимый запах, похожий на ароматы Востока.

– Куда ты ходил?

– В студию Поля.

«Врёшь».

Она всегда отказывала ему и не могла утешить, так что она не имела права выспрашивать его о том, где он был, каким бы обладала любимая.

И всё же почему-то она почувствовала разочарование и, сама не понимая этого, вздохнула.

– Лорд Эдгар, я слышала, вас ранили, – в салон зашла Армин с набором лекарств.

– Как, ранили? Это правда, Эдгар?

Присмотревшись, она заметила разрезанную на плече ткань пиджака, через которую сочилась кровь.

– О-о, всего лишь царапина. На меня вдруг набросились с ножом в переулке, но ничего страшного здесь нет. Я не знаю, кто это был, но этот человек, определённо, получил гораздо худшие травмы.

Должно быть, это сделал Рэйвен.

Ради защиты своего хозяина он выпускал на волю свои инстинкты воина.

– Эй, а это не проклятие алмаза на тебя всё ещё действует? – спросила Лидия.

– Теперь, когда ты сказала об этом, мне кажется, что я видел чёрную кошку, – припомнил Эдгар.

– Эдгар, ты, случаем, не часто встречаешь с тем… э-э… тем человеком, которому отдал алмаз?

– Если это так, то проклятие всё ещё остаётся со мной?

«Значит, ты признаёшься, что встречаешься с ней?»

Лидию это никак не касалось, но из-за чего-то раздражало.

– В таком случае, это может быть очень опасно.

– Если это заставляет тебя тревожиться обо мне, то не так уж плохо быть проклятым.

«Ты шутишь».

– Лорд Эдгар, я хотела бы обработать вашу рану, так что, пожалуйста, снимите одежду, – твёрдо проговорила Армин и усадила его на стул.

– Лидия, ты не поможешь мне?

– Что?!

– Было бы неплохо, если бы ты расстегнула их. Мне так больно, что я не могу шевелить рукой.

– Ты же замечательно управлялся с ней секунду назад!

Почему девушка в начале своей юности должна помогать мужчине снимать одежду?

Дымясь от ярости, она резко развернулась на каблуках.

– Если вы продолжите шутить, я вас всего лекарствами залью.

Лидия уголком глаза посмотрела на Эдгара, пока он выслушивал порицание Армин и, отвечая: «Да, да, хорошо», – делал, как ему было сказано, и вышла из комнаты.

«Интересно, Армин не смущает такое?»

Армин, кажется, привыкла залечивать чужие раны, так что она, скорее всего, не будет против, если Эдгар разденется перед ней.

Даже если она была слугой Эдгара, Армин, кажется, было позволено говорить всё, что захочется, и из-за этого было похоже, что у них дружеские, спокойные отношения.

Лидия так казалось с тех пор, как она повстречала их двоих.

Чтобы сбежать от Принца, Эдгар стал лидером для своих товарищей и друзей, и, как Армин говорила раньше, эта позиция сделала его одиноким. Но, если у него и был друг и союзник, перед которым он мог показать свою слабость, то, как она думала, это должна была быть Армин.

В то время, когда он испытывал боль и страдание, той, кто поддерживал его, должно быть, была Армин.

Когда она подумала об этом, у Лидии появилось ощущение, что это угнетает её.

Эдгар спросил Лидию, может ли он обнять её, но она чувствовала, что его отношение к ней было небрежным и грубым.

Если бы на её месте была Армин, она ответила бы ему, обвив его руками.

В этот момент Лидия представила, как в комнате, из которой она только что выбежала, эти двое прижимаются друг к другу, и бросилась к своему кабинету.

Поняв, что упустила возможность попросить его снять кольцо, она вздохнула.

 

– Лорд Эдгар, у меня плохие новости, – заговорила Армин, обматывая бинтами его плечо и руку. – Джимми исчез.

В голове у Эдгара проскочило плохое предположение.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

– Он, видимо, подслушал разговоры взрослых. Они обсуждали план проникновения в дом маркиза Бэкстона под видом слуг, чтобы знать о его действиях, но Джимми кинулся вперёд, не сказав никому ни слова.

– Тогда его схватили?

– Кажется, да. Им отправили нечто, похожее на ногти, вероятнее всего, от Улисса. Но нет никакого способа определить, принадлежат ли они ему, – прибавила Армин.

За секунду в голове у Эдгара пронеслось множество разных мыслей. Но для начала он хотел проверить кое-что.

– Тот разговор слышал только Джимми?

Эдгар спросил об этом, думая, что Слэйд назвал бы его бессердечным, если бы услышал.

– Того, кто знал важную информацию не было среди тех, кого подслушивал Джимми, так что он не должен был услышать ничего о подробностях плана.

Но всё же он мог узнать, что «Найтмер» был у Эдгара.

– Значит, теперь у нас ещё одна проблема под рукой: как Улисс теперь будет использовать Джимми.

Эта проблема могла вызвать трения между Эдгаром и «Алой Луной».

С одной стороны был маленький мальчик, который из-за своей преданности Эдгару готов был пойти в огонь и воду, а с другой – старшие члены «Луны», которые были обеспокоены подобным.

Как и говорил Слэйд, в организации могли возникнуть ссоры.

Или же это и могло быть намерением Улисса, так что всё ещё оставалась возможность, что он жестоко разделается с Джимми, чтобы увеличить расстояние между «Алой Луной» и Эдгаром.

– Армин, так или иначе, я хочу спасти его.

– Я разузнаю, где его могут держать.

В дальней части его разума мелькало подозрение, что не стоит надеяться на то, что мальчик жив, после того как попался Улиссу.

И всё-таки Эдгар чувствовал к себе отвращение и ненависть за то, что ничуть не был обеспокоен по этому поводу.

Когда то же самое было с Джин, или с любым другим, даже во время того инцидента с Армин, он задавался вопросом, было ли что-то не так с тем, что не мог потерять спокойствие и сосредоточенность.

Быстро закончив перевязку, Армин развернула новую, чистую рубашку. Взяв её, он вспомнил, ни с того ни с сего, как спросил Лидию, может ли он обнять её.

Этого было недостаточно. Она не откроется ему так легко.

Вначале он планировал просто держать её рядом с собой, не обращая внимания на её чувства. Если бы Лидия была с ним, Эдгар смог бы успешно продолжать быть графом Блу Найт.

Но Лидия говорила, что его «серьезность» совсем не была любовью.

Он искренне считал свои чувства любовью, так что не мог понять, о чём же она.

Он решил, что если в её глазах он появлялся каким-то неправильным, то он не должен давить на неё ради простого поцелуя.

Было правдой, что в отношении Лидии он начал терять уверенность, но сдаваться он не собирался. Да и необходимости торопиться у него не было.

Просто он был раздражён и недоволен, и это поколебало устойчивость его сердца. А затем у него появилось чувство, что не обязательно всё будет хорошо. И это угнетало его.

​

​

№2. Сноски

{1} Bow – с англ. лук. (назад)

{2} Бонд-стрит (Bond Street) — с XVIII века улица элитных бутиков и магазинов в лондонском районе Мэйфэр. Одна из главных улиц торгового района Вест-Энда. Формально состоит из южной «старой» и северной «новой» частей (Old Bond Street и New Bond Street), которые примыкают к Оксфорд-стрит и Пикадилли, соответственно.  (назад)

​

Глава 3: Легенда королевской семьи

Глава 3

 

 

Примерно в то время, когда луна выплыла в небеса, поверхность воды заиграла лунным светом, этот яркий свет, казалось, состоявший из сияющих кристалликов, был так силён, что даже пробивался сквозь толщу воды.

Келпи лежал на самой глубине озера и думал, что бессчётные частицы света разнообразных оттенков будто бы плавают в воде.

Такие лунные ночи являлись одним из того хорошего, что было в Лондоне. Келпи высунул своё лицо на поверхность воды озера, по которому плавали листья, упавшие с деревьев, породив небольшую тень, чтобы взглянуть на луну.

~ Эй, сюда?

~ Нет, туда.

~ А-а, куда?

Из кустов у каменистого берега озера раздавались голоса.

Трава шуршала и покачивалась.

«Чёрт, шумно сегодня ночью», – раздражённо фыркнул Келпи. Вонючие и уродливые гоблины попадались, куда не пойдешь, но в таком месте он видел их впервые.

Крошечные зловредные фейри были коричневыми и со сплющенными лицами. Были виды, носившие старое тряпье или ходившие совершенно голыми, и то, что они собрались вместе, не предвещало ничего хорошего.

Келпи тоже принадлежал к Неблагому двору, но пока он мог принимать величавую форму лошади, гоблины были похожи на ползающих червей.

Келпи не чувствовал отвращения к хобгоблинам или брауни, даже если они обладали схожими чертами, но гоблины бесили его одним своим существованием.

Он смотрел на них, планируя налететь и растоптать их, если они посмеют приблизиться к его территории.

~ Бегом искать. Хозяин взбучку закатит.

«Чего они там ищут?»

Как только он подумал об этом, раздался громкий всплеск от того, что что-то было брошено в воду.

Кажется, что-то ощущалось в озере. Это оказался маленький человеческий детёныш, хватающий воздух ртом на поверхности.

~ Там.

~ Быстрее, к озеру.

Ему не хотелось, чтобы грязные гоблины входили в его озеро. Так что Келпи создал большую волну и выбросил барахтающегося детёныша обратно на берег.

Он посмотрел, как гоблины били сопротивляющегося детёныша и тащили его подальше от озера, и пришёл к мысли, что лучше этому ребёнку быть съеденным им, чем оказаться в руках таких тварей.

«Но я не хочу жрать, что гоблины лапали».

– Помогите…

Небольшой свёрток выпал из одежды плачущего мальчика. Он развернулся, и что-то сияющее выкатилось из него, упало и утонуло в озере.

Погнавшись за этим, Келпи схватил его.

– Разве это не алмаз?

Вернувшись на поверхность, он увидел, что к детёнышу, продолжающему плакать и умоляющему оставить его в живых, подошёл человек.

«Так он хозяин гоблинов», – Келпи продолжил смотреть.

– Мальчик, скажи мне, кто приказал тебе сделать это?

Его голос звучал нежно, но в то же время в нём таилась угроза.

– О… о чём вы…

– Если будешь играть в невинность, тебя накажут. Не этот ли человек отдал тебе тот пакет и сказал отнести его?

Сказав это, юноша бросил что-то к мальчику.

Кажется, это была человеческая голова. Мальчик замер от ужаса, неспособный даже кричать.

– Он друг маркиза Бэкстона. Значит, это маркиз попытался провести меня и спрятать алмаз?

– А-алмаз?.. Но они сказали, что это стеклянный шарик…

Словно не в силах поверить, человек вздохнул.

– Какая жалость, просто потому, что ты посыльный маркиза, тебя провели. Любой ребёнок с лёгкостью поверит, что алмаз был стеклянным шариком, так что, полагаю, опасности быть ограбленным нет. И, кроме того, они посмели подумать, что ты с алмазом сможешь ускользнуть от меня незамеченным.

Тогда он приказал гоблинам обыскать мальчика.

~ У него ничего нет с собой, Хозяин.

– Где ты спрятал алмаз? Или ты уже отдал его кому-то? Если не хочешь умереть, рассказывай, что знаешь.

Хозяин гоблинов ударил мальчика без всяческого милосердия.

Мальчик скорчился от боли и промямлил что-то еле слышно.

– Хм-м, так тебе сказали идти на Чаринг-Кросс[1]? Думаешь, туда должен кто-то прийти?

Светловолосый юноша пожал плечами и отвернулся.

– Они бы приняли меры предосторожности, так что никто не появится.

Тем, кто шагнул к юноше и ответил, было покрытое чёрным мехом создание.

– Чёрный пёс, – выдохнул Келпи. Пёс тут же превратился в тощего мальчишку.

Не так уж много фейри принимали форму собаки. Даже если они могли казаться одними и теми же фейри-псами, каждый из них имел свои особенности, большинство из них были злыми по природе, и люди боялись их.

Не только гоблины работали на этого человека, но ещё и чёрный пёс был под его контролем.

– Есть возможность, что маркиз спрятался где-то неподалёку. Думаю, я могу отправить гоблинов на его поиски.

– Что делать мне, сэр? – спросил чёрный пёс.

– Ну, давай посмотрим. Было бы весело поиграть с графом ещё немного.

«Граф?» – это слово привлекло внимание Келпи, но он не стал особо заморачиваться, вспомнив, что в Лондоне далеко не один граф.

– Этот посыльный, его внешность, возраст и рост почти такие же, как у тебя. Эй, Джимми, как насчёт того, чтобы я выжег его лицо, использовал его труп вместо твоего и отправил его назад к ним?

– Неплохая идея, но если вы сделаете это, мне больше нечего будет делать.

– Если привлечёшь к себе слишком много внимания, та девчонка может тебя заметить. Если сделать это сейчас, они по-прежнему будут считать, что ты один из них.

Чёрный пёс в форме мальчика усмехнулся, смотря на призрачно-бледное лицо посыльного.

– Не волнуйтесь. Ну, признаюсь, я думал, что обречён, когда вдруг встретил её, но оказалось, что её просто отвлечь. Я немного подразнил её, и она не заметила ничего.

– Тогда тебе лучше продолжить действовать как Джимми и притворяться человеком. Иди попроси помощи у одного из людей, работающих на графа. Он точно будет осторожен с тобой, но это может создать пропасть между ним и его группой. Уверен, он заставит их искать местоположение маркиза Бэкстона, так что если я расширю лабиринт и поймаю их в него, я смогу избавиться ото всех разом.

– Понимаю, сэр. Пожалуйста, дайте мне использовать посыльного.

Когда юноша кивнул, чёрный пёс отдал приказ гоблинам, которые унесли мальчика.

А затем юноша перевёл взгляд на озеро. Он подошёл к кромке воды, возможно, потому что думал, что алмаз, за которым он охотился, может быть где-то там.

– Эй, поищите под водой, – приказал он оставшимся гоблинам.

«Бесит», – Келпи почувствовал раздражение и поднялся над водой в форме коня.

– Хоть один шаг на мою территорию, и я размажу этих твоих гоблинов и тебе голову откушу.

– Келпи, водная лошадка… – с испугом прошептал юноша. Гоблины громко заверещали и побежали совсем в другом направлении.

– Как, почему келпи в таком месте?

– Где мне быть – это моё дело. Поскорее проваливай.

Когда он посмотрел на юношу своими жемчужно-чёрными глазами, он, кажется, насторожился, но не ушёл.

– Тот ребёнок ронял что-нибудь в воду?

– Да как посмели вы мешать мне, когда я любовался луной.

– Этот камень бесполезен для келпи. Если ты найдёшь его для меня, я буду приводить тебе аппетитно выглядящих женщин каждую ночь.

Это было заманчивое предложение, но если бы Лидия об этом узнала, она бы совсем перестала общаться с ним, так что он воспротивился своему побуждению.

– Умолкни. Никогда больше не приближайся к моей территории.

Келпи, подняв тучу брызг, исчез под водой.

Это была правда: алмаз не привлекал келпи, для них он был всё равно, что галька на берегу озера. Однако большинству людей он бы очень даже пришёлся по вкусу.

Он протянул чистый алмаз, подставляя его мерцающему лунному свету, сияющему под водой, и помогая появиться радуге различных цветов.

Он был того же размера, что и тот чёрный алмаз. Если так, то Лидии он может понравиться.

Он припомнил, как она говорила что-то вроде того, что хочет алмаз.

Поняв это, Келпи вдруг начал чувствовать, что этот алмаз более ценен, чем береговая гальк

а.

№3. 1

​

Местом, куда Лидия проскользнула, был кабинет дворецкого Томпкинса.

Одной из обязанностей дворецкого было следить за доходами и расходами семьи Эшенберт. Ей пришла в голову идея, что здесь могут быть записи о том, кому Эдгар продал или подарил алмаз.

Если он ходил в гарем, тогда там мог быть какой-нибудь ключ к адресу этого заведения.

Воспользовавшись уходом Томпкинса из особняка, Лидия нашла нужную ей комнату, но когда поняла, что на столе в полном беспорядке свалена куча бумаг, она сдалась.

– Что-то случилось, мисс Карлтон?

В ярости Лидия обернулась на голос. За ней стоял Рэйвен.

– Мистер Томпкинс вернётся после полудня, у вас какое-то срочное дело?

– Э, нет, эм… Ах да, я хотела попросить его помочь мне с оформлением бумаги. Пришла просьба из одного из поместий графа, они говорят, что им нужно разрешение графа, чтобы сделать путь для фейри…

Хоть она и пребывала в панике, Лидия смогла как-то использовать свою работу в качестве оправдания.

– Когда вы попросили его об этом?

– Думаю, около трёх дней назад.

Рэйвен подошёл к столу и вытащил лист из кучи.

– Вот.

На ней уже стояли сегодняшняя дата и подпись Эдгара.

– …Спасибо, э-э, удивительно, как ты можешь найти что-то в этом беспорядке.

– Это не беспорядок. Это идеальная обстановка для мистера Томпкинса.

– О-о, так вот как. Ну, я ещё могу понять, если бы лист нашёл он, но удивляет, что ты знал, где он.

– Потому что я учусь, как работать дворецким.

– Что, ты собираешься быть дворецким?

– Если лорду Эдгару это полезно, я научусь чему угодно.

Подумав об этом, она вспомнила, что Рэйвена с самого начала натаскивали только на убийство тех, кто находился в его досягаемости. Лидия знала только того Рэйвена, который понимал соответствующее поведение и манеры слуги Эдгара, но этому он, должно быть, научился после встречи с Эдгаром.

Он, возможно, захотел знать и уметь больше ради ставшего графом Эдгара, ведь в будущем, когда их война с Принцем закончится, его боевые навыки станут бесполезны.

Лидия чувствовала, что если он желает узнавать что-то новое и счастлив от этого, то он может быть на шаг впереди Эдгара в становлении свободным от Принца.

– Понятно, надеюсь, ты преуспеешь.

Выражение Рэйвена не изменилось, но ей показалось, что она видела, как он еле заметно улыбается.

– Вам нужно что-нибудь ещё?

Рэйвен открыл дверь и придерживал её для Лидии, но, поскольку не было похоже, что она собирается уходить, он, видимо, и задал этот вопрос.

Ей было неловко оставаться в комнате Томпкинса. Но было то, что Лидия хотела узнать.

«О нет, и что мне делать?» – паника не отпускала её.

– Э-э, Рэйвен, где его гарем? – всё ещё колеблясь, спросила она.

Рэйвен был не уверен, что он должен отвечать. Даже если она не могла видеть изменений на его лице, она была способна сказать это по его молчанию.

Теперь она вспомнила: он был полностью уверен в том, что Лидия была невестой Эдгара. Он должен был считать её следующим по важности человеком после его господина.

«Значит, он не может игнорировать меня?

Это может быть подло с моей стороны», – подумала Лидия, но всё-таки пошла на это.

– Разве нет заведения, куда Эдгар довольно часто ходит?

«Он почувствовал, что это грубо, когда невеста его господина вновь призывает его к ответу на свой вопрос, намеренная узнать на него ответ?»

– Дворец мадам Евы на Чаринг-Кросс.

Едва ответив, он, должно быть, не желая, чтобы она и дальше расспрашивала его, быстро исчез, словно сбежав от неё.

 

И вот, часом позже, Лидия стояла перед Дворцом мадам Евы.

Это здание выглядело почти как дворянский особняк с огромными изумительными воротами, охраняющими главный вход.

Возможно, из-за того что сейчас был день, не было и следа входивших туда или выходивших оттуда людей.

-Милая леди, вы разве не собираетесь идти через переднюю? – спросил коблинай, которого она взяла с собой.

Она не могла позволить проклятому алмазу оставаться в том же состоянии. Эдгар не выказывал и намёка на беспокойство, но если с проклятием ничего не сделать, то может случиться что-то ужасное, так что Лидия взяла с собой коблиная, поскольку этот фейри мог успокоить силу проклятого алмаза.

Она ни в коей мере не думала встречаться с принцессой гарема и делать ей что-то.

Она тоже была в опасном положении, так что Лидия была уверена, что если бы она смогла поговорить с ней, то они пришли бы к пониманию.

«Но, интересно, она очень красивая?»

И почему она чувствовала, что её мотивация угасает, когда она думает об этом?

– В таких местах тебе не окажут тёплого приёма, если ты вдруг появишься перед главной дверью, – Нико вёл себя так, словно он был старшим фейри.

Но говорил он чистую правду. И именно поэтому Лидия одолжила форму горничной, которая работала в особняке Эшенберт.

Одежда горничных в любом месте должна быть более-менее одинаковой. Она не была уверена, на что похож гарем, или что там ещё было, но это место, без сомнений, держало наёмных рабочих, так что она предположила, что если притворится горничной, то сможет проникнуть туда.

– Но я не могу достижнуть, почему же милой леди, каковая готовится статься суженной графа, надобно заходить чрез зады, аки прислуге.

– Лучше скажи, почему мы пришли в такое место? – спросил Нико.

– Не могли бы вы помолчать немного? И, коблинай, вы не можете никоим образом показывать женщинам в гареме, что я невеста графа.

– Почему?

– Потому что.

Во всяком случае, коблинай должен был быть способен вновь сделать алмаз безобидным. Так как у неё был идеально подходящий для такой работы фейри, как фейри-доктор Лидия чувствовала, что она должна с этим что-нибудь сделать.

Она выглянула из-за угла здания, проверяя заднюю дверь, пока быстро надевала фартук и белый чепчик.

Как раз тогда служанка вышла через чёрный ход, и Лидия, увидев, как она исчезла за углом, выйдя на улицу, бросилась к открытой задней двери и проскользнула в здание.

Внутри было тихо. Она то и дело проходила мимо других горничных, но все они куда-то спешили, и никто из них не обращал внимания на Лидию.

– Милая леди, я чую силу яхонта. Он во-он где.

Коблинай пошёл вперёд, указывая путь.

Он был фейри, обладавшим способностью находить минералы.

Когда они прошли через проём в конце коридора, обстановка вокруг изменилась.

Там был зал с великолепной яркой люстрой, свисающей с потолка, и статуями, выстроившимися у стены, с высокими потолками и длинными изогнутыми лестницами, поднимающимися на верхний этаж.

Разноцветные мозаичные плитки, выстраивающиеся в определённый узор и покрывающие весь пол, добавляли чувство беспорядочности к симметричной конструкции, из-за чего посетители чувствовали себя так, будто бы они внезапно оказались во сне.

Это были не просто роскошные, а чрезмерно искусственные украшения, смущающие чувства посетителя.

– Какой плохой вкус.

Нико, невидимый с тех пор как они вошли в здание, вдруг появился из ниоткуда, чтобы высказать своё мнение.

– Подожди, Нико, ты куда? – окрикнула его Лидия.

– Я чувствую какой-то вкусный аромат оттуда.

– Ох, ну вот… Ты всегда самовольно уходишь в такое время.

– Милая леди, сюда.

Лидия дала Нико уйти и последовала за Коблинаем в глубины здания.

Они прошли мимо огромного множества дверей, прежде чем фейри, наконец, остановился перед одной из них.

– Он здесь?

Лидия медленно и осторожно открыла дверь.

Внутри комната была обильно украшена золотом и серебром.

Кажется, в ней никого не было, так что она вошла.

Однако Лидия заметила чью-то тень за тонкой занавесью на другой стороне комнаты, испугалась и едва не бросилась бежать.

Но, на удивление, человек не давал ответа или знака, которым он или она указали бы на ошибку вломившейся в чужую комнату Лидии. Она вспомнила, что дворяне из высшего общества обычно не обращали внимания на входящих и выходящих слуг, так что стала ждать, что станет делать этот человек.

Она могла сказать, что за тонкой занавесью сидела женщина, облокотившись на диван, и, кажется, она смотрела на золотую птичку в клетке, подвешенной рядом с ней.

«У неё светлые волосы?..»

Эта черта женщины была первым, что озадачила Лидию. Лидия слышала, что женщина была еретической принцессой, так что ей казалось, что у неё будут либо чёрные, либо тёмные волосы. Лидия не могла разглядеть черты её лица.

Притворяясь, что протирает серебряного льва, Лидия медленно попыталась приблизиться к ней.

Именно тогда Коблинай пошёл прямо к занавеске.

У неё не было и секунды, чтобы остановить его. Обычные люди не увидели бы его, но всё же его маленькое тело пролезло под занавеской на другую сторону, всколыхнув её.

В довершение всего, фейри взобрался на плечо женщины и заговорил громким голосом:

– Милая мисс, енто клятый алмаз. Я нашёл его, он впрямо зде!

Лидия увидела, что фейри пытается стянуть ожерелье с женщины, и помчалась к ним на всей скорости.

– Прекрати, Коблинай. Это грубо!

– Ничего грубого нету. Вам надобно вдарить по голове ентой прелюбодейке, каковая старается обойти главную жену семьи и примеряет лицо дворяночки…

Лидия схватила коблиная и заткнула ему рот.

– П-простите…  тут просто был шаловливый фейри… Эм, я совсем не подозрительная…

В этот момент Лидия, наконец, поняла, что женщина перед ней не двигается ни на дюйм.

– Что, кукла?..

Она была восковой куклой, сделанной в мельчайших подробностях, так что никто и не мог сказать, что она не человек, если не обратил внимания на то, что она не моргает.

– Женщина из гарема – кукла?.. …Что это значит?

Это была прекрасная кукла. С золотистыми волосами и голубыми глазами, одетая в восточный наряд, похожий на один из тех, что были на картинах с арабскими рыцарями, и состоявший из нескольких слоёв перекрывающей одна другую ткани, украшенная золотом и множеством бус из драгоценных камней, которые заставляли весь наряд куклы сверкать и сиять под светом лампы.

– Коль улучила полюбовница таковое обращенье, милая леди потерять может положеньице. Надобно, дабы лорд граф покончил с энтим.

Вместо того чтобы слушать бормотание Коблиная, Лидия о чём-то упорно думала.

Если владельцем проклятого алмаза была кукла, тогда, как он и сказал, проклятье не возымеет эффекта на неё. Но причиной, по которой сила проклятья всё ещё действовала на Эдгара, было то, что он являлся владельцем куклы.

Как бы то ни было, с трудом верилось, что он приготовил эту куклу просто для того, чтобы сдержать проклятие алмаза.

«А вдруг таков его образ идеальной женщины?»

Лидия посмотрела на куклу.

Даже блеск, источаемый вызывающим трепет огромным алмазом, казалось, не мог соперничать с её удивительной грацией и изяществом. Когда Лидия впервые увидела алмаз, она спросила себя, был ли хоть кто-нибудь, кто мог соответствовать этому камню, но в этой паре не было ничего странного, словно этот камень принадлежал ей с самого начала.

Даже алмаз выглядел довольным.

«Я знала. Эдгар продолжает возиться со мной просто из прихоти».

Красота куклы была тому подтверждением, и ей даже подумалось, что кукла, которая в общем-то была бескорыстным и безвредным существом, могла спасти Эдгара от его одиночества.

Потому что, даже если он обнимет эту куклу, она не попытается убежать от него, как Лидия.

– Впрочем, мисс, этот алмаз «Найтмер».

– Вы знаете об этом?

– Дедуля сказывал. Древле король воспросил графа Блу Найт залатать алмаз. Ежели заботиться о таковом яхонте не удаётся, он собирает внутрь зло и может хранить великое проклятие. Помнится, была у него пара, здоровущий белый алмаз, «Дейдрим».

Значит, этот алмаз мог принадлежать королевской семье.

– В любом случае, вы можете починить этот алмаз?

– Надобно много дружков позвать. Исчо во времена дедовы, слыхал, клан мой весь работку делал в королевском замке.

Если она правильно помнила, коблинаи жили в Уэльсе. Если он собирался созвать всех своих, то это займёт некоторое время. Но она не могла позволить себе оставлять без внимания проклятый алмаз.

– Можешь рассказать своим друзьям об этом?

– Кстати, милая леди, Боу, должно, управится с проклятием. Я бы желал вам посоветовать быть как можно ближе к графу.

– Что, этот лунный камень может такое?

Но быть рядом с Эдгаром… Она не сможет оставаться с ним круглые сутки.

И тогда Лидия услышала звук приближающихся голосов.

Дверная ручка, повернувшись, щёлкнула. Кто-то собирался войти в комнату.

Лидия запаниковала и попыталась спрятаться, но её фартук зацепился за одну из статуй, и руки оказались на огромном зеркале, висевшим на стене.

Зеркало сдвинулось.

В то время как она упала в маленькую комнатку, спрятанную за повернувшимся зеркалом, дверь в большую комнату открылась.

Зеркало, должно быть, бывшее поворачивающейся дверью, само по себе вернулось на место. Стекло, которое должно было отражать, было прозрачным окном и позволяло ей наблюдать за происходящим с другой стороны стены.

Похоже, это была скрытая, тайная комната. Она могла только предположить, что её построил человек, который хотел подслушивать то, о чём говорилось в большой комнате.

Задержав дыхание и вглядевшись в комнату за стеклом, она увидела вошедших туда Эдгара и Рэйвена.

– Маркиз пропал? – закричал Эдгар.

– Да. Мы смогли узнать, что его ищет Улисс.

– Так он не справился…

– Думаю, да. Он, должно быть, не смог отправить «Дейдрим», и теперь вынужден скрываться от Улисса.

Кажется, они говорили о другом алмазе, который принадлежал королевской семье вместе с тем чёрным.

«И Улисс?» – так он тоже охотится за этим алмазом.

– Тогда «Дейдрим» попал к Улиссу.

– Мы не уверены.

Эдгар закрыл глаза и задумался.

– Чёрный алмаз всё ещё остаётся у нас.

«Ну что на этот раз Эдгар задумал?»

– Нам нужно найти маркиза раньше Улисса. Улисс не должен узнать о местном гареме маркиза. И что маркиз одержим определённой женщиной.

– Так вы хотите сказать, что маркиз обязательно покажется здесь.

– Он придёт сюда и будет умолять Джин спасти его. Не спускайте глаз с этой области.

Эдгар заглянул за ситцевую цветастую занавесь.

Кажется, так звали восковую куклу.

Рэйвен, поклонившись, покинул комнату, и Эдгар сел на эбеновый стул, положив подбородок на руку, и, кажется, задумался над чем-то.

– Милая леди, чаю, вам достоит пойти и выплеснуть злость свою. Покуда он пред вами видится с прелюбодейкой.

Сейчас, кажется, случай был не тот.

– Вам надобно прояснить ваши отношения до женитьбы, али хлопот не оберётесь.

– Будь тише, он найдёт нас.

Эдгар посмотрел в их направлении, словно заметил их.

У неё не было времени среагировать, когда он в ту же секунду открыл зеркальную дверь. Она попыталась броситься в заднюю часть комнатушки, но он быстро схватил её за руку.

– Что ты делаешь?

Поскольку она была одета горничной и была в таком месте, он точно бы подумал, что она ревновала к принцессе из гарема. Лидия попыталась сбежать, пряча лицо.

Но чем больше она боролась, тем больше понимала, что было ошибкой надеяться, что он её отпустит.

Обычно Эдгар просто дурачился, но сейчас он поймал женщину, которая могла оказаться шпионом врага.

Когда она попыталась сбросить его руку со своего запястья, он сжал его так сильно, что, казалось, её кости покрываются трещинами. Удерживая её, он схватил её за подбородок другой рукой.

Лидия никогда не чувствовала, чтобы её тело было настолько хрупким и слабым, как в этот момент.

Она чувствовала, что, если бы он чуть усилил хватку, он мог сломать её шею и руку.

Она закричала от невыносимой боли.

– Нет!.. Отпусти! Больно!

Он, должно быть, узнал её по голосу и, удивлённый, быстро отпустил. Лидия обессилено осела на пол.

– Лидия? Почему ты…

Слёзы боли и страдания покатились из её глаз.

– Прости, пожалуйста. Я и не думал, что это ты… Ты в порядке?

– Я не в порядке. Это ужасно, поступать так жестоко с женщиной!

Лидия узнала по собственному опыту, что, женщина или нет, это для него неважно, если она враг, и это ужаснуло её.

Для начала, она и так была в растерянности от того, что всё оказалось совсем не так, как она представляла; это касалось и здания, и куклы, что должна была быть невольницей, да и королевского алмаза.

В довершение, она испытала мучительную боль, которую ей причинил никто иной, как Эдгар, и это наполнило её недоверием к нему.

Прямо сейчас Эдгар был добр к Лидии и относился к ней как к своей невесте, но она вспомнила, что в самом начале он приблизился к ней, чтобы манипулировать и воспользоваться ею.

Лидии было жалко Эдгара, прожившего жизнь, которая воспитала в нём бессердечную сторону, необходимую, чтобы выжить, но она также знала, что по природе он не был жестоким человеком, и именно поэтому хотела помочь ему в качестве фейри-доктора.

Но в действительности она совсем не знала правду об Эдгаре.

– Можешь подняться?

Он предложил ей руку, но Лидия встала своими силами.

– Начнём вот с чего: что значит эта кукла? Ты знаешь, что ходит слух, что ты создал себе гарем и держишь там еретическую принцессу? Так эта кукла твоя любовница?

– Нет, ты ошибаешься, Лидия.

– Она красивая и ни на что не жалуется, и алмаз на ней смотрится идеально, так что такое положение совершенно. Да-да, почему бы и нет? С точки зрения общества, вкусы, конечно, странные, но кукла не будет злиться, сколько бы других любовниц у тебя ни было, и никому не будет больно, так что это никак лучше подходит такому распутнику, как ты.

Боль в её руке начала спадать, но по какой-то причине она не могла перестать плакать. Лидия попыталась спрятать это, тря глаза.

– Что за чушь про то, что я твоя невеста. Я не кукла! Если ты сделаешь подобное, мне будет больно…

«А?

Почему я чувствую боль?»

У него была прекрасная кукла, живущая в чудесной комнате, и он относился к ней как к возлюбленной…

Такая обычная одежда горничной рядом с искусным одеянием куклы заставила её чувствовать себя ещё более несчастной.

«К тому же, этот мерзавец был жесток ко мне.

Поэтому.

Поэтому я чувствую боль?»

– …Это не то, что я имела в виду, я п-просто пришла посмотреть, кто твоя любовница. Да, точно: я пришла, потому что хотела сделать что-нибудь с тем проклятым алмазом!

– Лидия, успокойся, давай поговорим.

– Я совершенно спокойна. Кроме того, что ты на самом деле думаешь обо мне? Кажется, Улисс начал действовать, а ты так и не дал мне знать, что происходит. Ты таким образом говоришь, что тебе не нужна помощь фейри-доктора? Потому что я ненадёжная? Тогда, если мне больше не придётся оставаться с тобой, хотелось бы, чтобы это было так!

Она отвернулась от него и бросилась прочь.

Эдгар не остановил её, и это ещё больше её разозлило.

Она должна была остаться с ним или отдать ему кольцо, чтобы оно защищало его от проклятия алмаза, но она совсем растеряла своё спокойствие, так что сейчас это её совсем не заботило.

– Эй, Лидия, это здание такое странное. Оно наполнено куклами, – проговорил Нико, появляясь рядом с бежавшей по коридору Лидией. – Мужчины в Лондоне играют в куклы? В комнате сзади был взрослый мужчина, который пытался соблазнить куклу, а другой готовил чай и пирожные, хотя она не смогла бы их съесть. Впрочем, я всё съел, оставаясь невидимкой.

Владелец куклы точно удивился.

– Значит, граф тоже играет здесь с куклой? Какая гадость.

​

6.jpg

 

Когда она, наконец, смогла успокоиться и вспомнила разговор, который он имел с Рэйвеном, ей начало казаться, что дело было совсем в другом.

Куклу звали Джин? Но, кажется, Эдгар подготовил куклу, чтобы поймать на крючок человека, которого они называли маркизом.

«Кто такая Джин?»

Кукла была имитацией живого человека?

– И это место, я слышу поющие под землёй голоса гоблинов. Интересно, они просто делают себе проход? Это здание находится в таком плохом месте. Эй, Лидия, ты плачешь?

Или, может быть, настоящая любовница Эдгара, выглядевшая в точности как кукла, была спрятана где-то ещё?..

Лидия стала ещё злее, когда спросила себя, почему он пытается флиртовать с ней.

Его низкое оправдание, должно быть, принесло только ещё больше проблем из-за проклятия алмаза.

– Я-я совсем не плачу. Я споткнулась и упала, и это очень больно!

Поспешно сказав это, она сорвала свой фартук и чепчик и выбежала из здания через заднюю дверь.

 

– Лорд мой, коли уж ваше деяние изобнажили, не должно ли вам поскорее принесть извинения.

Невидимый фейри взял одно из перьев из покрывала, украшавшего куклу, и попытался показаться, махая им туда-сюда перед Эдгаром.

– …Э-э, вы…

– Коблинай.

– Ах да.

Из-за того что он не предполагал, что Лидия нарядится горничной и проникнет сюда, Эдгар был немного потрясён и остался стоять в дверях.

– Нету ничего лучшего, чим извинение.

– В прошлом вы давали такой совет одному из графов Блу Найт?

– Ага. Ни в силах постичь, почто ради человеческие мужчины идут на детель бесовскую, хотя ведют, какую взбучку зададут им жёны, когда поймают.

Таким образом, семейное древо Эшенбертов имело подкаблучников.

– Я хочу спросить у вас только одно: Лидия пришла сюда, потому что беспокоилась о проклятом алмазе? Или чтобы узнать правду о тех слухах?

Он подумал, что если это было последнее, то у него ещё мог быть шанс.

– Пришла она ради клятого алмаза. Но нелльщя леди не злиться из-за блудного жениха. Ну, слыхивал я, бывают стылые обручение в обществе.

Это была проблема.

То хорошее, что Лидия чувствовала к Эдгару, попадало в разряд жалости и доброго желания помочь, корнем которых являлась её добросердечная натура, так что он задавался вопросом, не изменились ли её чувства, перерастя в нечто большее.

У него было ощущение, что, возможно, её чувства не изменились.

И было похоже на то, что Эдгар закончил тем, что заставил Лидию плакать и причинил ей боль.

Он думал, что сделать их помолвку официальной будет легко. Когда он каждый день проводил с ней время, он чувствовал, что не был ей отвратителен, так что считал, что это ему как-нибудь удастся. Даже с куклой, если он объяснит ей причину, она сможет понять. И всё же, Эдгар позволил ей убежать, потому что тоже потерял своё хвалёное спокойствие и душевное равновесие.

Потому что всё ещё чувствовал хруст кости в тонкой руке Лидии, которую он чуть не сломал, и это заставило его ненавидеть себя.

 

– Мисс Карлтон, по какой причине на вас это?

Герцогиня, леди Мэйсфилд заметила плотную повязку, обернутую вокруг пальца на левой руке Лидии, на котором было надето кольцо, и обеспокоенно нахмурилась.

– О, я просто была немного неловка. Ничего серьёзного.

Так как кольцо нельзя было снять, спрятать его оставалось её последним прибежищем. Сделав это, она могла носить его, ни у кого не вызывая подозрений.

– О, мой бог. Вы же не сломали кость? Это же безымянный палец, если он опухнет, вы не сможете носить обручальное кольцо.

– Я-я в полном порядке. И я не собираюсь выходить замуж, – спешно ответила Лидия.

Сегодня её вместе с её отцом пригласили в особняк герцогини.

Бывшим учителем её отца, которого он уважал, был кузен герцога, и он, видимо, приехал в Лондон из Кембриджа[2], так что они устраивали небольшое чаепитие. Лидия пришла сюда прямо из дома Эшенберт, но всё говорило о том, что отец приехал раньше неё.

– Я так счастлива, что мисс Карлтон смогла присутствовать сегодня. Когда вокруг одни учёные, разговор сразу обращается на технические темы, да? Для меня это слишком скучно.

Возможно, по этой причине, Лидию сразу же отвели в гостиную герцогини, и она увидела, что та, кажется, с нетерпением ждала её, так как захлопнула книгу, которую до того читала.

Герцогиня в сопровождении Лидии направилась в салон. Пока они шли, герцогиня приятно улыбнулась, будто бы только что вспомнила что-то.

– Так вы всё ещё не намерены выходить замуж. Ха-ха, быть единственной, кто знает, что у графа Эшенберта такие трудности, просто лакомство для меня.

– Э-э, Ваша Светлость…

– Не беспокойтесь, я никому не скажу об этом. Но, позволите мне задать один вопрос?

Леди прошептала ей: «Чем именно в нём вы недовольны?». Казалось, она наслаждалась тем, что секретничала с ней.

– Я предпочла бы того, кто может любить по-настоящему и дорожит одним единственным человеком.

-Да, ваша правда, это довольно сложная задача для графа.

– Э-э, Ваша Светлость, даже с вашей точки зрения, не кажется ли вам, что его предложение мне было просто шуткой?

– Не думаю, что он бы попросил меня заботиться о вас в шутку.

Ну, это правда.

– Но, всё-таки, я, в свою очередь, хотела бы знать, что мне делать, чтобы он отказался от идеи жениться на мне.

– Если вы хотите этого, то это совсем не трудно. Вы не думали, что он сдастся, если вы полюбите другого?

«Что-то такое сработает?» – удивилась Лидия.

– Если я влюблюсь в кого-то, тогда, боюсь, он начнёт докучать этому человеку. Я уверена, что он попытается отправить этого мужчину подальше, потянув за пару ниточек за моей спиной или используя шалости и домогательства.

– О, он не станет, – засмеялась леди.

Она говорила так потому, что не знала его истинную личность.

Даже если он родился дворянином, он больше не невинный богатый мальчик. Если это необходимо, он будет использовать любой, самый грязный, самый презренный трюк, чтобы добиться своего.

Но Лидия знала, что, потому как эта опасность его была переходящей, она не могла твёрдо оттолкнуть его, и отвела взгляд.

Было время, когда она чувствовала к нему жалость, и она знала, что это не было такой уж проблемой его личности.

Или с его личностью было что-то не так? Отодвигая это в сторону, она не могла позволить себе питать к нему романтические чувства.

 

В салоне трое мужчин, находившихся в самом разгаре оживлённой беседы, сидели за столом.

Лидия выразила своё почтение герцогу Мэйсфилду и уважаемому учителю её отца, который сидел рядом с ним.

– Дочурка Карлтона? Ого, какой большой ты стала.

– Прошло столько времени с тех пор, как я видела вас в последний раз, профессор Браунинг, – Лидия поздоровалась с ним.

– Не дело так приветствовать такую великолепную юную леди. Вы должны были сказать мне о том, какой красавицей она стала.

Когда пухлый герцог поправил его, круглолицый профессор громко рассмеялся.

– В самом деле. Я рад, что она не выросла похожей на Карлтона.

– Согласен, – проговорил её отец.

Поскольку Лидия росла непохожей ни на одного из её родителей, её называли подменышем, так что она завидовала детям, которые выглядели так же, как их родители.

– Но между профессором Карлтоном и мисс Карлтон есть сходство,– прибавила герцогиня.

– Это правда, Ваша Светлость?

– Как бы сказать, аура, которую они приносят с собой, – сказала герцогиня с нежной улыбкой.

– Интересно, приятно ли это для юной леди. Моя дочь ненавидит походить на меня.

– О, нет, я очень счастлива.

Когда Лидия сказала это с серьёзным лицом, почему-то все рассмеялись.

– Кстати, на какую тему вы говорили? – спросила герцогиня.

– Конечно, о камнях, Ваша Светлость.

– Какая трудная тема.

– Тогда, у нас есть история о драгоценном камне, которая даже женщинам придётся по вкусу?

– О каком камне?

– Раз здесь у нас целых два минеролога, они должны быть в состоянии ответить на любой вопрос.

Герцогиня спросила у Лидии, какие драгоценные камни ей нравятся, и она выдала название того, чей образ никак не покидал её разум.

– Э-э, как насчёт алмазов?

Разве не была это идеальная возможность вызнать об алмазе королевской семьи?

– Я знал это – женщин всегда интересуют только алмазы.

– Если вы хотите убедиться, что алмаз, который послал вам ваш любимый, подлинный, я мог бы провести оценку его для вас. Поскольку это может быть трудным для вашего отца.

Когда профессор Браунинг пошутил в таком тоне, Лидия заметила, что её отец, нервничая, смотрит на неё, так что она запаниковала.

– О, нет, это не так. Я просто хотела узнать об алмазах, которые, говорят, принадлежали королевской семье, «Найтмере» и «Дейдрим».

Все посмотрели друг на друга.

– Лидия, где вы слышали об этом?

– Э-э, от парочки фейри…

– Вы, должно быть, имеете в виду легендарные парные алмазы. Думаю, я слышал, что тот, кто обладает чёрным и белым алмазами станет величайшим королём, или как-то так… – проговорил герцог, нарушив повисшее молчание.

Карлтон кивнул.

– Неизвестно, как давно королевская семья владела ими, но первоначально они принадлежали разным феодальным лордам по отдельности, а потом в конечном итоге оказались на попечении королевской семьи. Когда Джеймс VI из Стюартов взошёл на трон как Джеймс I[3], Король Англии, я слышал, что у них было два алмаза одинаковой формы. Полагаю, он хотел, чтобы они были символическим знаком его принятия трона двух стран.

– Тогда, отец, этот король и создал легенду, окружающую алмазы?

– Просто алмазы имеют привычку создавать вокруг себя легенды, юная мисс. Если это королевы среди драгоценностей, такие высококачественные и редкие огромные алмазы, то только высшие правители могли заполучить их в свои руки. И так, взлёты и падения их владельцев приписывались магии алмазов, слухи эти продолжали накапливаться и со временем стали легендой.

– Но сейчас эти алмазы не принадлежат королевской семье, не так ли?

Потому что один из них висит на кукле из гарема Эдгара, а по поводу нахождения второго у Улисса пытается разузнать Рэйвен.

– Я слышал, их потеряли в хаосе эпохи революции.

– Существует известная теория, что Джеймс II[4] взял их с собой, когда бежал во Францию.

– Но разве несколько лет назад не появлялось известия о том, что один из алмазов вновь был обнаружен? Кажется, об этом даже была статья в газете. Говорили, что его нашли в убежище бандитов, которых арестовали в Риме.

– Это был белый алмаз, «Дейдрим». И всё же, его вновь украли.

– Как! Правда?

– Обсуждалось, что это бросает тень на достоинство Её Королевского Высочества, и подозревалось, что это действительно так, и газеты не умолкали.

– Да, как раз из-за этого алмаза, вроде бы, подозревали некого герцога из благородной семьи.

Кажется, учёные не знали об этом, так как с любопытством посмотрели на герцогиню.

– Подозревали в чём?

– Ходили слухи, что, предвидя своё возвращение, сосланный король взял камень с собой, чтобы в конечном счёте, используя его в качестве доказательства, вновь вернуть трон.

– Значит, владельцем обоих алмазов должен был быть наследник сосланного короля, война может вспыхнуть в нынешней королевской семье.

– Но не должно больше оставаться живых прямых потомков Джеймса II.

– Это просто слухи, – напомнила герцогиня.

– Вы имеете в виду, что герцог, как полагают, участвовал в заговоре по свержению нынешнего монарха и украл его?

При слове «герцог» у Лидии вдруг появилось плохое чувство, всполошившее её.

– Я слышала, возвращение алмаза было доверено герцогу Сильвенфорду, который случайно оказался тогда в Риме.

«О нет», – подумала Лидия, сглатывая.

Истина о происхождении Эдгара была всё ещё свежа в памяти Лидии: Эдгар, который потерял свою семью и имя, был единственным сыном герцога Сильвенфорда, прежде чем вся его семья была убита Принцем и его людьми, и общество считало, что Эдгар тоже мёртв.

– Но, кажется, алмаз был украден у герцога по пути назад, и он был вынужден взять на себя ответственность.

– Однако разве ответственность за украденный алмаз и подозрение в воровстве не совершенно разные вещи?

– Да, конечно. Только потому, что он исчез бесследно, предполагалось, что это работа кого-то изнутри. На самом деле, герцог не был признан виновным, так что это всего лишь безответственно созданный кем-то слух… Но вскоре после этого случился пожар в усадьбе герцога и герцог, как и вся его семья, умер. Даже если просто случилось несчастье, среди пэров довольно долго ходили разговоры, что это был бунт или заговор, но, в конце концов, эта история имеет печальный конец.

Лидия сжала в кулак лежащую на коленях руку и тихонько вздохнула.

Эдгар искал алмаз, который исчез в то время. Скорее всего, из-за Принца.

Эдгар, должно быть, предположил, что если Принц в своё время гонялся за «Дейдрим», то он может искать и «Найтмер», и так Эдгар мог бросить Принцу вызов.

Для того, чтобы поймать виновного, который подстроил его отцу ловушку, и вернуть белый алмаз.

«Если так, тогда какова была цель этой прекрасной куклы?»

​

№3. Сноски
№3. 4
№3. 3.
№3. 2

{1}  Чаринг-Кросс – перекрёсток главных улиц Вестминстера: Уайтхолла, Стрэнда и Пэлл-Мэлла (точнее, Кокспур-стрит) с южной стороны Трафальгарской площади. Это место считается географическим центром Лондона, и отсюда отсчитываются расстояния до других объектов городской инфраструктуры.  (назад)

{2} Кембридж – город в Великобритании, находящийся на востоке Англии, административный центр графства, выделенный в отдельный район со статусом «сити» в южной части графства Кембриджшир, один из старейших университетских центров Европы.  (назад)

{3} Джеймс I ( Яков I Английский, Яков VI Шотландский) – король Шотландии (с 1567 года – под опекой регентского совета, с 1578 года – единолично) и первый король Англии из династии Стюартов с 1603 года. Яков I был первым государем, правившим одновременно обоими королевствами Британских островов. Великобритании как единой державы тогда ещё юридически не существовало, Англия и Шотландия представляли собой суверенные государства, имевшие общего монарха.  (назад)

{4} Джеймс II ( Яков II Стюарт) – король Англии, Шотландии и Ирландии, как шотландский монарх именовался Яковом VII (1685-1688), внук Якова I, второй сын Карла I и младший брат Карла II. Последний британский король-католик; свергнут в результате «Славной революции» 1688 года. (назад)

​

Глава 4: Перекрестье чувств

Глава 4

 

Ночью, когда Лидия покинула особняк герцога, она сказала своему отцу, что забыла кое-что в доме графа, и наняла для себя кэб.

Тем не менее, она направилась не в дом Эшенберт, а в студию.

Когда её кэб подъехал к пансионату, в котором располагалась новая комната Поля, куда он недавно переехал, старая экономка сказала ей, что его комната угловая на втором этаже, так что она взяла на себя смелость подняться наверх.

Она постучала в дверь, но ответа не было. Поскольку экономка сказала, что он должен быть в комнате, Лидия предположила, что он мог с головой погрузиться в живопись, и потому упрямо затарабанила в дверь.

– …Лидия? Что случилось?

Он наконец-то открыл дверь и хлопнул испачканными в краске руками по штанинам, посмотрев на Лидию с удивлением на лице.

– Я хочу кое-что обсудить с вами. Пустите меня?

– Что? Э-э… Я живу один, и для девушки не очень хорошая идея находиться в комнате наедине с мужчиной…

– Что-то случится, если мы останемся наедине?

– Э, нет, ничего, – ответил он.

Поль беспокойно засмеялся, чеша голову.

Она знала, что беспокоит его, но ей действительно нужно было кое о чём его спросить, и об этом поговорить они могли только в частной беседе. И к тому же, Лидия была твёрдо убеждена, что, как об этом ни думай, наедине с Полем ей не грозит ничего плохого.

– Извиняюсь.

Она вошла в его комнату.

– Прошу, расскажите мне. Что замышляет Эдгар? Вы знаете, не так ли?

Поль подумывал, не оставить ли дверь открытой, но решил, что будет опасно, если кто-то услышит вопрос Лидии, так что тихо закрыл её.

– Думаю, вам лучше спросить самого графа.

– Он просто уйдёт от разговора. И, кроме того, мне не улыбается разговаривать с Эдгаром.

– Почему это?

– Разве Улисс не предпринимает что-то прямо сейчас? Он человек, который может использовать магию фейри. Меня наняли как фейри-доктора, и всё-таки я не нужна?

– Это потому что непохоже, чтобы Улисс делал что-то против нас сейчас. Когда наступит время и нам понадобится ваша помощь, уверен, граф придёт к вам и всё объяснит. Мне кажется, он хочет держать вас от опасности так далеко, насколько может.

«Так он тоже на стороне Эдгара».

Но всё-таки Лидия подумала, что Поль может лучше понять её позицию, чем Рэйвен или Армин, которые были до безумия преданы своему господину, и поэтому решила прийти сюда.

«Это правда, даже если мне говорят, что это ради меня же самой, я не могу согласиться с подобным».

– Я ходила в гарем.

На лице Поля вдруг выступило волнение.

– Я обнаружила восковую куклу, на которой был чёрный алмаз… Нет, это неважно. В любом случае, разве Принц не ищет чёрный алмаз и парный ему белый?

Выражение его лица стало даже более взволнованным.

– Много лет назад белый алмаз нашли в Риме, но, хоть его и должны были вернуть в Англию, он был украден и, я слышала, отца Эдгара подозревали в этом. Эдгар ведь не пытается заманить в ловушку и поймать виновного в этом, который тогда, работая на Принца, похитил алмаз? Настоящий виновник, мужчина, которого называют маркизом, часто посещает этот гарем, не так ли?

Поль вздохнул, словно сдаваясь, так как она выяснила всё.

– Да, это правда. В то время, когда белый алмаз украли,  маркиз Бэкстон принимал участие в миссии и находился в Риме вместе с герцогом Сильвенфордом. Граф намекнул маркизу Бэкстону на пару чёрного алмаза, и сделал так, чтобы он выдал белый алмаз, который должен был передать Принцу, заставив маркиза думать, что ему подвернулся прекрасный шанс вырваться из рамок, установленных Принцем, и завладеть обоими алмазами.

– Но на его пути встал Улисс.

– Сказать по правде, похоже, Улисс взял в заложники Джимми.

– Что, того мальчика?

– Вот почему граф не может принять радикальные меры, и, таким образом, пока мы наблюдаем за действиями врага и думаем, что делать дальше.

Так он поэтому хотел сказать Лидии не забивать голову их делами пока.

– Можете сказать мне ещё кое-что? Кем является Джин для Эдгара?

– Джин? О, одна из его прошлых товарищей, девочка, которая умерла, чтобы спрятать чёрный алмаз.

– Она умерла? …Она была его любимой?

Лидия, должно быть, смотрела на него со всей серьёзностью. Поняв это, Поль тут же замахал обеими руками.

– О нет, это было невозможно. Она была чёрной девочкой и, похоже, совсем маленькой.

«Хм, чёрной? Погодите, что такое?

Тогда это значит, что восковая кукла скопирована не с неё».

– Не думаю, что это та Джин.

– …А, да, другая леди тоже носила имя Джин.

– Так было две Джин, которые имели важность для него?

– Э-э, её звали Джин-Мари. Маленькая чёрная девочка, видимо, попросила графа назвать её в честь особенной для него женщины и поэтому получила такое же имя.

– Особенной женщины? Так Джин-Мари и вправду была любимой Эдгара?

– Но, Лидия, это не должно беспокоить вас…

– Почему…

Лидия совершенно запуталась.

Она ненавидела себя за то, что не знала ничего об Эдгаре. Было две Джин, которые имели для него важность?

Она не смогла удержать себя и выплеснула эмоции на Поля.

– Почему Эдгар ничего не сказал мне об этом?

– Потому что он беспокоится о вас и…

– Нет, неправда. Он точно думает, что может просто использовать меня, когда ему это удобно. И поэтому говорит мне, что я должна помалкивать, когда у него нет сил, да?

– Нет, это не так…

– Поэтому он не слушает меня, сколько я не предупреждаю его. Опасно оставлять тот проклятый алмаз рядом с собой. Даже если это ради мести… Если он не намерен слушать моё мнение, какой смысл держать меня здесь, как его фейри-доктора.

– С тем алмазом ничего нельзя сделать. И нам нужно подождать немного, как бы то ни было.

– А что, если что-нибудь случится за это время?

Если это был Эдгар, то он, несомненно, заслужил это, но Лидия внезапно поняла, что была в ужасе от такой перспективы.

Эдгар никогда не боялся потерять собственную жизнь.

Он не любил Лидию, и поэтому его совершенно не беспокоило, если он совершал что-то опасное, даже если она тревожилась о нём.

И поэтому Лидия чувствовала раздражение, и, так как её желание помочь Эдгару не находило отклика, она, в конце концов, начала совершать эгоистичные поступки.

Она пошла на поводу эмоций, забыла о предупреждении Коблиная и бросила Эдгара.

Кольцо с лунным камнем имело силу, которая могла защитить его от проклятия.

«О нет», – в ней вдруг взыграло беспокойство.

Что, если что-нибудь случилось с Эдгаром, пока она занималась всем этим?

Лидия попыталась встать, но её нога зацепилась за одну из художественных принадлежностей, разбросанных по полу, и она чуть не упала.

Она схватилась за руку Поля, которую тот протянул ей.

– С тобой всё в порядке?

Она почувствовала запах растворителя, и мысль, что он был не таким, как Эдгар, пришла ей в голову.

Он отличался от графа, который был окружен благоухавшими духами дворянками. Если бы это был её отец, он бы пах каменной крошкой, пылью и реактивами.

Если таков был истинный цвет мужчин, тогда Эдгар был наихудшим из всех.

Но она знала часть его, что имела только запах свежевыстиранных рубашек. Что происходит с ней, когда она постоянно оказывается так близко к нему, что может заметить подобное?

– Я не привлекательна и не красива, не так ли?

Из-за всех тех раз Лидия должна была смотреть на него большую часть времени.

– А? В-вы… ничего подобного.

– Прошу, не пытайся заставить себя. Джимми столько раз выставил меня дурой.

– Э-э, на самом деле то, что я сказал Джимми, совсем не было вежливостью…

– Я совсем не привлекательна. Поскольку я упряма и со мной трудно иметь дело. Я понимаю, что даже если женщина некрасива, то, пока она улыбается, она выглядит так, словно в ней есть что-то привлекательное. Но я не способна на такое, и поэтому приехала сюда, желая сделать то, что могу. И всё же, когда я, забеспокоившись, приняла меры, которые считала, пошли на благо, неужели получилось так, что принесла Эдгару только проблемы? Если ему не нужен фейри-доктор, зачем он так настаивает на свадьбе? Он даже несерьёзен, но всё равно продолжает звать меня своей невестой, как же это бессердечно с его стороны – забавляться, играя со мной вот так. Если это так, то я распрощаюсь со своим спокойствием и рано или поздно начну чувствовать к нему что-нибудь…

Лидия продолжала выплескивать бушевавшее внутри неё, вцепившись в Поля, который не знал, что делать.

– Поль, опасно не запирать дверь, – раздался голос с порога.

– М-милорд… О нет, это ничего не…

Поль быстро отпустил Лидию, и она сейчас же отпрянула от него, но её нога зацепилась за очередную принадлежность.

«Только что он слышал меня?»

Лидия почувствовала, как от боли и смущения её лицо окрашивается краской, и быстро отвернулась.

– Это не то, что вы думаете, милорд. У меня не было подобных намерений, Лидия споткнулась и я…

Лидия подумала, что, даже если он не хотел, чтобы сложилось неправильное впечатление, он не должен был отрицать очевидное, и от этого ей стало горько.

– Так я и предполагал.

Эдгар подошёл к Лидии и, наклонившись, попытался заглянуть ей в лицо. Так что она отодвинулась подальше, в тёмную часть комнаты.

– Лидия, ты очаровательна. Более чем кто-либо ещё.

– Меня не волнует подобное.

– Ты можешь в полном спокойствии взращивать свою любовь ко мне.

– Это был просто речевой оборот!

Она оказалась загнана в угол комнаты, поэтому ей ничего не оставалось, кроме как опустить лицо.

– Лидия, нам нужно поговорить.

– Не надо и дальше навязываться мне. Тебе нет смысла и дальше удерживать меня на своей стороне, когда я так бесполезна. Почему бы тебе не пойти и не сделать предложение совей драгоценной возлюбленной?

– Моя единственная возлюбленная – ты.

Она никоим образом не могла поверить в это.

– А та Джин-Мари!

Она не знала почему, но Эдгар устало вздохнул. И это разозлило её ещё сильнее.

– Так, Лидия, то здание, по слухам, является гаремом, поэтому, естественно, я не хотел тебе о нём рассказывать. Поскольку ты и так считала меня легкомысленным, я не хотел, чтобы у тебя сложилось неправильное впечатление.

– Ну, меня это не заботит.

– Нет, тебя это не должно не заботить. Я что-то скрывал от тебя, и это было неправильно с моей стороны. Так что я тебе всё объясню…

– Всё замечательно, не надо принуждать себя всё мне рассказывать! Кроме того, я хочу, чтобы ты снял это кольцо.

Лидия размотала повязку на кисти и протянула к нему кулак.

– Коблинай сказал, что если кольцо будет рядом с тобой, то ты будешь под его защитой и оно отведёт силу проклятия. Так что не позволяй Келпи узнать об этом и носи его с собой.

Эдгар чувствовал разочарование от того, что Лидия не позволяла ему вставить ни одного слова.

Он скрестил руки и, смотря на Лидию сверху, проговорил:

– Нет, не хочу, – а после добавил. – Ты можешь, нося его, оставаться рядом со мной.

– Этого мне не хочется ещё больше!

– Я заставлю тебя пойти со мной домой, – пригрозил он.

В то время, как до ушей Лидии донёсся такой аргумент, он поцеловал её кулачок, который девушка всё ещё протягивала вперёд.

«И почему он всегда так ведёт себя?»

Он с лёгкостью делал подобное, даже если таким образом играл на нервах Лидии.

Она также была виновата в этом, оставаясь такой упрямой и упорно не желая отказываться от своего, но Лидия совершенно не видела своего недостатка и, всё ещё не понимая, почему она так зла, покачала головой.

– …Ни за что и никогда больше не буду беспокоиться о подобных тебе!

Прежде чем он смог увести её домой, она бросилась вон из комнаты Поля.

​

 

Она не видела коблиная с тех пор, как была с ним в гареме. Скорее всего, фейри отправился звать друзей, чтобы они могли как следует позаботиться о чёрном алмазе.

Нико нигде не было видно. Лидия понятия не имела, куда он мог запропаститься и что он делал, но у него была привычка частенько не возвращаться домой по несколько дней, если он находил что-то приятное для себя, так что она не беспокоилась за него.

Лидия была в саду и собирала способные отгонять злых духов ягоды боярышника, когда начался легкий дождь.

– Мисс Карлтон, вы промокнете.

Рэйвен протянул ей шаль.

– Эдгар сказал тебе сделать это?

Он промолчал – видимо, её предположение оказалось верным.

Так как Лидия не скрывала того, что она избегает Эдгара с самого утра, похоже, он решил использовать Рэйвена в качестве посредника.

«Настроение мне это не поднимет», – подумала Лидия.

– Пожалуйста, возьмите.

– Пожалуйста, передай ему, что мне не нужно. Лучше скажи, Рэйвен, Эдгар не кричал на тебя? За то, что рассказал мне о Дворце мадам Евы.

Он ничего не мог утаить от Эдгара, и поэтому, если бы его господин спросил его, он бы честно ответил.

– Он сказал, что если вы возьмёте это, то он простит меня.

«В-вот ведь подлец».

Но она сдалась, увидев отчаянные глаза Рэйвена, по которым легко можно было понять, что он определённо нацелился на то, чтобы она взяла шаль, неважно как.

– …Извини. Из-за меня у тебя неприятности.

– Я не считаю это неприятностями. Лорд Эдгар временами неразумен, так что он настаивает, чтобы я думал и о себе, поскольку я могу действовать только, когда получен приказ.

«Какую удобную интерпретацию он придумал.

Его изворотливая личность сама по себе неразумна, вот что это такое».

Но Лидия не хотела выливать ушат холодной воды на преданность и верность, питаемые Рэйвеном к Эдгару.

Потому что его неразумность, двусмысленность и легкомысленность, кажется, действительно помогали сознанию Рэйвена становиться независимым.

Поэтому она сдалась, взяла у него шаль и завернулась в неё.

– Сегодня немного холоднее, чем обычно.

– Да, так как наступило время, когда холода приходят внезапно. Я удостоверюсь, что камин разожгли.

Когда его дело было сделано, он быстро ушёл.

Он, вероятно, не хотел вновь попасть в неприятности, если Лидия решит снова его о чём-нибудь спросить.

«Мне тоже стоит вернуться», – подумала Лидия и, пройдя через сад, миновала деревянные двери.

И тогда она услышала разговаривающие голоса Эдгара и Армин, доносящиеся через открытое окно террасы.

– Слуга маркиза?

Особых причин на то не было, но Лидия спряталась.

– Кажется, его нашли упавшим неподалёку от входа в клуб мистера Слэйда. Мы узнали о нём от одного из членов «Алой Луны»,  которые пытались разузнать больше о маркизе Бэкстоне – лицо пажа показалось ему знакомым – но в письме, которое мальчик сжимал в руке, Джимми умолял о помощи.

– Вы смогли выяснить, где держат Джимми?

– Где-то в окрестностях Уайтчепела[1].

– А что насчёт мальчика?

– Его избили до такого состояния, что он, кажется, не в состоянии отвечать на вопросы.

– Значит, с Джимми могут обращаться таким же образом.

Эдгару, кажется, было больно, словно измывались над ним. И всё же то, что затем сошло с его губ, было на удивление жестоким.

– Существует возможность, что это письмо – ловушка Улисса. Зачем мальчику было чуть ли не расставаться с жизнью ради спасения Джимми? Джимми ведь просто воришка, который пробрался в дом маркиза и попался, верно?

Ей представилось, что он хочет немедля отправиться ему на выручку, но Эдгар был не из тех людей, которые действовали, полагаясь на эмоции. Поэтому иногда он казался холодным обманщиком. Лидия до сих пор не знала, что он на самом деле чувствовал, что творилось в его душе.

-Мистер Слэйд говорит, что он всё равно пойдёт и спасёт мальчика, и готовит группу людей из «Алой Луны» к выступлению.

– Слэйд, хм. Он во главе группы, которой не нравится, как я веду дела.

Думающий о чём-то Эдгар, кажется, оказался в тупике.

– Ах да, я слышала, что Джимми сирота из трущоб и ему приходилось воровать всё время. Затем он начал восхищаться «Алой Луной», бандой воров Робин Гуда во плоти, и пришёл к ним, предложив свои воровские умения, Слэйд позволил ему присоединиться.

– Я тоже слышал это.

Раздумья Эдгара усилились.

– Вас что-то беспокоит? – спросила Армин.

– Нет, просто чёткая картина не складывается. Армин, это может быть ловушкой и, безусловно, опасно, но не могла бы ты пойти вместе с «Алой луной»?

Армин кивнула и уже собралась уходить, когда вдруг остановилась, вспомнив что-то.

– Мы должны обсудить это с мисс Карлтон?

– Зачем? – спросил Эдгар.

– Если это ловушка Улисса, то может оказаться, что он использует фейри. Тогда может произойти что-нибудь неожиданное и невероятное.

– Армин, как насчёт тебя? Разве ты не можешь теперь видеть фейри, которых обычные люди видеть не в состоянии?

Она наклонила голову в сторону, словно была немного обеспокоена.

– Я могу видеть их, но знаниями о фейри не обладаю.

– …Ясно.

В конце концов, всё виделось так, словно Эдгар решил, что об обсуждении этого дела с Лидией не может быть и речи.

 

Прежде чем она поняла это, Лидия уже покинула дом Эшенберт и шла по краю дороги.

Мягкие капли слабо падали вниз, тёмные облака не были достаточно тяжелы, чтобы назваться тучами и порождать дождь, но времени прошло уже так много, что её волосы и одежда насквозь промокли.

Лидия позволила шали упасть и, войдя в парк, уселась на скамью.

– Что же я такое делаю?

Прошлой ночью Эдгар сказал, что откроет ей всё, но Лидия сама не захотела слушать.

Но, тем не менее, она чувствовала себя так, словно он выгонял её из своего круга.

Эдгар определённо не собирался обращаться к Лидии за советом. Так как думал, что Армин, фейри, способна помочь ему в том, что раньше отводилось Лидии.

Её взгляд упал на кольцо на её пальце, что сейчас казалось досадной помехой, и она, прилагая бессмысленные усилия, попыталась снять его.

Но сколько бы сил не вкладывала она и не тянула его, оно не поддавалось.

В последнее время она чувствовала, что все её усилия будто заперты в кругу бессмыслицы, и теперь она даже не может сказать, что она хочет от Эдгара и что хочет от себя.

– Чем страдаешь? – спросила высокая тень, глядя на неё сверху вниз.

Лидия подняла голову вверх, а затем резко отшатнулась, вспомнив об осторожности.

– Келпи…

– У тебя сегодня видок кислый, – проговорил он и, схватив девушку за щеки, развел их в стороны, поднимая уголки её губ, чтобы заставить её улыбнуться.

– Т…ы что делаешь!

– Думал, заставлю тебя улыбнуться.

– Оставь меня в покое.

– Лидия, я тебе сейчас покажу то, что тебе точно понравится.

Келпи потянул Лидию вверх обеими руками, заставив её подняться на ноги.

Она понятия не имела, что он планирует, но, похоже, что-то весёлое.

– Ты разве не хотела такой?

Предметом, который Келпи с гордостью поднял, оставив болтаться перед глазами Лидии, было ожерелье с драгоценными камнями.

– Алмаз. Настоящий.

Лидия ахнула и схватилась за руку Келпи, чтобы посмотреть на него поближе.

Это был огромный грушевидный кристально чистый алмаз, который сверкал радужным светом.

– Э-это…

У него были те же размер и огранка, что и у того чёрного алмаза «Найтмера», и строение ожерелья было точно таким же.

«О Боже, неужели это тот, парный, «Дейдрим»?»

– Что ты сделал? Где ты его достал?

​

№4. 1
7.jpg

 

Тон Лидии был давящим, так что на лице Келпи проступило сомнение.

– Я поднял его.

– Такое обычно не валяется, где попало!

– Тут гоблины шатались. Они и посеяли.

Гоблины были маленькими зловредными фейри. Они любили беспокоить людей всякими злостными шалостями, но если они уронили вот это, тогда они точно не были обычными гоблинами.

У неё было ощущение, что ими управлял Улисс.

– Слушай, у гоблинов был хозяин?

– Был. Мелкий совсем, но даже не вздрогнул, когда меня увидел, и продолжал тянуть своё.

Она была уверена, что это был Улисс.

– Эй, Лидия, только не неси чушь, что его надо вернуть владельцу. Я не думаю, что хозяин тех гоблинов достоин его в руках держать. Я уверен, что он его откуда-то свистнул.

«Он может быть прав».

Думая об этом, Лидия переводила взгляд с Келпи на алмаз и обратно.

Келпи думает, что Лидия хочет этот алмаз. Кажется, он просто случайно подобрал его и хотел теперь порадовать Лидию.

Лидия сказала, что хочет алмаз только для того, чтобы проверить Эдгара, так что нельзя сказать, чтобы она действительно хотела его. И, к тому же, она не подходит этому алмазу.

Но если она получит его, то Эдгар сможет доказать обществу, что его отец невиновен.

Если он вернёт его вместе с чёрным алмазом королевской семье, то Улисс и Принц не смогут наложить на них руки.

Он действительно отдаст его ей?

Она посмотрела на него, пытаясь отгадать, о чём он думает, но Келпи надел ожерелье ей на голову и застегнул на шее.

Затем он поглядел на получившееся и наклонил голову.

– Разве белый клевер тебе не больше идёт?

«Это значит, что я недостаточно хороша, чтобы носить алмаз?»

– А, плевать. Если он тебе нравится, он твой.

– Т-ты отдашь его мне?

– Как насчёт, чтобы ты разорвала помолвку и вернулась со мной в Шотландию в обмен?

Келпи очаровательно усмехнулся.

Ну, он никак не мог отдать его ей просто так.

«О нет, и что мне делать», – размышляла Лидия.

Этот алмаз на самом деле хотел Эдгар. Он мог согласиться аннулировать их помолвку.

Но Келпи понимал, что на таких условиях Лидия могла и согласиться.

Что правда, то правда: если бы он попросил её оставить человеческую реальность и выйти за него замуж, она не смогла бы ответить кивком. Но если речь шла всего лишь о её возвращении в Шотландию, это означало, что Лидия просто вновь заживёт своей прошлой жизнью.

Келпи, должно быть, посчитал, что если он сможет тихо-мирно проводить с Лидией время в сельской местности, как раньше, то этого ему достаточно.

– Ты ведь по правде не хочешь выходить за того типа, да? Я могу понять, что ты хочешь работать фейри-доктором и оставаться в человеческом мире. Но ты обручилась с ним, только чтобы забрать своё обещание мне, так что давай просто вернём всё назад и начнём с чистого листа. То положение, в которое ты вляпалась, неестественно.

«Скорее всего, всё, как Келпи говорит».

Лидия должна просто вернуть всё на круги своя, как было раньше, а потом подумать о своём будущем.

Такая ситуация, когда она, не зная истинных намерений Эдгара, разревновалась и бросилась не пойми куда, а все её чувства перемешались, была неестественной.

– Я обсужу это с Эдгаром.

– Хорошо, не проморгай.

Она не была уверена, было ли это её победой или проигрышем, но Келпи, грубовато ероша волосы, погладил Лидию по голове, подбадривая.

Он был груб, и она чувствовала, что он относится к ней как к ребёнку, а то и как к домашней зверушке, но так как скрытых сторон в его характере не имелось, она об этом не волновалась.

– Дождь залупил. Плохо для человеческого здоровья промокать. Тебе надо топать домой.

– Да.

Он посмотрел в небо и сощурился в раздражении.

– В Лондоне даже дождь грязный.

С ухмылкой Келпи похлопал Лидию ладонью по лицу и исчез.

Алмаз, висевший на шее Лидии, исчез вместе с ним.

 

– Лидия, ты же вся промокла. Где ты была?

Как только Лидия вернулась, она заставила свои ноги привести её прямо в комнату, где сейчас находился Эдгар.

– О-о, но я так счастлив, что ты сама пришла ко мне. Я так боялся, что ты какое-то время не будешь со мной разговаривать.

Он встал и подошёл к ней. По-видимому, Эдгар обсуждал что-то с Рэйвеном, но, кажется, попытался сгладить витавшую вокруг них серьёзность, потому как его улыбка выглядела нарочитой.

– Эдгар, я хотела бы с тобой кое-что обсудить.

Она не собиралась делать так, чтобы её голос звучал раздражённо, но Эдгар нерешительно убрал руку, которую вначале протянул к руке Лидии в чересчур дружественной манере.

– О чём-то плохом? Тогда давай поговорим об этом в другой раз, – проговорил он, а затем, повернувшись к Рэйвену, продолжил: – Принеси полотенце для Лидии. И, думаю, нам понадобится новая одежда.

– Если ты обо мне, то со мной всё хорошо. И то, о чём я хотела поговорить, нельзя назвать плохим.

– Но с тех пор как ты вошла в комнату, ты с нахмуренным лицом смотришь на меня.

Лидия тут же попыталась разгладить морщины на лице и изобразить улыбку.

– Обещаю, тебя порадует услышанное.

– О, так ты о том, на какую дату мы должны назначить нашу свадьбу?

– ………

– Не нужно делать такое суровое лицо.

– Просто послушай!

Она всего лишь хотела покончить со всем этим. Если Лидия сможет заставить его расторгнуть помолвку и снять кольцо, то сможет и расслабиться.

Если он с лёгкостью отпустит Лидию в обмен на алмаз, то она хотела поговорить обо всём раньше, чем поймёт, что она бесполезна и теперь её присутствие нежелательно, поэтому она подсознательно поторопилась с их разговором.

– Огонь в камине в гостиной уже разожгли, – доложил Рэйвен, подавая сухое льняное полотенце Лидии.

– Тогда давай поговорим там.

Эдгар проговорил это так, словно, наконец, сдался. В это время его рука, естественно, обвилась вокруг спины Лидии, и в таком положении он вывел её в коридор.

Она подумала, что, после того как уедет из города, к ней больше никогда не будут относиться как к леди.

Это могло быть хорошим опытом для неё. Подумав об этом, Лидия тихонько чихнула.

– Ты замёрзла, не так ли? У тебя холодные руки.

Стоило ей только снизить бдительность, как её руки тут же оказались в его.

Лидия чувствовала, что его руки были тёплыми и дарили уют, но ей удалось стряхнуть их.

В гостиной он посадил Лидию на диван, который стоял ближе всего к камину, и сел рядом с ней.

– Э-э, мы сможем поговорить, даже если ты не будешь сидеть так близко.

– Я буду слушать, сидя рядом с тобой.

Лидия решила, что попусту потратит время, если начнёт спорить с ним по поводу расстояния между ними, так что притворилась, будто вытирает волосы полотенцем. Она прикрыла волосы: это позволило ей не встречаться взглядом с Эдгаром, благодаря чему она расслабилась.

– Я знаю, где «Дейдрим», который ты так хотел. Видишь, новость хорошая, – промолвила она, улыбнувшись.

Для Лидии возвращение в Шотландию было не таким уж большим делом, и сделка не была такой уж невыгодной.

Лидии было довольно тяжело, когда её разум всеми силами старался придавать голосу благодушный тон, но она просто пыталась убедить саму себя, как счастлива будет, когда помолвка, наконец, будет разорвана.

Она не знала, был ли он удивлён или просто не мог поверить ей, когда выдал вялое:

– Э-хм.

– Маркиз Бэкстон, так ведь его звали? Ты ведь заставил его вынести алмаз? Но, я слышала вчера от Поля, Улисс помешал тебе. Ты говорил, что Улисс мог заполучить его, но, кажется, он приказал гоблинам найти его.

– Гоблины? Ты имеешь в виду фейри?

– Верно. Он может повелевать гоблинами. Они злые фейри, и их очень много, так что будь осторожен.

Эдгар кивнул, побуждая её продолжить.

– А алмаз?

– Его нашли раньше гоблинов.

– Кто?

– Келпи.

– Понятно, проблема в нашедшем.

– О, нет, не такая уж и проблема. Всё просто, Эдгар, тебе нужно всего лишь разорвать помолвку.

Лидия хотела сказать это так прямо, как могла.

Эдгар молчал. Его молчание неожиданно затянулось, что взбудоражило Лидию.

– … …Потому что, ну, эта помолвка с самого начала была заключена только для того, чтобы я не могла уйти в царство фейри вместе с Келпи. Но теперь Келпи говорит, что не будет требовать с меня исполнять то обещание. Говорит, что если сможет просто вернуться со мной в Шотландию, то этого будет достаточно.

Она почувствовала давление, идущее от Эдгара, который, сидя рядом с ней, не шевелился, и умолкла. Лидия начала чувствовать себя неуютно и захотела сбежать со своего места.

– В обмен на алмаз?

Он, наконец, заговорил.

– Да.

– И ты подумала, что это не так уж плохо.

– Для тебя это тоже неплохо. Если тебе будет нужен фейри-доктор, мы можем просто связываться через письма. Смысл в том, что если у тебя будет белый алмаз, то ты сможешь доказать невиновность своего отца. И разве тогда ты не сможешь остановить и замысел Принца?

Полотенце у Лидии тихо забрали, и она оказалась под взглядом пепельно-лиловых глаз, погружавших её в смятение.

Эдгар был в таком плохом настроении, в каком она его никогда раньше не видела.

– Ты понимаешь, что то, что ты говоришь, ужасно?

– Э…

– Ты думала, что я с радостью соглашусь на это? Если это так, то не может быть оскорбления хуже.

Он наклонился к Лидии.

– Я говорил это уже тысячи раз. Я люблю тебя. Пожалуйста, выйди за меня. Ты не позволяла себе принять этого, но даже если наши чувства проскальзывали мимо друг друга, я чувствовал, что мы медленно сближаемся. И всё-таки ты думала, что я выберу алмаз.

– Э-это потому что… алмаз гораздо более…

– Ты настолько не можешь поверить моим словам?

Медленно отодвигаясь в сторону, Лидия наткнулась на спинку и подлокотник – больше бежать было некуда; он прижался к ней вплотную, и это полностью выбило её из равновесия.

– Если ты говоришь, что моё желание исполнится, если я заключу сделку, то скажи мне, что я должен обменять на то, чтобы ты стала моей?

Она чувствовала, как его пальцы касаются её влажных волос. В то же мгновение, как она почувствовала тепло, касающееся её холодной кожи, она ощутила то же тепло на своих губах.

Это тепло оставалось там совсем недолго. И всё же Лидия определённо чувствовала, как оно касалось её губ, пока, потрясённая, сидела, уставившись на Эдгара перед собой.

Эдгар с любопытством посмотрел на Лидию, которая никак не реагировала, а после, наклонив голову в сторону, снова накрыл её губы своими.

В этот момент Лидия, наконец, оттолкнула его.

– Ч-что ты делаешь!

– Пока ещё ничего.

– Т-ты только что поцеловал меня.

– Это нельзя назвать поцелуем. Поцелуй больше похож на это…

На этот раз она использовала против него ногти.

– Не делай из меня чью-то замену!

– Чью-то? О чём ты?

​

8.jpg

 

– Почему бы тебе не послушать, что тебе говорит твоё сердце?

Лидия быстро встала и бросилась к двери.

– Я не достаточно хорош? Если тебя у меня заберут, то пусть алмаз катится к дьяволу. Келпи может забирать его, мне всё равно!

Она слышала его крик за своей спиной, но, не зная, что делать, выбежала из комнаты.

 

Когда Лидия сбежала от него, Эдгар, не двигаясь с места, просто рухнул обратно на диван.

Через некоторое время Рэйвен вошёл и сообщил, что Лидия ушла домой раньше.

– Это была нехорошая новость? – спросил он.

– Ужасная.

Не скрывая своих мук, Эдгар положил подбородок на ладонь.

– Кажется, Келпи нашёл белый алмаз «Дейдрим». И сказал, что в обмен на него я должен разорвать помолвку с Лидией.

– Вы разорвали её?

– Рэйвен, даже ты думаешь, что я предпочёл бы ей алмаз?

– …Извините.

«Значит, он так считает».

Тогда реакция Лидии была неизбежна, но для Эдгара – который думал, что он открыто выказывал свои чувства к ней – это была удручающая реальность.

– А-а, и что же со мной не так?

– Но, лорд Эдгар, вы собираетесь предпочесть мисс Карлтон алмазу?

– Ты довольно груб, не так ли?

Для начала, Эдгар не собирался выбирать одно из двух.

Ему нужна была Лидия. Но алмаз тоже был важен. Он не мог позволить Улиссу получить его.

В такие моменты Эдгар знал, что именно он должен был делать.

– Не сказать, чтобы не было способа заполучить их обоих.

– Тогда почему вы заставили мисс Карлтон убежать?

«Да, точно».

Если он всё сделает правильно, он сможет удержать рядом с собой Лидию и, в то же время, забрать алмаз у Келпи, но, поскольку она выглядела такой равнодушной, её уверенность в том, что он выберет алмаз, расстраивала его.

И он позволил своим эмоциям взять над собой контроль и набросился на неё, но любой бы сказал, что, если он хочет заполучить их обоих, не было поступка глупее.

Он был полностью намерен завладеть всем, что хотел и в чём нуждался, так что не собирался отпускать Лидию. Ему не нужно было вновь думать над этим, потому что решение уже было принято, но его слова о том, что он позволит Келпи оставить алмаз у себя, были так не похожи на него и потому шокировали.

Он был умелым лгуном. Но ложь, что ничего не даёт, бессмысленна. То, что он прокричал ей перед уходом, не должно было ничего значить, но если эти слова вырвались у него против его воли, то таковы могли быть его истинные чувства.

Так и не разобравшись, Эдгар встал.

– Рэйвен, она не совсем сбежала.

– Но она оставила на вас отметины.

Рэйвен протянул носовой платок.

«Боже правый, это тоже было неожиданным».

Он старался не навязывать себя ей, так что в последнее время, когда Эдгар приближался к ней, Лидия не была столь настороженна, как прежде.

Однако, если он собирался поцеловать её, ему нужно было подобрать более подходящий момент, нежели тот, что был сейчас. Он сдерживал себя всё это время, но всё-таки сделал это в самой неподходящей из всех возможных ситуаций, которую мог выбрать.

– Я не сдержался.

Так что, раздражённый и мучающийся, он ладонью стёр кровь, что сочилась из его щеки.

– Эх, может, это и правда проклятие алмаза.

В эту секунду Рэйвен вдруг с озабоченным видом повернул голову к окну.

В следующее мгновение он быстро шагнул к Эдгару, защищая его.

– Как всегда, твой слуга быстро подмечает.

К тому времени, как Эдгар обернулся, парень с чёрными волнистыми волосами сидел на подоконнике, словно был там с самого начала.

– Что такое, граф Блу Найт.

– Какое у тебя дело, Келпи?

Водяная лошадка слабо усмехнулась, но посмотрела на Эдгара.

У этого фейри был белый алмаз, который так хотел Эдгар. Кроме того, именно он подбросил Лидии идею поговорить с ним.

Он был источником хандры Эдгара.

– Эй, ты чего Лидии сделал?

– Тебя это не касается, Келпи.

– Касается. Видно, дело в алмазе. А-а-а, я подобрал его, чтобы подарить Лидии, а ты его, оказывается, искал. Мне это не давало покоя, так что я заскочил сюда, глянуть, как всё идет, а тут Лидия с красным лицом даёт отсюда дёру, а ты вякаешь, что хочешь и её, и алмаз. Вот смеху-то.

Келпи сузил его жемчужно-чёрные глаза с намёком на что-то неприличное.

Он обладал соблазнительной, совершенной красотой. Поэтому Эдгару не нравился этот келпи.

Единственным оружием Эдгара была его внешность. Он полностью осознавал, что внутри он был приземлённым и несправедливым, ревнивым эгоистом. Он соблазнял женщин и привлекал людей на свою сторону, умело заговаривая им зубы и обманывая их своим видом.

Поэтому он ненавидел людей, которые обладали более привлекательным лицом, чем он.

Люди допускают ошибки. Его устраивало, если ему, оскорбив или вызвав внутри них ненависть, удавалось смутить их, но против фейри он не мог ничего сделать.

Если единственной причиной, по которой Лидия обручилась с Эдгаром, было её желание остаться в мире людей, то чувства, испытываемые ею к Келпи, могли оказаться более положительными, чем те, что она питает к Эдгару. Это раздражало его.

– Лидия моя невеста. Я ни за что не променяю её на алмаз.

– Она хочет порвать с тобой. Поэтому-то ей ничего не стоило заговорить об этом.

«Верно», – и это злило его ещё больше.

– Итак?

– Тогда пусть будет сделка со мной. Отпусти её. Не можешь – так отдам эту штуку другому человечишке, который её хочет. Тому белобрысому мальчишке, который почему-то помыкает фейри.

«Улисс».

Эдгар посмотрел прямо в глаза Келпи, пытаясь думать.

Он хотел и алмаз, и Лидию.

Если согласится аннулировать помолвку, то получит алмаз, который сейчас был у Келпи. Даже если его отношения с Лидией вернутся к началу, он всё ещё сможет взять над ней верх.

«Но это действительно возможно?» – пробормотал он, обдумывая это.

Он вспылил, когда Лидия предложила разорвать их помолвку, и заставил её плакать, и всё же, если она узнает, что он заключил сделку с Келпи…

Тогда, какой бы добросердечной не была Лидия, её доверия Эдгару больше не видать.

Но она не доверяла ему с самого начала. Независимо от её чувств, существовало множество способов заручиться её согласием на брак.

– И что делать думаешь? – с усмешкой спросил Келпи.

Похоже, он наслаждался тем, что может играть с ним.

Хотя он ещё не принял решение, эмоции Эдгара пробормотали ответ за него.

– Прочь с глаз моих.

– Хм-м-м, так это твой ответ?

– Я не собираюсь заключать сделку. Лидия – моя невеста!

Келпи фыркнул, а затем исчез.

В тот же момент Эдгар почувствовал, как силы покинули его тело. Он ухватился обеими руками за подоконник, на котором сидел Келпи.

– Рэйвен, что, чёрт возьми, я делаю?..

Он не смог принять быстрое взвешенное решение. В конечном итоге, он позволил алмазу, который маячил прямо перед ним, уплыть из своих рук.

– Это не проблема. Лорд Эдгар, в чьих бы руках он не оказался, я заполучу белый алмаз. Но я ничего не могу сделать с мисс Карлтон.

Это могло быть правдой. Тем не менее, Эдгар был более озадачен тем, что его чувства вышли из-под контроля, чем тем, правильное ли это было решение или всё же не стоило отказываться от сделки с Келпи.

​

№4. Сноски

{1} Уайтчепел – исторический район Лондона, ныне в составе городского района Тауэр-Хэмлетс. Уайтчепел знаменит тем, что в своё время здесь происходили убийства, приписанные мистическому серийному убийце Джеку Потрошителю. В викторианскую эпоху в районе Уайтчепел проживало наиболее бедное население Лондона. (назад)

​

Глава 5: Прекрасная принцесса гарема

Глава 5

 

Вдохнув поднимающийся пар с тонким ароматом бергамота, Нико, чувствуя себя как дома, провёл по усам.

Он тихонько поставил чашку с чаем, которая была сделана из тончайшего, толщиной напоминающего яичную скорлупу фарфора, обратно на блюдце. И протянул руку к кусочку миндального пирога.

Даже сейчас он думал, что пирог был слишком сухим и совершенно не в его вкусе, но, не тратя время, запихнул его в рот, а после осмотрел заполненную куклами комнату.

В окружении кукол, чьи разноцветные стеклянные глаза были открыты, находился незнакомый ему очарованный мужчина, попыхивающий трубкой.

Все люди, посещавшие этот особняк, были ненормальными.

Но, тем не менее, это, кажется, не причиняло вреда другим, и даже если Нико открыто сидел на стуле и попивал чай, это никого не заботило, так что он часто наведывался в это место ради здешнего чая.

– Вы все душевнобольные, – пробормотал Нико, бросив взгляд на мужчину, который всё это время просто сидел и смотрел на кукол.

– Вы жалеете меня?

Вот ведь редкость, он на самом деле ответил.

– Я в полном порядке. Человек в соседней комнате болен гораздо серьёзнее. Он говорит с женщиной на портрете.

– Хм-м-м. Так ты не говоришь с ними, как он?

– Говори с куклой, не говори, она всё равно не ответит.

Ну, да, так и есть.

– Они не замечают, если ты смотришь на них, они не видят меня. Поэтому я могу наблюдать за ними, пока они тайком переодеваются, и слышать, как они перешёптываются друг с другом тихими словами, похожими на звон касающегося стекла.

Этот человек был болен серьёзнее.

– А ещё тот мужчина абсолютно уверен, что женщина на портрете любит его. Он постоянно говорит, что, когда два алмаза будут вместе, она вернётся, и что тогда всё окажется в его руках, и другое из области мечты.

– Алмазы?

– Видимо, алмазы благосостояния. Белый и чёрный.

– Во-от как.

«Интересно, он о том, который Эдгар прячет в этом кукольном домике?!»

Кажется, граф пытался воплотить в жизнь очередной подозрительный план, а Лидия беспокоилась об алмазах; Нико очень надеялся, что ничего проблемного не произойдёт.

И потому Нико, проводя здесь всё своё свободное время, приходил не только за чаем.

На всякий случай он ошивался здесь – так он мог следить за Эдгаром с алмазом – но на данный момент не было похоже, чтобы кто-то собирался заходить в комнату с куклой и камнем.

Но человек из соседней комнаты знал о существовании алмазов и хотел заполучить их?

– Ваш сосед каждый день приходит?

– В последнее время его не видно. Ох, до чёртиков шумно. Они что-то там строят, что ли?

Нико дернул ухом. Так этот мужчина способен слышать гоблинов, роющих нору.

Он предполагал, что такой эффект могли дать те подозрительные наркотики, которые принимал этот человек, но и самого Нико беспокоили звуки постоянного рытья.

Однако сегодня звуки раздавались всё ближе.

В тот же миг, как он подумал об этом, в полу вдруг появилась дыра.

Из неё высунулась гоблинская голова. После того, как она, повертевшись из стороны в сторону, оглядела комнату, послышалось бормотание: «Не та».

– Эй, а что вы все делаете?

Когда Нико обратился к нему, гоблин, скорчив злобную физиономию, фыркнул.

~ А-а, просто кошак. Не твоё дело.

«О, да ты смеёшься надо мной», – подумал разозлившийся Нико.

Он был не из кошаков и не из тех фейри, которые были так тупоголовы, как гоблины. И не собирался принадлежать к их числу.

Выгадав тот момент, когда гоблин засунул свою гнилую черепушку обратно в дыру, Нико, быстро сделав себя невидимым, прошмыгнул за ним.

​

 

Она чувствовала, как её голова пульсирует от головной боли и холодный пот сбегает вниз по её телу. Наверное, это из-за того, что она промокла под дождём.

Этой ночью Лидия необыкновенно рано ушла в постель, и, погружаясь в объятья Морфея, увидела сон о возвращении в свой домик в Шотландии.

Старый домик, на самой окраине городка, был окружён огромным садом. В саду росли обожаемые фейри травы и деревья, и поэтому он стал местом сбора и одним из путей для фейри, и в нём царила суматоха.

Из окна второго этажа можно было увидеть волшебный путь, огибавший возвышавшийся посреди обширного луга курган.

Фейри обычно приходили оттуда и, повеселившись некоторое время в одном из своих любимых мест, возвращались туда.

Лидия сидела у окна и, смотря на холм, бормотала: «Теперь я дома».

Она была ошеломлена тем, что она больше не вернётся в Лондон, а эти несколько месяцев казались ей во сне сном.

С ней, у которой всегда были проблемы в общении с противоположным полом, флиртовали, и ей сделали предложение.

Она спрашивала себя, что случилось бы, если бы она осталась в Лондоне.

«Интересно… я бы вышла замуж?»

За этого Эдгара? Просто смешно. Рано или поздно, это подошло бы к своему, похожему на этот концу.

«Всё прекрасно, – вновь подбодрила себя Лидия. – Моё сердце не разрывается, ничего такого. Хорошо, что всё произошло раньше, чем я влюбилась в него.

Мне даже невозможно было влюбиться в него. Он никогда не был разборчив в том, с кем флиртовать».

Без всякой на то причины Лидия провела пальцами по губам и подумала: «Это была величайшая ошибка в моей жизни».

Он спросил её, почему она не могла понять его. Даже дошёл до того, что заявил, что позволит Келпи распоряжаться алмазом.

Это точно была ложь. Он специализировался на том, что не следовал сказанному им.

«И всё же почему именно мне так плохо, почему я чувствую себя виноватой?»

– Милая леди, плачете?

Это был голос коблиная. Но она не могла его видеть.

– Что? Я никогда не плачу.

– Боу мне эдак нашептал. Якобы сердце милой леди ноет, и она печалится.

Лидия быстро подняла руку и поняла, что кольцо с лунным камнем по-прежнему было на ней.

Она что же, забыла попросить его снять кольцо и так и приехала домой с ним на пальце?

Сейчас она уже никак не связана с Эдгаром.

– Коблинай. Не снимешь это? Он уже согласился разорвать помолвку.

– О нет, ещё не сблаговолил, милая леди. Вы токмо убежали в мечтания свои.

– Но я не хочу ничего подобного. Я не собираюсь выходить замуж.

– Да, да, мне в моготу достигнуть ваши чувства. Граф вполне блудлив. Но, леди милая, не в пору вам продувать иным девицам. Ибо вы – истинная невеста его.

«Ах, какая разница. Не трогайте меня».

Она, может быть, сделала больно Эдгару. Но и самой Лидии было больно.

Даже если этот брак нужен был лишь, чтобы удерживать рядом с ним фейри-доктора, то, что он сделал Лидию чьей-то заменой и хотел, чтобы она утешала его, было просто ужасно.

Она достаточно наслушалась лживых слов о том, что его чувства к ней действительно серьёзны.

«Не похоже, что тебе вообще больно, так что нечего притворяться, что тебе больно».

– Прошу, не плачьте, милая мисс. Старичок я сотворит с энтим чегой-нибудь. Да, ей-ей, граф токмо милой мисс дражить будет. Прошу, оставьте вся мне.

Её голова пульсировала.

Её сновидение закончилось, и Лидия слышала голос коблиная уже в полусне.

Но она вновь погрузилась в пучину сна.

И когда она проснулась, она заметила, что всё вокруг неё сияло.

А-а, это из-за люстры.

Люстра была покрыта прозрачными кристалликами, отражавшими газовый свет и излучавшими сияние.

«Люстра? В моей комнате просто быть не может такого освещения…»

Мысль Лидии оборвалась на этом месте, когда она поднялась с кровати.

Она лежала на длинном, узком диване.

Тонкий полупрозрачный занавес отгораживал её от остального пространства, но она могла кое-что видеть через ткань и могла сказать, что находилась в комнате, заставленной чудесной мебелью.

У Лидии было чувство, что она уже видела это место. Она попыталась подняться, но обернутая вокруг неё ткань мешала ей свободно двигаться.

– Ч-что это…

Подняв руку, она услышала металлический звон. Злотые пластинки, пришитые к её рукавам и покрывалу, ударялись друг об друга.

Это был наряд арабской принцессы. И, к тому же, эта комната…

Это был гарем Эдгара.

Почему-то Лидия была на месте светловолосой куклы, что должна была сидеть здесь, и даже была облачена в те же экзотические одеяния.

На ней было шёлковое платье, украшенное бисером и вышивкой. Золото и драгоценные камни плотно усеивали ткань, её руки, ноги и волосы, но этот наряд был на удивление тонок и лёгок.

Лидия подняла занавесь и оглядела себя в располагавшемся неподалёку огромном зеркале, посмотрев на себя так, словно была странным неведомым зверем, но через несколько секунд до неё дошло, что на ней болталось то ожерелье с чёрным алмазом.

– Что, что всё это значит?!

– О, вы пробудились, милая леди.

Бородатый фейри запрыгнул на разукрашенную стойку и беззаботно запыхтел трубкой.

– Коблинай! Ты что наделал?!

– Я дерзнул выставить вон куклу-прелюбодейку. Энтой светлице годиться токмо милая леди, истинная невеста лорда моего. И не вы сказавали, чай, желаете алмаз?

Она просто так сказала это.

Но её слова не подействуют на него, даже если она признается в этом. Келпи пытался подарить ей алмаз по той же причине.

Она, раздражённая из-за своей ошибки, попыталась снять с себя покрывало, но на её голове была диадема и куча заколок.

– Ныне граф не иначе, как влюбиться в милую леди. Ну, того ради должно мне сказать, что милой леди надобно понять пристрастия его. Ибо, походит на то, таковое он воображал.

Она онемела.

– О, и да, с облачением вашим подсобили жёны клана нашего, так что покойно отдыхайте. Поскольку ворочаться в Уэльс долговато, я созвал родню мою, обретающуюся в Лондоне. Яко тута куча редостных яхонтов, и родни моей в достатке работает здесь, а не дома.

– Эх-хм… так это…

– Вот, ентот чёрный алмаз клан мой и я исправили до поры, до времени, и мощь свою проклятую выплеснуть он не сможет. Времечко надобно, дабы к началам воротиться, и пока что енто не навсегда. Так что, милая леди, не сердитесь на него. Ибо защита волшебная Боу не беспредельна. Ну, пошёл я, – договорив, Коблинай встал, но Лидия поспешила остановить его.

– Стой, ты планируешь бросить меня тут?

– Граф скоро туточки будет. Препонам должно исчезнуть, не буду я беседе вашей препятствовать.

– Что-о-о?!

Но он бесследно исчез.

«Эдгар придёт? Ч-что мне делать?»

Сперва ей в голову пришло, что она должна уходить отсюда, но Лидия не могла выйти на улицу в таком виде.

Она не могла по достоинству оценить этот продуваемый чужеродный костюм, который был сделан таким образом, чтобы она могла чувствовать дуновение малейшего ветерка, касающегося её влажной кожи, но ей совсем не нравилась почти прозрачная ткань, прикрывающая её живот.

Но только вот сменной одежды рядом не лежало, так что она изо всех сил старалась придумать, как бы ей уйти домой.

И тогда входная дверь медленно открылась.

«Что, он уже здесь?»

Лидия не знала, что ей делать, но быстро отпустила тонкую занавесь, скользнувшую на своё место, уселась обратно на диван и затаила дыхание.

Не сказать, чтобы она хотела примерять на себя роль куклы, но иного выбора у неё просто не было.

Однако в комнату вошёл не Эдгар. Хоть она и смотрела через занавесь, фигура мужчины и черты его лица явно не принадлежали Эдгару.

Но Лидии этот человек был незнаком, поэтому она решила, что лучше не выдавать себя.

Он вряд ли бы поверил, если бы она сказала, что её перенёс сюда фейри, и ей не хотелось, чтобы на неё навешивали ярлык сумасшедшей, которая пробралась сюда и притворилась принцессой из гарема.

Прежде всего, было бы проблемно, если бы он пошёл к Эдгару и сказал ему, что здесь была девушка, которая ревновала к кукле.

Она хотела бы как можно скорее убраться отсюда, но мужчина тихо вошёл в комнату, словно не хотел быть обнаруженным, и молча сделал несколько шагов в направлении Лидии.

– Джин-Мари…

Пробормотал мужчина имя куклы.

– Я наконец встретил тебя… Пожалуйста, не говори, что я опоздал. Я не забывал о тебе – ни на день.

Она не видела его лица чётко. Только догадывалась, что он был пожилым джентльменом с усами.

Однако этот мужчина, кажется, был знаком с прообразом куклы.

– Я полюбил тебя с первого взгляда. Хоть мы и были помолвлены решением наших родителей, я с нетерпением ждал того дня, когда ты станешь моей невестой. И всё равно тот человек, сказавший, что влюбился в тебя, всё испортил.

Лидия была права, думая, что Джин-Мари действительно жила на этом свете. Она слушала, затаив дыхание.

Но о ком он говорит? Об Эдгаре? И когда это всё случилось?

– Это всё он виноват, он использовал своё положение, чтобы украсть тебя у меня. Я просто хотел, чтобы ты поняла мои чувства. Поняла, что мы были предназначены друг другу судьбой. Поняла, что мы две половинки одной души, разорванной Господом… Решение о нашей свадьбе приняли ещё до нашего рождения. Ты могла не знать об этом, но это было самым важным. Если бы ты вышла за меня, той трагедии не произошло бы.

Что он имеет в виду под трагедией?

– Ты злишься, Джин-Мари? Что из-за меня твой муж, герцог Сильвенфорд, попал под опалу?

«Что, это же фамилия Эдгара…»

– О, знаю. Ты, должно быть, уже поняла. По поводу того случая с кражей белого алмаза королевской семьи… Тем, кто спрятал его, действительно был я, тот, кто сопровождал герцога.

«Что? Что-о-о?»

– Этот алмаз не принадлежит дому Ганноверов[1]. Принц единственный достоин утверждать, что он – его… О-о, но давай оставим этот разговор. Я искренне задавался вопросом, должен ли я продолжать служить Принцу, когда он принёс тебя в жертву.

«Секунду», – Лидия отчаянно пыталась переварить информацию.

То есть, Джин-Мари, которая вышла замуж за герцога Сильвенфорда, была, другими словами, матерью Эдгара?

И истинным виновником похищения белого алмаза, в котором обвиняли семью герцога, был этот человек? Значит, он тот самый маркиз Бэкстон, о котором говорил Эдгар?

Так его пытался заманить в ловушку Эдгар, повесив чёрный алмаз «Найтмер» на куклу с внешностью его матери.

– Если бы герцог Сильвенфорд умер, ты бы вернулась ко мне. Я искренне верил в это. Я и думать не думал, что ты тоже умрёшь, когда решил поспособствовать той ловушке для семьи герцога.

«Как глупо с моей стороны. Особенная для него женщина не была его любовницей».

Лидия чувствовала изнеможение вперемешку с раздражением.

«И о чём я вообще так волновалась?»

– Пожалуйста, прости меня, Джин-Мари. Я думал, что если таково твоё желание, я с радостью подарю тебе белый алмаз… Не только Принц, ты имеешь такое же право требовать алмаз. Ты и я. Если бы могли получить легендарную силу алмазов…

Внезапно он отдёрнул занавесь и подошёл к Лидии. К такому повороту она была не готова и просто замерла на диване: бежать всё равно было некуда.

– К-кто ты?.. …

Даже этот человек понял, что она не была куклой.

И он был тем самым человеком, который говорил с Улиссом в Гайд-парке.

– Ты, почему ты здесь, где Джин-Мари? – пока мужчина говорил, его глаза были прикованы к ожерелью с чёрным алмазом. – Этот алмаз принадлежит нам.

Герцог потянулся к Лидии. Она попыталась сбежать, но её схватили за плечо и толкнули обратно на диван.

Его рука сжала её горло.

– Джин-Мари позвала меня, после того как получила его. Чтобы мы могли стать владельцами алмазов.

Это был замысел Эдгара.

Он воспользовался слабостью маркиза Бэкстона и показал ему чудесную мечту с его любимой женщиной.

Хоть он и знал, что она была всего лишь куклой, маркиз чувствовал волю Джин-Мари и слышал её голос в этом кукольном гареме, странном месте, где он не мог отказаться от своей мечты, и упорно пытался доставить ей «Дейдрим», который прятал ради Принца.

Продолжавшая сопротивляться Лидия почувствовала, как хватка на её шее усилилась, а её разум затуманился.

Эдгар умел манипулировать людьми. Он мог воспользоваться их слабостями и заставить их уничтожить самих себя.

Он был человеком, способным на такие вещи. Поэтому Лидия чувствовала, что её тоже легко заставить действовать так, как хотел он.

Всё, что он говорил и как выглядел в её глазах, была заранее рассчитано и спланировано.

И всё же Лидия чувствовала, что был момент, не просчитанный и не спланированный, и этот просчёт Эдгара не давал ей покоя.

Врал ли он, когда сказал, что, если Келпи собирается забрать её, то может оставить алмаз у себя?

Этот алмаз он должен был получить в свои руки, неважно какими способами, чтобы защитить честь своей семьи. Он выстроил план, чтобы заманить маркиза Бэкстона в ловушку. Это было намного важнее, чем симпатия Лидии.

«Ты должен был сойти с ума, Эдгар, чтобы ляпнуть такую ложь, которую можно разоблачить без труда».

– Помо…

Но Лидию всегда мучило, было ли глупым его нерасчётливое несдержанное поведение.

– Помоги, Эдгар.

«Да, я глупа. Меня убьют из-за расставленной им ловушки…»

И вдруг её тело получило свободу. Лидия стала остервенело хватать ртом воздух.

Когда она, наконец, открыла глаза, то увидела Эдгара, стиснувшего шею маркиза и оттаскивающего его прочь.

Прямо перед тем, как мужчина потерял сознание, он грубо бросил его на пол. Маркиз рухнул на пол, и его тело сорвало занавесь.

Эдгар пошёл дальше и, придавив его ногой к полу, заговорил пробирающе холодным голосом.

– Джин-Мари сказала вам принести ей «Дейдрим». Она говорит, что такой неудачник для неё бесполезен.

– … Вы же… граф Эшенберт… Почему… вы здесь…

– Это моя комната. Эта восковая кукла и чёрный алмаз также принадлежат мне.

Удивление отразилось в глазах маркиза.

– Маркиз, видите ли, мне нужен «Дейдрим». Как я и ожидал, вы предали Принца. Тем не менее, вы бесполезны, если провалились.

Эдгар схватил его за шиворот и посмотрел на него сверху вниз.

– И поэтому не ищет ли вас Улисс? Он найдёт вас и учинит расправу – это лишь вопрос времени.

– Принц положил глаз и на вас. Граф Блу Найт… Улисса рассмешило, что вы собираетесь идти против него. У вас нет сил, хоть вы и унаследовали это имя.

– Жаль, что тот, кто моментально умрёт, не сможет полюбоваться на мою победу.

Холодная и бессердечная улыбка играла на губах Эдгара, когда он бросил маркиза Бэкстона на пол. Затем он повернулся к Лидии.

Лидия, наконец, смогла восстановить дыхание и сидела, дрожа, на полу.

Её глаза встретились с глазами Эдгара, и она смутилась и смешалась. Более, чем облегчение от спасения, ей завладела тревога от того, что она была одета в такой невероятный наряд.

– Э-это не то, что ты думаешь. Коблинай сделал это со мной без моего разрешения. Он сказал, что мне нужно подстроиться под твои вкусы и что я не должна проигрывать любовнице… В общем, я не знаю, как это случилось, когда я проснулась, я уже была здесь!

– В тот раз ты была служанкой, в этот раз – арабская принцесса. Чудесно, когда тебя так приятно удивляют.

Ничего чудесного в этом нет.

– Будь ты Шахерезадой[2], интересно, рассказывала бы ты мне сказки каждую ночь. Мне бы не потребовалась тысяча ночей, но всего одна, чтобы потерять голову из-за тебя.

Он опустился на колени и посмотрел в глаза Лидии. И в очередной раз её потрясло то, что он использует совершенно любую возможность, чтобы пофлиртовать с ней.

– О-о, но я рад, что ты в безопасности. Я боялся, что полностью потерял твоё доверие из-за того, что произошло днём, но ты прокричала моё имя, зовя на помощь. Значит, я могу думать, что ты всё ещё не возненавидела меня.

– Что, я… я звала тебя?

– Да, только что. За секунду до того, как я ворвался сюда.

Он должен был врать. Ну, хорошо, она могла думать о нём.

На его губах цвела улыбка, когда он смотрел на покрасневшее личико Лидии.

Лидия отвела взгляд и заметила, что маркиз, который должен был валяться на полу, пытается подняться.

Она видела, как его рука залезла за пазуху, чтобы достать пистолет.

– Эдгар!

В тот же момент, как Лидия закричала, прозвучал выстрел.

Однако пистолет маркиза выпал из его руки, волчком закрутившись на полу. Одновременно с этим и сам он был откинут стремительной силой и грохнулся на пол, опрокинув одноногий стол.

Пистолет с пола подобрал юноша с коричневой кожей.

– Рэйвен, не убивай его пока.

– Да, – ответил он, хватая маркиза за галстук и поднимая его на ноги.

– Маркиз, есть всё ещё один вопрос, который я хочу вам задать.

Поворачиваясь к маркизу, Эдгар погладил Лидию по волосам, словно успокаивая её.

– Получение «Дейдрим» не было единственной причиной, по которой Принц нацелился на семью Сильвенфорд?

Герцог рассмеялся; его лицо исказилось от боли.

– Не знаете даже этого, но всё-таки собираетесь идти против Принца?

– Если вы знаете, я заставлю вас говорить.

Эдгар достал пистолет и прижал дуло к горлу маркиза.

– Меня всё равно убьёт Улисс. Бессмысленно угрожать мне.

– Вы так думаете? Даже если человек знает, что он рано или поздно умрёт, ему не захочется умирать сию же секунду.

Эдгар, который спокойно надавил на курок, встретился глазами с маркизом, в глазах которого будто бы отражалась его трагическая смерть.

Затвор пистолета щёлкнул. Паника заметалась в глазах маркиза. Но он продолжал упорствовать, кусая губы.

Он мог думать, что Эдгар действительно собирается нажать на курок. Лидия думала так же, когда, затаив дыхание, наблюдала за ними, пока они смотрели друг на друга, и видела, как Эдгар, ничуть не меняясь в лице, спустил курок.

Лидия тихонько вздохнула, но… ни одна пуля не покинула дула.

Эдгар цокнул языком перед замершим маркизом.

– Чёрт, забыл зарядить.

Сказав это, он достал из кармана железную пулю, зарядил пистолет и небрежно два раза нажал на курок, проверяя его.

Они были холостыми, но мужчина издал безмолвный крик и откинулся назад, дрожа.

– Теперь, маркиз, давайте посмотрим, что выйдет на этот раз?

– По-постойте… Я не виноват в случившемся с герцогской семьёй. Всё из-за сына, который у них родился.

Она могла сказать, что Эдгар тихо вдохнул.

– И что же сделал сын? – спросил Эдгар.

– Принц понял, что сын герцога и Джин-Мари был ближе всего к его идеальному преемнику. Более идеальным, чем тот ребёнок, который мог бы родиться, если бы она стала моей женой…

– Что вы имеете в виду?

– Джин-Мари несла в себе кровь Красавчика Принца Чарли[3].

– Красавчик… старый принц семьи Стюарт?

– Во мне тоже течёт кровь семьи Стюарт. Решение о нашем браке было принято, чтобы укрепить кровь королевской семьи. Это был план. План, направленный на благо Принца.

Лидия понятия не имела, что значили его слова. Эдгар замолчал, как будто о чём-то серьёзно задумавшись, но казалось, что он страдал сильнее, чем когда-либо раньше.

– Это сын виноват, что герцог Сильвенфорд всё потерял. Он сам виноват, что украл у меня мою Джин-Мари. Если бы он взял в жёны другую женщину, этого бы никогда не случилось. Для Джин-Мари было бы лучше никогда не рожать того ребёнка. Было бы лучше, если бы их сын не появлялся на свет.

Маркиз продолжал говорить, не понимая, что ребёнок, о котором он рассказывает, стоит прямо перед ним.

– Граф Эшенберт, если вы хотите уничтожить Принца, вы должны убить их сына. Это может быть самый быстрый путь к вашей цели.

– Прекратите говорить глупости, вина целиком и полностью лежит на Принце! Ваша невеста просто отвергла вас! Ребёнок ни в чём не виноват!

Лидия больше не могла молча стоять и перебила его. Словно говоря, что всё хорошо, Эдгар посмотрел на Лидию.

– Маркиз, Джин-Мари совершенно забыла о вас, человеке, который был её женихом. У неё не было никаких сомнений по поводу решённого вашими родителями брака, но когда ей сказали, что она войдёт в герцогскую семью, она без колебаний согласилась. На самом деле её будоражила мысль называться Её Светлостью. Она была невинна и наивна и вполне довольна, пока к ней относились, как к принцессе. Она была самой обычной дочерью дворянской семьи.

Маркиз нахмурился как будто от обиды.

– Не говорите, о чём не знаете.

– Она вспомнила о вас только тогда, когда семью герцога Сильвенфорда стали подозревать в краже алмаза. Когда вы послали ей письмо с утешениями. Но – может, сыграла свою роль женская интуиция – она поняла мотивы и намерения, что крылись за этим письмом.

– По… почему вы знаете это…

– Мне просто довелось услышать об этом, когда она спрашивала совета у друга.

Маркиз уставился на Эдгара, будто поняв что-то.

– Нет, вы не…

– Маркиз, я не прощаю тех, кто предлагает помощь Принцу. Чтобы стереть его с лица Земли, я убью и Улисса, и вас, и сына герцогской семьи.

Ей показалось, что он сейчас выстрелит и убьёт маркиза.

– Стой!

Лидия, не думая об опасности, побежала к нему.

На мушке был его враг, из-за которого погибла его семья, но Лидия боялась, что если Эдгар выстрелит в своего недруга, то следом он может направить пистолет и на себя.

Но когда она, схватив его за руку, попыталась остановить его…

Здание с грохотом покачнулось.

– А, что?..

Она вцепилась в руку Эдгара, и в ту секунду, как они оба оказались на полу, серебряная статуя рухнула на пол аккурат рядом с ними.

Маркиз воспользовался этим, чтобы сбежать. Рэйвен бросился за ним.

Из огромной дыры, разверзшейся в стене, вылезла покрытая грязью уродливая физиономия фейри.

– Это гоблин, – отметила Лидия.

~ Удрал.

~ Это он.

~ За ним.

Они, шаркая, выбрались из дыры и, проделав дыру в другой стене, исчезли в соседней комнате, преследуя маркиза.

– Гоблины? Фейри, которых использует Улисс? – спросил Эдгар, помогая Лидии встать и смотря на дыру в стене. – Здание затряслось из-за гоблинов?

– Эдгар, тебе не стоит приближаться к ним. За дырой начинается территория гоблинов. Это не человеческий мир.

– Ты права, за этой стеной должен быть коридор, но она открывается в пещеру.

– Думаю, они гонятся за маркизом по приказу Улисса. Должно быть, он узнал, что маркиз скрывается в этом заведении.

– Значит, существует вероятность, что Улисс сам может прийти сюда.

Он повернулся спиной к Лидии и молча задумался: он выглядел уставшим от произошедшего только что противостояния.

Он сказал, что убьёт себя, лишь бы уничтожить Принца.

Хоть Улисс и заявил, что ему приказано убить Эдгара, которого теперь сочли бесполезным, был шанс, что он думал о возможном захвате Эдгара живьём.

Сын Джин-Мари был ключом, и, поскольку она умерла, Эдгар оставался единственным носителем её крови.

Ошибки быть не могло: Эдгар рассматривал собственную смерть как средство для мести.

– Эдгар, пожалуйста. Не вини себя. Тебе не из-за чего чувствовать себя виноватым.

– Благодарю, Лидия. Я боялся, что ты больше не будешь волноваться обо мне, так что я доволен.

Но, даже говоря так, он не повернулся к ней.

– Нельзя сказать, что я потрясён сказанным маркизом. У меня и раньше было слабое чувство, что я причина всего происходящего.

– Ты просто цель. Не причина.

– В ярости отец сказал мне, что я не должен был рождаться. Он собирался пристрелить меня из охотничьего ружья. Мать пыталась защитить меня. Я не помню, что было дальше. Когда я пришёл в себя, и мать, и отец лежали на полу, истекая кровью. А весь дом полыхал пламенем…

– Ты не должен вспоминать.

Лидия, наклонившись к нему, положила руку ему на спину.

– Тебя просто втянули в это.

– …Можно мне обнять тебя?

Она хотела сказать да, но была немного напугана. Она чувствовала, что если позволит этому случиться, то уже не сможет остановиться.

Пока она колебалась, Эдгар снова заговорил.

– Тогда обними меня.

Медленно и осторожно Лидия обвила его руками. Обнимая его сзади, она едва могла удерживать руки на его пальто, так что он мог быть немного недоволен..

Он положил свою руку на её и проговорил:

– Спасибо, – что подарило Лидии облегчение, и она слабо прижалась головой к его спине.

– Лидия, у тебя лихорадка?

– Что? Правда?

Что бы она ни думала об этом, она действительно чувствовала, что у неё была высокая температура.

Она ушла в спальню раньше, чтобы немного отдохнуть и, проснувшись, оказалась здесь, совсем забыла о своём состоянии из-за всех потрясений, но, когда поняла это, у неё начала кружиться голова.

Эдгар, повернувшись, положил ладонь ей на лоб и нахмурился.

​

№5. 3
№5. 2
№5. 1
9.jpg

 

– Пойдём домой. Я заберу тебя.

Он снял пальто и накинул его на плечи Лидии.

– Думаю, будет трудно.

– О чём ты?

Он с интересом наклонил голову на бок, открывая дверь, но проход был заблокирован обнажёнными породами.

– Я не говорила, что гоблины прорыли дыры и сделали себе проход? Это их путь, и миры людей и фейри перемешались друг с другом.

Он казался растерянным, когда, упершись рукой в стену, провёл пальцами по своим волосам.

– Что мы можем сделать, чтобы выйти?

– Придётся подождать, пока гоблины снова появятся. Только фейри могут видеть пути фейри. Они определённо знают свой путь, так что я как-нибудь заключу сделку.

– Пока что нас здесь только двое.

Лидия услышала «только двое» и осторожности ради отступила на пару шагов.

– Я не стану ничего делать. Даже если я это скажу, ты не сможешь поверить мне, но я всё-таки скажу на всякий случай. Можешь быть спокойна, так что приляг на диван.

Сказав это, Эдгар осмотрел комнату и принялся искать что-то в шкафах.

– Никогда не думал, что останусь без средств посреди Лондона. И, похоже, в этой комнате нет никакой приличной еды.

Это кукольный дом, так что ничего не поделаешь.

Лидия последовала его предложению и, почувствовав холодную дрожь, поплотнее закуталась в одолженное ей пальто.

– Тебе холодно? Это пальто довольно лёгкое. Хотя, пожалуй, стоит быть благодарным и за это.

Она поспешила укрыть свой живот полой пальто.

– Если бы я знал, что этот наряд оденешь ты, я был бы более придирчив к его виду.

– …Даже так, почему ты одел куклу с внешностью твоей мамы в такую одежду?

Если подумать, это и вправду казалось странным.

– Не одень я её в этот возмутительный наряд, кукла была бы ещё сильнее похожа на мою мать. Это беспокоило бы меня.

«Думаю, такая реакция вполне нормальна».

Он взял несколько бутылок со спиртным, которые стояли в комнате, имитируя предметы интерьера, и фрукты, которые снова были украшениями, и подошёл к дивану с Лидией.

Сев на ковёр, он открыл бутылку коньяка и плеснул его в стакан.

– Хоть немного согреешься.

– Спасибо…

Она взяла стакан, но сделала это так, чтобы избежать соприкосновения их пальцев, на что Эдгар кисло улыбнулся.

– Ты обняла меня, но не позволяешь мне прикасаться к тебе.

– Это потому что…

– Потому что я поцеловал тебя, не спросивши?

Лидия почувствовала, как её температура резко подскочила, и нахохлилась.

– Если маркиза Бэкстона схватят гоблины, Улисс может убить его. А ты даже не вытащил из него всю информацию, которую мы хотели.

Она специально сменила тему, потому что хотела избежать обсуждения поцелуев наедине с ним.

– Я смог понять суть. И то, почему этого человека называют Принцем.

Когда она услышала ту историю, Лидии не удалось понять всего. Но когда ей показалось, что Эдгар не намерен рассказывать ей о том, что понял про суть дел с Принцем, просто не смогла заставить себя спросить его.

– Ты не хочешь слышать про то, что касается меня?

– Ничего страшного, если такая, как я, узнает?

– Я понял, что ничего хорошего не выходит, если я держу секреты от своей невесты.

«Потому что в итоге всё сложилось вот так», – проскользнула у Лидии мысль, когда она посмотрела на то, во что была одета.

– Я же говорила, я тебе не невеста.

Она возразила ради приличия. Эдгар не стал на этом останавливаться и продолжил.

– В 1688 году Джеймс II был выслан из Англии и бежал во Францию. Ты знаешь, что впоследствии его потомки два раза заявляли свои права на трон и пытались вторгнуться в Англию?

Ответив, Лидия вспомнила, что на днях слышала имя короля.

Её отец говорил об этом в связи с двумя алмазами. Они принадлежали королевской семье, но были потеряны во время революции и изгнания Джеймса II.

– Красавчик Принц Чарли был внуком Джеймса II и вторгся в Англию, желая взойти на трон, но проиграл.

Она вспомнила, что в Джин-Мари текла кровь этого человека.

– Скорее всего, Принц тоже его потомок… Как бы то ни было, думаю, он может быть близок к Джин-Мари по крови. Он охотился за алмазами королевской семьи не из-за их легендарности, а, я думаю, как их владелец, и, как наследник принца Чарли, пытался объявить себя Принцем Уэльским[4].

– Принц Уэльский…

– Все мужчины, унаследовавшие кровь семьи Стюарт, умерли, но если смотреть по женской линии, то многие родовитые семьи Европы связаны с королевской семьёй. Я слышал, есть группы вокруг тех, кто зовёт себя полноправными королями Англии и Шотландии. Но Принц говорит, что он сам принц, так что он, должно быть, отличается от таких людей.

– Думаешь, он планирует вернуться в Англию?

– Даже если планирует, не думаю, что так же, как и старый принц Чарли.

Если бы маркиз Бэкстон и Джин-Мари поженились, то кровь двух королевских семей вновь смешалась бы. Маркиз говорил, что это было задумано ради благополучия Принца.

Вопреки их плану, Джин-Мари вышла замуж за герцога Сильвенфорда, но на том всё не закончилось.

– Так твоя семья имела отношение к королевским кровям.

– Правильно. К некоторым семьям.

Скорее всего, для Принца лучшего было не найти. Потому что ребёнок Джин-Мари и герцога наверняка нёс бы в себе большую часть королевской крови.

– Поэтому они на тебя нацелились? Но зачем они похитили тебя?

– Полагаю, чтобы сделать из меня следующего Принца.

«Сделать», – ей подумалось, что это прозвучало странно.

– Он не сделал собственного сына своим наследником? Даже если у него не родилось мальчиков, он не думал, что трудно будет сделать тебя своим наследником, после того как он похитил тебя и заставил возненавидеть Принца?

– Думаю, он не планировал делать меня своим преемником в общепринятом значении. Они твердо верили, что способны контролировать волю других, как им нравится. Полагаю, они ждали, что я сойду с ума, когда пробуду в организации достаточно долго, и тогда они смогут слепить новую личность, которая мыслила бы и воспринимала всё, как Принц.

Лидия оторопела. Чему, скажите на милость, Эдгар стал свидетелем в том месте?

В организации Принца он, должно быть, прошёл через сотни более мучительных вещей, чем та трагедия, которая произошла в доме герцога.

Но, как бы она ни напрягала ум, она не могла представить, что именно там было.

«Даже если такая, как я, обняла его, на самом деле, это не могло сколько-нибудь утешить Эдгара».

– Изначально эта организация, так сказать, посвятила себя магии и заклинаниям. Даже если кто-то из потомков изгнанного короля заявит о своих правах на трон сейчас, унаследовать всю полноту королевской власти у него не выйдет. И всё же Принц раз за разом собирает унаследовавших кровь королевской семьи и пытается сделать их своими марионетками. Его методы настолько странны, словно его заставляет кто-то.

Это было за гранью её воображения. Лидия постепенно терялась. Это была слишком дикая история, чтобы пытаться понять её пылающей от температуры головой.

Она сделала глоток и озадаченно посмотрела на Эдгара.

Он держал в руке грушу и мастерски срезал с неё кожуру ножом.

– Есть кое-что, что беспокоит меня, и это касается Улисса. Я никогда не встречался с ним напрямую, пока был в руках Принца, но по разговорам окружавших меня людей у меня сложилось впечатление, что он был одним из старших. Словно он был в организации десятки лет… Если ему на самом деле сорок, это уже другая история.

Действительно было странно, что Улисс, который казался подростком, в основном, из-за своего чересчур детского лица – возможно, ему было лет двадцать – занимал одну из ведущих позиций в организации ещё в то время, когда восемь лет назад Эдгар был похищен.

– Если нынешний Улисс был вторым, преемником первого, то это бы имело смысл.

– Что, вторым? Сыном первого Улисса?

– Может быть, или они могли изменить личность мальчика, который обладал силой фейри-доктора. Если это так, то получается, что он жертва, как и я.

Мальчик, чью личность разрушили и сделали вторым Улиссом? Из-за того факта, что он имел способность общаться с фейри, он мог стать жертвой?

В этом просто не было смысла. Но Эдгар, возможно, думал, что и сам он мог точно так же стать Принцем.

И он сражался против врага, который творил такие невообразимые вещи.

Эдгар протянул кусочек груши, которую чистил ножом, Лидии.

Она, взявши его, откусила от него, и его нежная сладость прогнала горечь алкоголя, заполнившую её горло.

– Лидия, раньше ты сказала, что не хочешь выходить замуж без любви.

Когда он вдруг сменил тему, Лидия снова занервничала. Но, кажется, он не собирался переходить на тему любовных проявлений.

– Думаю, ты права. Аристократам брак нужен лишь для того, чтобы связать две семьи, и до тех пор, пока появляются дети, супруги обычно свободны заводить любовников. Даже если отец влюбился в мать и украл её у маркиза, он просто хотел завладеть желаемым, и, скорее всего, они были обычными супругами из благородной семьи. Но если у отца и матери была сильная эмоциональная связь, если их брак привёл к трагедии и если даже их ребёнок навлёк зловещую судьбу, интересно, не впали ли они в отчаяние.

По-прежнему сидя на полу, Эдгар прислонился к дивану, на котором сидела Лидия, и опустил голову.

– Мужчина, за которого ты выйдешь замуж, будет счастливым человеком.

– ………

– Его будут очень любить, и вся семья будет жить счастливо. Неужели это счастье не может стать моим?

«Я не знаю». На самом деле Лидию озадачило, что Эдгар хотел что-то настолько простое и обычное.

Она спрашивала себя, имеет ли он какие-нибудь надежды на будущее, простирающееся за его местью Принцу. У неё было ощущение, что в нём была опасная для него самого сторона, которая считала, что с окончанием всего должна закончиться и его жизнь, и поэтому складывалось впечатление, что он возится с ней, потому что хочет иметь короткую мечту о будущем, которого не может достигнуть.

Но даже если это был всего лишь недолгий сон, если это была его мечта, тогда его желание могло идти из самых глубин сердца.

– Э-эх, я действительно хочу жениться на тебе.

В тот краткий миг, когда она позволила себе снизить бдительность, прядь её волос попала в его пальцы.

Её разум слегка осоловел из-за бушевавшей температуры и разливавшегося по телу алкоголя, так что она осталась на месте, смотря на свои волосы в просветы между его длинными пальцами.

– Девочка умерла, защищая этот чёрный алмаз в Америке. Слэйд сказал, что есть во мне что-то, что подчиняет сердца других людей, как и в случае с уходом Джимми. Как он и говорил, в Америке я был лидером и главой. Я чувствовал, что все хотели от меня этого. Но… ты знаешь, я ни на что не годен и могу только говорить. Ты видела, что с самого начала я был мальчиком, сотканным из противоречий. И, тем не менее, ты пожалела меня и протянула мне руку. Я хочу, чтобы ты стояла со мной наравне. Тебе не нужно выделять меня. Я чувствую, что если ты останешься рядом со мной и будешь ругать меня, я не стану Принцем.

«Ты просто не можешь удержаться от того, чтобы позаигрывать со мной каждый раз, как открываешь рот? Или здесь что-то другое?»

– Но я чувствовал, что ты… если я мужчина, полный недостатков, ты возненавидишь меня, поэтому я хотел показать себя с лучшей стороны… Вот почему я утаил от тебя правду о расставленной маркизу Бэкстону ловушке.

«Или, если я и вправду выйду за тебя, я смогу спасти тебя?»

​

№5. 4

 

Вибрация от рытья проходов гоблинами распространялась по толще земли. Чувствительная грива Келпи могла уловить малейшие колебания почвы, прилегающей к воде.

– Что, дьявол их побери, они делают, эти гадёныши?

Он уже спрашивал себя, не собираются ли устроить под Лондоном полномасштабную подземку с кучей тоннелей и проходов.

Норы, которые они копали, были отрезаны от мира людей и были ближе к реальности фейри, но если они и дальше будут тут неосторожно копать, это повлияет и на человеческие земли над ними.

Келпи, смотря на белый алмаз, слабо сияющий даже под водой, пытался понять, он ли является их главной целью.

– И что мне с ним делать?

Алмаз, который искал хозяин гоблинов, как, впрочем, и граф Блу Найт.

Тем не менее, граф отказался от сделки, которую предложил ему Келпи.

– Этот человек, Лидия для него важнее, чем это?

Это было неожиданно. Потому что вокруг графа вилась куча слухов о женщинах. Ему думалось, что график просто хочет держать Лидию при себе, как одну из своих пассий.

И помолвка должна была быть временной, ради пользы его и Лидии, пожелавшей остаться в человеческом мире.

Чистый, похожий на стекло и продолжавший слабо светиться алмаз с огранкой в форме слезинки был столь прозрачен, что, казалось, он может раствориться в воде.

Даже дьявольский фейри Келпи чувствовал, что из камня сочится магия, и у него чуть ли не кружилась голова.

Пока он смотрел на камень, он ощутил, как кто-то зовёт его, так что поднял голову.

Ему казалось, что это был голос Лидии.

Поднявшись на поверхность воды и приняв человеческую форму, он подошёл к берегу и прислушался.

Как он и думал, звал его голос Лидии, и, подойдя к группе деревьев, он увидел стоящего в тени дерева человека.

Рыжевато-коричневые волосы развевались по ветру.

– Лидия, что-то стряслось?

– Келпи.

Когда он нашёл её, Лидия бросилась к нему и вдруг обняла его.

– Что такое? График над тобой издевался?

Келпи почувствовал, что она дрожит, и осторожно обнял её за плечи. Он не привык относиться к людям иначе, чем к еде, так что был особо осторожен с Лидией.

– Я так больше не могу. Я хочу вернуться домой, в Шотландию.

Тем не менее, чувство нежной заботы, которое было никогда неведомо Келпи, зарождалось внутри его тела.

Довольство, которое он чувствовал, отведав человетинки, длилось совсем недолго, но приятное утешение, которое дарило ему время, проведённое с Лидией, не исчезало, сколько бы времени не прошло.

– Хорошо, айда домой.

– Но граф не аннулировал помолвку. Он пытается заставить меня быть своей невестой.

– Вот ужас-то, – проговорил Келпи. Он совершенно забыл о том, что точно так же пытался заставить Лидию стать своей невестой.

– Я и вправду не могу доверять Эдгару. Я поняла, что фейри понимают меня гораздо лучше, чем люди.

Её пахнущие ромашкой волосы приблизились к его лицу. Он ощущал кровь фейри в её золотисто-зелёных глазах. Она человек, который делит магию фейри; поэтому она фейри-доктор.

В глазах Лидии могла быть магия. Он вдруг почувствовал, как мурашки побежали по его телу.

– Лидия, если скажешь, я пойду перетру с графом. Если он не согласится разорвать вашу помолвку, я откушу ему голову… нет, то есть, я защищу тебя, он и близко к тебе не подойдёт, так что можешь расслабиться.

– Правда?

Он не видел ничего плохого в этой зависимости. Думая, что она была восхитительнее, чем обычно, он напрочь позабыл о том, что она прижималась к нему слишком сильно и это было не в характере Лидии.

– А тот алмаз всё ещё у тебя?

– Э… А, да. Хочешь его?

Ответом ему был маленький кивок.

– Я думал просто выкинуть его.

Он застегнул на ней ожерелье. По его мнению, этот алмаз совсем не подходил ей, но когда он увидел, что Лидия улыбнулась так счастливо, как никогда раньше, то почувствовал полное удовлетворение.

Однако именно тогда что-то со сценой перед ним пошло не так.

Тело Лидии таяло.

– Чё…

На мгновение всё вокруг него стало полностью белым, а перед глазами засиял нестерпимо яркий, грозивший выжечь их свет.

Когда его зрение постепенно вернулось, он увидел человеческого юношу, стоящего рядом с деревом, которое было чуть дальше от него.

Это был он. Хозяин гоблинов.

– Пацан, ты чего сделал?

Он усмехнулся и поднял ожерелье с алмазом.

– Я позволю тебе узнать имя этого камня. Его зовут Дейдрим. Все фейри и самоцветы имеют имена, которые раскрывают их истинную сущность. Я просто высвободил немного силы, которую содержал в себе этот камень.

– Так ты показал мне иллюзию.

– Ты сам увидел это видение. Твоя мечта? Или желание? Мне тут всё было интересно, с чего бы водяной лошадке келпи быть в Лондоне, но теперь понимаю: ты гоняешься за той девчонкой фейри-доктором.

Келпи с угрозой посмотрел на парня, который был намного тоньше, чем тот граф. Казалось, что он мог схватить его голыми руками.

Будь он обычным человеком, Келпи просто бы набросился на него и откусил ему что-нибудь, но он знал, как использовать магию фейри. Келпи не мог действовать безрассудно.

– Пацан, я слышал, ты в конфрах с графом Блу Найт.

Как только юноша услышал это имя, его лицо скривилось в жёстокую, хладнокровную гримасу.

– О да, мой долг – убить графа.

– О, так ты собираешься кокнуть его. Как?

– Сначала я буду медленно мучить его, а затем прикончу.

У него не было причин быть против. Однако Келпи беспокоился о Лидии, которая была в непосредственной близости от графа.

И к тому же, этот пацан был подлее, чем заносчивый граф. И Келпи чувствовал это, так как мог видеть, что он способен общаться с фейри и считает, что имеет право использовать их по своему усмотрению.

​

№5. Сноски

{1} Ганноверы –  династия королей Великобритании с 1714 по 1901 годы. (назад)

{2} Шахерезада – легендарная главная героиня «Рассказа о царе Шахрияре и его брате», окаймляющего персидский сказочный цикл «Тысяча и одна ночь» и служащего связующей нитью между другими рассказами. (назад)

{3} Красавчик Принц Чарли (Карл Эдвард Стюарт или Молодой Претендент) – предпоследний представитель дома Стюартов и якобитский претендент на английский и шотландский престолы как Карл III в 1766—1788 годах. Предводитель восстания против дома Ганноверов (воспринимаемого народом как восстание против власти англичан) в Шотландии, он считается важной фигурой в истории этой страны и стал популярным героем шотландского фольклора. (назад)

{4} Принц Уэльский – в старой русской транскрипции принц Валли́йский, — титул мужчины-наследника английского престола, с 1707 года, после юридического объединения Англии и Шотландии — престола Великобритании. (назад)

​

Глава 6: Лабиринт гоблинов

Глава 6

 

– Эй, папаша.

Словно из ниоткуда в университетской лаборатории профессора Карлтона, где он остался этой ночью, чтобы подготовить проекты к семинару, возник молодой человек с чёрными волнистыми волосами.

Парень впрыгнул в комнату через окно и уселся на его стол, и Карлтон сообразил, что этот грубоватый высокий юноша был тем самым фейри, знакомым с Лидией, но он никогда не заговаривал с Карлтоном, из-за чего отец девушки немного опешил.

Кроме того, он вдруг назвал его «папаша». Первой мыслью, проскользнувшей в голове у Карлтона, была: «Я тебе не отец», – так как у него было слабое ощущение, что это тот фейри, который пытался сделать Лидию своей невестой.

– Где Лидия, папаша?

Карлтон поправил круглые очки на своём носу и собрал разлетевшиеся документы.

– Сейчас полночь. В это время она должна спать у себя дома.

– Её там нет. Где она шляется?

– Ежели вы о милой леди, она, знаемо, с графом, – раздался голос из другой части комнаты.

Карлтон видел, как молодой человек подошёл к шкафам, и заметил, что лежащий там турмалин странно покачивается.

– Ты, ты чего тут забыл?

Молодой человек схватил что-то пальцами и поднял это в воздух, турмалин потянулся следом.

– Батюшка милой леди чудесными каменьями обладает. Местечко енто мир дарит мне подобным, из рудников пришедшим.

Положивший щеку на ладонь Карлтон понял, что здесь есть ещё один фейри, чей голос он и слышит.

– Вы думаете, это хорошие камни?

– Ясно дело, гляньте на ентот прекрасный гранат.

– И правда. Кажется, он нравится вам, и я разделяю ваш интерес. Студенты в наши дни так увлекаются категоризацией, что совершенно забывают восхищаться красотой камня.

– О, Господь наш, да разве ж так можно? Каменья, иначе сказано будет, частица таины Земли-Матушки. И яхонты не единые в мире чудеса.

Карлтон сильно кивнул.

– Да кому какое дело, лучше скажи, Лидия с графом, где?

Молодой человек свирепо тряхнул фейри, всё ещё висящего в его пальцах.

– О, молю, нет, стойте, они в местечке, что гаремом зовут.

– Га-гарем?

Карлтон, наконец, понял, что это было делом чрезвычайной важности, и вскочил со своего места.

– Что точно это значит? – спросил он у фейри.

– Лорд граф уготовил горницу чудную для милой леди. Ежели они проведут там вместе времечко, любовь их, несомненно, углубится.

– Секундочку, граф приготовил комнату, в которой он мог бы проводить время с Лидией?

И, кроме того, сейчас была полночь. Не быть дома в такой час, а находиться где-то с графом было, в первую очередь, непростительно.

– Теперь, поварив котелком, до меня дошло, что за гарем. Это место, где мужик запирает свою бабу. Чтоб её никто не увёл.

– О, вот как. Значит, покуда милая мисс там, никому в мире не в моготу разделить их друг с другом. Поистине, чудно.

– Эй, где этот гарем.

– Это заведеньице Дворец мадам Евы. Э-э, адрес…

– Быстро отведи меня туда!

Молодой человек создал вихревой ветер, разметавший бумаги в комнате, и исчез. Кажется, маленький фейри, дающий о себе знать только голосом, тоже пропал вместе с ним.

Карлтон остался один, совершенно ошарашенный.

Через некоторое время он выскочил в коридор и побежал в комнату, где хранились все справочники и информационные материалы и где должен был быть его ученик.

– Лэнгли, где находится место под названием Дворец мадам Евы?

– Профессор, если вы хотите что-то посмотреть, то, пожалуйста, поставьте их в списке в приоритет. Я ещё не закончил с сегодняшним списком.

– Это в высшем приоритете.

Лэнгли, наконец, поднял голову.

– Дворец мадам Евы, это?

– Э-э, кажется, это что-то вроде гарема, но разве гарем это не сераль из стран, где разрешено многожёнство? Я слышал, что в таких странах, когда какая-то девушка привлекала глаз королей или лордов, они захватывали её и помещали в свой гарем, чтобы сделать своей женой.

– А, это. На самом деле, это здание, которое господа из высшего класса часто посещают,  наслаждаясь своими гаремами, окутано тайной.

– Ты знаешь об этом.

– Это роскошное здание на Чаринг-Кросс, не так ли? Не похоже, чтобы высококлассные проститутки входили или выходили оттуда, но всё-таки это место заказывает различные платья и мелочи, в которых нуждаются женщины, и я слышал, что там может сидеть принцесса откуда-то там и что женщину могут запереть там по определённой причине. Так что клиенты Дворца мадам Евы воображаются себя султанами и прячут своих вторых-третьих жён в гаремах, скрытых от общества. Хотя это просто слухи.

Карлтон слабо отшатнулся от стола.

– Что-то связано с этим местом?

– ……Нет, ничего.

Лидия в таком месте тайно встречается с графом? Месте, где тайно содержат женщин?

Хоть он и думал, что это невозможно, Карлтон не вполне был уверен, что граф добропорядочный мужчина.

Тем не менее, для Лидии он был важным человеком, который нуждался в её способностях фейри-доктора, и, раз уж речь зашла об этом, Карлтону было прекрасно известно, что как таковым графом он не был, и оттого помощь Лидии была нужна ему ещё больше.

Карлтон также чувствовал, что и над тем, чтобы его дочь оставалась рядом с ним и продолжала жить в человеческом мире, поработал граф.

Но всё же если он собирается относиться к его дочери как к своей любовнице, тогда это другая история. Он и представить не мог, сколько боли придётся испытать его доченьке, если общество узнает, что с ней поиграли и теперь она не может считаться приличной девушкой на выданье.

Семья Карлтона не относилась к высшему классу, но в их родном городке их род был известен ещё в прежние времена, и в эти дни они не должны принижать себя перед дворянами.

Он не собирался молчать, если будущее его заботливо выращенной дочки под угрозой разрушения.

Но ему нужно было знать, как к этому относится Лидия. Когда он подумал об этом, его разум вдруг затмило облако ярости, направленной на графа.

Возможно, он воспитал Лидию слишком самостоятельной, но она была доброй и сердобольной девочкой.

Она могла показаться немного необычной по сравнению с нынешним образом идеальной женщины, которая должна быть наивной и покорной, но даже её мать была такой.

И он понимал, что из-за этого, хоть она и достигла брачного возраста, все молодые люди предпочитают держаться подальше от неё. Тем не менее, Карлтон считал, что его Лидии ни к чему общаться с мужчинами, которые не понимают её истинной ценности.

Но он думал, что, с другой стороны, если бы она по-настоящему влюбилась, она бы не пошла ни к кому за помощью или советом и постаралась бы разобраться со всем, полагаясь на собственные силы.

Таким образом, больше всего Карлтона беспокоило то, что его дочь по своей воле могла стать любовницей графа.

Он припомнил, что выражал неодобрение в ответ на любые слухи об отношениях графа и Лидии и встал в позицию, где всячески не одобрял то, что она могла влюбиться и выйти замуж. Конечно, это было из-за его эгоистичного чувства одиночества, присущего отцу, но если она думала, что он осудит её, тогда из-за этого она, верно, не могла решиться открыться ему.

«Однако», – подумал Карлтон и яростно затряс головой из стороны в сторону. Лидия была ещё несовершеннолетней. В ней до сих пор было много детского, и, даже если она могла позаботиться о себе, она всё ещё была неопытна в том, что касалось отношений между людьми, и этому распутному графу не составило бы труда обмануть её.

Какими бы ни были чувства Лидии, этот граф мог не быть нормальным человеком, но он не был глуп.  Он должен был знать, что от подобного нельзя просто отказаться, как от мимолётной прихоти.

Как бы он ни думал об этом, это не то дело, на которое можно было бы просто закрыть глаза.

Когда он пришёл к этому выводу, Карлтон вернулся в лабораторию, натянул пальто и кинулся обратно к двери.

​

 

Найтмер действовал.

Лидия, отдыхая, плавала в объятьях дремоты, и, незаметно для неё, оказалась захвачена Найтмером.

В своём кошмаре она никак не могла выбраться из лабиринта, устроенного гоблинами. Лидия бесцельно бродила в темноте нор и туннелей.

Когда она заметила чужое присутствие, за ней уже был Улисс. Он прижал к горлу Лидии нож и приказал отдать чёрный алмаз.

«Ты не можешь обладать чёрным алмазом», – проговорил стоящий неподалёку Эдгар, появившись из ниоткуда.

«Тогда, с тобой ведь ничего не случится, если девчонка умрёт».

В этот момент Лидия почувствовала, как нож резанул её плоть, и её разум затмился головокружением.

Она считала, что её убили, но, так как всё это происходило во сне, несмотря на то, что она была мертва, круговерть мыслей не прекращалась.

«Прости, Лидия».

«Что это должно значить? Ты собираешься быстро извиниться и пожертвовать мной?»

Но Лидия каждый день боялась, что такое может случиться.

Для Эдгара важнее всего была его месть Принцу, и, чтобы отомстить за своих убитых друзей, он мог отказаться от Лидии.

«Если я останусь рядом с ним, рано или поздно это произойдёт…

Он говорит, что имеет чувства ко мне и хочет, чтобы я вышла за него замуж, но всё это ложь.

О-ох, как ненавижу я, как ненавижу этот сон».

Лидия прошептала: «Помогите», – и почувствовала блеск лунного камня, сражающегося с силой Найтмера.

Ситуация повернулась вспять. Эдгар стоял перед Улиссом и принимал другое решение. Он сказал: «Больше, чем алмаз, я хочу спасти Лидию».

Улисс ответил: «Тогда в обмен помри сам». Как и было приказано, Эдгар приставил к своей голове пистолет.

«Прости, Лидия».

«Нет...

Фейри-хранитель лунного камня, ты не собираешься отгонять Найтмера?

Разве это не просто кошмар?

Я не хочу этого»

«Если ты не хочешь этого, тогда тебе нужно уйти от него».

– Лидия.

«Да, ты, может быть, прав».

У Лидии не было непоколебимых причин оставаться рядом с Эдгаром.

Её как-то втянули в эту ситуацию и сделали его невестой, она не ненавидела его и хотела помочь ему, но простая симпатия имела свои ограничения, в том числе и на то, сколько она могла оставаться рядом с ним.

Он периодически выделял её, поскольку знал, что она не сможет заставить себя согласится со всем, что Эдгар делает.

И всё же Эдгар сказал, что это её право, ругать его из чувства праведности за поступки, с которыми она не могла согласиться. Ему нужно было это чувство, и поэтому он хотел, чтобы она оставалась рядом с ним.

Но это было невозможно.

Если она останется рядом с Эдгаром, понимая его не полностью, её недоверие к нему будет только расти. И, в конце концов, она станет его жертвой.

Или он в итоге может уничтожить сам себя.

Если этот кошмар станет реальностью, тогда, может быть, для них же лучше разделиться.

– Лидия, тебе больно?

Лидия почувствовала, как кто-то прикоснулся к её щеке, и открыла глаза. Она почувствовала, что, наконец, выбралась из кошмара, но не сразу поняла, что Эдгар находится прямо перед ней.

Поэтому неосознанно её руки потянулись к нему. Она обняла его, убеждаясь в его присутствии.

– Всё в порядке. Ты просто видела сон, – ответил он.

Ощущая, как его пальцы перебирают её локоны, она начала успокаиваться.

И понимать, что она делает.

– Я-я… извини, у меня немного закружилась голова…

Она попыталась отпрянуть от него, но её тело не послушалось.

– Твоё головокружение может длиться чуть дольше, – предложил он.

«Мне нужно уйти от него».

Она вспомнила слова, что слышала во сне.

Лидия не хотела становиться жертвой Эдгара и не хотела делать жертвой его.

Но почему-то была секунда, когда она почувствовала, что совсем не хочет оставлять его.

– Эй, ты, не лапай Лидию.

Здесь должны были быть только они вдвоём, но голос этот не принадлежал ни одному из них. Когда они повернули головы, то увидели выпрыгнувшего из зеркала чёрного коня рядом с собой.

– К-келпи?..

– Не место, а просто ужас: здесь полным-полно гоблинских нор. Эх, чёрт с ним, Лидия, мы убираемся отсюда сейчас же.

Келпи принял человеческую форму, оттолкнул Эдгара и потянул Лидию за руку.

– П-погоди. Если мы уйдём, Эдгар…

– Он не может. Я могу утащить только одного, да и он болтал, что если я отделю тебя от графа, он и пальцем фейри-доктора не тронет. Так что я забираю только тебя.

– Он? Ты имеешь в виду Улисса?

Эдгар встал с таким видом, словно всё это его жутко беспокоило, но не попытался остановить Келпи, поднявшего Лидию на руки.

– И откуда мне знать его имя? Это тот, который контролирует гоблинов. И эта мразь спёрла у меня белый алмаз.

– Прекрати, Келпи, поставь меня!

– Не глупи.

– Эдгар, скажи что-нибудь!

– Эй, график, предупреждаю просто так. Тот, кого ты назвал Улиссом, сказал, что прикончит тебя, и прыгнул в гоблинскую нору. Держи ухо востро и не наткнись на него.

Келпи высокомерно закинул Лидию себе на плечо и прыгнул в зеркало.

У Эдгара просто не было времени, чтобы остановить их; всё вокруг неё почернело.

«Или, может быть, он просто не собирался останавливать меня?

Он думает, что я, простуженная, буду только мешаться, если останусь рядом?»

Келпи продолжал скакать сквозь темноту.

Лидия почувствовала обдувающий её ветер и поняла, что теперь она сидит верхом на его лошадиной форме и цепляется за его шею. Она ощущала, как мягкие волосы его гривы щекочут ей щеку.

На ней было пальто Эдгара и продолжал болтаться чёрный алмаз.

Она была в закрытой реальности между миром людей и той стороной. Келпи продолжал галопом нестись через лабиринт гоблинов.

Окружённая гоблинами в сердце установленной Улиссом схемы, Лидия подумала, что не может быть места безопаснее, чем спина Келпи, но потом ей подумалось, что Эдгару тоже могла прийти в голову эта мысль.

Если Улисс сказал, что не станет вредить фейри-доктору, если той не будет рядом с Эдгаром, то, значит, он опасался магии келпи и предпочитал держаться подальше от них.

Поскольку он знал, что водяные лошадки опасные фейри, он не мог с такой лёгкостью наложить на неё руки.

И чёрный алмаз в ожерелье на Лидии, таким образом, тоже был защищён.

«Тогда, получается, на самом деле Эдгар хотел защитить чёрный алмаз?

Или его вчерашние слова, что я для него важнее этого алмаза, действительно были тем, что он имел в виду?»

Если поцелуй, который ей подарили против её желания, на самом деле был ложью, это было слишком грустно.

«Это несправедливо, Эдгар.

Я нужна тебе? Или нет?

Я не знаю ответ. Но я не могу позволить себе разделиться с тобой прямо сейчас».

 Своих мыслях Лидия не сомневалась.

Посреди темноты тускло засветился лунный камень.

Кольцо Гвендолины излучало свет.

«Вы – новая хранительница нового графа, не так ли?» – спросило оно.

«Нет. Я не собираюсь выходить замуж за Эдгара.

Но я его фейри-доктор. Если он не нуждается даже в этом, пусть скажет мне прямо, иначе я просто не знаю, что делать».

Лидия отпустила Келпи.

– Эй, Лидия? – закричал Келпи.

Её тело падало.

В глубинах тьмы она продолжала падать всё ниже и ниже; её защищал слабый свет лунного камня.

​

 

Эдгар, который теперь остался один, подошёл к дыре в стене, сделанной, предположительно, гоблинами.

Оставаться на одном месте было бессмысленно. Так что он, взяв свечу в руку, решил войти в дыру.

Он предполагал, что ему будет тесновато, но там было достаточно места, чтобы он мог спокойно стоять и ходить. Казалось, нора приспосабливалась к размерам того, кто входил в неё.

Он обнаружил, что пещерный коридор, стены которого были образованы скалами, уходит далеко вперёд. И когда он обернулся, то не увидел никаких следов дыры, которая должна была открываться в одну из комнат Дворца мадам Евы: только каменная стена стояла перед Эдгаром.

«Теперь ясно», – он убедился, что тот, кто вошёл сюда, вернуться назад уже не сможет.

А значит, ему оставалось только идти вперёд.

Эдгар развернулся и пошёл по пещерному коридору.

Но сколько бы он ни шёл, коридор не разветвлялся и не менялся. В определённый момент он сделал засечку ножом на стене справа от себя. Но через некоторое время этот знак появился на левой стороне.

– Это место представляет из себя петлю Мёбиуса[1]?

«Возможно, тогда было ошибкой отпускать Лидию», – подумал он, но сейчас он уже ничего не мог сделать, чтобы изменить это.

Пока он думал, что ему делать дальше, впереди замерцал свет.

«Здесь кто-то есть. Это Улисс?»

– Лорд Эдгар!

Услышав знакомый голос, Эдгар позволил себе расслабиться.

– Рэйвен, ты как раз вовремя.

Рэйвен бросился к нему, а затем опустился на колени перед Эдгаром.

– Мне ужасно жаль. Я был слишком далеко от вас и не смог вернуться.

– А-а, это правда, без тебя было трудно.

– Что-то случилось?

Рэйвен быстро задал вопрос с серьёзным выражением лица, выискивая взглядом раны на теле Эдгара.

– Ну, я был один с Лидией. И к тому же, на ней была очень тонкая одежда, и она была слаба от лихорадки, так что я пережил ужасное время, пытаясь сдержать себя.

– …Эм-хм.

– Но, должен сказать, лихорадочные женщины в три раза соблазнительнее, чем обычно. Её щечки так мило покраснели, и она смотрела на меня влажными глазами, так что я мог думать только о том, что так она приглашает меня к действиям. К счастью, я вспомнил, как вчера она меня оцарапала, так что мне удалось удержаться.

Эдгар опустился на корточки, чтобы заглянуть в лицо Рэйвена, чью растерянность было сейчас видно даже несмотря на как всегда безэмоциональное лицо.

– Ты видел?

– …Что вы имеете в виду?

– Животик Лидии.

– ……

Судя по тому, как Рэйвен отвёл глаза, разрывая зрительный контакт, он видел и очень даже хорошо.

– Забудь об этом.

На губах графа застыла лёгкая улыбка, но тон не оставлял сомнений: только что произнесенная фраза была ни чем иным, как приказом.

– О, я действительно груб! И я хотел бы знать, о чём это вы двое так серьёзно говорили?!

За Рэйвеном на двух задних ногах стоял кот в галстуке.

– О, это серьёзно. Нико, если это был Рэйвен, тогда да, я прощу его, но если это был другой мужчина, я просто обязан выколоть ему глаза.

– Ай, неважно. Где Лидия? – спросил фейри-кот.

– Келпи забрал её отсюда. Кажется, Улисс тоже где-то в этом лабиринте. И, похоже, гоблины пришли за маркизом Бэкстоном, и потому причиной, по которой Улисс использовал Дворец мадам Евы и превратил его в этот лабиринт, является захват маркиза. Хотя он всё ещё может не знать, что мы тоже вошли в него.

– Если вы про маркиза, то я загнал его в угол в комнате с портретами, связал и оставил там. Но, кажется, она тоже стала частью этого лабиринта: когда я вышел, я уже не смог вернуться в неё, – доложил Рэйвен.

И тогда Нико нашёл Рэйвена, блуждающего внутри, и стал его проводником.

Эдгар не знал, что делает здесь Нико, но, кажется, он, поскольку был фейри, понимал, каким путём нужно идти.

– Итак, Нико, какой путь ведёт к выходу?

– Похоже, определённого выхода нет. И у меня нет животной силы, как у Келпи, чтобы сделать дыру наружу.

– Похоже, единственный выход –  войти в контакт с Улиссом.

Проговорив это, Эдгар встал.

– Кажется, белый алмаз попал в руки Улисса. И если это так, тогда нам нужно придумать, что теперь делать… И в то же время, я хочу поговорить с маркизом.

– Вы собираетесь использовать его, милорд?

– Ну, посмотрим… Рэйвен, ты будешь доверять мне, что бы ни происходило?

Юноша оглянулся на него с интересом, но, не колеблясь, ответил:

– Да.

– Поспешим к маркизу. Нико, веди нас.

– А-а-ах, но мне не хочется пересекаться с Улиссом. Есть ведь возможность, что он придёт туда, где маркиз, верно?

– Но даже ты не сможешь вывести нас наружу, если Улисс не откроет проход, правильно?

Нико положил лапы на бедра и с недовольством сощурился, но, повернувшись в другую сторону, пошёл нужной дорогой, со свистом рассекая хвостом воздух.

​

№6.1

 

Лидия упала туда, где гоблины, собравшись в круг, кажется, что-то праздновали.

Маленькая, грязная комнатка не казалась частью Дворца мадам Евы. А значит, гоблины могли прокопать тоннель, ведший к какому-то другому району.

Посмотрев по сторонам, она увидела, как один из них поднимает огромную, размером с него самого бутылку спиртного и, пыхтя, фонтаном опрокидывает её в себя, а затем раздаётся громкий звук, похожий на лягушачье кваканье.

Они были пьяны, и заметили свалившуюся им на головы Лидию только тогда, когда она потихоньку встала и попыталась спрятаться.

Она видела, как все они притихли, а их кривые лица стали поворачиваться к Лидии одно за другим.

~ Ты кто?

~ Ты откуда взялась?

– Я… я фейри-доктор. Слушайте все, вам же лучше не приближаться ко мне.

Из-за того, что сейчас на ней была другая одежда, она лишилась своих обычно спрятанных в кармане ягод боярышника, которые были способны отгонять фейри.

Но всё-таки злобные маленькие фейри, должно быть, были огорошены тем, что она назвала себя фейри-доктором, так как они живо отпрянули от Лидии.

~ Это чёрный камень.

Но один из них неожиданно зашептал.

Лидия поняла, о чём он говорил, и прикрыла ожерелье рукой.

~ Это же тот, который хозяин искал?

~ Точно?

~ Ой, и чего делать надо?

Лидия отошла в тень от очага, чтобы спрятаться, там быстро сняла ожерелье и, уронив его в один из карманов надетого на ней пальто, спрятала его.

Но, хоть она и спрятала его, она не сможет обмануть их. Как же ей провести гоблинов?

– …Пожалуйста, помогите…

И тогда она услышала едва различимый голос, зовущий на помощь из угла комнаты.

Она перевела взгляд туда и напрягла глаза, пытаясь разглядеть, что же такое в этом тёмном углу: там в окружении гоблинов сидел сжавшийся от страха маленький мальчик.

Он сильно исхудал, но его бледное лицо было ей знакомо.

Это был тот грязноротый мальчишка, с которым она повстречалась в библиотеке особняка графа.

Он посмотрел на неё молящим взглядом и попытался подползти к ней, но силы внезапно покинули его тело, и он рухнул на пол.

Лидия распинала гоблинов и бросилась к нему.

– Эй, ты, э-э, Джимми? Возьми себя в руки.

Она вспомнила, как Эдгар говорил что-то про то, что мальчика поймал Улисс. Лидия решила, что обязана спасти его, и попыталась вынести его отсюда на руках, но гоблины вдруг подняли суматоху.

~ Эй, замерла.

~ Размечталась, нечего делать, что в голову взбредёт.

– Ай, вы что творите?

Один из них тыкнул Лидию в ногу маленькой лопаткой.

– …Тот камень… – прошептал мальчик. – Эти существа сказали, что я буду заложником, на которого они обменяют алмаз, – пояснил он.

~ Точно-точно.

~ Хозяин так сказал.

~ Давай сюда камень и забирай щенка.

«О нет, что мне делать?» – думала Лидия.

Она просто на время взяла его у Эдгара. Она не могла отдать его врагам, не посоветовавшись с ним.

Но она хотела помочь Джимми.

«…О, знаю».

Лидии пришла в голову хорошая мысль, и она встала – так она могла смотреть сверху на гоблинов вокруг неё.

– Значит, вы отдадите мне его, если я отдам это вам.

Она раскрыла ладонь и показала гоблинам чёрный сверкающий камень.

~ Тот-тот, ~ закричали все.

– Тогда сделка заключена.

Убедившись, что все они кивнули, Лидия бросила камень в совершенно другом направлении.

Гоблины запаниковали и кинулись к нему.

В тот же момент Лидия потянула мальчика за собой.

– Теперь, поспешим. Нужно бежать, сейчас же.

Она как-то смогла выровнять его и, держа его за руку, выбежала за дверь. Звуков преследующих их гоблинов не раздавалось за спинами, но Лидия хотела оказаться как можно дальше отсюда так быстро, как могла.

– Алмаз… Ты спятила, отдав им алмаз, когда он принадлежит графу.

Джимми, ковыляя за ней, гневно рычал на неё.

«И это ты сказал, что был схвачен ради алмаза», – Лидия молча удивилась тому, что он по-прежнему пытался высмеять её.

– Это был просто кусок угля. Гоблины этого пока не поймут.

– …Угля?

Рядом с тем местом, где упал Джимми, было ведро с углём. Лидия украдкой взяла кусок угля, который был тех же размеров, что и алмаз  в её ладони, и с его помощью одурачила гоблинов.

Они согласились обменять Джимми на то, что она показала им.

– Так ты обманула их.

– Обманула… это должно было спасти тебя.

В считанные секунды они достигли слабо освещённой улочки.

Здания нависали над ними с обеих сторон. Эта улочка пересекала бедный район города, повсюду валялись старые полуразрушившиеся кирпичи и осколки стекла, а ставни окон, расположенных на стенах зданий неравномерно, были сломаны.

Но это место тоже было захвачено в тоннели гоблинов, так что вряд ли им удалось сбежать из лабиринта.

Лидия начала терять направление и, когда она приостановила бег, Джимми выдернул свою руку.

– Где граф?.. Он должен был прийти, чтобы спасти меня.

– Да, он здесь. Мы все разделились, чтобы найти тебя.

Но он только подозрительно глянул на Лидию.

– Ты стянула у графа чёрный алмаз?

– А? Что ты говоришь?

В его кулаке внезапно оказалось зажато что-то, и, приглядевшись, она увидела, что это был кусок стекла с опасно острым краем.

– Ты, ты втёрлась в доверие к графу и стянула его у него, не так ли?

– Д-да что ты говоришь?

– Я с самого начала подозревал, что ты шпионка. Ты такая же, как он, тоже можешь видеть фейри. Тот, который схватил и запер меня.

– Подожди, у меня с Улиссом нет…

– Отдай настоящий алмаз. Бесполезно притворяться моей спасительницей и пытаться облапошить меня.

– Ты ошибаешься. Поверь, я…

– Ты просто притворяешься человеком, а по правде фейри, да? Ты работаешь на него, так ведь?

– Ты не…

– Тебе не одурачить меня!

С осколком в руке он прыгнул к ней. Лидия не представляла, что ей делать.

И вдруг Джимми остановился.

Армин схватила мальчика за руки и оттащила его подальше от Лидии.

– Стой, что ты делаешь. Она действительно сторонница лорда Эдгара.

Джимми сообразил, что это Армин, и, удивившись, потерял силы. Однако, он всё ещё не мог позволить себе поверить Лидии.

– Ты врёшь, она и тебя обманула!

Он затряс головой и ни с того ни с сего бросился в другом направлении.

Армин попыталась погнаться за ним, но, как только он исчез за углом тоннеля, она остановилась и вернулась назад.

Она, видимо, решила, что если погонится за Джимми, то разделится с Лидией.

– Мисс Карлтон, вы в порядке?

– Да. Но, Армин, как ты попала в это место?

– Я не вполне уверена. Я вошла в здание, где держали Джимми, но потом пространство вокруг меня вдруг искривилось и завертелось, так сказать, и, кажется, дороги и здания перенеслись в эту реальность.

– Так должно быть потому, что гоблины вырыли эти туннели. Пространство, где ты была, затянуло в лабиринт. Думаю, Эдгар и Рэйвен тоже где-то здесь, как и маркиз Бэкстон с Улиссом.

Армин мрачно кивнула.

– Множество членов Алой Луны также ищут Джимми, так что, боюсь, они тоже оказались утянуты сюда и потерялись здесь.

– Тот мальчик, надеюсь, он сможет встретиться с ними.

– Пока что давайте пойдём вперёд. Уверена, лорд Эдгар нуждается в вас.

«Могу поспорить, что нет».

Из-за Джимми, который так упорно оскорблял её, она растеряла всю свою уверенность. Он заставил её спрашивать себя, действительно ли её золотисто-зелёные глаза и тот факт, что она может видеть фейри, производят такое жуткое впечатление.

«Нет, нет, сейчас важнее то, что я осталась здесь, потому что я фейри-доктор».

Лидия сказала это себе и отправилась преодолевать тоннели вместе с Армин.

При ходьбе украшения на её одежде начинали позвякивать, и это беспокоило её. Заставляло тревожиться о том, что подумала Армин, когда увидела Лидию в наряде той куклы.

«Интересно, она подумала, что я пришла сюда, чтобы проверить слухи о романе Эдгара? К тому же, на мне его пальто».

– Э-э, Армин, по поводу моей одежды, это не совсем так, чтобы я одела такое по своему желанию.

– Да, я могу понять, что случились какие-то проблемы. Но вам повезло, что лорд Эдгар смог одолжить вам своё пальто.

​

10.jpg

 

– Хм? Почему?

– Поскольку это была неплохая возможность, он, скорее всего, думал, что мог бы просто наслаждаться видом.

Лидия поняла, что Армин на самом деле была из тех людей, которые без проблем могли сказать настолько неловкие вещи.

– …Разве это не значит, что вид был не таким уж приятным?

– Он, должно быть, не был уверен, что сможет ограничиться только любованием.

«О Боже».

Лидия решила, что пора менять тему.

Они продолжали смотреть сквозь сложные туннельные переходы, но теперь большинство из них заканчивались тупиками.

– Знаешь, у меня такое чувство, словно лабиринт гоблинов начинает становиться меньше.

– Если это правда, интересно, что это значит.

– Похоже, они пытаются собрать всех поближе к центру.

Она спрашивала себя, если все, кто вошёл в лабиринт, соберутся в центре, что планировал Улисс делать с ними.

Пока Лидия думала, внезапно под её ногами разверзлась дыра.

Армин тут же заметила это и схватила Лидию за руку, но земля под ней так же исчезла, и они обе упали вниз.

Упали они с небольшой высоты. Когда они мягко приземлились на землю, всё ещё держась за руки, это не так уж сильно отличалось от удара, который они почувствовали бы в реальности, но, когда Лидия попыталась встать, она почувствовала холодный, режущий край клинка у своей щеки и замерла.

– Добро пожаловать, леди.

Светловолосый юноша с усмешкой на лице появился в их поле зрения.

– Улисс!..

Армин попыталась принять позицию для атаки, но Улисс обхватил Лидию рукой и притянул её к себе, заставляя Армин остановиться.

– Не двигайся. Ты же не хочешь, чтобы женщина графа стала трупиком, правда? О-о, или, наоборот, тебя больше порадует, если она умрёт?

Толпа гоблинов появилась из воздуха и окружила их. Они, крича и вопя, били и пинали Лидию по ногам.

Они были безумно злы на неё за то, что отданный ею алмаз был ненастоящим.

Однако, к счастью для неё, Улисс, кажется, не знал, что у Лидии с собой был чёрный алмаз.

– Если тебе нужен заложник, возьми меня. Отпусти её, –  запросила Армин.

– Не говори так, будто ты святая. Я не против прикончить её, ты же знаешь. Если я убью девчонку, а ты скажешь, что пыталась спасти её, но это было невозможно, и придёшь с плачем к нему, уверен, граф простит тебя.

– Глупость несусветная, – уверенно ответила Армин, и оттого усмехающийся Улисс прищёлкнул языком.

– Ясно. Сколько бы его любовниц ни померло, едва ли возможно, что он хоть пальцем тронет бывшую женщину Принца.

Хоть её так оскорбили, выражение на её лице ничуть не изменилось.

Лидия слышала, что все они были рабами. Однако осознание того, что Армин была обременена иной болью, нежели Эдгар и Рэйвен, заставило её трястись от боли и удушья.

– Иди впереди меня. Вы же хотите увидеть графа, не так ли? Фейри-доктор, если ты шатаешься по округе в пальто этого человека, то я могу предположить, что и он вошёл в этот лабиринт, так ведь? Я возьму вас к нему.

Улисс приказал Армин идти, по-прежнему указывая ножом в руке на Лидию.

Армин с тревогой смотрела на Лидию, кажется, она не знала, что делать. Должно быть, она беспокоилась, что если последует приказу Улиссу, Лидии придётся пройти через нечто ужасное.

– Армин, со мной всё хорошо.

Лидия не могла и дальше зависеть от Армин. Она прекрасно знала, что Улисс может быть тут.

Лидия не могла понять их боль, но она не оставалась здесь с намерением становиться для них обузой.

После того, как Лидия твёрдо согласилась на это, Армин кивнула и пошла в направлении, указанном Улиссом

​

№6. Сноски

{1} Петля Мёбиуса – модель искривлённого замкнутого пространства, представляющая собой несколько раз перекрученный кусок ленты со склеенными концами. (назад)

​

Глава 7: Сильнее, чем алмаз

Глав 7

 

– Джин-Мари, это мой конец.

Маркиз Бэкстон, по-прежнему привязанный к стулу, неотрывно смотрел на портрет на стене.

– Я предал Принца. Если Улисс найдёт меня, я точно буду убит. Если бы я смог заполучить оба алмаза… я верил, что они подошли бы тебе и что ты желаешь того же, что и я, но всего лишь попал в ловушку моих недругов.

Взгляд аристократки на бесчисленном множестве окружавших его портретов был направлен прямо на него, а на её лице играла слабая, молчаливая улыбка.

– Джейн-Мари, ты же не хотела выходить за герцога, правда? Я думал, ты не забыла обо мне, и планировал вызволить тебя из его клети, но я не могу не задаваться вопросом, неужели в твоих глазах я представал лишь дьяволом?

Сейчас для неё всё должно быть бессмысленным.

Для неё он был не более чем человеком, выбранным её родителями её женихом, а теперь он, кажется, недостоин даже того, чтобы она ненавидела его, и это всё глубже повергало его в пучины отчаяния.

Не так давно в этой комнате Джейн-Мари отвечала на его любовь. Но как только он пробуждался от своих грёз и понимал, что всё это было лишь иллюзией, леди на портретах больше не говорила с ним.

– О, семья Бэкстон обречена. В конце концов, Принц прибудет в Англию. Поднимется новое восстание. Этого дня наша семья, служившая Принцу, ждала, и всё же мне уготован лишь смертный приговор.

Позади него кто-то был.

– Так если бы Принц заполучил власть над Англией, вашей семье в награду даровали бы высший титул? Однако не только это стало невозможным, но и ваша погибель маячит прямо перед вами. Что произойдёт, если люди узнают о заговоре семьи Бэкстон?

Маркиз Бэкстон обернулся, заслышав голос, и обнаружил за собой молодого светловолосого графа.

– …Если я вам отвратителен, то подойдите и убейте меня.

Было бы замечательно, если бы он смог умереть здесь.

Выживший из семьи графа Блу Найт, которая боролась с Принцем. Поэтому Улисс сказал Бэкстону быть осторожным с Эдгаром Эшенбертом.

Однако, похоже, истинная личность графа была не так проста. Улисс знал это, но, тем не менее, ни слова ему не сказал.

– Я хотел бы, чтобы вы ещё кое-что сделали.

– Я не заинтересован в исполнении ваших приказов.

– Я говорю, что даю вам шанс. Поклянитесь мне в верности. Так же, как когда-то вы или ваш предок поклялись изгнанному принцу, назвавшемуся Принцем Уэльским.

«Этот юноша, должно быть, сын Джейн-Мари. Он тот наследник, в чьих венах течёт терпкая кровь королевской семьи, тот, кого так хотел Принц».

Однако Принцу не удалось удержать его в своих руках.

– Тот человек в Америке умрёт. Я убью его. Поэтому ваш принц – я.

Подняв взгляд, маркиз вспомнил, что в былые времена верили, что Бог выбирает, кому отдать трон.

Именно поэтому даже сейчас люди по-прежнему хотели, чтобы в их правителе текла чистая королевская кровь.

Его сияющие золотом волосы, его мягкая улыбка, его пепельно-лиловые глаза, светившиеся проницательностью. Если он был наделён этими чертами, потому что родился в семье герцога, получается, Принц, который пытался создать свою точную копию, незаметно для себя сотворил того, кто превосходит даже его?

 

Эдгар был уверен, что у Бэкстона, который сейчас смотрел на него с открытым ртом, не осталось сил сопротивляться.

Он приказал Рэйвену снять верёвку, связывающую маркиза. Рэйвен удержал мужчину, который попытался встать, и заставил его опуститься на одно колено.

– Что вы хотите от меня?

– Мне хотелось бы, чтобы вы получили «Дейдрим» у Улисса. Если ему предполагается принадлежать Принцу, то он – мой.

Эдгар продолжил ещё более холодным голосом.

– После того, как вы закончите с этим, я не стану возражать, если вы присоединитесь к Джейн-Мари. Хотя не могу сказать, что она всё ещё помнит вас.

Маркиз, чья голова оставалась опущенной, не смог унять дрожь в плечах, появившуюся то ли от гнева, то ли от страха.

– Вы намекаете, что я должен убить себя?

– Я заберу вашу жизнь в знак вашей верности. Разве это не разумная цена? Только это, и ваша семья будет спасена. Подумайте об этом как следует, вы ограбили Её Королевское Величество и спрятали «Дейдрим». Это серьёзное преступление. Вы могли бы стать героем, если бы Принц взошёл на трон, но теперь вы предали и его. Таким образом, вам остаётся только одно: встать на мою сторону. Её Величество и Принц не простят вас, удовольствовавшись только вашей смертью, а я говорю, что не против помиловать вас.

– …Это невозможно. Я не смогу забрать алмаз у Улисса.

– Вот как. Если вы не можете, тогда, значит, вся ваша семья исчезнет.

После секундного молчания Эдгар прибавил:

– Я не оставлю и камня на камне.

Собравши остатки мужества, как будто собирался в последний раз взглянуть в лицо дьявола, маркиз торжественно поднял взгляд.

– Вы совершенно такой же, как Принц. Совершенно такой  же, как человек, которого вы презираете.

– Тогда вы уже поняли, что у вас нет выбора, не так ли?

Как заставить людей делать то, что тебе нужно, заполнить их сердца страхом, загнать их в угол и полностью подчинить их своей воле. Эдгару были отлично знакомы методы Принца.

Когда Эдгар использовал эти методы для своей мести, он всегда чувствовал, что становится всё больше и больше похож на Принца.

«Нет, это просто знания. Я просто использую те методы, которые мне лучше всего известны. Моя суть не меняется», – но даже если он пытался так думать, сомнения всё равно не отпускали.

Ощущения были такими, словно яд медленно впитывается в него и меняет его изнутри.

Но, тем не менее, Эдгар нанёс последний удар, который должен был полностью подчинить маркиза.

– Итак, вы готовы? После того, как вы уйдёте отсюда, вашей задачей будет доставить «Дейдрим» в мой дворец.

– …Куда, вы говорите?

– В Букингемский дворец. Там ведь он будет храниться в безопасности? И когда вы успешно восстановите честное имя семьи Сильвенфорд, я прощу вас. Естественно, я выкуплю ваше поместье, так что вам стоит убедиться, что вы рассказали всей вашей семье, кто их монарх.

Эдгар не был уверен, воспринял ли маркиз его заявление об убийстве Принца, и всерьёз взялся за своё положение в его глазах.

Тем не менее, маркиз должен был понимать в полной мере, что у него остался только один путь: принять стоящего перед ним Эдгара как наследника Красавчика Принца Чарли.

Маркиз, который мечтал заполучить Джейн-Мари, также грезил и возрождением английской королевской семьи, прочно связанной с его родом.

Маркиз мечтательно сузил глаза, словно представляя, что его мечта воплотится в жизнь руками Эдгара, и медленно склонил голову.

Преклонив колени, он нетвёрдо поднёс руку к сердцу.

– Ваше Королевское Высочество Принц Уэльский… как пожелаете.

– Идите.

Эдгар наблюдал, как маркиз Бэкстон встал и понурено вышел из комнаты, и только после этого упал на диван, утомлённый и чувствующий к себе отвращение.

– Лорд Эдгар, вам нехорошо?

Рэйвен задал этот вопрос с тревогой, должно быть, немного нервничая из-за того, что только что произошло между Эдгаром и маркизом.

– Нет, я в порядке.

Эдгар чувствовал неуверенность. Было похоже, что какая-то часть личности того гнусного человека уже пустила в нём свои корни.

«Принц Уэльский? Букингемский Дворец? Вот ведь глупость».

Даже если в его роду был принц Чарли, это ничуть не отличалось от того, что семья Сильвенфорд несла кровь принца или принцессы с прошлых дней.

Но когда Эдгар представил, что Принц, который был для него источником зла и ужаса, мог присвоить себе всесильную судьбу королевской семьи, это заставило его засомневаться, сможет ли он вообще сбежать от него такого.

Однако единственным желанием Эдгара была его месть Принцу. Его титул дворянина и его родство с королевской семьёй с этой точки зрения для него ничего не значили.

Граф Ги-Бразил: этого должно быть достаточно.

И в этот момент он подумал о Лидии.

Если она останется на его стороне, то с ним всё будет хорошо.

– Интересно, маркиз Бэкстон успешно заберёт алмаз у Улисса? – проговорил Рэйвен.

– Кто знает? Он старший сын старой и выдающейся маркизской семьи, так не будет ли он отчаянно бороться, чтобы заполучить его? Даже если завладеть алмазом невозможно, он должен придумать, как удовлетворить меня.

Несмотря на то, что подозрения в краже алмаза семьёй Сильвенфорд не имело под собой доказательств и наказания не последовало, сомнения всё ещё оставались. Даже если он развеет сомнения, попросту невозможно, чтобы Эдгар раскрыл свою истинную личность старшего сына герцогской семьи, и он знал, что не сможет вернуть свою фамилию, но хотел, по крайней мере, защитить честь своего покойного отца.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Эдгар повернул голову. Он увидел серошерстого кота, который сидел на подлокотнике, уставившись на него с подозрением.

– Нико, всё, что только что произошло, было игрой.

– Я начал думать, что ты на самом деле планируешь стать настоящим принцем и устроить войну.

– Войну? У меня нет армии.

«Так если бы она у тебя была, ты бы её устроил», – пробормотал фейри-кот.

– Как и думал, ты сомнительный тип, – проговорил Нико уже в полный голос.

– Ты собираешься противиться нашей с Лидией свадьбе?

– Если речь о моём мнении, то, я думаю, ты не был серьёзен насчёт этого с самого начала.

– Я серьёзен.

– Но ты считаешь, что этому никогда не стать правдой. Просто хочешь погрузиться в мирную и счастливую мечту, всего-то.

– Я не хочу превращать это в мечту.

– Хотя и не делаешь ничего, чтобы претворить это в жизнь? Даже если ты окрутишь Лидию своим флиртом, правдой этому не стать. Ты совершенно не думаешь ни о чувствах Лидии, ни о её будущем, а все разговоры о свадьбе – просто разговоры. И, в таком случае, мне жаль бедняжку Лидию.

Тихим голосом он попрекал Эдгара.

Но говорить, что он не делает ничего, чтобы претворить это в жизнь? Он думал, что как только Лидия будет готова, всё станет правдой.

– Ты говоришь, что я должен отказаться от мести? – спросил его Эдгар.

– Было бы бессмысленно говорить, что ты должен стать порядочным человеком.

Так даже кот не считает его порядочным человеком.

Даже когда он подумал, что должен быть подавленным и всерьёз задуматься о себе, Эдгар уже пришёл к выводу, что с этим ничего не сделаешь, и сдался.

Он не сможет сражаться честным, порядочным образом.

Однако, если бы кто-нибудь спросил, может ли Лидия одарить Эдгара своей любовью и не пожалеть, он подумал бы, что такое было бы возможно с трудом.

– А теперь, полагаю, я должен уйти. Он разшумелся недавно.

Нико соскочил со стула.

– Кто он? – спросил Эдгар.

– Келпи. Думаю, конь не очень хорошо разбирается с закрученными и искаженными здешними путями.

– Погоди, если Келпи всё ещё здесь, тогда что с Лидией?

– Меня это беспокоит, и потому я иду смотреть, что там. Даже если Келпи заблудился здесь по собственному недосмотру, со мной это не имеет ничего общего.

«Так что-то могло случиться с Лидией».

За стеной слышались звуки копания и рытья. Глазам Эдгара казалось, что комната плывёт и скручивается.

Он пытался понять, что происходит с этим местом, которое, как сказала Лидия, располагалось между мирами людей и фейри.

«Улисс идёт», – подумал Эдгар.

​

 

Карлтон уже полчаса спорил с привратником Дворца мадам Евы.

Внутрь допускались только члены и, кроме того, привратник не позволил ему узнать, являлся ли членом граф Эшенберт и был ли он в здании.

У Карлтона не было уверенности, был ли гарем просто слухом или здесь действительно держали женщин, но на его крики, что если это правда, то они совершают преступление, единственным ответом было вежливое: «Нам нечего с вами обсуждать. Пожалуйста, уйдите».

Они соблюдали абсолютную, строжайшую секретность.

– Что вы будете делать, если внутри моя дочь?

– Она никак не может там быть.

– Тогда дайте мне в этом убедиться.

– Вы желаете стать членом? Вам нужно заручиться рекомендацией одного из действительных членов и заплатить вступительный взнос.

Привратников было двое, и оба они имели крепкое телосложение, так что, должно быть, исполняли роль и охранников. Их тон был вежлив, но они стояли перед Карлтоном, не допуская его внутрь, с твёрдостью каменных стен.

Даже если Карлтон попытался бы прорваться через них, его тощее тело отбросили бы назад в считанные секунды.

Но тогда один из привратников заметил остановившуюся карету. Он быстро подбежал к ней и радушно открыл дверь. Вышел из неё дородный человек с чёрной бородой.

– Добро пожаловать, мистер Слэйд.

Карлтону показалось, что имя его звучит знакомо.

Он кинулся к нему. И закричал раньше, чем кто-нибудь из привратников успел оттолкнуть его в сторону.

– Мистер Слэйд? Вы, вероятно, арт-дилер?

– Мне случилось быть таковым, – подозрительным тоном сказал мужчина, повернувшись к Карлтону.

– Эм-м, моя дочь знакома с художником Полем Ферманом, и о вас мне рассказал мистер Ферман. О, моё имя Карлтон. Моя дочь и граф Эшенберт…

– Что, вы отец фейри-доктора?

На удивление, кажется, он понял всё быстрее, чем ожидалось.

– Сказать по правде, моя дочка до сих пор не вернулась домой. Я слышал, она может быть здесь.

– Мисс Карлтон? Здесь? О, нет, это не может быть правдой.

По какой-то причине Карлтон почувствовал, что мужчина, кажется, немного занервничал, словно отвергая саму эту мысль.

– Тогда я хотел бы немедля в этом убедиться. Разве она не с графом? – продолжал настаивать на своём Карлтон.

– А-а-а, тогда позвольте мне самому войти и проверить это.

Этот мужчина, который мог беспрепятственно войти в это место, был знакомым графа. Карлтон забеспокоился, что Слэйд может не говорить ему правду.

– Я смогу войти туда?

– О, ну, видите ли, об этом…

– Граф должен быть внутри, не так ли? Я хотел бы напрямую спросить его. Здесь Лидия или нет, я не могу допустить, чтобы незамужняя девушка была втянута в историю с гаремом, даже если это просто слух.

Всё произошло, как только он закончил говорить.

Ужасный звук взрыва донёсся изнутри здания.

Даже поражённые привратники удивлённо обернулись и бросились в панике к зданию.

Карлтон подумал, что это его шанс, и переступил через порог, но даже в просторной прихожей и на лестнице с золотыми перилами не было признаков повреждения или разрушения.

Однако люстра наверху покачивалась из стороны в сторону.

Войдя внутрь, Слэйд позвал Карлтона за собой, должно быть, и сам волнуясь от того, что не знал, что произошло.

– Граф должен быть там.

Весь коридор был застелен ковром, а стены и потолок сплошь покрывали украшения. Слэйд остановился перед огромной дверью, на которой была высечена золотая фигура с драгоценными камнями вместо глаз.

Он постучал, но ответа не было.

Карлтон чувствовал, что там может никого не быть, и, не в силах больше ждать, протянул руку, чтобы повернуть дверную ручку.

– Не открывается. Она заперта?

– Здесь нет замков.

Однако, хоть Слэйд и пытался её открыть, дверь не сдвинулась ни на дюйм.

Поэтому они решили выбить её.

Карлтон и Слэйд разом бросились на дверь, пытаясь сломать её.

Не рассчитав силу, они упали вместе с ней и увидели, что стол и стулья в комнате были перевёрнуты, а стена превратилась в дыру столь огромную, что можно было видеть штукатурку в соседней комнате. Потолок покрылся трещинами и с него свисали крупные куски.

Но в комнате не было ни души.

– Что происходит?

В следующий момент вновь прогремел взрыв, а здание затряслось и задрожало.

Все слуги выбежали из здания в панике.

А Карлтон помчался в сторону источника грохота.

​

 

Лидия продолжала идти в окружении гоблинов.

Она чувствовала нож Улисса у своей спины, следуя за идущей впереди Армин.

В тёмном грязном тоннеле только лампа в руках гоблинов источала свет.

В конце концов, проход привёл их к огромному валуну, пресекающему путь. Позади них коридор был чёрным, как смоль, и в этой темноте было невозможно что-либо разобрать; свет не проникал сквозь эту тьму, и это могло означать, что пути далее не существовало.

Лабиринт гоблинов медленно исчезал и неуклонно уменьшался.

Улисс приказал гоблинам браться за работу, и они начали долбить камень своими кирками.

Валун треснул и рассыпался на части, открывая взгляду дверь.

Открыть её Улисс приказал Армин.

За ней оказалась комната, чьи стены были увешаны портретами. На всех картинах была Джейн-Мари.

Стены комнаты были высоки, а потолок широк: несомненно, эта комната принадлежала Дворцу мадам Евы.

«Значит, это, должно быть, гарем маркиза Бэкстона», – подумала Лидия, когда Улисс втолкнул её в комнату.

– Кажется, я заставил тебя ждать, граф Эшенберт.

– Я уже подумывал об уходе. Ты так запаздывал.

Словно хозяин комнаты, Эдгар, сидя в центре на диване со скрещенными ногами, взглядом обвёл Армин и Лидию, а затем Улисса, но его ничего невыражавшее лицо не изменилось, так что нельзя было сказать, о чём он думает.

За Эдгаром стоял Рэйвен.

– Это такая редкая возможность, так что я посоветовал бы тебе остаться.

– Сначала я собирался отправить домой Лидию.

– Я нашел её заблудившейся, так что привёл сюда.

– …Эм, я упала, – объяснила Лидия.

Эдгар вздохнул, как если бы всё понял, но в то же время был растерян.

«Ты так говоришь, что от меня одни неприятности?» – разочарование охватило Лидию.

Потому что она хотела думать, что он, хоть и отправил её домой с Келпи, на самом деле нуждался в её помощи.

– Итак, лорд, ты должен обладать «Найтмером». С тех пор, как ты отнял его у меня, я знал, что ты будешь использовать чёрный алмаз, чьё местонахождение было неизвестно, и использовать его именно для того, чтобы обмануть маркиза Бэкстона.

Лидия до ужаса нервничала.         

Возможно, ей не следовало возвращаться.

Эдгар отправил её прочь, потому что хотел держать чёрный алмаз подальше от Улисса, но она вернулась назад, принеся с собой алмаз.

Для того чтобы сражаться с Улиссом ему должен быть нужен фейри-доктор. Но могла существовать более серьёзная проблема.

Ведь Лидия была схвачена Улиссом и не могла действовать.

– Хорошо. Я отдам тебе чёрный алмаз.

Она заметила, как Рэйвен и Армин сделали друг другу знак глазами. Эдгар, должно быть, собирался выгадать момент, когда Улисс будет отвлечён алмазом, и попытаться схватить его и удержать.

Такое могло бы сработать в человеческом мире. Но в этом мире это невозможно. Улисс был хозяином этой реальности. Гоблины подчинялись ему.

Если он получит в свои руки алмаз, то может тут же уничтожить это пространство и сбежать.

– Нет, ты не должен, Эдгар, не отдавай ему алмаз! – отчаянно закричала Лидия. – Прости; я сама решила вернуться сюда. Кажется, всё, что я делаю, приносит одни неприятности. Это может быть сила проклятия… Но, несмотря ни на что, не отдавай ему алмаз.

– Какая шумная девчонка.

С раздражением Улисс приставил к Лидии нож.

Все сосредоточились на его действиях, и Армин воспользовалась этой возможностью, чтобы приблизиться к Улиссу.

Она вытащила нож и попыталась напасть на него.

Она хотела оттолкнуть Лидию и вклиниться между ними, но рука Лидии по-прежнему оставалась в захвате Улисса, и она отступила.

Однако в следующее мгновение перед глазами Лидии выпрыгнул Рэйвен. Быстрее, чем Улисс смог бы среагировать, он бросил в него нож, направленный в сердце.

Её взгляд остановился на каплях крови, зависших в воздухе.

Однако Лидия почувствовала, что воздух вокруг неё и Улисса на мгновение изменился.

Рэйвен был поражён и так же отступил.

Рука Улисса всё ещё держала Лидию, но, как если бы они переместились в пространстве, сейчас она была намного дальше от Рэйвена с Армин.

Кровь лилась из руки Армин.

Раздался смех Улисса.

Эдгар не смог скрыть своего удивления.

– Теперь понимаешь, лорд граф. Вы не сможете нормально сражаться со мной в этом месте. Хотя я не стану вас останавливать, если вам хочется зарезать друг друга.

А потом, словно Лидия его больше не заботила, он отбросил её в сторону.

Открыв рот, Улисс заговорил ледяным тоном.

– Алмаз, не будете ли так добры? Если вы не поспешите и не принесёте его, я всех вас погребу здесь и оставлю умирать. Вместе.

– Мы умрём, даже если отдадим его тебе, не так ли?

– Если  принесёшь мне его по собственному желанию, лорд граф, я, так и быть, позволю выжить тебе.

– Думаешь, я пожелаю спастись?

– Если ты вернёшься на сторону Его Высочества, ты точно будешь благодарить меня.

Улисс называл Эдгара, предателя и врага, которого он ненавидел, почётным титулом. Но так было не потому, что Эдгар в настоящее время являлся графом, и не потому, что он был старшим сыном герцогской семьи, а потому, что по крови он был связан с королевской семьёй.

Она хотела знать, действительно ли Улисс не собирается физически убивать Эдгара.

Но Лидия не могла придумать ничего, что позволило бы всем выжить и при этом оставить при себе алмаз.

Эдгар помог Лидии подняться и случайно засунул руку в карман надетого на ней пальто.

Там лежал чёрный алмаз.

Он, должно быть, хотел убедиться в том, что Лидия убрала ожерелье в карман пальто, поскольку на ней его не было.

А затем Эдгар обернулся к Улиссу.

– Если Лидия выберется, я сделаю, как ты говоришь.

– А… что ты говоришь, Эдгар… – пот выступил на теле Лидии.

– Ты можешь убить меня или передать Принцу, как пожелаешь. Но Лидия не имела с этим ничего общего с самого начала.

Даже если Армин и Рэйвен не надеялись сами выбраться из происходящего, они не выказывали признаков горя или протеста.

Неизвестно, когда они пришли, но она увидела Поля и членов Алой Луны в дверях.

Уменьшающийся лабиринт гоблинов, должно быть, собрал всех людей, застрявших в нём, в этой комнате. И Улисс планировал собрать здесь всех и убить их.

И всё же Эдгар просил только за жизнь Лидии.

– Если ты освободишь Лидию, я расскажу тебе, где алмаз.

Другими словами, он собирался сделать так, чтобы Лидия – так же, как алмаз – сбежала отсюда.

​

11.jpg

 

– И я должен тебе поверить?

– Если ты не доверяешь мне, то поступай, как знаешь.

Лидия вдруг смутно поняла, что должна делать, если сможет убежать отсюда с драгоценным алмазом.

После этого она должна просто вступить в переговоры с Улиссом. Так, чтобы спастись смогли все.

Но Лидии пришло в голову, сможет ли она сделать такое? Что, если всех убьют до этого?

Это была слишком опасная авантюра.

Для начала, она спрашивала себя, будет ли Улисс настолько заинтересован, что согласится заключить сделку. Лидия пыталась понять, должна ли она поступать так, как хочет Эдгар.

Всё ещё неспособная решить, что же ей нужно сделать, она затаила дыхание и стала наблюдать за реакцией Улисса.

– Не обманывайтесь!

Резко прервавший их голос принадлежал Джимми, который находился рядом с Полем.

Мальчик, который, видимо, пришёл с ними, отчаянно кричал.

– Лорд, вас обманывает эта ведьма! Она работает на врага, так что вы не должны позволить ей сбежать вместе с чёрным алмазом!

Джимми знал, что алмаз был у Лидии. И благодаря его отчаянным просьбам это стало известно Улиссу.

Эдгар спрятал Лидию за своей спиной, но не Улисс, а Джимми кинулся к ним.

– Отдавай графов алмаз!

Он вцепился в Лидию, но его силой не мог обладать обычный ребёнок.

– Прекрати, Джимми! – закричал Эдгар.

Мальчика оттолкнули в сторону, и он отбежал назад, но лишь для того, чтобы взять нож для фруктов, находившийся в комнате. С ним в руках Джимми неотрывно смотрел на Лидию.

Улисс засмеялся.

– О, теперь понятно, вот как. Джимми, ты прав. Тебе лучше убить её, ради блага графа.

– Лидия!

Когда она обернулась на голос Эдгара, рядом с ней был Улисс. Он схватил Лидию и, крепко держа её так, что она не могла двигаться, повернул её к Джимми.

Похоже, он предлагал тому вонзить в неё нож.

В этот момент Лидия увидела, как Джимми и Улисс, глядя друг на друга, усмехнулись один другому.

«Этот мальчик… он странный. Может, он не член «Алой Луны»?»

Подумав об этом, она заметила, как глаза Джимми стали красными.

«О боже, он не человек?»

Это были красные глаза демонической гончей.

– Ты… Чёрный пёс? – воскликнула Лидия.

Мальчик, чью личность раскрыли, прищёлкнул языком, превращаясь в пса.

– Так ты работаешь на Улисса!

Взгляд красных, жутких глаз огромного взъерошенного пса устремился к ней.

Он был сильным фейри, который был известен тем, что нападал на людей и разрывал их на части. Как можно было отогнать такого?

Лидия не могла ничего придумать, и прежде, чем она поняла это, Улисс отдал чёрному псу приказ.

– Сделай это.

Взрыхлив землю, чёрный пёс высоко подпрыгнул, набрасываясь на неё.

Сбежать было невозможно.

Но вдруг перед глазами Лидии появилась ещё одна чёрная фигура, которая прыгнула между ними.

Чёрный конь, чьё тело было в разы больше, чем у чёрного пса, сцепился с ним в драке.

– Келпи!

Мощная магия, столкнувшись, разлетелась в стороны; из-за неё Лидия упала на Улисса, стоящего за ней. И тут её взгляд упал на цепочку ожерелья, свисающую из кармана его сюртука.

Это было ожерелье с белым алмазом.

Лидия протянула руку и схватила ожерелье, одновременно стараясь встать.

Но Улисс заметил это и попытался вернуть его себе, на что Лидия, не думая, бросила его подальше от него.

Там, куда полетело ожерелье, не было никого.

Члены «Алой Луны» побежали к нему, но некто до них успел взмахом руки схватить его.

Это был ещё один человек, который, предположительно, блуждал в лабиринте. Маркиз Бэкстон.

«О нет, оно не должно было попасть к нему».

Маркиз выскочил через дверь.

Тем не менее, что бы он ни делал, он никогда не сможет вырваться из лабиринта гоблинов. Возможно, именно поэтому никто не погнался за ним.

Келпи и Чёрный пёс сверлили друг друга угрожающими взглядами. Разорвав повисшее в воздухе напряжение, они, нападая, прыгнули друг на друга.

Воспользовавшись этой возможностью, Эдгар схватил её за руку, и ей удалось избавиться от Улисса, но сильный ветер, порождённый бьющей противника водяной лошадкой, заставил её и Эдгара отлететь к стене, ударяясь об неё.

Как только она пришла в себя, Лидия увидела серое существо, падающее прямо перед ней.

– Нико!

– Н-не мог он сделать это после того, как опустил меня на землю…

Фейри-кот поднялся на ноги; судя по его виду, он висел на гриве Келпи до того, как тот стряхнул его с себя.

Когтями причесав мех и поправив галстук, он посмотрел на Лидию.

– Уф, я сделал это вовремя?

– Нико, где ты был всё это время?

– О? Не мог бы ты ей объяснить, граф?

– Более того, Келпи…

Чёрный пёс, которого вновь отбросили, низко угрожающе рычал на Келпи.

А затем рванул в атаку.

Келпи, избежав клыков Чёрного пса, впился зубами в передние ноги собаки. Мотнув его телом в воздухе, он откинул его.

– Думаешь, такая гнусная псина может дотянуться до такого фейри, как я?

Кажется, от его укуса Джимми сильно досталось, так как, когда он ударился о стену, из его тела брызнуло до опасного много крови и он на мгновение вернулся в форму человеческого мальчика, но, видимо, он лишился сознания, потому как его тело растаяло.

Однако Лидии не дали времени, чтобы расслабиться: вся комната затряслась, как будто от землетрясения.

Потолок и стены начали изгибаться и скручиваться, за каждой новой трещиной следовал треск. Похоже, они собирались рухнуть в любую секунду.

– К сожалению, лорд, это не отменяет твоего поражения.

Хоть он и говорил это, настроение Улисса было не к чёрту из-за проигрыша его Чёрного пса. Он поднялся на ноги.

– Я всех вас похороню вместе с этим местом. Алмазы выкопают потом, но тут уж ничего не сделаешь.

После его слов тело Улисса исчезло, сразу же они почувствовали невидимое давление воздуха, придавившее их сверху, и стёкла окон начали лопаться.

Голова и тело Лидии были защищены, поскольку он сгрёб её в объятья, но даже вид того, как мелкие осколки стекла оставляют на Эдгаре маленькие царапины, заставил её дрожать и съёживаться.

– О-о, нет…

– Это значит, что тоннель гоблинов исчезает?

– Ага. Эй, отдавай Лидию. Я могу вытащить только одного.

Келпи, незаметно для неё принявший человеческую форму, говорил об этом так, словно это было нормально.

– Только одного из всех вас. Но я не собираюсь помогать никому, кроме Лидии.

Никто не возразил. И только Нико побормотал: «Это очень плохо».

– Нет!

Лидия сейчас была неспособна спокойно думать, она могла только отчаянно цепляться за Эдгара.

– Я не хочу уходить одна. Келпи, не помогай только мне, а спаси всех!

– Ты просишь невозможного.

– Эдгар, не позволяй мне уходить. Пожалуйста, не сдавайся. Ты обычно не даёшь мне уйти, когда я ни прошу тебя, так что потом ты будешь об этом жалеть!

Она не знала, что говорила.

Эдгар не знал, что делать. Но он тихонько вздохнул, а затем прижал её плечи к себе.

И вдруг она почувствовала облегчение.

«Верно, – подумала она. – Должен быть иной путь».

– Чёрт, в одиночку мне не хватит сил, чтобы проделать выход.

Говоря, это, Келпи огляделся.

– Эй, вы, тюлениха с птицей, магичить можете?

Его глаза замерли на Армин и Рэйвене, но их единственной реакцией было замешательство. Армин только недавно возродилась в виде селки – морского фейри – и пока ещё не осознавала себя как фейри. Что касается Рэйвена, даже если в нём спал дух, он по-прежнему оставался простым человеком.

– Чёрт, от вас всех толку, как от козла молока. А из других фейри здесь… только этот бесполезный котяра.

– Я полезен. Просто силой не вышел.

Нико возразил, наступив Келпи на ногу, вот только он сам же легко дернулся и полетел в воздух. Так как он был котом, он смог перекувыркнуться и приземлиться на лапы, но, когда он встал на две задние, недовольно фыркнул.

Именно тогда Лидия заметила, что лунный камень в кольце на её руке слабо сияет.

Это был лунный камень фейри-стражницы графа Блу Найт.

– Знаю, в камешках же есть какая-никакая магия? Сдаётся мне, его можно использовать.

Келпи посмотрел на кольцо на протянутой к нему левой руке Лидии и задумался.

– Он, скорее всего, развалится на куски.

– В нём нет смысла, если мы не выживем. Эдгар, пожалуйста, сними его.

Лидия попросила его об этом, потому что Эдгар был единственным, кто мог снять кольцо.

Однако он с твердостью на лице покачал головой.

– Я не собираюсь аннулировать нашу помолвку.

– Н-не в этом сейчас проблема!

– Сейчас и в любое другое время, это кольцо – символ нашей любви. Я не могу позволить ему рассыпаться на части.

«Любви, говоришь… Ох, не шути со мной».

– Если тебе нужен драгоценный камень, тогда просто используем этот. Если тебе нужна магия, его должно быть достаточно.

Сказав это, Эдгар достал чёрный алмаз из надетого на Лидию пальто.

– Что ты говоришь, этот же для тебя намного важнее…

– Лидия, разве я не сказал, что если иначе тебя у меня заберут, то я отдам любой алмаз Келпи?

Чёрный алмаз, брошенный Эдгаром и пойманный Келпи, как будто на мгновение заёрзал в его руке.

– Хм. Не пожалеешь, график? – спросил Келпи.

– Поспеши. У нас нет времени, – ответил Эдгар.

– Чёрт с вами. Не попадитесь Найтмеру.

В следующее мгновение алмаз был разрушен и Лидия увидела, как Найтмер выскакивает из него.

Он имел форму гигантской чёрной пантеры.

Вместе с Келпи, вновь ставшим конём, они заметались по воздуху.

На мгновение ей показалось, что она видит маленькую чернокожую девочку верхом на гладкой спине пантеры, но затем Найтмер, не захватив с собой никого, устремился в небо.

«Возможно, это была Джейн?

Могла ли это быть та чёрная девочка, которая защитила алмаз ради Эдгара?»

Проломив потолок, Келпи и Найтмер галопом унеслись в ночное небо.

То, что они видели над потолком, действительно было ночным небом.

Звезды тускло мерцали в вышине. Это была мрачная облачная ночь Лондона.

Тогда же, когда они почувствовали овевающий их холодный ночной ветерок, давление, которое, казалось, грозило раздавить комнату и обрушить стены, и тряска, почти сбивавшая их с ног, угасли.

– Выход открылся. Мы вернулись в человеческий мир.

Облегчённо выдохнув, Лидия задрожала от холодного ветра, а её тело внезапно покачнулось.

Она не смогла устоять на ногах и упала на пол.

Её глаза были устремлены к ночному небу.

Она хотела знать причину, по которой Эдгар был в безопасности, хоть и имел при себе проклятый алмаз, и, как оказалось, его защищали чувства Джейн, заключённые в камне. Когда эта мысль пришла ей на ум, она увидела, как маленькое существо соскользнуло со спины Найтмера и медленно поплыло в небеса.

Лидия услышала, как Эдгар зовёт её по имени, и почувствовала тепло его рук и прикосновение ладони ко лбу; в окружении волнующихся голосов её сознание потихоньку покидало её.

​

​

Глава 8: Обещание лжецу

Глава 8

 

Лидия скользила в тумане лихорадки и жара и не знала, что её отец примчался в вернувшуюся в человеческий мир комнату Дворца мадам Евы.

Поэтому Лидия не помнила, как её отец, обычно невероятно мягкий, чуть не затеял драку с остальными, оттащил её обмякшее тело от Эдгара, не позволяя тому ничего объяснить, и тут же поспешил домой.

Она также не заметила, что в голове её отца засела сумасшедшая догадка о том, почему она была одета в арабский наряд, и когда Поль нанёс визит в их дом, чтобы пожелать ей скорейшего выздоровления, и попытался объяснить ему, что Дворец мадам Евы не являлся гаремом, а Лидия была там только как фейри-доктор, её отец и слушать его не стал.

На третий день её лихорадка, наконец, пошла на спад, и она смогла выпить несколько глотков супа, но все проблемные воспоминания и беспокойства исчезли из её памяти, и она не стала спрашивать, что случилось после.

Лунный камень, который должен был быть на её безымянном пальце, лежал на столике у её постели.

Когда её отец ворвался во дворец, Эдгар тайно снял его и отправил с Нико к ним домой, что, впрочем, Лидии не было известно, но она была только рада такому исходу.

Она посмотрела в окно: ветер трепал листья на деревьях.

Пока она наблюдала за ними, в окне внезапно появился Келпи.

– Эй, Лидия, ты, наконец, можешь вставать?

Он скользнул через окно, входя в её комнату.

– Какого они держат тебя в кровати из-за простой лихорадки? Разве ты не из-за лондонской погоды разболелась?

– Сейчас со мной уже всё хорошо.

Он подошёл к Лидии, которая сидела очень прямо, положил ей на голову руки и притянул её к своей груди.

– Так твоя температура прошла.

Он был довольно груб, но когда Лидию прижимала к себе водяная лошадка, ей казалось, словно её омывают волны речки из гор Шотландии.

Они приятно холодили её: ощущение мира и спокойствия накрыло её с головой.

И если это делал фейри, ощущение того, что он был представителем противоположного пола, у Лидии полностью исчезало. Поэтому она не чувствовала необходимости отталкивать Келпи, и, хоть она могла этого не делать просто потому, что у неё не было сил, по-прежнему оставалась рядом с ним.

– Ох, вспомнила, я спаслась благодаря тебе, не так ли? Спасибо, Келпи.

– А-а? Ну, там был тот каменюга. Да и к тому же, ты сегодня совсем честная, что ли?

– Ты думаешь?

– Ты обычно более – как же ты говорила – высокомерная, когда говоришь спасибо, или как-то так.

Так было, потому, как она знала, что не должна показывать свою слабость фейри Неблагого Двора, каковым являлся Келпи.

Но когда она имела дело с этим келпи, она думала, что может немного расслабиться, а так как её разум всё ещё был немного замутнён, она была не в состоянии думать о чём-то сложном.

Лидия была совершенно уязвима.

– Разве мне запрещено быть честной?

Келпи проговорил:

– Ну, да чёрт с ним, – и провёл по своим чёрным волнистым волосам в необычной для него смущённой манере.

– Спасибо за то, что услышал моё эгоистичное желание. Я по-настоящему ценю то, что ты спас всех.

– Всех, да.

Когда Келпи заявил, что спасёт только Лидию, она не отпускала Эдгара, даже когда отказывалась. Келпи, вспомнив об этом, наполнил свои слова сарказмом, но Лидия не заметила.

Лидия всей душой порадовалась, что всё обошлось, и подарила Келпи немного детскую и искренне счастливую улыбку.

– …Ты улыбаешься точно так же.

– Э?

Лидия не знала и не могла знать, что улыбка той Лидии, которую Келпи видел  показанной «Дейдрим» иллюзии, и та улыбка, которая сейчас была на её лице, были одинаковыми.

– Просто потому что я помог тому бесящему графику, ты сделала такую счастливую лыбу, намного счастливее, чем когда я сказал, что подарю тебе алмаз.

– Э-э-это не поэтому. Мне просто нет дела до алмазов…

– Ну, думаю не страшно. Я в любом случае хотел, чтобы ты улыбалась.

Келпи грубо потрепал Лидию по голове и усмехнулся.

А затем просто растворился в воздухе.

В то же время раздался стук в дверь, так что он исчез должно быть оттого, что не хотел сталкиваться с тем, кто был за дверью.

Экономка, которая открыла дверь, поклонилась с огромным уважением.

– Мисс, к вам пришла герцогиня Мэйсфилд.

«Герцогиня сама пришла сюда?»

Лидия, запаниковав, поспешила натянуть на себя пеньюар и даже не подумала, стоит ли ей пока подниматься с постели.

– О, Лидия, пожалуйста, не беспокойтесь. Если своим приходом я заставила вас подняться с постели, то с моей стороны бессмысленно желать вам выздоровления.

– Ну что вы, я чувствую себя намного лучше, чем раньше… Всё-таки, это была просто простуда.

В итоге, Лидия осталась сидеть на кровати и поклонилась, приветствуя герцогиню.

– Для меня честь быть побеспокоенной Вашей Светлостью.

Герцогиня грациозно опустилась в кресло, которое придержала для неё экономка.

– Мне сказали, что ваша лихорадка недостаточно серьёзна, чтобы мне стоило о ней волноваться. Но я пришла, потому что кое-что тревожит меня.

Лидия подняла голову, задаваясь вопросом, не сказал ли Эдгар что-нибудь ненужное герцогине.

– Я слышала, что вас забрали во Дворец мадам Евы…

– Э-э, это не совсем так… Произошла ошибка.

– Но всё-таки слухи пошли. Вы ведь были в той комнате, которая была разрушена взрывом газовой трубы?

«О, так всё повернули так, как будто это случилось из-за газовой трубы», – подумала Лидия, кивая в ответ.

– Я слышала, что некоторые люди видели, как вас выносили из того здания. Всё общество хочет знать, кем же была девушка, запертая в здании, которое, по слухам, было гаремом. К счастью, в ночной темноте никто не смог разглядеть, кто это был. Но слухи множатся и множатся, и, хоть я и не думаю, что кто-то сможет связать это с вами, но случившийся инцидент довольно серьёзен, вы понимаете это?

Лидия почувствовала, как её прошиб холодный пот.

То место не было гаремом в нормальном понимании этого слова, но общество не знало этого. Если она была в таком месте, то ничего странного не было бы в том, что её заклеймили бы продажной женщиной.

Тогда она не смогла бы выйти замуж.

– Я не стану выходить за грани дозволенного, но позвольте мне сказать это. Причастность графа Эшенберта к этому делу – всего лишь слух, но сразу после случившегося меня навестил профессор Карлтон и попросил совет в отношении вас и графа, так что я сложила два и два и связала вас со слухами о Дворце мадам Евы.

– Папа, он приходил к вам?

– А когда я отправилась поговорить с графом, мне сказали, что в том здании вы сопровождали его из-за своей работы фейри-доктора. Мне сказал это мистер Ферман, как и слуги графа, бывшие в том здании, но я сочла, что с его стороны неприлично брать с собой в такое место девушку, на которой он хочет жениться.

– Эм, а можно поподробнее про то, что отец пришёл к вам за советом насчёт…

Герцогиня наклонила голову в сторону, словно нечто всё ещё её беспокоило.

– Однако, поскольку ваши чувства также играют не последнюю роль…

В это мгновение внимание Лидии отвлекли голоса, раздававшиеся в коридоре.

Ей показалось, что она слышит голоса Эдгара и своего отца.

Кажется, они о чём-то спорили перед входной дверью; их голоса прекрасно слышались в комнате.

Несмотря на то, что она беседовала с герцогиней, Лидия встала и пошла к выходу из комнаты.

Похоже, её отец пытался отправить Эдгара восвояси.

– Я слышала, граф приходит в ваш дом каждый день. Однако профессор Карлтон не позволяет ему войти.

Герцогиня также наклонилась к двери и посмотрела на низ лестницы, как маленькая девочка, подслушивающая чей-то разговор.

Они замолчали, слушая, что говорят внизу.

– Нет, лорд Эдгар, мне очень жаль говорить это, но я не в том положении, чтобы спокойно и прямо беседовать с вами в данный момент. Я чувствую, что могу проявить ужасающее неуважение, так что, прошу вас, возвращайтесь сегодня домой.

Её отец редко когда становился упрямым, и это заставило Лидию понять, какое болезненное и серьёзное влияние могут оказать на неё слухи о гареме.

– Вы позволите мне услышать о состоянии мисс Карлтон? – спросил его Эдгар.

– Температура, наконец, спала. Так что вам не о чем больше беспокоиться.

– Я, право, извиняюсь за случившееся.

Они не были видны ей со второго этажа, но она могла видеть две тусклые тени на стенах, и по ним она могла сказать, что Эдгар склонил голову перед её отцом, и это наполнило её неописуемым чувством.

– У вас нет причин приносить нам извинения. Поскольку Лидия выполняла свою работу лишь из чувства ответственности.

– Нет, я тоже виноват.

– Ну, если забыть о её болезни, с вашей стороны брать с собой Лидию в такое непотребное место, лорд граф, было верхом безответственности.

– Да, я хотел бы извиниться и за это.

– Это связано с будущим моей доченьки. Я не знаю, как вы обычно ведёте себя со своими знакомыми женщинами. Я уверен, независимо от того, замужем ваша подруга или нет, вы умеете ловко заботиться о такого рода ситуациях. Так как дворяне искусны в окружающих их скандалах. Я слышал истории о том, как некоторые семьи ценой некоторых усилий выдавали своих дочерей замуж за случайного мужчину, но неужели вы планируете сделать то же с Лидией?

– Профессор, я даю вам слово, что я никогда не сотворю с ней подобного бесстыдства.

«Совсем невинным тебя тут не назовёшь», – мимоходом подумала Лидия.

– Да, это может быть так. Это просто мои представления. Нет, вы даже можете счесть это оскорблением. Поэтому я и предупреждал раньше, что могу сказать что-нибудь грубое… А-ах, давайте остановимся на этом. Бессмысленно продолжать разговор.

– Нет, профессор, ваша тревога естественна. Но я…

– Я доверяю Лидии, я верю, что она не попадётся на ваши сладкие речи. Именно поэтому я не встревал в происходящее. Но, так как случилось такое, я не могу не думать, что Лидия всё ещё наивный ребёнок, а вы пока слишком молоды, чтобы заботиться о положении другого человека.

Не успев заметить это, Лидия вся напряглась.

«Нет, это не так, Эдгар не виноват».

Он пытался сделать так, чтобы Лидия не оказалась втянута в то, что случилось во Дворце мадам Евы.

Как и сказал её отец, Лидия была всего лишь ребёнком и думала обо всём слишком просто.

– Мне нужна Лидия, и я определённо открыто говорил о своих чувствах к ней, но говорить, что я пытаюсь привязать её к себе лестью немного неуважительно. Если она готова, я желал бы…

– Пожалуйста, не говорите больше ничего. Я не хочу слышать этого и не хочу думать об этом. Мне слишком трудно вам верить.

Эдгар замолчал.

Разговор на такую тему в такой ситуации, несомненно, имел бы неприятные последствия.

Молчание длилось некоторое время, но после её отец заговорил усталым голосом:

– Прошу, позвольте Лидии отдохнуть от работы.

– Что это значит?

– Я вернусь в Шотландию. Лорд граф, Лидия подвергается опасности во время исполнения работы фейри-доктора?

Эдгар не знал, что ответить, и, когда она подумала, что он собирается согласиться с предложением её отца, Лидия больше не смогла оставаться в своём укрытии.

Не думая, она бросилась вниз по лестнице.

– Папа, ты ошибаешься. Эдгар не виноват. Я сама пришла во Дворец!

Ноги Лидии подкашивались, она чуть не падала, и её отец поторопился поддержать её.

– Прости. Я одна во всём виновата. Я оказалась в той странной одежде из-за фейри, а Эдгар, он ничего не делал. Эдгар пытался отправить меня домой, но, когда я поняла, что там были злые фейри, я сама решила, что это моя работа и что я должна остаться.

Лидия отчаянно сыпала словами, обращаясь к своему отцу.

– Эдгар не сделал ничего плохого. Так что не обвиняй его. Пожалуйста…

– А-а, ладно, Лидия. Но сейчас ты должна признать, что всё ещё неопытна, не так ли? Если, продолжив работать фейри-доктором, ты собираешься причинять другим беспокойство и приносить неприятности, ты всё ещё ребёнок.

Затем он повернулся к Эдгару.

– Милорд, вы думаете так же, не так ли? Вы хотите, чтобы Лидия немного подросла, и тогда работала на вас.

Эдгар выглядел так, словно думал над этим, и грустно смотрел на Лидию; при этом казалось, что ему трудно было придумать возражение в ответ на слова её отца.

Лидия подошла к Эдгару. Хаос царил в её разуме. Эмоции не успокаивались ни на секунду: она и сама не знала, что плачет.

Она только чувствовала безграничный страх от того, что Эдгар может заявить о её ненадобности.

– Эдгар, я не нужна тебе больше? Ты хочешь сказать, чтобы я отправлялась домой? Ну, да, я неопытна. И приношу тебе проблемы. Если бы Келпи там не было, всё не сложилось бы так хорошо, а камень всё равно сломался бы. Но я так старалась… Не говори, что я не нужна тебе.

– Лидия…

Его пальцы прикоснулись к её щеке и стерли слёзы. И она совсем не почувствовала, что то, что делает, было чем-то неправильным.

– Профессор, у меня такое чувство, словно мисс Карлтон не такой уж ребёнок, – вмешалась в разговор герцогиня, тихо спускаясь с лестницы. – Многие взрослые люди настолько сосредоточиваются на своей работе, что перестают обращать внимание на всё остальное.

Её отец и сам принадлежал к таким людям, и потому почесал голову, не зная, что сказать.

Герцогиня мягко улыбнулась Лидии и Эдгару.

– Лорд граф, что будете делать?

Он опустил взгляд на Лидию, которая напряженно смотрела на него, и, расслабив лицо, как будто освободился от чего-то, взял её руку в свою.

– Если тебя со мной не будет, я обязательно собьюсь с пути.

Может, от облегчения, Лидия почувствовала, как силы покидают её тело. Когда она оперлась на руку Эдгара, она подумала, что, возможно, она может сказать что-нибудь совершенно неуместное.

«Это из-за головной боли, да. Сейчас мой разум не в нормальном состоянии».

– Мне было бы не по себе, если бы лихорадка мисс Карлтон вернулась. Лорд граф, не могли бы вы позволить ей немного отдохнуть?

– Да, прошу прощения, профессор.

Её отец кивнул в несколько растерянной манере, и Эдгар, предложив Лидии руку, помог ей подняться по лестнице.

 

12.jpg

 

– Вы пытались заставить графа согласиться с тем, что мисс Карлтон должна вернуться в Шотландию? Это было плохо с вашей стороны, профессор.

Герцогиня захихикала, словно нашла это смешным.

Карлтон опустил голову, чувствуя отвращение к себе.

– Любой стал бы плохим. Видеть собственную дочь плачущей вот так, словно я какой-то подлец.

– Для влюблённой пары естественно, когда отец становится плохим. Но вы должны знать это по собственному опыту.

– Это… режет слух.

Он сам сбежал со своей будущей женой и женился на ней тайно, и был готов к тому, что не сможет обжаловать выбор Лидии, но неожиданно понял, что не в состоянии с достоинством принять своё поражение.

Но любовь? Между Лидией и графом? Карлтон считал, что не может признать этого.

– Граф просто видит, что Лидия другая, не из тех женщин, с которыми он привык встречаться.

– Это может быть правдой. На данный момент.

«На данный момент, хм».

– Извините за то, что ничего не получилось, хоть вы и пришли ко мне за советом, как закончить её работу на графа наиболее мирным образом.

– Нет, я не смог настоять на том, что говорил, ещё чуть-чуть, и я мог бы тяжело ранить сердце Лидии.

Говоря это, Карлтон смотрел на лестницу, по которой спускался граф.

Молодой человек не оставался долго в комнате Лидии, и то, насколько быстро он вернулся, могло быть истолковано как его забота о её благополучии.

Это была страна, где нравы различались в зависимости от класса. Как правило, все дворяне были тонкими и умными натурами, но он отличался от остальных.

Нормальная девушка, однозначно, была бы ошеломлена, если бы он подошёл к ней, и Лидия должна была испытывать те же чувства, что и любая обычная девушка.

«Хочу быть с таким, как папа, говорит она?»

Не сказать, чтобы он полностью верил её словам, но Карлтон не мог не думать, что это была всего лишь иллюзия.

​

 

Через три дня Лидия полностью поправилась и вернулась к работе в своём кабинете в особняке Эшенберт.

Честно говоря, чем лучше Лидия себя чувствовала, тем больше она жалела о тех глупых и эгоистичных словах, которые наговорила Эдгару.

Воспоминания о том, что она сказала ему: «Не говори, что я не нужна тебе», – было достаточно, чтобы её скрутило смущение.

Она пыталась догадаться, помнит ли Эдгар о её словах. Она надеялась, что он расценил их как бред больного человека.

Во всяком случае, из-за того, что сказала такое, Лидия боялась выходить на работу, но её работа сейчас должна была быть превыше всего, и, к тому же, она, после того, как тогда защищала Эдгара, не могла сказать отцу, что не хочет идти на работу, так что вышла из дома столь жизнерадостной, насколько было возможно.

Однако, запершись в кабинете, Лидия тяжело вздохнула.

– Милая мисс, не должно вам вновь надевать таковое одеяние.

Коблинай говорил с ней беспечным тоном.

– Граф же таково говорил, будто бы не намеривается переносить вкусы свои на вас.

«Ох, и это тогда, когда причиной всех бед был ты, маленький фейри».

– Эй, Лидия, глянь сюда.

Нико протягивал ей газету.

Как и всегда, Нико прибыл в особняк Эшенберт раньше неё и уже с удовольствием потягивал из чашки свой чай, которым его обеспечил Томпкинс.

До того, как она поняла это, Коблинай, кажется, тоже присоединился к его чаепитию.

– Что, ещё одна статья, полная нелепых сплетен?

– Это «Таймс»[1].

Она подошла к Нико и внимательно посмотрела на разворот протянутой ей Нико газеты: на ней крупными буквами было напечатано «Дейдрим».

Лидия не могла не вчитаться в статью.

Принадлежащий королевской семье драгоценный камень в сто карат, украденный во время перевозки из Рима в Англию восемь лет назад, алмаз «Дейдрим», по-видимому, был возвращен в Букингемский дворец.

В письме, оставленном вместе с ним, было признание, написанное преступником, укравшим камень во время его перевозки; там говорилось, что виновный питал личную неприязнь к герцогу Сильвенфорду, который был ответственен за алмаз и обязан вернуть его в Англию.

Согласно статье, личность преступника так и оставалась загадкой, но в уголке газеты Лидия заметила совершенно другую статью, где сообщалось о смерти маркиза Бэкстона в результате несчастного случая.

«Взрыв во время чистки ружья? Это невозможно».

Когда маркиз убежал с белым алмазом, даже Рэйвен с Армин не погнались за ним.

Возможно, Эдгар к тому времени уже заключил сделку с маркизом.

И, может быть, это была совсем не маленькая миленькая сделка. Эдгар ставил себя выше других, пользовался людскими слабостями, подчинял их себе и знал, как заставить их делать то, что ему нужно.

Когда он контролировал людей, он, скорее всего, превращался в короля, или бога.

Мало того, что маркиз вернул алмаз, он ещё и отдал собственную жизнь, и тот Эдгар, который заставил этого человека зайти так далеко, мог быть совсем иным человеком, нежели тот, которого Лидия знала.

Она пыталась понять, хорошая ли это была идея, оставаться здесь.

Однако в уголке её сознания мелькнула мысль, что это был ненастоящий Эдгар.

– С добрым утром, Лидия.

«О Господи, он здесь!»

Поскольку Нико отвлёк её на эту статью, Лидия не смогла придать своему лицу обычное выражение, которое тренировала всё утро, и повернулась к нему с таким видом, который сразу выдавал, что его приход застиг её врасплох.

– Ты хорошо себя сейчас чувствуешь? – спросил он.

– Д-да… – прозвучал ответ.

Он подошёл к ней слишком близко и взял её за руки более небрежно, чем обычно это делал.

– Невозможность видеть тебя так долго причинила мне множество боли.

«Мы виделись три дня назад».

– Позволь мне поближе взглянуть на твоё личико.

Он нежно отодвинул пряди её волос в сторону и задержал свою ладонь на её щеке.

«Минутку, он точно сегодня не сдерживается, как обычно?»

Но когда он сузил свои пепельно-лиловые глаза и подарил ей нежную, тёплую улыбку, Лидия растерялась, не зная, как отвечать.

– Моя Лидия, спасибо за то, что вернулась ко мне.

– Ты очень радушен.

Она так смутилась, что отвела взгляд в сторону.

– Ты знаешь, насколько счастливым сделала меня, когда сказала, что хочешь остаться со мной?

Ох, он помнил. Более того, этот человек никогда не позволял подобному проходить незамеченным.

Он притянул руку Лидии к себе и обнял её, из-за чего она напряглась, а её мысли спутались.

Он положил руки на талию Лидии и посмотрел на неё близко-близко. Она не знала, что ей ответить, и хотела как можно меньше прикасаться к его телу, и потому держалась только за его визитку[2].

– Я никогда не говорила, что хочу остаться с тобой.

Она уловила запах свежевыстиранной рубашки.

Когда Лидия поняла это, она не знала, что аромат сушёных ромашек, которые были при ней, передастся ему.

– Но ты ведь это имела в виду, не так ли?

– Нет…

«Он не ошибается, но он не прав».

– Мы, наконец, делим одну любовь на двоих. Нам нужно поскорее сделать нашу помолвку официальной и начать подготовку к свадьбе.

«Ох, это плохо». Если она позволит ему зайти дальше, он не замедлит возвести вокруг неё стену, отрезающую ей все пути для побега. Лидия запаниковала и изо всех сил попыталась оттолкнуть его.

– Ты ошибаешься, я до сих пор работаю здесь фейри-доктором, и поэтому не могу позволить себе вернуться в Шотландию, вот и всё!.. Я была не в себе тогда. Температура только что спала, и я чувствовала сонливость и лишилась эмоционального равновесия, и я не помню, что именно говорила в то время…

– Ты не помнишь? Ты сказала, что хочешь выйти за меня, и, плача, говорила своему отцу, что, если он будет препятствовать нашей свадьбе, ты сбежишь со мной. Ты уже предложила мне свои губы, так что уже не сможешь выйти замуж за другого…

– Я никогда не говорила такого!

– Видишь, помнишь.

«О-о, я так больше не могу».

– …Я никогда не разрешала тебе касаться моих губ. Сам же сказал, что это был не поцелуй.

– Ясно. Тогда при следующей возможности я не буду сдерживаться.

Ей казалось, что её лихорадка может снова вернуться.

Эдгар посмеялся над покрасневшей Лидией и повёл её к стулу.

– Извини, пожалуйста, не злись. Я не дразнил тебя.

«Теперь он пытается казаться скромнейшим из всех людей?»

– В то время, когда ты защищала меня перед своим отцом и сказала, что я невиноват, мне хотелось верить, пусть даже чуть-чуть, что мои безответные чувства всё же имеют ответ.

Он напустил на себя одинокий и покинутый вид, чтобы привлечь её внимание.

– Это было всего лишь моё воображение? Если нет, тогда, по крайней мере, простишь меня и позволишь поцеловать локон твоих волос?

«Я не попадусь на эту уловку…»

Но хоть Лидия и думала так, она по-прежнему оставалась на месте, даже когда Эдгар, глядя ей в глаза, взял в руку прядь её волос.

Когда его губы коснулись не её волос, а линии их роста на лбу, она поняла, что её обманули, но, когда он счастливо улыбнулся с всё ещё немного одиноким видом, она решила, что не станет шуметь по этому поводу.

Он должен был достичь своей цели, как и хотел, но Лидии казалось, что сейчас Эдгару больнее, чем когда он сражался.

– Я видела Джин.

В ответ на внезапное замечание Лидии Эдгар слегка наклонил голову в сторону.

– Внутри чёрного алмаза осколки её чувств к тебе… Должно быть, она по-настоящему любила тебя. И так произошло не потому, что ты завладел её сердцем или заставил её покончить с жизнью, а просто потому, что она, хоть и была маленькой, хотела защитить человека, которого любила.

Он улыбался, одиноко, но умиротворённо. Лидия чувствовала, как её сердце громко бьётся в груди, но продолжала, не позволяя этому себя отвлечь.

– И ещё, о Джимми, я очень сожалею, что не смогла распознать его, хоть и являюсь фейри-доктором.

– Я сам должен был понять это. Но, честно говоря, я рад, что он не оказался беспомощным ребёнком, попавшим в руки Улисса.

Отодвигая это в сторону, Лидия чувствовала облегчение, что истинной причиной, по которой мальчик противостоял ей, было то, что он работал на Улисса.

Но только от того, что он надавил на её больные места, она не смогла принять быстрое решение, и это доказало, что она была неопытным фейри-доктором, и потребовало время на размышления.

– Слэйд и другие члены «Алой Луны» оказались во власти магических заклятий и, как они утверждают, считали, что мальчик с ними уже довольно давно, так что я думаю, что нам нужно быть более осторожными. Во всяком случае, над нами взяли верх, потому что наш союз был слишком слаб, но благодаря этому мы, так сказать, сможем достигать согласия с этого момента.

– Но, Эдгар, меня немного беспокоит, что, хоть чёрный алмаз и исчез, дух Найтмера всё ещё может оставаться живым. Иногда существа, которые были рождены из обладающих силой драгоценных камней, продолжают жить в виде духов.

– Улисс тоже знает об этом? – задал вопрос Эдгар.

– Да, я уверена в этом, – ответила ему Лидия.

– Тогда, возможно, целью Принца был не камень, а кошмар, который вырос в нём.

Белый алмаз «Дейдрим», безусловно, будет надёжно храниться в сокровищнице королевской короны. Однако демон из чёрного алмаза может попасть к Улиссу.

– Но у меня есть моя фейри удачи.

И вновь он начал поигрывать с прядью Лидии.

«Интересно, и почему я всё ещё нахожусь рядом с этим человеком?»

Хорошенько поразмыслив над этим, она поняла, что случившийся на этот раз инцидент был её золотой возможностью уйти от Эдгара.

Совсем недавно были минуты, когда она желала вернуться в Шотландию.

И всё-таки Лидия сама пустила эту возможность коту под хвост.

Что касается её работы, Лидия прекрасно понимала, что она была всего лишь предлогом, но не причиной.

«Почему же…»

Лидия откинулась на спинку стула, стремясь высвободить свои волосы из его пальцев, но прядка на её груди повела себя так, как если бы хотела коснуться его руки.

 

Принц отправил Улисса в Англию и, видимо, попытался построить для себя фундамент в области магии.

Позволить Эдгару жить или убить его, быть может, не самая важная миссия, которая сейчас возложена на Улисса.

Но если это станет его главной задачей, тогда, чтобы бороться с ним, помощь и поддержка Лидии будут необходимы.

Но Эдгар чувствовал тревогу по этому поводу.

Поскольку он не умел сражаться с фейри и магией.

Когда их затянули в лабиринт гоблинов – то есть, в другое измерение – единственным, кто смог спасти Лидию, был Келпи.

Фейри-доктора были профессионалами, которые пользовались помощью фейри, построив с ними доверительные отношения, чтобы решать различные проблемы. Лидия говорила, что она неопытна, но разве то, что она была в дружбе с келпи, не означало, что она замечательный фейри-доктор?

Что же до Эдгара, он чувствовал, что спас их не Келпи, а, в действительности, они выбрались благодаря знаниям и мужеству Лидии как фейри-доктора.

Однако была правда и в том, что он начал чувствовать нерешительность касательно того, должен ли он и дальше полагаться на Лидию.

– Рэйвен, как думаешь, я смогу защитить Лидию?

Эдгар, который в одиночестве размышлял в своём кабинете, задал этот вопрос Рэйвену, как раз вошедшему в комнату с пачкой писем в руке.

– Я не хочу жертвовать Лидией. Но хочу, чтобы она оставалась на моей стороне. Мне нужны её способности фейри-доктора, но, помимо этого, мне спокойно, когда она со мной. Я чувствую, что могу, наконец, дышать спокойно, как никогда прежде, когда я рядом с Лидией. Вот почему я не прекращу пытаться сделать её своей.

Рэйвен слушал его с того же места, на котором стоял, и был так же потерян, как и Эдгар в своих чувствах, что он не мог понять.

– Лидия даёт мне то, в чём я нуждаюсь. Но тогда что я могу дать ей? Если я оставлю её рядом с собой, только подвергну её опасности. У меня нет уверенности, что я могу сделать её счастливой; с самого начала не было гарантий, что меня ждёт достойное будущее, и, невзирая на это, желать жениться на ней было слишком эгоистично с моей стороны, верно? Даже когда я пытаюсь убедить себя в необходимости этого, у меня недостаёт мужества отпустить её. Я не знаю, что я должен делать.

Эдгар выплёскивал то, что переполняло его, не задумываясь, способен Рэйвен понять его или нет.

Герцогиня, леди Мэйсфилд рассказала ему о том, что произошло после его ухода из дома Карлтонов. Она пришла к нему, чтобы попытаться убедить Эдгара отпустить Лидию от себя. Но так как Лидия отстаивала своё право и дальше работать в доме Эшенберт, герцогиня убедила в этом профессора.

– Когда я подумал, что Лидия могла начать испытывать ко мне некоторые романтические чувства, я обрадовался, но мне стало страшно. Потому что я понял, что всё это время не считался с ответственностью, лежащей на мужчине Лидии.

– Лорд Эдгар, я сделаю всё. Я обещаю защищать мисс Карлтон, так что, пожалуйста, не приносите в жертву своё желание.

На неожиданный ответ Рэйвена Эдгар в удивлении поднял голову.

– Было такое, чтобы я приносил в жертву собственные желания?

– Если подумать, бывало, что вы так делали. Разве вы не откажитесь от своей любви ради того, чтобы вы могли продолжать сражаться? Если вы откажитесь от мисс Лидии, это будет то же самое.

– Я думал, что влюблялся в огромное число женщин.

– Всё это не длилось долго.

– Потому что мои дела получали огласку, да и другое случалось…

Пока он говорил это, он понял, что причиной постоянно повторяющейся схемы отношений могло быть то, что часть его чувствовала облегчение, когда очередная его любовница покидала его.

Если бы его любовницы оставались с ним, могло произойти нечто непоправимое.

– О-о-ох, – выдохнул Эдгар, – всё может быть именно так, как ты говоришь.

Ну надо же. Возможно, он - единственный, кто по-прежнему не может двигаться вперёд.

Эдгар посмотрел в окно: Лидия как раз вышла в сад и начала собирать какие-то травы. Его охватило беспокойство: граф со всей ясностью осознал, что втянул девушку в борьбу с Принцем.

​

№8. Сноски
№8. 1
№8.2

{1} «Таймс» – ежедневная газета в Великобритании, одна из самых известных мировых газет. Выходит в печать с 1785 года. (назад)

{2} Визитка – принадлежность мужского костюма, род сюртука. В отличие от него, у визитки полы расходятся спереди, образуя конусообразный вырез (но не по прямой линии, как у фрака, а закругляясь сзади); визитка застёгивается на одну пуговицу, сзади на уровне пояса пришиты две пуговицы. (назад)

​

Вернуться к описанию тома

Присоединяйтесь к нам:

  • Vkontakte Social Иконка

© 12.11.2015 Лунная Феерияwix.com

bottom of page