Лунная Феерия
Том 4. Мастерица серебряного сахара
и зеленая мастерская
Перевод с японского -
Ксена
Редактура -
Мария Яппарова,
Вика Шахнова
Начальные иллюстрации
Пролог
Эй, мам. Мне нравится этот дом. Я тоже хочу дом.
Что? Это тоже дом?
Нет, это не дом. Это фургон.
А у нас с мамой когда-нибудь ведь будет дом, правда?
Дом - то место, где твои близкие? Любое место?
То есть если мы с мамой будем жить вон под тем деревом, то оно - дом? А если под камнем?
Тогда, тогда… если я буду жить с сотней друзей на большой-большой кровати, она тоже дом?
Вот как… Хорошо, мама! Значит, дом может быть чем угодно… Тогда мы с мамой живем вдвоем в доме-фургоне. Но когда-нибудь я буду жить в большом теплом доме-здании с мамой и сотней друзей. И там будет много-много цветов!
Такой дом хороший. Я хочу такой дом.
Ага. Я точно буду когда-нибудь жить в таком доме.
Глава 1: В Миллсфилд
Она не могла пошевелиться.
— Анна?! Что случилось? Анна!
Кит бросился на колени перед умелицей и заглянул в её лицо.
— Ой, прости. Кажется, я слишком сильно удивилась.
Элиот забавно пожал плечами. Площадь перед королевским замком всё ещё была переполнена людьми, прохожие не переставали глядеть на сидящую в пыли девушку, а та не могла оторвать взгляд от того места, где стояли Шелл с Бриджит. Она ни о чём не могла думать.
Кот, пришедший вместе с Китом, схватил жениха Бриджит за грудки.
— Что ты натворил?
— Плохая репутация, Кот. Не стоит ничего делать перед такой толпой.
— О, я подумаю, прежде чем что-то сказать!
— Правильный ответ.
— Что ты ей сказал?!
Во взгляде Кота плескался гнев. Кит приобнял подругу за плечи, словно прикрывая её от Элиота. Мифрил тут же перепрыгнул на плечо умелицы и принялся гладить её волосы.
— Анна? Анна! Ну же, что случилось, Анна?
Услышав встревоженный голос маленького друга, девушка наконец начала осознавать ситуацию. Сначала пришло ощущение шероховатого камня под коленями. Потом — понимание, что всё её тело дрожит, возможно, из-за холода булыжников мостовой. Или из-за страха перед потерей Шелла.
— Ничего такого. Наоборот, я был очень добр.
— Кот… это правда, — все-таки смогла разомкнуть губы Анна.
Осторожно сняв с себя руку обеспокоенного парня, она встала перед Элиотом. Кот, фыркнув, отпустил его.
“Он отказался от свободы ради тебя”, — набатом звучали в голове слова Элиота, повторяясь снова и снова.
— Мистер Коллинз рассказал мне. Шелл выяснил у Бриджит, где мой серебряный сахар, но взамен отдал ей своё крыло.
— Крыло?! — взвизгнул Мифрил.
Кот снова схватил Элиота за шиворот и насильно повернул его к себе.
— Как это, чёрт возьми, произошло?
— А что за проблема? Серебряный сахар Анны нашли, разве нет?
— Но какой ценой?!
— Бриджит и Шелл заключили сделку. Я не сделал ничего.
— Если невеста делает такую глупость, стоять в стороне, по-твоему, нормально?! — гневно воскликнул Кит, но Элиот только усмехнулся:
— Они договорились без меня. Мне очень жаль.
— Что вы за человек… — безнадёжно протянул Кит.
— О чём ты только думал?! — Кот гневно отшвырнул от себя приятеля.
“Он отказался от свободы ради тебя”, — фраза острой болью отозвалась в сердце. Дико захотелось закричать, однако умелица пыталась подавить этот порыв, взывая к остаткам спокойствия.
— Мистер Коллинс, пожалуйста, скажите. Как я могу освободить Шелла? — произнесла она почти ровным голосом.
— В обычной ситуации я бы собрал нужную сумму и выкупил его, но… Бриджит не отпустит его, даже если ты предложишь ей достаточно денег, чтобы купить всё королевство.
— Что она собирается делать с Шеллом?
— Не знаю. Думаю, ничего плохого. Наоборот, она будет им очень дорожить: постоянно держать рядом с собой, кормить самой вкусной едой, гладить по головке…
Напускное спокойствие разбилось вдребезги.
— Да за кого вы принимаете Шелла?!
Элиот приподнял бровь и посмотрел на младшую коллегу с игривой жалостью. Его глаза светились любопытством, будто он нашёл что-то очень интересное.
— Бриджит и сама не сообразит, что обращается с ним как с домашним питомцем. Мне очень жаль.
Он умышленно выводил Анну из себя. Увидев его взгляд и услышав эти слова, она уверилась в этом. Ему становится весело от чужой злости? Или он преследует какую-то другую цель? В любом случае, умелице не хотелось поддаваться на провокации, так что она открыто встретила взгляд Элиота. Тот заинтересованно наклонил голову.
— Ну что, вот и всё? А, я вот что имею в виду: я возвращаюсь в главный филиал гильдии Рэдклифф. Я, знаете ли, должен сейчас быть там и следить за работами по переработке серебряного сахара. Кот, а тебе не нужно заниматься тем же?
— Иди первым. В кои-то веки ты решил поработать.
— Ага-ага, — бросил на прощание мужчина, растворяясь в толпе.
Когда он ушёл, Анна обеими руками прижала к груди недавно приобретённую королевскую медаль. И опустила голову.
Одно дело, если бы Шелл просто ушёл, потому что ему так захотелось. Было бы грустно, но ничего не поделаешь. Но он пожертвовал своей свободой, чтобы Анна смогла получить эту несчастную медаль.
— Зачем ты это сделал? Это было необязательно. Я не смогла получить её в прошлом году. Не смогла бы в этом, просто попыталась бы в следующем…
Кит, услышав бормотания подруги, произнёс:
— Прости, Анна. Это я ему сказал, — извинился парень, прикусив губу. — Ты… стала известна благодаря скульптуре, сделанной для герцога Фелбса. Многие теперь завидуют тебе. Если бы ты не стала мастером серебряного сахара, другие умельцы житья бы тебе не дали. Если бы не связанные с неурожаем меры, ты бы даже не смогла купить яблоки для переработки.
В груди резко стало тесно, и девушка неловко пошатнулась.
— Анна?!
Кит поспешно схватил умелицу под руки. Не сделай он этого, и та снова бы оказалась на коленях посреди площади.
Он был абсолютно прав. Если бы Кот не сообщил ей об особых мерах по поводу сахарных яблок в этом году, она бы так и оставалась в неведении. Более того, если бы не Кот, она бы так и не смогла присоединиться к работам по заготовке сахара в гильдии Рэдклифф.
В такой ситуации Анна не смогла бы и дальше быть независимым умельцем. Без помощи Кота, Кита, а может даже и Хью, ей бы не удалось даже получить серебряный сахар.
Зависеть от кого-то, просить о помощи… Она не смогла бы работать, если бы не полагалась на других. Разве такой человек может назвать себя истинным мастером серебряного сахара?
“Мне это не нравится. Не могу от чистого сердца сказать, что я настоящий мастер серебряного сахара”.
После того, как умелец получал титул мастера серебряного сахара, никто не имел права мешать его работе. Если кто-то вздумает вставлять палки в колеса признанному самим королём умельцу, его ждёт суровое наказание от виконта серебряного сахара. И вот её будущее пытались сломать заранее.
Но гораздо больше шокирует то, что она даже не осознавала происходящее вокруг и ничего не могла сделать. Было настолько горько, что хотелось плакать.
“Это Шелл подарил мне королевскую медаль”.
Умелица упорно сдерживала слёзы. Не время плакать. Да и глупо плакать из-за собственной глупости.
— Не извиняйся, Кит. Я сама виновата.
Она повернулась в ту сторону, куда ушли Бриджит и Шелл. Многолюдная толпа давно затоптала их следы. Сильный ветер дул с севера, безжалостно теребя подол платья.
Ошеломлённый Мифрил наконец пришёл в себя и дернул подругу за прядь волос.
— Эй, Анна. Пойдём в гильдию. Если Шелла Фэн Шелла увела та женщина, мы же сможем поговорить с ними там, да?
— Наверное.
Глава Маркус приказал Анне уйти. Дадут ли ей снова переступить порог гильдии Рэдклифф? Но Кит без сомнений взял подругу за руку.
— Он прав. Пойдём, — ободряюще произнёс он. — Всё в порядке. Происки Сэмми выплыли наружу, и Маркусу не помешает извиниться перед тобой. Так что пошли!
— Идите, ребята. Что касается меня, не уверен, что мне стоит встречаться с этой девчонкой, — проговорил Кот. — Я отнесу скульптуру Пауэлла в гильдию. А потом… у меня есть дела. Идите вдвоём.
— Пойдём, Анна, — в третий раз повторил Кит, крепко сжимая её руку. Это было очень обнадёживающе.
В гильдии Рэдклифф Бриджит выделили отдельную комнату. Это была гостевая на втором этаже, где проживал глава гильдии и его семья. Дочь Пейджа поселилась там, чтобы помогать по кухне и с другой женской работой. В отличие от комнат умельцев стены были оштукатурены и покрыты краской, а занавески на окнах украшала вышивка. Комната была маленькой, но очень уютной.
Именно туда привели Шелла после ухода с площади. Войдя в помещение, фей сразу же прислонился к стене и замер, не сводя взгляд с окна.
Он не произнёс ни слова, в комнате повисло тяжёлое молчание. Бриджит не знала, что делать, но вскоре не выдержала тишины.
— Шелл, — произнесла она его имя и с тревожным видом встала перед ним, заискивающе заглядывая в глаза. — Ты злишься?
“Злюсь? Вот тупица”, — чёрный фей тихонько рассмеялся.
— Шелл, ответь. Ты злишься?
Посмеявшись, Шелл улыбнулся.
— Ты моя владелица. Какое тебе дело до настроения раба? Приказывай. Слушайся, веди себя хорошо или будешь наказан. Вот так. Если не собираешься приказывать, верни крыло.
Бриджит отступила, словно испугавшись резкой отповеди, а рука непроизвольно прикрыла висящий на шее кожаный мешочек, спрятанный под одеждой.
— Нет. Нет! Ни за что.
— Тогда приказывай.
Несколько секунд Бриджит выглядела совершенно расстроенной, но затем заговорила:
— Перестань относиться ко мне враждебно.
— Это моё обычное состояние. Я не могу прекратить быть враждебным.
— Мне это не нравится. Стань добрым! Веди себя со мной, как с той девчонкой. Если ты откажешь, я точно тебя накажу.
Бриджит забилась в дальний угол, опасаясь приобретённого фея, достала мешочек и непослушными пальцами развязала тесёмки. Длинное крыло развернулось, мягко расстелившись у её ног. Новоявленная хозяйка обеими руками схватилась за мягкий шёлк и потянула в стороны. В тот же момент тело Шелла охватила безумная боль, вырвавшая из-за стиснутых губ стон и исказившая лицо.
Бриджит тут же ослабила руки.
Больно, ничего не скажешь.
Девушка переводила виноватый взгляд с фея на крыло и обратно.
— Мне очень жаль. Я не хотела причинять тебе страдания.
Она осторожно сложила крыло, убрала обратно в мешочек и снова спрятала под платье. И аккуратно приблизилась к своей жертве.
— Ну же, относись ко мне так же, как к той девке. Это всё, чего я хочу. Мне впервые кто-то понравился настолько сильно.
Но влажный взгляд напыщенной утки не мог растопить холод в его сердце. Знакомое ощущение. Каждый день он засыпал и просыпался с ним. Пока не встретил Анну.
Вдруг их прервал стук в дверь.
— Мисс Бриджит? У вас всё хорошо?
Незванным гостем оказалась жена Маркуса Рэдклиффа. Тон её голоса удивил Бриджит: казалось, та считала, что за дверью что-то не так.
— Да, конечно. Почему вы спрашиваете?
Девушка открыла дверь, за которой обнаружилась встревоженная женщина. Она протянула конверт.
— Вам пришло срочное письмо. Из Миллсфилда.
Бриджит тут же вскрыла письмо, вчиталась в чёрные строчки и тут же помрачнела. Миссис Рэдклифф не ушла, дожидаясь, пока девушка закончит читать, так что видела, как та изменилась в лице.
— Плохие вести?
— Похоже, у моего отца сегодня утром случился припадок, — нахмурилась Бриджит. — У него уже давно их не было…
— В каком он состоянии?
— Ему не очень хорошо.
— Тогда вам нужно возвращаться в Миллсфилд. Если отправитесь прямо сейчас, к вечеру доберётесь.
Очень любезное предложение, но юная мисс вспомнила про другие проблемы.
— Но моя работа…
— Кухня без тебя не встанет. В крайнем случае мы одолжим фею-прислужника у кого-нибудь из умельцев. Не о чем беспокоиться.
— Но… должна ли я это делать? — поникла дочь Пейдж.
— Не лучше ли всё-таки съездить, Бриджит? — вдруг раздался голос из-за миссис Рэдклифф.
— Ой, — удивлённо оглянулась женщина, гадая, когда вездесущий Элиот успел появиться за её спиной.
— Мистер Коллинс. Вы всё слышали?
— Слышал. У Гленна снова был припадок. Я бы хотел проводить Бриджит в Миллсфилд. Это не проблема?
— Да, конечно. Мы выделим вам карету. Что вы планируете делать потом, мистер Коллинс? Вернётесь к нам?
— Я бы с удовольствием это сделал, но, к сожалению, у меня есть неотложные дела дома, так что с разрешения Маркуса я хотел уехать. Так что я просто провожу Бриджит и поеду домой. Не могли бы вы приказать подготовить для неё экипаж? Естественно, мы оплатим аренду, когда прибудем в гильдию. А пока оставим залог.
Элиот достал из нагрудного кармана несколько медным монет и протянул их мисс Рэдклифф. Приняв плату, та сразу же сказала, что всё устроит, и начала спускаться по лестнице. Элиот тут же прошмыгнул в комнату.
— Ну-с, моя милая Бриджит, кажется, ты чем-то недовольна? Что случилось?
— Я здесь помогаю. Нехорошо уезжать домой, не отпросившись.
— Твой отец болен. Ты должна вернуться.
— Но как же моя работа?
— Миссис Рэдклифф уже сказала, чтобы ты ни о чём не переживала. Кухонному работнику можно найти замену, но кто заменит для Гленна его дочь?
Бриджит отвернулась.
— Как всегда. Во мне видят только дочь Гленна Пейджа.
— Не знаю, что на тебя вдруг нашло. Разве твоя жизнь не прекрасна? Ты получила Шелла, как и хотела. Ах да, Шелл. Кажется, он в дурном настроении.
Элиот подошёл к фею и с интересом заглянул в его лицо. Усмехнувшись, он снова повернулся к Бриджит.
— Я был очень добр, настояв на твоём возвращении домой. Если он здесь, Анна обязательно придёт, понимаешь?
“Анна придёт?” — у Шелла потеплело на сердце от этих слов.
— Анна уже знает, что Шелл отдал тебе крыло в обмен на её сахар. Она не из тех людей, что спокойно отреагируют на такое самопожертвование, просто ответив: “Спасибо”. Она обязательно вернётся за ним. Так не лучше ли отвезти Шелла в Миллсфилд?
Но Бриджит отказалась:
— Я не вернусь.
— Не лучше ли спрятать твоего ненаглядного фея?
Бриджит неохотно двинулась с места. Одно за другим она сняла висящие в шкафу платья и бросила их на кровать, а затем вытащила из-под кровати дорожную сумку и принялась складывать их туда.
— Поторопись. Карету уже закладывают, тебе нужно уехать до того, как приедет Анна, — радостно и безответственно вещал Элиот. — Кстати, она всё равно будет преследовать тебя, где бы ты ни была, — продолжил он едва слышно.
Похоже, он ожидал, что Анна отправится в погоню за Бриджит. Шелл задумчиво посмотрел на Элиота. Он не мог понять, о чём тот думает и что за цели преследует. Но, судя по его словам, Анна обязательно придёт.
Как и ожидалось, умелица быстро узнала причину, по которой Шелл оказался привязан к Бриджит. Узнав правду, она не будет сидеть сложа руки. Но эта влюбчивая особа никогда его не отпустит, усилия Анны будут напрасны. Вместо бессмысленной погони ей лучше сосредоточиться на подтверждении статуса мастера серебряного сахара. Вокруг неё достаточно добровольных помощников. Даже без него она сможет стать великолепным мастером. Теперь у неё не будет проблем, она и дальше сможет путешествовать как сахарный умелец и продавать свои творения.
Однако с его чувствами было что-то не так. Он пытался радоваться за неё, но в глубине души был недоволен. Это кричал изнутри его эгоизм, и он знал это.
“Это конец, Анна”.
Сдерживая эмоции, Шелл прикрыл глаза. Он уже принял решение и не хотел, чтобы она вмешивалась и разрушала собственное будущее. Однако чувства были неподвластны его воле. Серьёзная, задумчивая, краснеющая от смущения... Мозг упорно подкидывал ему образы Анны. Он до безумия хотел увидеть её лицо.
“Не приходи”.
Раздор между чувствами и разумом порождал глухую, ноющую боль, которая не собиралась становиться меньше.
За руку с Китом Анна прибежала в гильдию Рэдклифф. Она ужасно запыхалась, но прошла через ворота и направилась прямо к главному зданию. Когда она позвонила в дверной колокольчик, фея-прислужник открыла дверь. После недолгого разговора фея указала им, где комната Бриджит, и пропустила в здание. Но, поднявшись по лестнице, она так разнервничалась, что остановилась перед дверью.
Девушка не знала, что сказать. Вполне возможно, увидев Шелла в комнате, она просто расплачется от облегчения. Больше всего ей сейчас просто хотелось увидеть его.
— Ну же, ну же. Заходите, — послышался изнутри голос Элиота.
Он сидел на кровати посреди пустой комнаты и улыбался.
— Вот вы и пришли.
Анна растерянно оглядела комнату: Бриджит и Шелла не было.
— Мистер Коллинс, где мисс Бриджет и Шелл?..
— В Миллсфилде, в гильдии Пейдж. У Гленна Пейдж сегодня утром случился припадок, так что его дочурке пришлось отправиться домой. Вы немного опоздали.
— Как же так...
Мифрил на плече Анны поднял сжатый кулак:
— Эй ты! Почему ты не остановил их?
— Это не моя обязанность…
— Где твоя человечность?!
— Ах, кажется, её нет. Мне очень жаль.
— Грязный ублюдок!
Возмущения маленького фея только смешили Элиота.
“Значит, поедем за Шеллом. По крайней мере пока. В Миллсфилд”.
Миллсфилд находится в полудне езды от Льюистона. Не слишком далеко.
— Что же, я собираюсь вернуться в Миллсфилд с разрешения мистера Рэдклиффа. Я беспокоюсь о здоровье Гленна.
Элиот встал и подошёл к Анне.
— Кстати, а не хочешь поехать со мной, Анна?
Не понимая, что он имеет в виду, девушка закрыла глаза. Старший мастер продолжил:
— Ты же стала мастером серебряного сахара, Анна Халфорд? Поедешь со мной в главную гильдию Миллсфилда? Если ты будешь работать там, сможешь вернуть Шелла. Я тебя устрою. Что думаешь?
— Что вы задумали, мистер Коллинс? — осторожно спросил Кит, шагнув вперёд, словно прикрывая подругу. — Зачем вам это нужно? Не по доброте же душевной.
— Вам не приходило в голову, что я тоже принадлежу к гильдии Пейдж и могу печься о её благополучии?
— Вот оно что.
— Этот парень замыслил что-то своё. Это точно, — прошептал Мифрил умелице, подозрительно поглядывая на мужчину.
Но Анна и сама понимала, что Элиот не просто так сделал ей подобное предложение.
Её мама не любила гильдии. Когда девушка спросила почему, та просто ответила, что ей не нравится, как они устроены. Теперь Анна понимала причину: Эмме было неприятно чувствовать себя привязанной к чему-то. По сути, девушке тоже не хотелось связываться с гильдиями, если это возможно.
“Однако сейчас это неважно”.
Анна решительно посмотрела на Элиота.
— Я поеду в Миллсфилд.
— Анна, ты должна как следует это обдумать. Не может быть такое предложение без подвоха. Что-то обязательно пойдёт не так, — попробовал образумить умелицу Кит.
Элиот тут же понурил голову. Опущенный к долу взгляд сделал его ещё более очаровательным.
— Ужасно, Кит. Неужели ты считаешь меня настолько плохим?
— Да! — не сводя глаз с противника, твёрдо выкрикнул парень.
— Окончательный ответ… — заговорила Анна. — Меня не волнует, что не так с этим предложением. Я поеду туда, куда увезли Шелла, чем бы это не обернулось.
— Анна, ты… — фраза так и повисла незаконченной. Кит сдался.
А вот хитрый мастер довольно усмехнулся.
— Хорошо, у меня было предчувствие, что ты примешь такое решение.
— Что я должна делать? Когда ты отправляешься в Миллсфилд?
— Сначала мне необходимо получить разрешение от Рэдклиффа. Тебе тоже стоит поговорить с ним, договориться по поводу серебряного сахара на следующий год. Мы можем сходить вместе. Скажи, когда соберёшься. Что касается отъезда, ночью отправляться опасно, так что выезжаем завтра утром.
— Поняла.
— О, интересно. Кит, ты не собираешься вернуться в цех?
Элиот помахал ручкой, словно прогоняя паренька.
— Зачем? Разве я должен быть там?
— Разве ты, Кит, не должен заниматься переработкой сахарных яблок? Ты ушел с рабочего места без разрешения. Плохой мальчик. А я — один из наблюдающих. Естественно, ты должен вернуться к работе.
— И почему вы вспомнили об этом только сейчас?
— Кит, всё хорошо. Иди, — мягко улыбнулась Анна, успокаивая защитника.
Не скрывая обеспокоенности, тот всё-таки кивнул, положил руку ей на плечо и ободряюще произнёс:
— Анна, помни. Я и Хенгли поможем, если что-нибудь случится.
— Спасибо.
Она была счастлива. Всё произошедшее, в том числе и потеря Шелла — проблемы Анны. Однако Кит был настолько добр, что переживал за неё и пытался исправить ситуацию. Девушка чувствовала, что пользоваться его добротой и дальше — неприемлемо.
— Тебе тоже пора идти. Готовься к отъезду. Рэдклифф уже должен был вернуться.
Умелица кивнула и вышла из комнаты, оставив Элиота одного.
Она положила сменное платье и полотенце в небольшую коробку и закрыла крышку. Сборы не имеющей почти ничего Анны закончились очень быстро. Она вернулась в ту же комнату во “Флюгере”, где провела прошлую ночь. За окном было совершенно темно.
Как и положено, в королевской столице даже в таком дешёвом трактире окна были застеклены. В самом стекле было много примесей, непрозрачная муть не давала как следует рассмотреть пейзаж и сильно искажала его. Тем не менее, оконное стекло, которое позволяло увидеть внешний мир и при этом не давало холодному воздуху пробраться внутрь, казалось выросшей в трясущемся фургоне Анне невероятной роскошью. Мифрил заботливо зажег лампу. Свет мягко отражался от стекла.
Наконец выдохнув, девушка присела на кровать. Оставив Элиота в покинутой комнате Бриджит, она была ужасно занята.
Прежде всего, нужно было поймать Маркуса. Однако после разборок с Сэмми тот, похоже, решал возникшие проблемы, так что найти его было чрезвычайно трудно. Только ближе к вечеру он вернулся в гильдию.
Сразу после того, как мистер Рэдклифф ушёл с Ярмарки вместе с Сэмми, он связался с родственниками мальчишки. После этого глава гильдии отправился к виконту серебряного сахара. Сэмми Джонсу было выдано официальное уведомление, что впредь он не имеет права называть себя сахарным умельцем. Затем он написал письма главам остальных гильдий, информируя их об исключении Джонса из рядов умельцев.
На всё это ушло всего лишь полдня. Судя по скорости, с которой Маркус разобрался в этом деле, он был разгневан донельзя.
Когда Анна с Элиотом подошли к нему, он сразу же согласился на их отъезд.
— Я дам Халфорд серебряный сахар на следующий год. Я не прошу о прощении, но это большее, что я могу сделать.
Но умелице этого было достаточно. Она получила серебряный сахар для работы, а злоумышленник — достойное наказание. Но больше всего она радовалась за Джонаса.
Маркусу явно было очень больно прогонять собственного племянника. Кажется, он уже отправил письмо в дом его родителей, чтобы вернуть Джонаса в гильдию.
Элиоту разрешили оставить работы. Переработка сахарных яблок закончится уже через три дня, так что его уход никому не создаст проблем. Более того, его причина — самочувствие главы другой гильдии, что в глазах мистера Рэдклиффа было очень важным.
Утром Анны и Элиот должны выехать в Миллсфилд.
— Анна, ты голодна? — спросил Мифрил, но у девушки совсем не было желания есть.
— Мифрил Рид Под, а ты голоден?
— Да, голоден. Я скоро умру от голода! — тут же пожаловался маленький фей.
Кстати, они же не обедали.
— Ой, прости! Я совсем забыла про еду.
Девушка подскочила, достала из сумки несколько медных монет и протянула другу.
— Вот, возьми себе что-нибудь с кухни.
Мифрил тут же расплылся в улыбке, но затем с тревогой посмотрел на подругу.
— А ты не будешь есть, Анна?
— Нет, я не голодна, — вымученно улыбнулась она.
— Мне тоже кусок в горло не лезет. Я волнуюсь о Шелле Фэн Шелле. Но я понимаю его чувства. Будь я на его месте, поступил бы так же. Он сделал то, что хотел сделать, так что ты не должна себя винить.
Доброта фея тронула её сердце. В груди защемило.
— Я знаю, что Шелл сделал это ради меня. Но ещё я знаю, что я совсем этого не хочу. Я только хочу, чтобы он был свободен.
У Мифрила на лице появилась неуверенность.
— Не знаю, стоит ли тебе это говорить, но… если бы я был Шеллом Фэн Шеллом, думаю, я был бы готов отдать за тебя крыло. И, поскольку ты только стала мастером серебряного сахара, я не хотел бы, чтобы ты гналась за мной. “Анна сможет прожить хорошую жизнь как мастер серебряного сахара. За такое и свободы не жалко”, — скорее всего, он думает именно так. Поэтому я не знаю, можно ли назвать поездку в Миллсфилд хорошей идеей.
— Возможно. Но… Ты, Мифрил Рид Под, Шелл и я, — я хочу, чтобы мы были втроём. Я не могу вынести, когда мы врозь. Я не могу. Это не для Шелла, а для меня. Это очень эгоистично, да, но я просто хочу быть с вами двумя.
— Понятно… Да, понятно, — кивнул Мифрил несколько раз. — Значит, это нужно тебе самой. Тогда что, отправляемся в Миллсфилд? Ну конечно! Давай вернём Шелла Фэн Шелла. И тогда всё снова будет хорошо. Веселее! Идём ужинать. Если не хочешь спускаться в столовую, я принесу ужин и вино сюда. Сколько бы ты не говорила, что нет аппетита, перед кучей вкусной еды даже у тебя слюнки потекут! Это точно!
Мифрил, не дожидаясь ответа, прыжками вылетел из комнаты. Анна потерла руки.
— Конечно, поехали!
Завтра они отправятся в Миллсфилд. Но что делать потом, она не знала. Элиот сказал, что у неё будет возможность вернуть Шелла. Однако она не могла разгадать мысли этого человека, так что полагаться на его слова не стоит.
Вдруг она увидела оставленную у окна королевскую медаль. Белая поверхность сияла строгой и чистой красотой, порождая одновременно радость и боль. Эта медаль стала для неё символом самопожертвования Шелла. И его глупости. И теперь она лежала на подоконнике.
Взяв медаль в руку, она открыла небольшую коробку с одеждой и, вытащив из неё воротник, аккуратно завернула своё сокровище, спрятала внутри и осторожно закрыла крышку.
“Если Шелл подарил мне королевскую медаль, я не смогу с чистой совестью называть себя мастером серебряного сахара, пока не освобожу его”.
Она не считала себя достойной владеть этой медалью, пока не вернёт Шеллу его крыло. Так что правильнее всего держать её в укромном месте, на дне коробки.
“Королевская медаль, которую мне всегда так хотелось получить. Но почему она была мне так нужна? Почему я хотела стать мастером серебряного сахара? Почему вообще взялась делать сахарные скульптуры?”
Тот факт, что в обмен на эту медаль её любимый лишился свободы, заставил Анну как следует призадуматься.
Раньше она, не задумываясь, просто хотела создавать скульптуры и рано или поздно заслужить право называться мастером серебряного сахара. Радость, которую она чувствовала, когда очередная прекрасная скульптура обретала форму в её руках, заставляла её делать их снова и снова. Однако кроме этих непрочных чувств какое-то сильное желание толкало её вперед, но природу его она не понимала.
“Почему мне хочется снова и снова делать изделия из серебряного сахара? Почему я хотела стать мастером?”
В этот момент в дверь комнаты постучали. Девушка отвлеклась от мыслей и бросилась открывать. И поражённо замерла.
— Ну здравствуй, свежепосвященный мастер серебряного сахара.
— Хью?!
За порогом стоял Хью Меркьюри с верным Салимом за спиной. На нём было неприметное коричневое пальто вместо парадных одежд виконта серебряного сахара. Однако в простой одежде свойственная его характеру дикая необузданность ещё больше бросалась в глаза.
— Почему вы здесь?
— О, у меня есть для тебя маленькая история. Позволишь войти?
— Ах да. Пожалуйста, проходите, — проговорила умелица, отодвигаясь от двери.
Хью приказал слуге подождать в коридоре, легко вошёл в комнату, затворил дверь и огляделся.
— Хм, а здесь миленько. Возможно, я остановлюсь у них.
— Я могу порекомендовать это место и потому, что здесь вкусно кормят. Вам нужно что-то сделать?
— Не спрашивай. Есть много вещей, для которых взрослым может понадобиться комната в гостинице.
— Это… и знать не хочу. О чём вы хотели поговорить со мной? Это связано с королевской медалью?
Хью выглянул в окно, повернулся и продолжил разговор.
— Кстати, Анна. А ты знаешь, что Кот меня ненавидит?
— А? Думаю, это слишком сильно сказано… Мне кажется, Кот совсем вас не ненавидит, — она хотела ответить честно, но в последний момент поправилась.
У Кота могут быть свои соображения, но перед ней — виконт серебряного сахара. Но тот, будто зная мысли собеседницы, замахал руками:
— Всё хорошо. Я знаю, что он меня терпеть не может. Как был незрелым мальчишкой 15 лет назад, так и остался. А я — взрослый и серьёзный мужчина, так что мне приходится думать о лице. Сегодня случилась большая редкость: он заглянул ко мне на огонек. Уже одно это удивительно, но сегодня произошло ещё одно чудо. Как думаешь какое?
Анна растерянно покачала головой, так что Хью продолжил:
— Совсем никаких догадок? Ну ладно, тебе всё равно бы пришлось сдаться. Он поклонился мне. И причина этого чуда — ты, Анна.
— Я?
— Да. Кот просил вернуть Шелла, которого забрала дочь главы гильдии Пейдж. Просил надавить на них авторитетом виконта серебряного сахара.
— О… вот куда он делся.
После Ярмарки Анна и Кит отправились в гильдию Рэдклифф, но Кот, сказав: “У меня есть дела”, — куда-то ушёл. Видимо, он решил попытаться заручиться поддержкой Хью.
— Кажется, за массовое изготовление серебряного сахара отвечал именно он, а твой сахар подменили в рабочем цехе. Именно он должен был наблюдать за процессом переработки, в том числе за действиями тех парней. Он чувствует ответственность за то, что ничего не знал.
— Но это же никак его не касается.
— Я тоже так сказал. Но с теми, кто ему нравится, он бесконечно добр, — рассмеялся Хью. — Он работал с тобой и начал воспринимать как ученицу. И теперь хочет вернуть величайшее сокровище своей милой протеже.
Кот считал её своей ученицей? Анна была безумно рада. Значит, он признавал её. И Кит, и Кот приняли её без каких-либо оговорок. Это грело душу.
— Ну, я могу понять желание Кота надавить на гильдию Пейдж, чтобы вернуть Шелла. С их стороны такое поведение неприемлемо.
— То есть… — Хью пристально смотрел на девушку. Немного подумав, та подняла голову.
— Прости, Хью, но я не хочу, чтобы вы вмешивались, — твёрдо отказалась она. — Я благодарна за помощь Кота, но это — мой промах, и разбираться с ним я должна сама. Этой ситуации не произошло бы, если бы я была осторожнее. Я не хочу снова впутывать других людей. Шелл сделал всё для меня, и я обязательно вытащу его. Своими силами. Иначе как я смогу называть себя мастером серебряного сахара с королевской медалью, оплаченной свободой Шелла?
Кот признал её достойной умелицей, проглотил свою гордость и поклонился Хью ради неё. Поэтому она и не могла позволить себе принять его помощь. Кит и Кот видели в ней заслуженного сахарного умельца, и она не должна посрамить это имя. Будет очень стыдно, если она не сможет с гордо поднятой головой стоять рядом с ними.
Хью улыбнулся:
— Я победил.
— Что? Победил?
— Да, я выиграл. Я предсказал, что ты так и скажешь. Я хотел отказать коту, но он сказал: “Пожалуйста, чего бы это ни стоило”, — так что мы заключили пари. Если ты примешь моё вмешательство, Кот победит: я надавлю на гильдию Пейдж авторитетом виконта серебряного сахара, чтобы они вернули Шелла. Но если ты откажешься, то выигрываю я и Кот будет делать всё, что я скажу.
Виконт лукаво улыбался.
— Кот проиграл?! О нет. Хью, что вы хотите заставить его делать?
— О, об этом надо подумать. Надо придумать что-то такое, чтобы он прямо расплакался.
Хью выглядел счастливым. Даже слишком.
— Пожалуйста, не издевайся над Котом слишком сильно. Он хороший.
— Это невозможно. Выводить его из себя — моё маленькое увлечение вот уже 15 лет.
— У вас действительно дурной вкус.
Неудивительно, что Кот его ненавидит.
— Ничего не поделаешь. Над ним так весело подшучивать, он всегда очень шумно и смешно возмущается, — легко ответил Хью, но вдруг резко стал серьёзным. — Анна, ты собираешься поехать в Миллсфилд за Шеллом? Уверен, ты и сама это знаешь, но я все-таки скажу. Для меня первый год после становления мастером серебряного сахара был очень важным периодом: в это время как раз строится репутация новорождённого мастера. Мастера серебряного сахара довольно редки, так что люди пристально следят за каждым новым. Ты должна подготовить почву для своей деятельности в качестве мастерицы серебряного сахара.
Каждый год выбирается один мастер серебряного сахара. Мастер этого года становится популярным, по крайней мере, ровно до того момента, пока в следующем году не изберут нового. Если за год не заработать достойную репутацию, толпа спишет вас со счетов. В настоящее время кроме Анны существовало 23 мастера серебряного сахара, и среди них было несколько мастеров с плохой славой.
Репутация Эммы была довольно хорошей. Сразу после получения королевской медали она стала путешествовать по городам, продавая скульптуры. В первый год она постаралась объехать как можно больше земель, привлекая к себе внимание медалью мастера серебряного сахара этого года. Она сделала себе имя на обширной территории.
Этот год был важным для Анны.
— За этот год ты должна подтвердить, что достойна статуса мастера серебряного сахара. Если ошибёшься, люди увидят в тебе очередного баловня судьбы. Тем более, ты женщина, так что слухи могут пойти намного дальше. Мир суров. Лучше тебе сейчас отказаться от Шелла и заняться этим вопросом через год, когда твоё положение станет непоколебимым.
Умелица поджала губы и с силой качнула головой.
— Я не могу этого сделать. Как я уже говорила, я не могу называть себя мастером серебряного сахара, пока Шелл томится в неволе. Я не могу работать, чтобы подтвердить свой статус. Я подумаю об этом после того, как спасу Шелла.
— Как мило.
— Боюсь, я не могу делать то, что я не могу. Сначала я обязана освободить Шелла.
Решительный вид девчушки смягчил Хью.
— Эх, я ничего не могу с тобой поделать, — вздохнул он, погладив юную умелицу по голове.
— Верни его. Забери его назад, Анна. Это твой первый шаг к тому, чтобы назвать себя истинной мастерицей серебряного сахара.
— Верну. Не сомневайтесь, — уверенно кивнула она.
Глава 2: Озёрная вода и зелёная мастерская
— Ах… Какое счастье. Эта призовая лошадь просто великолепна.
Элиот с непринужденным видом сидел рядом с Анной на козлах.
Старый фургон Анны катился через Льюистон на северо-восток.
Дорога, соединяющая Льюистон и Миллсфилд, была очень оживлённой, полной людей, карет, фургонов. На широкой дороге экипажи спокойно проезжали в две полосы. По бокам от дороги простирались леса, деревни и пшеничные поля с работающими на них фермерами. Солнце мягко согревало кожу, а ветер доносил освежающий запах леса. Лица срезающих пушистые колосья крестьян светились радостью.
Анне было неловко: Мифрил упорно вклинивался между ней и Элиотом и не сводил с мужчины подозрительного взгляда.
“Может быть, я должна поговорить с этим человеком о снижении срока работы в гильдии Пейдж в качестве платы за поездку? “
Этим утром Анна готовилась к отъезду. Она снарядила фургон и поехала в гильдию Рэдклифф, где попрощалась с Котом и Китом, а затем отправилась в путь. Элиот, конечно, не стал нанимать отдельный экипаж, он с самого начала обустроился в фургоне Анны.
— Ах, наш дорогой Кот как-то не очень выглядел. Может он съел что-то не то? — лукаво проговорил Элиот.
Анна рассказала вышедшему проводить её Коту о вчерашнем визите Хью и отклонила его предложение, поблагодарив за доброту. Кот сказал: “Прошлой ночью я узнал подробности от этого выжившего из ума ублюдка”, — и добавил, чтобы она не думала слишком много о его предложении. В любом случае, он всё равно не особо надеялся. Любопытный Хью попробовал спросить, что он имеет в виду, но Кот ответил злобным взглядом и резким: “Не хочу об этом говорить”.
Но разве можно остановить Хью, если что-то его заинтересовало? Виконт говорил, что ему нравится Кот, но не упускал ни единой возможности его уколоть. Так может делать только плохой человек.
К слову о плохих людях. Сидящий рядом с ней мужчина тоже из них. Мастерица никак не могла понять, что же у него в голове.
— Ах, как же прекрасно! Путешествие наедине с девушкой. Моё сердце так и трепещет.
— Эй! Вы не наедине! Здесь ещё я!
Мифрил угрожающе прищурился.
— Ох, прости, прости, я оговорился. Путешествие с девушкой и полоумной свистулькой в придачу.
— В придачу?! И что значит полоумной?!
— Ты не понимаешь? Значит, я снова ошибся. Ума в тебе не половина, а в лучшем случае одна десятая.
— Что за чушь!
Мифрил вскочил и схватился за воротник умельца. Однако тот, не обращая внимания на повисшего на нём фея, откинулся назад, скрестив руки за головой.
— О, точно. Анна, любовник есть?
— А?! Какой любовник?
Девушка не поняла, что это был за внезапный бестактный вопрос, но Элиот задал его так, словно говорил о погоде.
— Какой любовник? Обычный.
— Обычно это никого не волнует.
— А мне интересно. Любовник Анны — Шелл?
— А?! Нет, ничего подобного!
— Точно? Как жаль…
— Что ты его слушаешь?! И почему так категорично отрицаешь?!
— Не любовник. Хм, безответная любовь? Очень жаль. Почему бы не забыть о неразделённых чувствах и не обратить внимание на меня?
Мифрил чуть не задохнулся от возмущения, слушая бредни мужчины.
— Чем ты свои мозги набил? Гнилью?!
— Звучит ужасно, но всё же лучше, чем крошечная десятина.
— Хватит говорить про одну десятую! Полоумный и то лучше!!!
Эта глупая перебранка выпивала из неё все соки.
Регион Стрэнд, или Озёрный край, занимал северо-восточную часть королевства. Здесь располагалось множество вилл и дворцов, выстроенных аристократией и членами королевской семьи. В эти земли приезжали, чтобы отдохнуть после трудов праведных. Крутые горы не украшали местные пейзажи, лишь отлогие холмы переходили в луга да могучие леса окружали разбросанные по всему краю озера. Умиротворяющая картина.
Миллсфилд — центральный город региона Стрэнд, а также столица провинции Сэнт. От него до Льюистона всего полдня верхом, и дорога всегда заполнена экипажами. Однако чудесные придорожные виды и чистый воздух делали путешествие почти сказочным. Ни стен, ни наделов, ни полей.
Дорога на въезде в город была широкой, так что несмотря на множество карет и телег, она не казалась переполненной. Провинциальная столица как будто дышала спокойствием. Городская резиденция находилась за чертой города, из-за чего создавалось впечатление, что местный наместник приглядывает за вверенной ему территорией как бы издали, что добавляло городу безмятежности.
Главное отделение гильдии Пейдж располагалось на восточной окраине города. И вот, широкие мощёные дороги вновь сменились проселками. У основания полого холма примостились лес и озерцо. Деревья уже сменили сочный зелёный наряд на роскошные краски осени, и теперь смотрели в воды, словно юная красавица перед праздником.
Лес переходил в обширные луга. Трава уже пожухла и помертвела, но не портила пейзаж. Лёгкий ветерок периодически проносился над просторами полей. Такова была типичная природа региона Сэнт.
Среди леса стояло большое кирпичное здание с тяжёлой покатой крышей. Казалось, оно превращалось в юбку для кокетливой красотки.
— Здания впереди относятся к главному отделению гильдии Пейдж, — указал Элиот. — Большой дом в центре — главное здание, здесь живёт глава гильдии Гленн и Бриджит. О, я тоже живу в нём, как и остальные мастера серебряного сахара и те, кто выполняет важную работу в гильдии. Семь одноэтажных зданий рядом с главным — мастерские для создания сахарных скульптур и цеха по переработке серебряного сахара. Главное здание, мастерские и цеха находятся в отдельных зданиях, но составляют единое целое. Сейчас работает только одна из мастерских. А вон в том двухэтажном доме живут ремесленники.
Гильдия Пейдж — древнейшая из гильдий умельцев.
300 лет назад. Во главе каждого региона королевства Хайленд стоял свой лорд, и все они боролись за власть. Лорды каждого региона старались привлечь на свою сторону сахарных умельцев, чтобы заручиться удачей. В такой обстановке умелец по имени Инок Пейдж создал первую в истории гильдию. Каждый отдельный ремесленник был ограничен в ресурсах, так что Пейдж собрал под своим крылом умельцев, добился стабильных поставок сахарных яблок и начал производить сахарные скульптуры одну за другой, как и хотел его лорд.
Инок Пейдж служил семье нынешнего короля, Милслендам. Так родилась мастерская Пейдж. Она продолжала служить Милслендам, которые спустя 200 лет объединили королевство Хайленд под своей властью.
Мастерская Рэдклифф появилась незадолго до объединения королевства. Мастерская Меркьюри — сразу же после. И та, и другая копировали устройство творения Инока Пейджа. Со временем количество умельцев росло, и мастерские превратились в гильдии. Итак, гильдия Пейдж — прародитель всех гильдий сахарных умельцев.
Первой гильдией, которую видела Анна, была гильдия Рэдклифф, так что гильдия Пейдж представлялась ей ещё более внушительной. Она направлялась в гильдию с трёхсотлетней историей. Она была готова увидеть настоящую крепость, однако здания перед ней больше напоминали небольшое загородное поместье.
“В одном из этих зданий Шелл. Я смогу увидеть его лицо”, — радость волной поднялась из сердца. Она не видела его всего один день, но уже ужасно соскучилась.
Фургон Анны поднялся на холм и начал спускаться по дороге, ведущей к воротам. Вскоре путешественники были перед главным зданием гильдии Пейдж. Оно оказалось гораздо больше, чем казалось издали. Фундамент из подогнанных друг к другу камней поднимал его над землёй. В подполье, видимо, хранили дрова на зиму, что часто встречалось в регионах с суровыми зимами.
Элиот посоветовал привязать лошадь к ближайшему дереву и первым вошёл в главное здание. Анна последовала его совету. Ветер мерно покачивал разноцветную листву. Вдруг девушка услышала шорох гравия за спиной и тут же оглянулась.
На неё смотрел молодой мужчина. Собранные в высокий хвост длинные чёрные волосы играли с ветром, выражение лица было холодным и отстранённым, а светло-голубые глаза делали его похожим на льдинку.
Он не двигался, и Анна не могла придумать, что сказать. Так они и стояли один напротив другого.
— Кто ты? — всё-таки произнёс мужчина, нахмурившись.
Скорее всего, он — один из умельцев гильдии Пейдж. Понимая этот факт, Анна представилась.
— Элиот Коллинс пригласил меня поработать в главном отделении гильдии. Меня зовут Анна Халфорд.
— Элиот?
Брови мужчины совсем сошлись на переносице, формируя угрюмое и подозрительное выражение.
— Так. И ты?
Мужчина замолчал, но юная мастерица не поняла вопроса. Как ей с этим справиться?
Ситуацию спас сидевший на плече Анны маленький фей, который зашептал подруге на ухо:
— Анна. Этот парень спит с открытыми глазами?
— Не сплю. Простите, — наконец открыл рот неизвестный умелец.
— О, вы уже познакомились? — из главного здания выглянул Элиот. Уже через секунду он спустился по каменным ступеням крыльца.
Мужчина слегка наклонил голову, смотря на весёлого мастера и…
— Элиот. Кто это? — ткнул пальцем в нос девушки.
— Анна Халфорд. Мастерица серебряного сахара из Льюистона.
— Мастерица серебряного сахара? — льдистые глаза распахнулись.
— Ага. Она девушка-мастер. Разве не мило? Я хочу познакомить эту красавицу с господином Гленном. С завтрашнего дня она будет работать с нами. Пожалуйста, живите дружно.
Мужчина внимательно посмотрел на Анну, но вскоре отвернулся и, не сказав ни слова, просто вошёл в дом.
— Кто он такой? — Мифрил чуть не вывернул шею, провожая его взглядом.
Элиот ответил с горькой улыбкой:
— Это Орландо Лангстон, мастер, который курирует всю работу по производству скульптур в главном отделении. У него отлично получается. Не верится, что мы ровесники. Что же, пойдём внутрь, Анна. Пора познакомиться с Гленном, главой нашей гильдии.
Семеро каменных ступеней вело на терассу, которая окружала весь дом. Нависающая крыша позволяла использовать эту террасу в любое время года. Кроме того, ставни на всех окнах, кроме северной стороны, были открыты, пропуская в дом солнечный свет. На втором этаже света было не меньше.
— На втором таже шесть комнат. Раньше в каждой из них жили умельцы, а теперь остались только я да Орландо. На первом этаже — столовая, кухня, ванна и гостиная. А, ещё комнаты Гленна и Бриджит.
Пройдя прямо от входа, они попали в гостиную с мягким диваном и большим камином. В задней части комнаты виднелся проход в виде арки, открывавшийся в большую столовую с обеденным столом из дуба.
“В этом доме должен быть Шелл”. Анна огляделась и прислушалась, но не смогла уловить ни звука.
В сопровождении Элиота умелица прошла через столовую и попала в небольшой коридор с несколькими дверьми. Одна из них вела в комнату Гленна Пейджа.
— Мистер Гленн, я привёл ту девочку, о которой говорил.
— Входите, — ответил тихий голос.
Внутри комнаты было так же светло, как и во всём доме. Пол застелен шерстяным ковром, в камине весело потрескивает огонь. Рядом с большим окном стояла кровать, где, опираясь на изголовье, полусидел-полулежал мужчина лет сорока с каштановыми волосами, довольно стройный и красивый мужчина для своих лет. В чертах лица угадывалось определённое сходство с Бриджит. Светло-карие глаза светились спокойствием и мудростью.
На краю кровати сидела Бриджит. Кажется, она уже знала, что Анна должна прийти. На её лице застыло упрямое выражение, но она смотрела на Элиота, а не на мастерицу. Тот сделал вид, что не замечает направленного на него недовольства.
— Я Гленн Пейдж, глава гильдии Пейдж.
В отличие от дочери Гленн приветливо улыбался.
— Приятно познакомиться. Меня зовут Анна Халфорд, — отозвалась умелица, слегка поклонившись.
— Вот как, действительно девушка, — в улыбке главы появилась горечь. — Возможно, как раз поэтому, — слова мужчины звучали так, будто он сам себя уговаривал. — Иди сюда. Прости за то, что принимаю тебя в таком виде. У меня больное сердце, и я почти не могу двигаться. Ты получила королевскую медаль. Это прекрасно. Хороший мастер требуется любой мастерской, но обычно мастера серебряного сахара либо становятся независимыми, либо связываются с влиятельными гильдиями. Однако, как мне сказали, ты хочешь работать в главном отделении гильдии Пейдж. Почему ты выбрала нашу скромную мастерскую, а не самую крупную гильдию Меркьюри или вторую по величине гильдию Рэдклифф?
— Ну…
— Причина — тот фей, которого вчера привезла с собой Бриджит?
Ресницы дочери главы задрожали.
— Верно. Я действительно хочу быть рядом с ним. Мистер Коллинс пригласил как сахарного умельца. Занимаясь своим ремеслом, я хочу работать здесь.
Бриджит пристально посмотрела на поврагу глазами, полными боли.
— Если ты останешься здесь, будешь работать с полной отдачей?
— Какой бы ни была причина, отлынивать я не собираюсь.
Работа есть работа, бездельничать не в её духе.
— Тогда всё в порядке. С завтрашнего дня можешь приступать к работе.
Бриджит посмотрела на отца круглыми глазами.
— Отец?! Ты позволишь этой девчонке работать у нас?
— Да.
— Девчонке?! Папа, ты же всегда твердил мне, что женщина не может быть сахарным умельцем. Почему теперь ты нанимаешь её?! Почему мне нельзя?!
Анна была очень удивлена, увидев Бриджит такой.
— С твоим положением стать сахарным умельцем невозможно. Это неизменный факт. Однако эта девушка не является дочерью главы гильдии и получила королевскую медаль за свои способности. И стала мастерицей. У неё не будет проблем с выставками. Понимаешь, Бриджит? Ты не можешь стать сахарным умельцем, потому что у тебя есть определённое положение в обществе. Я должен был объяснить тебе с самого начала.
Дочь главы гильдии Пейдж поджала губы.
— Теперь ты понимаешь, Бриджит? Почему я говорил тебе, что это невозможно.
— Да, я понимаю, — прозвучал бессильный ответ.
Умелица с удивлением посмотрела на неё. Та, уловив чужой взгляд, повернулась к ней, но уже в следующее мгновение отвернулась.
“Бриджит хотела стать сахарной умелицей? Но почему я могу, а для дочери главы гильдии это такая проблема?”
Она не могла понять необоснованного аргумента Гленна.
Гленн снова перевёл взгляд на умелицу.
— Прошу прощения. Итак, про твою работу. Ты будешь ответственной за надзор за всеми работами. Будешь главным мастером.
От таких новостей в голове Анны всё смешалось.
— С чего это вдруг?
Главными мастерами обычно становились опытные умельцы, вроде Кота или Элиота.
— Изначально главным мастером должен быть Элиот, однако из-за моего состояния ему приходится выполнять большую часть работы главы гильдии от моего имени. Раньше место главного мастера занимал Орландо. Но ты — мастер серебряного сахара, а мастер серебряного сахара не может создавать скульптуры под надзором обычного умельца. Если ты будешь здесь работать, тебе так или иначе придётся стать главным мастером.
— Но я только вчера получила королевскую медаль.
— Поскольку ты её получила, ты мастер серебряного сахара, естественно, ты должна выполнять работу мастера. Такова ответственность за получение королевской медали.
Ответственность мастера серебряного сахара. Анна даже не думала об этом, но звучало очень здраво. Но она волновалась. У неё не было опыта и никого, на кого она могла бы положиться. После жертвы Шелла она не могла сказать, что получила королевскую медаль, полагаясь только на себя. Если она и дальше будет бежать от трудностей, у неё нет права владеть королевской медалью.
“Королевская медаль, которую мне подарил Шелл. Не хочу быть недостойной его дара”, — поджав губы, умелица кивнула.
— Хорошо, я стану главным мастером гильдии Пейдж.
Анна была твёрдо намерена сделать всё, что в её силах. Она сама решила работать в гильдии Пейдж, и теперь должна с гордостью принять статус мастера и всю прилагающуюся к нему ответственность. Таков долг истинного мастера серебряного сахара.
Увидев выражение её глаз, Гленн довольно улыбнулся, словно получив подтверждение.
— Как и говорил Элиот. С нетерпением жду твоего первого серебряного сахара.
— Первый серебряный сахар?
Девушка явно не понимала, что глава гильдии имел в виду под “первым серебряным сахаром”. Видя смущение мастерицы, Гленн рассмеялся.
— Я услышал твою историю у Элиота. Если ты оправдаешь наши ожидания, я подумаю о том, чтобы вернуть тебе того фея.
— В самом деле?!
Мистер Пейдж кивнул.
— Отец?! — Бриджит выглядела не менее потрясённой, цепляясь за рукав родителя. — О чём ты? Он мой!
— Ты — дочь главы гильдии Пейдж. Твой жених — Элиот. В скором времени вы поженитесь и возьмёте на себя управление гильдией.
— Да, но что с того?
— Нет ничего страшного в том, что тебе приглянулся этот фей, по крайней мере, пока ты не вступила в брак. Элиот тоже так считает. Но ты не можешь выйти замуж за фея. Твоё новое приобретение должно принести хоть какую-то пользу гильдии. Ты же понимаешь?
От безразличных слов отца у Бриджит навернулись слёзы. Она посмотрела на Элиота, словно прося о помощи, но тот просто пожал плечами.
— Пусть даже он фей, мне не нравится, что моя невеста с другим.
Бриджит схватилась за голову, покачнувшись всем телом.
— Нет… нет… нет, нет, нет… Не решайте всё за меня…
— Бриджит, — неожиданно твёрдо отозвался Гленн. — Чья ты дочь?
Бриджит удивлённо воззрилась на отца и ответила тихим, болезненным голосом:
— Я — дочь Гленна Пейджа.
— Тогда ты понимаешь. Это ради гильдии.
Слёзы хлынули из зелёных глаз Бриджит. Анна была поражена отразившейся в них болью. Дочь Гленна действительно любила Шелла, умелица это чувствовала, и сила её любви тронула её сердце.
В дочери главы гильдии Пейдж боролись долг и любовь.
— Да… Я дочь главы Пейдж… но… — Бриджит подняла глаза и посмотрела прямо на Анну. — Если она ничего не сможет сделать, ничего и не будет!
Сказав это, она тут же опустила голову и быстрым шагом вышла из комнаты. Гленн устало вздохнул и рухнул на подушки.
— Мне очень жаль. Элиот. Этот ребёнок будет очень расстроен перед свадьбой.
— Это не имеет значения, — ответил тихим, нежным голосом мастер.
— Анна, сделай всё возможное для гильдии, тогда твой фей обязательно вернётся. Но тебе придётся конкурировать с Бриджит. Этот ребёнок — дочь главы гильдии Пейдж, у неё есть гордость. Даже со слезами на глазах она должна подчиняться. Так лучше для неё.
— Я сделаю всёвозможное.
Надежда на скорое возвращение Шелла наполнила сердце умелицы. Однако слёзы Бриджит поселили в нём чувство горечи и даже… чувство вины.
Гленн тяжело вздохнул и закрыл глава. Его губы кривились от боли.
— Я должен отдохнуть. Элиот, полагаюсь на тебя.
— Ага. Пойдём, Анна.
Гости под предводительством Элиота покинули комнату главы гильдии. Стоило двери закрыться за их спинами, как ранее спокойно сидевший на её плече Мифрил подпрыгнул.
— Не делай этого, Анна! Ты сможешь вернуть Шелла Фэн Шелла! Совсем не нужно соперничать с девчонкой и играть по её правилам, поливая соперника грязью и запугивая! Ты не обязана это делать!
— Думаешь, я собираюсь так поступать?!
Сделанное маленьким фантазёром предположение и его горячность напугали Анну, но вместо продолжения своей жаркой речи он всего лишь спросил, наклонив голову:
— О, тогда что Анна собирается делать?
— Ну… я не думала об этом. Буду действовать по обстоятельствам.
— Анна, у тебя и вправда голова от пугала.
Девушка аж потеряла дар речи.
— Я буду очень рад, если твой план сработает, — Элиот спокойно повёл юную мастерицу к входной двери. — В любом случае, своих сил нам не хватает, так что я ждал тебя, Анна.
Они уже вышли из здания и шагали по мощёной камнем дорожке.
— Я не знаю, чего вы ожидаете, — обратилась к идущему впереди мастеру девушка. — Что именно вы от меня хотите?
Спина Элиота слегка затряслась, показывая, что мужчина смеётся.
— Чего я хочу. Мастерица по имени Анна может стать первым серебряным сахаром. Вот почему мне так хотелось привезти тебя сюда.
Но что такое “первый серебряный сахар”? Девушка хотела спросить, но не могла вклиниться в быструю речь Элиота.
— Однако… для самой Анны это не очень хорошо. Бриджит не собиралась говорить о местонахождении твоего сахара иначе, чем через сделку с Шеллом, и я ничего не мог сделать. Но вместе с тем мне пришло в голову, что сложившуюся ситуацию можно использовать. Так что я молчал и позволил событиям идти своим чередом. Если Бриджит заберёт Шелла сюда, Анна, конечно, ринется вслед за ним и будет работать у нас несмотря ни на что.
— Эй, то есть всё ради того, чтобы я работала здесь?
— Потому что гильдия Рэдклифф до ужаса мерзкая. Подумай. Если бы я просто пригласил тебя работать в нашу гильдию, разве ты бы согласилась. Нет, став мастером серебряного сахара, ты бы предпочла остаться одиночкой. Я признал твои способности, Анна, так что решил поучаствовать. Двух зайцев одним ударом.
— Ах ты негодяй! — завопил Мифрил.
— Ага, я негодяй, — рассмеялся в ответ мастер.
Казалось, Элиот направляется к мастерским.
— Но почему вы зашли так далеко?
— Из-за своих надежд.
Элиот резко остановился и повернулся к девушке. Его глаза были на удивление серьёзными.
— Да, надежд. Мои способности как мастера серебряного сахара невысоки. Ты — мастер серебряного сахара, я — мастер серебряного сахара. Так что я просто надеюсь. Надеюсь, что случится что-то новое. Нашей гильдии очень нужно что-то новое.
Надежды и ожидания. Эти слова сбили Анну с толку. Чего же именно ждут от неё Элиот и Гленн?
— Теперь я объясню наше положение.
Элиот махнул головой в сторону мастерских, предлагая следовать за ним, и двинулся вперёд.
— Анна, смотри! — Мифрил вдруг дернул подругу за волосы.
Маленький фей смотрел на что-то за её спиной. Там высилась задняя часть главного здания. На пяти окнах трепетали занавески, и в одном из них виднелся профиль существа, которое ей так хотелось увидеть.
— Шелл!
Она кинулась к нему, однако в следующий момент заметила, что Бриджит тоже там. Дочь Гленна прижималась к Шеллу и плакала, а тот обнимал её. Анна потрясённо застыла на месте.
Возможно, крик Анны донёсся до фея, его взгляд устремился к мастерице, но тут же ушёл в сторону. Умелица не могла сделать вдох от разлившейся в груди боли.
“Шелл.”
Она хотела снова окликнуть его, но губы не двигались. Элиот встал рядом с застывшей девушкой.
— О, Шелл, похоже, играет роль любовника Бриджит. Я впечатлён, что всё в порядке.
Чтобы не видеть жестокую картину, Анна отвернулась.
— Мистер Коллинс, разве вам не мерзко? Нормально, что ваша невеста с другим?
Девушка ещё не оправилась от потрясения, так что вопрос вышел немного резким. Элиот, также отвернувшись от окна, ответил:
— Мне всё равно. Бриджит никогда мне особо не нравилась.
— Э…
— Анна, я завидую тебе, — мужчина нахмурился. — Ты любишь Шелла, я же никогда не чувствовал такого к Бриджит. Конечно, мне нравятся девушки в целом. Я могу улыбаться и говорить комплименты, но любви не испытываю.
— Тогда почему вы заключили помолвку?
— Потому что так хотел Гленн. Разве Бриджит сделала не то же самое?
— Именно. Это же ужасно по отношению к вам обоим!
— Не могу согласиться.
По крайней мере для Бриджит решение о помолвке не было настолько неоспоримым. Да, у неё не было выбора, кроме как осознавать своё положение. Но как же чувства? Неужели никто о них не думал?
— Мы оба принимаем эту необходимость.
— Так ли это?
В глазах Элиота, где всегда жили смешинки, промелькнуло колебание, но уже в следующую секунду на его губах расцвела привычная улыбка.
— Анна, пойдём. Я ожидал, что ты задашь такой вопрос.
— О, Элиот! Ты вернулся! — прервали их радостные голоса. Из мастерских как раз выходили три человека.
Размахивая руками, к ним шёл молодой высокий мужчина с короткими каштановыми волосами и мускулистым телом. Внешне он больше походил на вышибалу, чем на мастера серебряного сахара. Сходство с бугаем придавал шрам на виске, но на лице светилась яркая беззаботная улыбка.
За ним стоял юноша примерно того же возраста, что и Анна. Его кожа была необычного коричневого оттенка, а волосы отливали белизной. Серые глаза смотрели как-то необычно. Внешне он был похож на Салима, слугу Хью. Возможно, он тоже с континента. На правом ухе юноши висела серьга с янтарём.
С другой стороны — молодой блондин с нежным взглядом и почти женственной внешностью. На носу небрежно сидели круглые очки, которые придавали ему интеллигентный вид.
Троица направлялась прямиком к Анне и Элиоту.
— Эй, что с тобой за ребёнок? — спросил смуглый мальчик. Любопытный нос оказался прямо перед лицом умелицы. Анна в который раз за день опешила.
— Эй! Веди себя повежливее, Надир. Простите, девушка.
Здоровяк схватил Надира за воротник и без труда оттащил назад.
— Но мне любопытно. Ух ты, фея!
Надир беспандорно снова сунулся к умелице и попытался схватить восседающего на её плече Мифрила. Маленький фей быстро спрятался за шею Анны.
— Ты чего?! Чего творишь?! Феи не редкость, вообще-то!
— Ага, но таких маленьких я ещё не видел. Я просто хочу посмотреть на тебя, выходи.
— Сам ты малявка! Не смей называть меня так!
Надир по-прежнему пытался поймать Мифрила. Анна громко вскрикнула.
— Не суй руки девушке за воротник!
Бугай снова схватил товарища сильной рукой.
Юноша в очках с улыбкой посмотрел на Элиота.
— Элиот. Вы можете меня представить?
— А, точно.
Элиот небрежно обнял Энн за плечи.
— Это девушка — Анна Халфорд, мастер серебряного сахара этого года. Ей 16 лет, и она самый молодой мастер серебряного сахара. С завтрашнего дня она будет здесь работать в качестве главного мастера. Этот фей — прислужник Анны, зовут Мифрил Рид Под.
На лицах троицы отразилось удивление.
— Халфорд — та умелица, которая сделала скульптуру для герцога Фелбса? Эта девушка?
Когда здоровяк опешил, Надир смог вывернуться из его рук и, наклонив голову, внимательно присмотрелся к гостье.
— Значит, это та девчонка, о которой ходит столько слухов. 16 лет… столько же, сколько мне. И уже мастер серебряного сахара? Почему такой удивительный умелец здесь? Разве обычно такие кадры путаются не с Рэдклиффом или Меркьюри? Как это работает? — выпалил смуглый умелец.
— Надир, — молодой человек в очках предусмотрительно придержал его за плечо. — Есть и другие удивительные моменты, кроме возраста.
— Какие?
— Девушка, перед нами девушка.
— И что?
— Надир, я ничего не буду говорить, просто в следующий раз мы пойдём на воскресную мессу. И ты пойдёшь со мной.
— Мне это ни к чему.
Надир брезгливо сбросил руку очкарика, словно тот был болен.
— Девушка… девушка, — здоровяк стоял рядом и растерянно чесал затылок. — Элиот, а Гленн знает?
— О, знает.
— Тогда почему этот человек решил взять в гильдию девушку?
— Возможно, потому что она — мастерица серебряного сахара. Её способности признаны обществом.
— Понятно. Что же, это просто потрясающе. 16 лет, и уже мастер серебряного сахара. Почему бы и нет, — здоровяк повернулся к Анне. — Если Гленн её признает, то у меня нет возражений. Приятно познакомиться, я Кинг.
— Кинг?
Странное имя. Неизвестно, как в других странах, но в королевстве Хайленд ни одна семья не рискнула бы взять такую фамилию из страха. Если же это имя, а не фамилия, его родители тем более смельчаки.
Большинство людей реагировали одинаково, когда узнавали его имя, так что Кинг давно привык.
— Я не помню своё настоящее имя, никогда его не знал. Кинг — это название улицы.
Анна протянула ладонь для рукопожатия.
— Меня зовут Анна Халфорд. Спасибо.
Кинг сверху вниз посмотрел на протянутую руку.
— Что это?!
— А? Что? Хочу пожать руку.
Кинг покраснел и поспешно сжал девичью ладошку.
— Ага! Пожать руку. Пожать руку. Да-да, пожать руку.
И тут же её отпустил, словно обжёгся.
— В любом случае, надеюсь, мы поладим. Приятно познакомиться и с тобой, фей. Я никогда не заставлял фей помогать мне.
Мифрил выглянул из-за шеи подруги и гордо поднял голову.
— Я буду полезнее многих людей.
— Вот как. Тогда ты обязательно должен заглянуть ко мне. Я Надир, — араб уставился на него светящимися энтузиазмом глазами.
Мифрил тут же юркнул мастерице за шею.
— Нет! Если ты меня схватишь, я задохнусь!
Юноша в очках с улыбкой протянул Анне руку.
— Весьма мудро, фей. Меня зовут Валентин. Приятно познакомиться, Анна.
— О, спасибо.
Сжав аккуратную ручку, Валентин рассмеялся.
— Такая маленькая ручка. Точно девичья, не так ли?
“Конечно, девичья”, — тихо вздохнула Анна. Радовало, что все эти умельцы не казались враждебными. Во всяком случае, ей так казалось.
— Итак, со знакомствами закончили. Возвращайтесь вместе в главное здание, мы с Орландо подойдём чуть позже. Так все умельцы гильдии Пейдж соберутся в одном месте.
Услышав слова Элиота, умелица застыла, как вкопанная.
— А? Всего пять умельцев? А как же подмастерья?
— А? В главном здании работу по дому выполняют две феи. Вот и всё.
— Простите. Действительно? Пять человек?
— Да. Пять человек.
“Всего пять умельцев во всей гильдии?”
В главном отделении гильдии Рэдклифф было более пятидесяти умельцев, включая подмастерьев. Здесь же всего пять человек. Пусть Анна мало что знала про гильдии, для главного отделения иметь лишь пять умельцев — ненормально.
— Думаю, ты справишься с этим. Собственно, гильдия Пейдж находится в критическом состоянии. Умельцев всего пять, а заказы на сахарные скульптуры практически не поступают.
Анна была так потрясена, что потеряла дар речи. Она не понимала, почему старейшая из гильдий в таком положении. Кроме того, речь Элиота была настолько спокойной, что это казалось нелепым.
— Анна, я надеюсь, что ты сможешь восстановить нашу гильдию. Спасибо за понимание.
Бриджит залетела в комнату, закрыла за собой дверь и простонала:
— Это ужасно. Элиот. Пусть он говорит, что так лучше для меня, но привести сюда эту девчонку… Отец такой эгоист. Он и Элиот вечно думают о гильдии… Никто не думает обо мне. И так всегда.
Шелл стоял у окна. Что-то случилось. Но, поскольку случилось это что-то с Бриджит, ему было неинтересно. Он покосился на неё и вернулся к пейзажу за окном. В комнате было душно, но вид из окна успокаивал.
— Все они ужасны! — закричав, Бриджит ударила ладонью стоящий рядом с дверью шкафчик. Маленькая стеклянная фигурка сорвалась с полки и разбилась вдребезги.
— Слишком шумно.
Бриджит подошла к Шеллу.
— Элиот привёз Анну Халфорд.
“Явилась”.
Она не должна была приезжать. Шелл чувствовал разочарование. Но в то же время в его груди ярко разгоралось пламя надежды на скорую встречу.
— Ты рад… так и знала, — голос дочери Пейдж задрожал, когда внимательный женский взгляд уловил мелкие изменения в лице любимого. — Анна будет работать здесь. Может быть, даже спать в этом же доме. Если Анна выполнит свою часть сделки, отец вернёт ей твоё крыло.
Шелл нахмурился.
— Она должна восстановить гильдию. Но это не так уж просто. Ни Элиот, ни Орландо не смогли, так что ждать от девчонки, которая только вчера стала мастером серебряного сахара? Что она сможет сделать? Ничего.
Девушка рьяно убеждала себя, но из глаз нефритового цвета катились крупные слёзы.
— А значит, ты мой. И какая разница, что она здесь. Ты не увидишь её! Я приказываю. Никогда не увидишь. Иначе я тебя накажу! — в голосе Бриджит зазвучали истеричные нотки.
— Шелл! — вдруг послышался зов Анны.
Шокированная Бриджит тут же подпрыгнула к нему и вцепилась в грудь.
— Не встречайся с ней. Не встречайся. Я приказываю, не встречайся. Приказываю.
Обнимая бормочущую одни и те слова девицу, Шелл снова посмотрел в окно. Там была Анна, не отрывающая от него глаз. Лёгкие волосы цвета спелых колосьев колыхались на ветру.
Слишком трудно было видеть это воодушевленное лицо, он отвернулся.
“Анна”. Ему так хотелось прокричать это имя.
Через некоторое время Анне пришлось вместе с остальными умельцами направиться к главному зданию. Она исчезла из его поля зрения.
— Отнеси меня в постель.
Бриджит продолжала плакать и практически не держалась на ногах. Шелл сделал, что было приказано.
Эти покои принадлежали Бриджит. В задней комнате была кровать, на которую он и положил вздорную девчонку, поближе к стене.
— Пожалуйста, не уходи.
Схватив фея за рукав, Бриджит удержала его и приказала остаться с ней. У него не было выбора, кроме как сесть на кровать. Девушка окончательно легла, уткнулась лицом в подушку и продолжила плакать.
Бриджит — единственная дочь главы гильдии Пейдж. Её холят и лелеют. Однако на самом деле она — заложница своего положения. Всю жизнь она жила по чужой указке, стараясь ради места, которое её никак не трогало, что бы она ни чувствовала по этому поводу. Она знала только такую линию поведения. И теперь, когда у неё появилась собственная цель и пришлось действовать самостоятельно, она могла лишь идти наугад, по наитию, не понимая, как получить желаемое. Словно ребёнок.
Давно, около 20 лет назад, Шелл принадлежал одному дворянину. В его замке жил семилетний мальчик, который всегда вёл себя так, как от него хотели. Все его слова и поступки были продиктованы другими людьми. Бриджит очень похожа на этого мальчика.
По какой-то причине мальчишке понравился Шелл, так что он практически не отходил от чёрного фея. Теперь тот понимал, что ребёнку было одиноко и, возможно, просто хотелось немного участия.
Но этот ребёнок не умел показывать симпатию и в порыве раздражения повредил его крыло. Не сумев таким способом добиться своего, озлобился и стал ещё упрямее. Сейчас этот ребенок уже должен стать взрослым.
К заходу солнца Бриджит, наконец, перестала плакать, но так и не подняла голову от подушки. Вскоре в дверь постучали. Элиот прокричал, что ужин готов, но девушка отказалась от еды, продолжая лежать на кровати.
Шелл сидел рядом с дочерью Пейдж и долго смотрел в окно. Сколько времени уже прошло? Лунный свет ложился на пол тёмной комнаты ровным прямоугольником. Анне поручили восстановить гильдию. Это будет очень непросто. Если ей удастся выполнить эту задачу, Шелл снова будет свободен. Однако нельзя возлагать на плечи Анны такую ношу. Нет, она должна заниматься любимым делом. Её работа — её призвание.
За окном крыши мастерских отливали белизной, отражая неясный свет. Судя по положению луны, уже около полуночи.
Тонкая тень скользнула в сторону мастерских и продолжила движение. Несомненно, это была Анна. Её дыхание застывало белым паром, а лицо носило скованное выражение. Она тихо скользнула в главное здание.
Шелл невольно встал с кровати. Наплакавшись, Бриджит уснула. Вряд ли она проснётся от небольшого шума. Чёрный фей встал, открыл окно и выпрыгнул наружу. Ему приказали не встречаться с Анной, за эту вылазку его могут наказать.
Приехав в гильдию, Бриджит где-то спрятала крыло. Вероятно, она боялась, что Шелл попробует его выкрасть. Узнав, что он проигнорировал приказ, вздорная девчонка достанет его и начнет пытать. Разорвать крыло у неё не хватит смелости, но причинить ему боль она вполне может.
Однако ему нужно поговорить с Анной.
“Она может вернуть его”.
Шелл решился, но в то же время двигало им другое желание.
“Хочу увидеть её”.
Восстановление гильдии Пейдж стало заданием Анны. Она была мастерицей серебряного сахара второй день и никогда не связывалась с гильдиями. Большую часть короткой жизни она оттачивала навыки сахарного умельца, следуя за Эммой. Вряд ли она сможет справиться с такой задачей.
Но Анна должна это сделать, иначе к Шеллу никогда не вернётся свобода. Это была стоящая мотивация. Мысль об отказе даже казалась кощунственной.
Мастерице выделили комнату на втором этаже главного здания. Ужин подавали в столовой. Элиот много говорил, но Орландо почти не открывал рот. Не похоже, что он игнорировал новоприбывшую, скорее, он ко всему так относился. Гленн принимал пищу в своей комнате, а Бриджит отказалась ужинать.
Анна не видела Шелла, но решила, что так будет лучше. Когда она видела его, в груди поднималась волна боли, а в мыслях не оставалось места никому другому. Лучше сосредоточиться на работе, которую ей поручили. В конечном счёте, ей удастся освободить Шелла.
Что вчерашний день, что сегодняшний были просто ужасны. Мифрил пожаловался на усталость и сразу после ужина отправился спать. Анна легла на кровать рядом с ним.
Комната была старой, но чистой, с лакированными панелями и оштукатуренными стенами. Здание было построено на совесть, так что несмотря на лёгкую обветшалость имело свой шарм. Постельное белье из хлопка покрывало мягкий матрас, а тёплое одеяло так и манило к себе. Анна даже переоделась в сорочку, чего никогда не делала в гостиницах. Но сон не шёл.
Перевернувшись в очередной раз, девушка не выдержала и села.
“Всё равно не могу уснуть. Почему бы ещё раз не взглянуть на мастерскую?”
Мастерица аккуратно встала с постели, чтобы не разбудить Мифрила. Накинув шаль поверх сорочки, она зажгла лампу и вышла на улицу. Распущенные волосы покрывали плечи. Было холодно, каждый выдох повисал в воздухе облачками белого пара.
Мастерская представляла собой длинное одноэтажное здание с каменными стенами и деревянной крышей. Кроме первого этажа, был ещё достаточно большой чердак.
Анна открыла двойную деревянную дверь и принялась осматривать здание. Помещение было настолько длинным, что тьму в дальних углах лампа разогнать не могла. У стены рядком стояли бочки для хранения серебряного сахара, с другой стороны — полки для сушки сахарной массы. Для изготовления сахарных скульптур было всего четыре каменных платформы. Рядом с каждым — по бочке с холодной водой.
Здесь не было ни больших котлов, ни гигантских жерновов, как в гильдии Рэдклифф. Вместо них — всего лишь около десятка небольших каменных мельниц, а сзади пять небольших котлов, похожих на те, что используют в гостиницах. Рядом — аккуратно разложены инструменты для изготовления сахарных скульптур.
Анне понравилось, что оборудование разумных размеров. И котлы, и небольшие каменные мельницы намного лучше подходили для изготовления серебряного сахара. Можно было работать более аккуратно, перерабатывая небольшие объёмы сахара.
Таких мастерских в гильдии Пейдж было семь. Если в каждом изготавливать сахар небольшими порциями, можно произвести достаточное количество, но при этом сохранить качество продукта.
Если оценивать оборудование, можно сказать, что гильдия Пейдж уделяет пристальное внимание переработке серебряного сахара.
“Но почему в ней всего пять умельцев?”
Наклонив голову, Анна смотрела на старую печь. Она уже видела мастерскую, когда Элиот показывал ей главное отделение, но ей хотелось увидеть это место снова. Оно простое и пустое, но чем-то напоминало мастерскую виконта серебряного сахара в Вестхольском замке. Возможно, потому что помыслы прошлых мастеров укоренились в изношенных инструментах. Это аура, которой не было в гильдии Рэдклифф.
Погладив каменную печь, Анна почувствовала приятную прохладу. Ей нестерпимо захотелось прикоснуться к серебряному сахару. Снова возник вопрос.
“Почему я так сильно хочу создавать сахарные скульптуры?”
В этот момент послышался скрип двери. Удивлённая девушка повернулась, подсвечивая лампой нежданного гостя. Шаль с её плечей стремительно упала на пол.
Лунный свет стал фоном для стоящей в дверях фигуры. Свойственная фее белая кожа в неясном свете казалась белоснежной. Кончики волос, ресниц, край крыла сияли, словно их посыпали серебряной пудрой. Красота остро заточенного обсидианового лезвия. Это был фей, чьё имя она выкрикнула днём, но он оставил это без внимания. Фей, которого она так хотела увидеть.
Из-за неожиданного воссоединения Анна застыла на месте.
Шелл нахмурился.
— Шляешься в таком виде. Бесишь.
— ...А?
Девушка осмотрела себя: белая сорочка свободно струилась вдоль тела, простые милые кружева украшали рукава, вырез и подол. Раньше вырез стягивала лента, но теперь она ослабла, вероятно, из-за бессонного кувыркания в кровати. Правое плечо полностью обнажилось, а грудь была едва прикрыта.
— А! Секунду, секунду, погоди!
Девушка поспешно поставила лампу на стол и туго стянула концы ленты, пряча плечи и грудь. Однако пальцы свело от напряжения, так что она не могла как следует завязать её.
“Мне удалось встретиться с Шеллом!”
Ей было стыдно за свою неловкость.
Шаги Шелла приблизились и остановились за её спиной. Холодный, словно обвиняющий, голос произнёс:
— Зачем ты приехала?
С таким чувством, словно её отвергли, Анна пожала плечами. Как и сказал Мифрил, Шеллу не нужна её помощь. Но он отказался от свободы ради Анны. Это неизменный факт.
Даже если любимый фей откажется от её помощи, она не уйдёт.
— Шелл узнал от Бриджит, где мой сахар, взамен отдав ей своё крыло. Поэтому я приехала помочь.
— Поздравляю, твои мозги соображают ещё хуже, чем раньше. Я сам принял такое решение касательно твоего серебряного сахара. К тебе это не имеет отношения. Зачем тебе оставаться здесь? Ты только стала мастером серебряного сахара. Следующий год — важное время для тебя. Большей глупости ты не придумала?
Слова Шелла были спокойными, лаконичными и точными. Анна упорно пыталась найти хоть слово для возражения, но не могла выдавить из себя больше, чем:
— Это неважно, нет, неважно.
— Моя свобода — моё дело.
— Даже если ты против, это неважно. Я помогу тебе вернуть свободу. Я помогу Шеллу.
— Ты дура? В любом случае… посмотри на это, — разочарованно проговорил Шелл.
— Перестань называть меня глупой.
Анна торопливо пыталась завязать ленту непослушными пальцами.
— Нет, точно дура. Перестань делать глупости.
— Ты опять это сказал.
Движения Анны стали ещё более поспешными и нелепыми.
— Лента не поддаётся.
— Что? Ну-ка посмотри на меня.
Голос девушки стал пронзительным.
— А... Лента не завязывается.
— Хватит!
Шелл резко схватил умелицу за плечи и повернул к себе. Поставив её перед собой, он зло цокнул языком.
— И это причина?! Делов-то!
Шелл раздраженно схватился за концы ленты и ловко завязал.
— Спасибо.
Почему он завязал ленту, хотя был так расстроен и зол? Девушка не понимала причин, но всё равно поблагодарила. Её “спасибо” очень удивило Шелла. Глядя на ленту, которой всё ещё касался его палец, он нахмурился, словно сделал что-то ужасно неправильное. Недовольный и ошеломлённый, фей убрал руку.
— Почему ты не хочешь поднять голову?
Анна до сих пор не видела лица любимого и не считала, что это плохо. И всё же ей было жаль, если Шелл чувствовал из-за этого неудобство.
— Прости. Это всё лента.
— Не волнуйся.
В тоне Шелла послышалось лёгкое презрение к себе. Острая аура вокруг него исчезла.
— Шелл. Я в любом случае сделаю всё, чтобы помочь тебе.
— Ты всё об этом?
— Потому, что я хочу путешествовать с Шеллом. Я хочу быть с тобой. Хочу быть с тобой и Мифрилом Рид Подом.
— Ты привыкнешь к моему отсутствию.
— Я не хочу привыкать к такому!
— Не капризничай. Если ты здесь только по этой причине, уезжай.
— Не только из-за этого! — она неосознанно подняла голос. — Я должна помочь тебе. Я не могу сказать, что стала мастером серебряного сахара своими усилиями!
Лицо Шелла вытянулось, словно он услышал что-то неожиданное.
— Я стала мастером серебряного сахара только благодаря Шеллу. Поэтому я обязана помочь тебе. Вот почему я здесь. Только вернув тебе свободу, я смогу сказать, что стала мастером серебряного сахара своими силами!
Умелица не была уверена, что удастся выразить свои чувства словами, однако это всё, что она смогла сделать.
После недолгого молчания фей переспросил:
— Своими силами?
— Да. Я хочу получить право говорить, что самостоятельно стала мастером серебряного сахара.
Умелица не могла бросить Шелла, который принёс себя в жертву ради неё. Анна хотела быть с ним. Гордость сахарного умельца требовала, чтобы звание мастера было получено исключительно её усилиями, поэтому она не могла просто принять эту жертву. Если она сможет вернуть Шелла, то сохранит гордость мастера серебряного сахара.
— Есть множество причин, по которым я хочу помочь Шеллу. Я не могу отступить. Я помогу, и неважно, злишься ты или доволен. Гленн сказал, что если я восстановлю гильдию, он вернёт тебе крыло. Никакого насилия, подкупа или чего-то подобного. Я могу помочь тебе своим мастерством и должна сделать это.
Шелл тяжело вздохнул.
— Гордость мастера. То есть сейчас ты считаешь, что стала мастером в долг? — “заимодавец” ненадолго замолчал. — Ты действительно дура.
— Ты опять меня обозвал, — попробовала возмутиться девушка, как вдруг оказалась в крепких объятиях.
Длинные пальцы холодили кожу спины через тонкую ткань сорочки. Тёплое дыхание трогало волосы, касалось нежного ушка.
— Если затронута твоя гордость, я не смогу тебя выпроводить.
Сквозь ткань она чувствовала силу чужих рук, крепко и бережно прижимающих её к мужской груди. Кровь прилила к девичьим щекам. Мастерица не знала, что делать, и боялась пошевелиться.
— Анна.
Имя пронеслось прямо над её ухом. Голос отозвался теплом в самой глубине её тела. Разлившаяся в душе сладость не была похожа ни на что, что она чувствовала раньше. Колени словно стали ватными и угрожали подломиться в любой момент, а сердце заходилось в бешеном беге.
— Мне никогда никто не помогал. Что мне делать? Если ты будешь помогать, что делать мне? Скажи мне.
— Не думаю, что людям, которым помогают, нужно что-то делать, — пролепетал дрожащий голосок.
Шелл обнял её ещё сильнее. Девушка почти задыхалась.
— Если нужно просто ждать, хорошо.
— Да… просто жди.
— Я буду ждать тебя, — словно клятву, прошептал Шелл.
Глава 3: Первый серебряный сахар
Анна проснулась с восходом солнца.
— Мифрил Рид Под! Вставай, вставай.
Распахнув занавески, девушка выкопала спящего, свернувшись калачиком, маленького друга из одеяла и кончиками пальцев легонько прикоснулась к крошечным плечикам.
— Что… А, Анна. Уже завтрак? М-м, Анна… ты ещё не оделась? Ты всё равно заставишь меня отворачиваться, пока переодеваешься, так дай мне ещё полежать…
Мифрил с усилием поднялся, разлепил заспанные глаза, зевнул и попытался снова забраться под одеяло.
— Подожди! Вчера вечером я встретилась с Шеллом!
— Встретилась?
Маленький фей тут же удивлённо вскинулся.
На самом деле, мастерица хотела рассказать ему об этом ещё вчера, сразу как вернулась в комнату после разговора. Однако крошка спал богатырским сном, попытки разбудить его окончились ничем, так что пришлось терпеть до утра.
— Ночью мне не спалось, так что я решила ещё раз взглянуть на мастерскую и наткнулась на Шелла. Мы договорились, что я выполню свою работу и помогу ему, а он дождётся меня.
— Дождётся? Я думал, он скажет: “Не твоё дело!” и пошлёт куда подальше, — выпалил Мифрил. — Вау! Похоже Шеллу Фэн Шеллу ужасно приходится с той девчонкой! Может быть, в её комнате происходит такая жуть, что я и представить себе не могу!
— Что за жуть может происходить в её комнате?!
— Что за глупый вопрос! Конечно, жуть постельная!
Тут Анне стало не по себе.
— Кстати говоря, Шелл показался мне каким-то странным. Он явно сердился, но помог мне завязать ленточку.
— Ох, Шелл Фэн Шелл, мне тебя очень жаль, — Мифрил патетично протёр уголок глаза.
Анна подскочила с места.
— Ладно, я работать. Если буду работать, то вскоре восстановлю гильдию и освобожу Шелла. Я буду много работать!
Подгоняемая стенаниями Мифрила по поводу участи его соотечественника, мастерица поспешно оделась и со скоростью ветра спустилась в столовую. Орландо уже сидел за столом и молча орудовал вилкой.
— Доброе утро, мистер Лангстон. Я присяду рядом, вы не против?
Но в ответ ремесленник взглядом указал на самое дальнее место за столом.
— Стол огромный. Не приставай.
— ...Ладно, — разочарованная Анна отсела подальше от старшего коллеги.
За столом стояло 14 стульев, но сейчас завтракали всего трое: два человека и одна маленькая фея. Оставшиеся места должны были занимать мастера гильдии, выполняющие основную работу. Ауру спокойствия усиливал массивный дубовый стол. Даже по нынешней сцене становилось понятно, что гильдия Пейдж находится в полнейшем упадке.
К счастью, столовую заливало яркое солнце, и потому тихая комната не производила гнетущее впечатление.
Когда девушка присела, местная прислужница-фея, ответственная за главное здание, принесла ей тарелку с завтраком и чашку чая. Эта фея могла похвастаться бледно-рыжими волосами. В таком крупном здании должны были иметься и другие феи, но девушка их не видела.
Когда Анна вилкой подцепила кусочек яичницы и поднесла ко рту, Орландо вдруг заговорил.
— И ещё, — старший умелец даже не смотрел на неё, сосредоточившись на своей чашке. — Нечего быть вежливой. Называй просто Орландо, “мистер” — лишнее. Тебе так положено.
— Но разница в возрасте и опыте…
— Осознавай своё положение. Ты обязана проявлять вежливость только к Гленну и Элиоту, — мужчина встал. — После завтрака приходи в мастерские. Ты — главный мастер.
И вышел из столовой. Мифрил, дразнясь, показал ему язык.
— Что за парень? Ты это слышала? “Осознавай своё положение”.
Анна улыбнулась маленькому фею.
— Но он не сказал ничего плохого.
— О, а ты рано, Анна.
Из комнаты Гленна вышел Элиот. Увидев Анну, он улыбнулся и вошёл в столовую, держа в руке исписанную стопку бумаги и несколько писем.
— Доброе утро, мистер Коллинс. Вы тоже рано проснулись, не так ли?
— Потому что я исполняю обязанности главы. Каждое утро господин Гленн даёт мне список дел, и я весь день с ними разбираюсь. Поэтому и сегодня меня не будет до самого вечера. Похоже, между парочкой подчинённых нам умельцев разгорелся конфликт, и их необходимо рассудить. А затем придётся ехать в ассоциацию в Миллсфилд. Я уже даже не прикасаюсь к серебряному сахару, — принялся жаловаться мастер, опустившись на стул рядом с девушкой.
— В ассоциацию? Зачем?
Ассоциации представляли собой союзы купцов и ремесленников. В каждой столице существовали свои гильдии. В них вступали различные ремесленники, например, гончары, сахарные умельцы или кузнецы. Мастера разных направлений могли вместе пользоваться транспортными сетями и находить заказчиков. Кроме того, ассоциация могла разбирать ссоры между ремесленниками, а иногда и предоставляла финансирование.
— Хм? Попытаться оттянуть срок выплаты долга.
— Долга?! И сколько…
— Вроде, 10 000 кресов под залог земель гильдии Пейдж?..
— А. А?! 10 000 кресов?!
10 000 кресов… Такой суммы хватило бы, чтобы выплатить годовую зарплату всем мастерам и подмастерьям крупной гильдии, по размеру сравнимой с гильдией Рэдклифф.
— Тем не менее, у нас ещё есть кое-какие акции. Их продажи должно хватить для того, чтобы уладить это дело.
— Но разве глава гильдии Пейдж не её лицо? Как это лицо может иметь такой долг?
— Есть три учредителя, и из поколения в поколение глава гильдии Пейдж занимал среди них видное положение. Это пошло на пользу нашей гильдии, и три поколения назад ассоциация выдала гильдии Пейдж заём. Однако последнее время дела шли неважно, прибыли фактически не было, и в итоге долг только увеличивался. В итоге нам пришлось заложить земли гильдии. Если не выплатить долг до конца года, половину наших земель заберут.
— Есть ли способ вернуть деньги?
Элиот посинел.
— Нет, — коротко ответил он, но через несколько секунд вновь рассмеялся. — Именно поэтому я и отправляюсь на переговоры. Но не рассказывай об этом Гленну, Анна.
— Но такой большой долг… Неужели Гленн не знает?
— Это его долг, конечно, он знает. Но я не хочу, чтобы он знал, что ассоциация вдруг потребовала погашения долга. Обычно ассоциация проявляла уважение к происхождению основателя. С другой стороны, я не говорю, что вдруг найду всю сумму. Но Гленн болен, будущее гильдии неопределённо, и остальные учредители боятся, что понесут убытки.
— Но как вы собираетесь вести переговоры, если у вас нет денег?
— Когда выдаётся ссуда, подписывается долговая расписка. Условия выплаты также оговаривались, так что можно полагаться на них, давая отпор ассоциации. Я что-нибудь придумаю.
На мгновение что-то опасное мелькнуло во взгляде мужчины, стопка бумаг в его руке колыхнулась, но уже в следующую секунду он беззаботно рассмеялся и толкнул собеседницу локтём под ребра.
— К тому же, мне было интересно, проснётся ли наш новый главный мастер?
— Почему? Я всегда рано встаю.
— Неважно, как рано вы встаете. Почему бы не подремать с утра после ночного свидания?
“Ой-ей”.
— Вы видели?
— Не-не-не, я не видел, чем вы там занимались в мастерской. Я всего лишь наблюдал из окна главного здания. Мне хотелось взглянуть на вас поближе, но я сдержался. Разве я не молодец? Ты меня очень заинтриговала своими ночными приключениями. Не хочешь на днях устроить ещё одно тайное свидание? Со мной, например. Я был бы в восторге.
— Ну уж нет! Я собираюсь работать!
Упаси Боже иметь такого легкомысленного любовника. Быстро засунув в себя яичницу, Анна вскочила с места. Мифрил тут же забрался подруге на плечо и оттуда заявил:
— Одни пошлости в голове! Промыть бы тебе мозги! С мылом!
Задорный смех Элиота звучал за спиной умелицы, когда та поспешно ретировалась из столовой.
Когда Анна пришла в мастерские, умельцы уже находились на своих местах. Правда, их было всего четверо.
Орландо и Кинг изготавливали скульптуры из сахара за отдельными столами, а Валентин и Надир в углу мастерской подготавливали инструменты для переработки сахарных яблок.
Когда Анна вошла в дверь, взгляды всех присутствующих обратились к ней. С жутким желанием сбежать девушка всё же заставила себя улыбнуться и выдавила:
— Доброе утро.
Орландо в своей обычной манере ничего не ответил, Надир дружелюбно махнул рукой, Валентин со смущённой улыбкой пробормотал: “Доброе утро”, а Кинг улыбнулся и ответил: “Ага”.
И тут снова возникло затруднение.
“И что делать дальше?”
Прежде всего, вам необходимо узнать обязанности каждого. Лучше всего спросить бывшего главного мастера, то есть Орландо. И только после, разобравшись в содержании работы, раздать всем задания.
Девушка и так, и эдак прикидывала, как бы это сделать.
“Чёрт. Надо было вчера ночью об этом подумать”.
Четверо ремесленников уже начали чем-то заниматься. Возможно, они продолжали вчерашнюю работу. Проблема заключалась в Анне. Её сделали главным мастером, и сегодня она должна была руководить работами.
— Хм… Пока все просто продолжают вчерашнюю работу, — после некоторого колебания проговорила девушка.
Умельцы подняли голову, а затем кивнули, проговорив: “Ага”, — или: “Понял”. Кажется, их всё устраивало. Тем не менее, в воздухе так и разлилось недоумение. Анне тоже стало не по себе. Что еще за: “Пока все просто продолжают вчерашнюю работу”? Звучит слишком глупо для первого распоряжения нового главного мастера.
Восседающий на плече умелицы Мифрил тем временем, склонив голову набок, спросил:
— А мне что делать, Анна?
Девушка ничего не могла придумать. Просто потрясающе. Она всё меньше походила на достойного главного мастера.
— Может тебе… прибраться в мастерских?
— Есть! — окрылённый Мифрил спрыгнул с плеча, и Анна даже почувствовала себя виноватой: такая простенькая задача явно не стоила подобного воодушевления.
Она и не думала, что раздавать распоряжения так сложно. Нет, она понимала, что будет непросто, но не представляла насколько. Словно ей нужно превратить невесомый, не скованный ограничениями воздух в нечто материальное и осязаемое.
Вдруг Анна заметила направленный на неё взгляд Орландо. Скорее всего, некомпетентность нового главного мастера раздражала его. Смущение красными пятнами разлилось по её лицу. Но она не могла сбежать. Теперь она должна ознакомиться с текущим положением дел.
Девушка подошла к столу Орландо и посмотрела на его сахарную скульптуру.
— Орландо, что за сладость ты сейчас делаешь?
Творение было готово лишь наполовину, но уже чётко различалась фигура резвого коня с грациозно поднятой передней ногой. Прекрасные сильные мускулы были красиво очерчены, а роскошная грива будто бы развевалась на ветру.
“Красиво”.
Орландо ответил, не отрываясь от работы:
— Заказ владельца гончарной мастерской из Миллсфилда. Для празднования дня рождения его сына.
— Его сыну нравятся лошади?
— Может да, может нет. Его сыну год. Не знаю.
— Тогда почему конь?
— Я придумал несколько идей, попросил заказчика выбрать. Среди них ему понравился конь.
— Но почему из предложенного ему понравился именно конь?
В ответ на очередной вопрос Орландо поднял глаза, слегка встряхнул головой, убрал упавшую на лицо прядь и досадливо нахмурился.
— Я не спрашивал. Зачем мне это? Заказчик сказал, что лошадь будет хороша. В расспросах не было нужды.
— Почему нельзя спросить, если непонятно, чего хочет человек? Одну и ту же лошадь можно изобразить совершенно по разному, с разной атмосферой.
— Можно наздоровье подлизываться к покупателям, если хочется. Для привлечения удачи сахарные умельцы изготавливают сахарные скульптуры. Разве сделаешь хорошую скульптуру, если она не соответствует желаниям создателя?
Орландо не критиковал Анну. Это становилось понятно по недоумённому взгляду. Он просто не понимал её подход к работе.
“Умельцы лепят то, что сами хотят?”
Анна всю жизнь занималась изготовлением сахарных скульптур. Узнать предпочтения клиента, создать сладость, которая точно ему понравится, и продать её. Она принимала такую схему работы как должное. Фактически, даже в гильдии Рэдклифф умельцы просили заказчика детально расписать сладость и создавали её в соответствии с требованиями клиента.
Но Орландо описал этот процесс как “подлизывание к покупателю”. Умельцы лепят скульптуры, которые им самим хочется. Возможно, для ремесленника такие условия идеальны.
— Можно вернуться к работе? Если хочешь надоедать, держись подальше.
Как только Орландо попросил не беспокоить его, он, опустив руки в холодную воду, снова принялся месить сахарную массу.
“Эта мастерская отличается от гильдии Рэдклифф. И от моей”.
Сбитая с толку умелица издали наблюдала за движениями рук старшего умельца.
“Но у него очень хорошая техника”.
Казалось, он не прилагал особых усилий, но сахарная масса в его руках становилась всё более глянцевой и блестящей, идеальной для выражения гладких мышц лошади.
Однако в определённый момент прядка из хвоста вновь упала на щёку, и Орландо, тряхнув головой, снова убрал её.
У девушки неосознанно вырвалось:
— Если волосы так мешают, может, тебе постричься?
Орландо резко поднял голову. Его лицо как будто немного побледнело.
— Отстань. Это мой выбор.
Поняв, что настроение коллеги совсем испортилось, Анна поспешно перевела взгляд на Кинга за соседним столом. Кажется, он занимался скульптурой в виде цветов.
Нежные оттенки, созданные с помощью разноцветных порошков были красивы по отдельности и отлично гармонировали друг с другом.
— Какая красота. Цвета просто прелестны.
Кинг моргнул, словно ослеплённый, а затем резко отпрыгнул. Его лицо запылало. Анна даже удивилась тому, насколько сильно он покраснел.
— Что такое?!
— Н-нет, ничего. Нет. Только… это не слишком близко?!
— А?! Слишком близко? — ошеломлённо выпалила девушка.
— Нет, это дурная привычка. Это всё моё воображение, воображение. Ничего больше!
Кинг снова вернулся к столу, но его уши так и отливали краснотой.
— Кинг, а давай Анна переоденется мужчиной? Что скажешь? — засмеялся проходящий мимо с инструментами в руках Надир.
Громила сразу нахмурился.
— Я тебя задушу.
“Возможно… он стесняется?”
Похоже, этот здоровяк до мурашек боялся девушек. Как только Анна подходила к нему, он сразу начинал вести себя странно.
— Э-э… Анна? — раздалось из-за спины. Позади неё стоял Валентин со смущённым лицом. — Я всё перемыл, а заказов на скульптуры больше нет. Что мне делать дальше? Я могу с чем-нибудь помочь?
— Эм, да. Хм… Орландо, сейчас действительно нет других заказов?
— Нет, только два.
Всего лишь два? Слишком мало. Как оказалось, в этой мастерской нехватка не только мастеров, но и заказов.
— Если у нас только два заказа, может быть, ты сможешь присоединиться к Орландо или Кингу?
— Присоединиться? — Валентин выглядел так, словно услышал нечто невероятное.
— Это работа Орландо и Кинга. Мне нельзя её трогать.
— Почему?
— Не думаю, что можно касаться чужих скульптур.
Теперь же Анна была шокирована словами Валентина. И тем, что он принимал подобное как должное. Она тут же запаниковала.
“Неужели я допустила ужасную ошибку?!”
Преимущество мастерских состояло как раз в большом количестве рабочих. Если поступал заказ на большую скульптуру, назначался ведущий умелец, а ещё несколько под его руководством изготавливали детали. Для тех заказов, где большую роль играло единство форм, ведущий умелец занимался лепкой, а остальные занимались замешиванием сахарной массы нужных цветов. Таким образом скорость работы значительно увеличивалась.
Она уже наблюдала за такой методикой работы у Рэдклиффа.
Но здесь не было ничего подобного. То есть главная мастерская гильдии Пейдж сильно отличалась от общепринятого: она имела свои особые принципы работы.
— Значит, каждый занимается только одним заказом?
— Ну, если работа есть, конечно, я её выполню. Ведь я умелец, — улыбнулся Валентин.
— А чем занимался главный мастер? Что ты делал, Орландо?
Перед ней поставили задачу повысить эффективность мастерской. Поэтому она думала, что таковы обязанности главного мастера.
Однако каждый умелец изготавливает сладости исходя из своих предпочтений, и другие не прикасаются к его работе. В таких условиях руководить просто невозможно. Точнее, в руководстве не было необходимости.
Не желая отрываться от работы, Орландо только поднял глаза.
— Заведует серебряным сахаром. Принимает заказы от клиентов. И самое главное: проверяет, не позорит ли имя основной мастерской гильдии Пейдж каждая из изготовленных умельцами скульптур.
-А как конкретно ты это делал?
— Если в скульптуре имелись изъяны, говорил, как их исправить. Если скульптура достойная, показывал Гленну. Таковы обязанности. Должность очень ответственная, потому что указания по исправлению значительно улучшают качество работы. Нельзя позволить плохим скульптурам осквернять репутацию мастерской.
Каждый умелец от начала и до конца занимается одним заказом. Для развития навыков такой подход очень полезен. При этом умелец создаёт то, что ему самому хочется. Казалось бы, нет условий идеальнее.
“Но почему? Почему это ощущается как-то… неправильно”.
Анна чувствовала дискомфорт.
Местные ремесленники очень умелы и чтут профессиональное достоинство. Какая жалость, что такая мастерская находится в упадке. Почему теперь нет места для хороших вещей?
Тем не менее, Анна не чувствовала, что ощущаемое неудобство как-то связано с её сожалениями.
День шёл дальше. В итоге Анна решила проверить качество серебряного сахара вместе с Надиром и Валентином. На удивление, выделенный гильдии Пейдж сахар оказался намного лучше, чем тот, что Рэдклифф выдал новоиспечённой мастерице.
Говорят, четыре умельца из гильдии Пейдж в первый же день отправились в созданный гильдией Рэдклифф цех, где работали над переработкой сахарных яблок.
Работы по переработке наконец завершились несколько дней назад, и умельцы вернулись в мастерскую вместе с новым серебряным сахаром. В результате изготовление двух скульптур, которые были заказаны гильдии Пейдж, пришлось отложить. И теперь Кинг и Орландо работали весь день без перерыва. Когда солнце село, работа наконец была закончена.
Как и утром, в столовой сидели только Орландо, Анна и Мифрил. Орландо рано приступил к работе, так что быстро поел и сразу же ушёл. Умелица и её маленький друг остались одни за огромным столом.
Большое главное здание было очень старым, но благодаря своему почтенному возрасту дышало нерушимым спокойствием. Очень уютный дом.
Помимо Анны и Мифрила в этом здании проживало ещё семь человек. Однако ужиная наедине с феем девушка чувствовала себя гостем в этом доме. Постоянно разъезжая по стране, она везде была лишь гостьей. И ничего не изменилось.
Из-за царящего в этом доме равнодушия умелице становилось немного одиноко. Так как её назначили главным мастером, она являлась членом гильдии Пейдж. Возможно, из-за этого девушка чувствовала себя ещё более одинокой.
Фея-прислужница вышла из кухни, чтобы забрать посуду Орландо. Она была такого же роста, что и Анна, и по возрасту явно не младше неё. Пушистые рыжие волосы придавали ей нежный вид. Чистый хлопковый фартук и красивое платье с цветочным узором выглядели очень миленько.
-Эй, послушай, — одиночество заставило девушку окликнуть единственное существо, принадлежащее этому месту.
Собирающая тарелки фея удивлённо подняла голову.
— Я представилась? Меня зовут Анна Халфорд. Приятно познакомиться.
— Ах да. Я Дана.
— Дана, ты уже ужинала? Если нет, почему бы тебе не поесть вместе со мной? Может быть, на кухне есть кто-то ещё? Если пригласить и их, будет веселее.
После небольшой заминки фея покачала головой.
— Нет, я не могу этого сделать. За этим столом сидят умельцы и члены семьи.
— Я постоянно ем с Мифрилом Рид Подом. Мы живём в одном доме, так почему бы не поужинать всем вместе, одной большой семьёй?
— Нет-нет. Совсем нет. Ваш фей помогает вам в мастерской. А я не умелец, я фея. Я не часть семьи.
Дана отказалась, с лихорадочной поспешностью собрала посуду и скрылась на кухне.
— Итак, меня отвергли. Мы живём в одном доме, зачем столько условностей.
Мифрил принялся поглаживать бессильно повисшую руку подруги.
— Не волнуйся. Большинство фей удивляются, когда человек приглашает их за стол. Обычные люди не едят с феями.
Внезапно из гостиной раздался громкий смех. Подняв глаза, умелица увидела входящего в столовую Элиота.
— Что это? Феи феями, но если речь идёт о девушках, то пригласи и меня, Анна.
Продолжая смеяться, мастер сел рядом с Анной. Снятое пальто повисло на спинке стула.
— Тебе одиноко? Это так мило.
— Чёрт, и почему ты такой дурак?
— Я не дурак. Мне нравятся такие девушки. Как прошёл первый день? С работой всё хорошо? — серьёзным тоном спросил заместитель главы гильдии.
— Умельцы изготавливают, что хотят. Они берут на себя ответственность за работу от и до. Это что-то вроде принципов гильдии Пейдж?
— А, это. Ага, и этим принципам уже 300 лет. Гленн придерживается их так же, как и все местные умельцы.
— Думаю, это идеально, — честно призналась Анна. — Думаю, такой подход идеально подходит для умельцев. Но что-то мне не нравится.
Элиотом владело игривое настроение.
— Ах, Анна недовольна трёхсотлетними принципами гильдии Пейдж, которые Гленн всегда прививал своим умельцам.
— Я не недовольна. Но меня что-то беспокоит.
Между бровей залегла морщинка, о которой девушка даже не догадывалась.
Поняв, что собеседница не собирается ни спорить, ни возмущаться — то есть, развлечений не будет — Элиот пожал плечами.
— Ну что же. На это я и рассчитывал, привезя тебя с собой.
Он рассмеялся, словно насмехаясь над самим собой. Подобное сильно отличалось от его обычного легкомысленного смеха.
— Мы слишком близки к Гленну. Нам нравится нынешний подход, и мы не отрицаем это. Мы не хотим отрицать Гленна. Но что-то не так. Вот почему мне приходится каждый день сбиваться с ног. В результате я, мастер серебряного сахара, фактически целый год не прикасался к серебряному сахару. Я понимаю, что мы ошиблись, но не понимаю где.
Вот оно. Истинное лицо Элиота ненадолго показалось из-под скрывающей его маски. Гленн Пейдж столько значит для своего заместителя? Кстати говоря, Кинг в первую встречу тоже сказал: “Если Гленн её признает, то у меня нет возражений”. Его слова дышали несокрушимой уверенностью. Кем же является Гленн для местных умельцев?
Тем временем Элиот уже ловко скрыл истинные эмоции за напускным легкомыслием.
— Что ж, Анна — первый серебряный сахар. Делай, что считаешь нужным.
— Мне всегда было любопытно, что же такое первый серебряный сахар?
— Точно. Сейчас никто, кроме гильдии Пейдж, не использует это словосочетание. Первый серебряный сахар — это…
Но объяснения мастера прервал женский голос.
— При изготовлении серебряного сахара замочите сахарные яблоки в холодной воде на ночь, добавив горсть готового серебряного сахара.
Бриджит медленно вышла из темноты коридора. Позади неё шёл Шелл.
Анна знала, что любимый проводит время вместе с новой хозяйкой. Тем не менее, когда она воочию увидела тому подтверждение, ничего не смогла с собой поделать и отвернулась.
Хозяйская дочь вышла в озарённую светом столовую и встала у стола напротив Анны. На свету светлые волосы переливались золотом и казались ещё красивее.
— Ту самую горсть серебряного сахара, добавленную в воду при замачивании, в гильдии Пейдж и называют “первым серебряным сахаром”. Без него, сколько не вымачивай сахарные яблоки, горечь не исчезнет.
Это было известно каждому умельцу. Серебряный сахар обязательно нужен, чтобы избавить сахарные яблоки от горечи. И его ничем нельзя заменить.
— Этот серебряный сахар меняет весь продукт, поэтому словосочетание “первый серебряный сахар” имеет и другое значение.
Анне всё разъяснили. Подняв глаза, умелица внимательно изучила выражение лица повраги. Сначала она спросила себя, не по доброте ли душевной Бриджит просветила её, но не нашла тому подтверждения.
— Я не знала. Спасибо, — поблагодарила мастерица, но молодая мисс не ответила на благодарность и продолжила говорить.
— Но давным-давно кому и как удалось создать первый серебряный сахар? Без первой горсти невозможно изготовить новый сахар. Изначально ведь не было никакого серебряного сахара. Но сейчас мы наслаждаемся им, изготавливаем сладости. Поэтому должна быть самая первая, изначальная горсть серебряного сахара. Но как так, если и её невозможно было приготовить без готового сахара?
Анна была удивлена.
— Хм… Действительно, как же это? И кто?..
“Кто создал первый серебряный сахар? Говорят, его сделали феи, но кто именно? И каким образом?!”
Словно посреди хорошо знакомого пейзажа вдруг появилась неизвестная дверца.
Серебряный сахар невозможно сделать без первой горсти серебряного сахара. Однако первая горсть серебряного сахара не может появиться в мире без серебряного сахара. Так откуда он взялся?
Настоящая загадка. Было ли его появление волшебством или чудом? Или его создали с помощью таинственных технологий фей, о которых людям ничего неизвестно? Даже простые размышления волновали.
— Вот почему “первый серебряный сахар” означает и нечто неизведанное. На тебя возлагают надежды, потому что ты — нечто новое и необычное. Но твои способности и яйца выеденного не стоят. Что может сделать такой человек?
От последних слов Бриджит так и несло неприкрытой грубостью. Тон был спокойным, почти доброжелательным. И всё же грубость остаётся грубостью, как её не произнеси.
Правда, Анну пущенная в её адрес шпилька ничуть не задела, а вот новые факты очень взволновали.
— Я и не задумывалась раньше!
— Ага, вот и я о том.
— Если подумать, действительно удивительно. Мисс Бриджит, как создателю первого серебряного сахар удалось его сделать?!
Бриджит на мгновение опешила, а затем...
— А я откуда знаю?! — раздражённо завопила она.
“О. Она злится”.
Должно быть, молодая госпожа подумала, что её высмеивают.
— Прости, мне очень жаль, — поспешно принялась извиняться умелица.
И тут из-за спины Бриджит зазвучал смех Шелла. Та мигом покраснела и обернулась.
— Не смейся.
Но чёрный фей и не думал останавливаться. Более того, сквозь смех он проговорил:
— Похоже, юная леди не привыкла к сарказму в свою сторону.
Бриджит покраснела до кончиков ушей, чем ещё пуще развеселила Шелла. В итоге она сочла за лучшее снова повернуться к Анне:
— Я хочу поужинать с Шеллом. Вдвоём. Так что, будь добра, уйди из столовой. И ты тоже, Элиот.
— Ух, что за произвол? Я ещё не ел. И с чего это ты собралась кормить фея за этим столом? Он явно не умелец, — издевательски поднял бровь Элиот.
— Пусть он и фей, но имеет право сидеть за этим столом, потому что я считаю его членом семьи! — повысила голос хозяйская дочка. — Это мой дом. Так что держи своё мнение при себе!
Не стоило ещё больше расстраивать Бриджит. Если Анна ещё сильнее разозлит заведённую девчонку, то Шеллу придётся нелегко. В конце концов, фей продолжал смеяться, игнорируя её приказ.
— Хорошо, мы-то уже поели. Пойдём, Мифрил Рид Под, — встала умелица.
Элиот поднялся вслед за ней, взял пальто, заглянул на кухню, чтобы попросить принести ужин в его комнату, и вышел из столовой вместе с Анной. На пороге девушка оглянулась: Шелл уже уселся на один из стульев, но всё ещё продолжал смеяться. Искажённое лицо Бриджит так и пылало красным.
Тем не менее, вздорная девчонка усадила Шелла за стол, где обедали лишь умельцы. Она считала его членом семьи. Анна была этому рада.
Ужин наедине с Шеллом может быть для Бриджит радостью. Анна и сама любила с ним кушать. Но вместе с Мифрилом было ещё приятнее. В гостях у Кота к ним присоединялись ещё и хозяин, и его фей, Бенджамин, в итоге получалось два человека и трое фей. Таким составом было ещё веселее.
Нравились ли Бриджит весёлые шумные посиделки? Разве не грустно есть в одиночестве в доме, где полно народа? Анну это беспокоило.
Анна даже не распознала издёвку Бриджит, вместо этого загоревшись загадкой первого серебряного сахара. Это было так забавно, что он не мог перестать смеяться. Покрасневшая до кончиков волос мисс Пейдж даже стала симпатичнее. По крайней мере, залитое стыдом личико оказалось намного милее обычной маниакальной маски.
— Не смейся, — снова повторила девчонка, умудрившись покраснеть ещё сильнее.
Фей, чей смех наконец утих, подпёр щёку рукой и посмотрел на Бриджит. Ему впервые захотелось с ней нормально поговорить.
— Итак, совместный ужин. Откуда взялся такой решительный настрой?
— Я хотела поесть с тобой наедине.
— Хах. Такое желание говорит, что ты безумно одинока.
— Я не одинока!
Бриджит села на стул и отвернулась. Она разозлилась, потому что Анна не впечатлилась её издёвкой? Или веселье Шелла задело её за живое?
После еды Бриджит продолжила засыпать его просьбами. Она просила об утешении, ласкалась, обнимала его, словно ребёнок, гладила по волосам… Одним словом, делала, что в голову взбредёт. Заснула она только на рассвете.
Шелл давно привык к приказам, которые приходят на ум людям. Он не знал, что дальше делать, и очень устал. Тем не менее, он уселся на подоконник, смотря в окно. На небе по ту сторону холма разлилось фиолетовое марево. Близился рассвет.
Похоже, этой ночью Анна не приходила в мастерские. По крайней мере, признаков тому он не видел.
Шелл разочарованно улыбнулся. Какое ему дело до ночных прогулок? Она вместе с Мифрилом, в безопасности и комфорте. Зная это, он не должен волноваться о подруге.
Но вдали от Анны он умирал от желания увидеть её, почувствовать тепло и мягкость её тела. И это желание только росло.
Тихо заскрипела дверь. В предрассветном свете Шелл увидел направляющуюся в мастерские умелицу в платье и с собранными волосами. Должно быть, она решила с утра пораньше начать работу.
Фей обернулся и посмотрел на кровать: Бриджит крепко спала. Тогда он выпрыгнул в открытое окно и пошёл вслед за дорогой его сердцу девочкой.
Анна остановилась, рассматривая две покрытые тканью скульптуры из серебряного сахара, стоящие в углу.
— Сколько на них не смотри, ничего не произойдёт.
Девушка вскрикнула и обернулась. Узнав Шелла, она приложила руку к груди и вздохнула с облегчением.
— Ох, напугал.
Задумавшись, Анна полностью отрешалась от окружающей действительности, и потому часто пугалась. Когда фей подошёл к ней, девушка улыбнулась, но почти сразу же встревожилась.
— Шелл, ночью всё было нормально? Ты так смеялся, а Бриджит так злилась.
— Ничего особенного.
— Мифрил Рид Под сказал, что тебе приходится делать то, что даже представить страшно. Я обязательно помогу тебе, но сможешь ли ты дождаться. Насколько всё плохо?
— Ни насколько. Бриджит — обычная девчонка, а не маньяк-извращенец. Не принимай близко к сердцу его странные заблуждения.
Анна слегка покраснела и начала запинаться.
— Т-тогда… вы ладите… с Бриджит?
— Нет, но я имитирую что-то похожее.
Анна удивлённо вскинулась.
— Что?! Что значит что-то похожее?!
— Хочешь узнать? Действительно?
— Нет-нет! Стой! Не знаю, что это, но у меня плохое предчувствие. Не говори!
Невинная девчонка, которая никогда даже не целовалась, отчаянно смущалась и отбивалась от подвернувшейся возможности. Смущение только подтверждало её неопытность.
— Но это же не больно, да?
— Нет, не больно.
Анна наконец почувствовала облегчение.
— Я рада, что она не пытается тебе навредить. Я сделаю всё, что в моих силах. Просто подожди.
Её слова белой дымкой вылетали изо рта и рассеивались в темноте. Эта белая дымка была похожа на её жизненную силу. Сама собой пришла мысль, что если он попробует насладиться её дыханием, попробует поцеловать её, то малышка сразу же даст дёру или расплачется.
— Шелл, что случилось?
Кажется, он слишком пристально смотрел на желанные губки. Шелл тут же встряхнулся.
“О чём я думаю? Поцеловать пугало?!”
Он никогда не испытывал подобных желаний. Любая близость с людьми была не более, чем тщательно просчитанным ходом.
Скрывая внутреннее смятение, фей обратил внимание на сахарные скульптуры.
— Ничего. Эй, а что там?
Анна снова повернулась к сладостям и поморщилась.
— Тебе не кажется, что скульптуры очень хорошие? Местные умельцы — по крайней мере, Кинг и Орландо — очень искусны. Так мало заказов на такие ладные скульптуры. Почему? Я смотрю на эту мастерскую, и она кажется мне идеальной. Почему же она в таком упадке? Я хочу это исправить, вместе с местными умельцами.
Анна приехала сюда, чтобы помочь дорогому фею, но стоило ей взяться за работу — и она начинала гореть. Совсем как умельцы из гильдии Пейдж. Наверное, это и значит быть умельцем до кончиков ногтей. Она следует своему предназначению, и её страсть — восхищает.
Шелл считал Анну глупышкой, но в то же время чувствовал облегчение. Что бы ни творилось вокруг, Пугало оставалась сама собой.
— Шелл!!! — вдруг прозвучал дикий крик с порога.
Анна и фей одновременно повернулись: в слабом рассветном сиянии в проёме стояла Бриджит в одной ночной сорочке, прикрыв рот руками и широко распахнув глаза. Похоже, ей было очень больно.
— Я просила не встречаться с ней, — её голос дрожал, что осиновый лист на ветру.
“Увидела”, — равнодушно, без намёка на страх или вину отметил Шелл. А вот Анна побледнела.
Фей легко и естественно шагнул вперёд, прикрывая собой умелицу, и тихо ответил:
— Не пойми неправильно. Ты не просила. Ты отдала приказ, и он мне не по душе. Я не желаю ему подчиняться. Можешь меня наказать.
— Неужели нельзя подумать о моих чувствах?
— Ты хозяйка. Хозяева не думают о чувствах рабов, а рабам нет нужды думать о чувствах хозяев.
— Понятно. Тебе наплевать на меня! Хорошо, я поняла! Накажу! Накажу сейчас же!
Бриджит бросилась в главное здание.
— Подожди, стой! Бриджит, стой! — припустила за ней Анна.
— Не нужно! Убирайся!
— Да постой же ты! Не надо его наказывать!
— Вашу ж мать, — это было неприятно, но Шеллу пришлось последовать за двумя страусихами.
Бриджит добралась до главного здания, пронеслась по террасе и заскочила в свои апартаменты. Фей как раз догнал подругу, так что в обитель врага они вошли вместе.
В соединённой со спальней гостиной хозяйская дочка сидела на коленях перед потухшим камином, ощупывая заднюю стенку.
Рассвет. Тусклое небо заглядывало в окно. Внутри комнаты ещё царила темнота.
На задней стенке камина красовалась дыра размером с мяч, закрывавшие её ранее кирпичи были сложены около ног Бриджит. Вероятно, мисс спрятала там крыло “возлюбленного”.
Анна кинулась к сопернице, рухнула на колени и принялась умолять.
— Пожалуйста, Бриджит, остановись!
— Прочь!
Распалённая девчонка толкнула умелицу в плечо, заставив упасть на пол. Она решительно сунула руку в отверстие, и тут её глаза превратились в идеальные круги.
— Что?! — Бриджит снова и снова обыскивала дыру. — Нет. Нет! Как?! О тайнике знала только я.
Анна перевела взгляд на Шелла, но тот лишь покачал головой. Он определённо не знал, что Бриджит прятала его крыло за камином.
Юная мисс обессиленно сидела на полу.
— ...Как же…
А затем закрыла лицо руками и начала тихо плакать.
“Оно пропало?”
Крылья неразрывно связаны с жизнью феи. Если их повредить или порвать, фея умрёт. Если крыло находится неизвестно где, фея даже не знает, в опасности ли её жизнь. Инстинкт самосохранения в таком случае воет от тревоги.
Анна подошла к плохо выглядящему другу.
— Крыла Шелла… нет?
— Да.
Умелица нахмурилась. Ей овладела тревога.
Все трое застыли истуканами. Тем временем небо становилось всё ярче, и вот уже солнце ненавязчиво заглянуло в окно.
Через некоторое время в дверь постучали.
— Бриджит, Анна у тебя? — голос принадлежал Орландо.
Умелица ошеломлённо посмотрела на дверь.
Орландо вошёл, осмотрел комнату и остановил безэмоциональный взгляд на Анне.
— Доставщик молока сказал, что скоро здесь будут глава гильдии Рэдклифф и Кит Пауэлл.
— Зачем приезжают Рэдклифф и Кит?
— Болезнь Гленна, — прямо ответил Орландо. — Я сказал, потому что тебе с ними встречаться.
Орландо отвернулся, но девушка тут же схватила его за руку.
— Эм-м… Я не уверена. Ты видишь, что происходит?
— Ты в комнате Бриджит, и она плачет. Ты про это?
Умелец с раздражением отдернул руку. Анне просто не верилось, что он может быть так холоден.
— Крыло Шелла исчезло. Вот почему Бриджит плачет. Орландо, в любом случае, Бриджит надо успокоить. Нужно принести ей тёплого вина. А мне нужно найти крыло Шелла.
И тут…
— Всё в порядке, Анна. Тебе не нужно искать его крыло.
Элиот праздной походкой шёл по коридору из столовой.
— Доброе утро, Анна. Ну и переполох ты устроила. Твои крики слышал весь дом, — он встал рядом с Орландо и заглянул в комнату. — О, ты плачешь. Мне успокоить тебя? Или, может быть, стоит обратиться за утешением к Шеллу?
— Мистер Коллинс. Вы сказали, что не надо искать крыло Шелла. Что это значит?
Элиот рассмеялся и поднял пустые руки.
— Не смотри так угрожающе. Всё хорошо, крыло Шелла у Гленна.
Фей подозрительно нахмурился. Даже на заплаканном личике Бриджит отразилось недоверие.
— Но почему отец?!.. Об этом тайнике никто не должен был знать.
— Ага, это странно. Незадолго до вашей суматохи мне сообщили, что приедут ребята Рэдклиффа, так что мы с Орландо пошли будить Гленна. И на его тумбочке как раз лежало крыло Шелла.
— Верните! Верните мне его сейчас же! — Бриджит резко встала и, в очередной раз оттолкнув ненавистную девчонку, вцепилась в рубашку Элиота.
— Бриджит, — тихо прозвучало из-за спины мучимого жениха.
Старшие умельцы быстро обернулись.
— Гленн?! Зачем вы встали.
Орландо поспешно поддержал пошатнувшегося главу.
— Отец, — увидев побледневшего отца, Бриджит отпустила рубашку жениха и отступила на несколько шагов.
Гленн продолжал смотреть на дочь.
— Кто-то положил на мою кровать крыло твоего фея. Я его сохранил.
— Кто? Нет, это невозможно. Про тайник знала только я.
— Кто угодно. Я не знаю. Но подвернулась хорошая возможность. Пожалуй, я оставлю крыло себе. Принесший его человек явно хотел этого.
— Почему?! Отец, ты сам говорил, что до свадьбы я могу делать, что пожелаю!
— Твоё поведение в данном случае непростительно. Феи тоже заслуживают достойного отношения. Запирать их в комнате, не позволяя общаться ни с кем другим… это заходит слишком далеко. Ты не просто проводишь время с этим феем. Ты стала им одержима.
Голос Гленна звучал тихо, его мучила одышка. И тем сильнее чувствовался охвативший его гнев.
Бледная, словно привидение, Бриджит вытянулась по струнке.
— Бриджит, держи себя в руках. Не забывай, чья ты дочь.
Последние слова тяжёлым ударом отозвались в груди умелицы.
“Гленн прав. Но почему это звучит так ужасно?”
Она не понимала поступков Бриджит. И всё же отнимать у неё крыло таким образом — жутко. Как бы неправильно она себя ни вела, она любила Шелла. От подобного её сердце должно быть на грани.
— Я не знаю… не знаю, чья я дочь! Не знаю, — закрыв уши, она с криком бросилась в спальню.
Гленн устало вздохнул и злобно посмотрел на Шелла.
— Я знаю, что ты здесь не при чём, но это гадко. Твой вид вводит людей в заблуждение.
Шелл холодно рассмеялся. Теперь весь его вид выражал презрение к людям и безжалостность. Чёрные глаза сияли яростью и казались бездонными.
— Теперь ты — мой хозяин?
— Именно. И я приказываю: воздерживайся в отношении Бриджит. Не нужно выполнять все её просьбы. Но не притворяйся заинтересованным. В остальном делай, что хочешь, хоть спи в комнате Анны. Если потребуются твои способности, тебе скажут, — Гленн перевёл взгляд на мастерицу. — Анна, приезжает Рэдклифф. Ты главный мастер, отправляйся на встречу вместе с Элиотом.
— Поняла. Но, мистер Гленн, Шелл…
— Я уже принял решение насчёт него. Понимаешь? Я уже всё решил.
Слова Гленна будто давили на неё, прямым текстом говоря: не иди против руководства.
“Все относятся к Шеллу как к вещи. Берут его крыло и отдают то тому, то этому”.
Разве не похоже на игру чужой жизнью? Как такое можно терпеть?
Неудивительно, что глаза Шелла сияли холодным гневом.
Глава 4: Новый вызов
Когда Шелл зашёл в комнату Анны, Мифрил Рид Под удивлённо моргнул, несколько раз протёр глаза, после чего наконец поверил, что перед ним не призрак, и, расплакавшись, бросился обнимать друга за шею.
— Шелл Фэн Шелл… ай!
Схватив доставалу за шею, Шелл отбросил его в сторону.
— Отлипни. Раздражаешь.
— Почему ты здесь?! Крыло! Ты его вернул?!
Анна кратко рассказала всё, что произошло этим утром, заставив Мифрила повторно расплакаться.
— То есть ты только сейчас можешь привольно гулять на улице?! Какие же ужасы тебе пришлось пережить, Шелл Фэн Шелл! Что за мерзости творила с тобой эта женщина?! Что за мерзости, что за мерзости?!
Шелл недовольно нахмурился.
— Ну и странные у тебя заблуждения.
Шелл не вернул своё крыло, но всё равно был рад своему возвращению. Несмотря на раздражение от выходок Мифрила на его губах впервые за долгое время появилась настоящая улыбка.
— Но кто украл крыло Шелла у этой женщины и отнёс главе? — наконец спросил что-то дельное Мифрил, который по-прежнему лип к старшему товарищу и постоянно касался его волос и щёк, на что тот постоянно отмахивался, словно от надоедливой мухи.
Сомнения Мифрила были естественными, и Анну этот вопрос тоже интересовал.
— И вправду кто? Мисс Бриджит сказала, что никто не знал об этом месте.
— Не имеет значения. Крыло у людей, без разницы, у кого именно, — холодно ответил Шелл.
Анна ничего не могла сделать с горечью в голосе Шелла. Даже если она считала фей друзьями, другие люди думали иначе. Она не имеет права навязывать им свои идеи. И всё же девушке очень хотелось, чтобы другие люди тоже поняли.
Шелл сидел на подоконнике и смотрел в окно. И тут выражение его лица едва заметно изменилось, между бровей залегли морщинки.
— Едут.
— Кто?
Анна тоже подошла к окну. По дороге, ведущей от холма в Миллсфилд, ехала небольшая карета. Внутри виднелись силуэты двух мужчин. Должно быть, это были Марк Рэдклифф и Кит.
— Ой! Я должна подготовиться к встрече. Кит едет! — Анна с улыбкой посмотрела на Шелла, но он не собирался отвечать тем же. — Шелл? Кит едет. Ты не рад? Ты не хочешь с ним встретиться?
— Ты идиотка? Почему я должен радоваться приезду этого мальчишки? Встреча с ним бесполезна, — отвернулся фей.
— Вот как? А ты, Мифрил Рид Под?
— Раз для Анны это важно, я поздороваюсь с ними перед отъездом. А сейчас мне нужно поговорить с Шеллом Фэн Шеллом. Шелл Фэн Шелл! Так что за страсти с тобой вытворяла эта женщина?!
Разочарованная безразличием фей, Анна отправилась в комнату Гленна. У главы гильдии недавно был приступ, но теперь он был спокоен и готов к разговору, словно ничего не случилось.
Гленн, Элиот и Анна должны были встретиться с Марком Рэдклиффом и Китом. Их визитёрами были действующий и следующий главы гильдии, так что отсутствие Элиота, заместителя главы, или Анны, главного мастера, было бы оскорблением.
Марк и Кит прибыли в Миллсфилд незадолго до захода солнца. Хотя на поиски гостиницы не потребовалось много времени, после заселения время уже было неподходящим для визитов, так что они попросили молочника предупредить гильдию Пейдж, что они приедут утром.
— Они уже у подножия холма, — сказала Анна лежащему в кровати Гленну.
— Они решили навестить больного. Похоже, слухи об ухудшении вашего состояния распространяются, — ответил Элиот легкомысленным тоном.
— Поскольку Анна присоединилась к нам, не решились ли они на разведку? Что мы замыслили, что пытаемся сделать. К тому же, это дебют Пауэлла.
— Сын Эдварда? — в голосе Гленна зазвучали нотки ностальгии.
Отец Кита Эдвард Пауэлл, бывший виконт серебряного сахара, принадлежал к гильдии Пейдж. Должно быть, Гленн и Эдвард когда-то вместе совершенствовали навыки.
— О, а вот и они, — приподнял бровь Элиот, когда услышал шум снаружи.
Вскоре Дана провела гостей в комнату главы гильдии. На обоих были дорожные костюмы, длинные плащи и шляпы.
Марк молчаливым кивком поздоровался с Элиотом и Анной. Кит тоже не сказал ни слова, но улыбнулся подруге. Та ответила ему тем же.
— Разреши побеспокоить тебя, Пейдж.
При виде лежащего в постеле Гленна лицо Марка посуровело.
— Прошло немало времени, мистер Рэдклифф. Прошу меня простить. Этим утром у меня случился новый приступ, и я не могу встать, чтобы поприветствовать моих гостей должным образом.
— Ничего страшного, не волнуйся. Ты выглядишь лучше, чем говорят слухи.
Марк, кажется, был удивлён слабостью Гленна. Словно действительно волнуясь, он выдавил из себя неловкое утешение. Пейдж горько улыбнулся.
— Спасибо. Зачем вы пожаловали к нам сегодня?
— Ну, я слышал, у вас появился новый сахарный умелец. В гильдию Пейдж редко принимают других умельцев, кроме обученных в ней, — Марк посмотрел на Анну. — Это как-то связано с приближением отбора скульптур для Святого Торжества?
“Отбор для Святого Торжества?”
Святое Торжество — церковный праздник, посвящённый Новому году. В канун Нового года в церквях по всему королевству одновременно возносятся молитвы и прошения об удаче для королевства в грядущем году. Это единственное празднество, которое сам король посещает в церкви Св. Пелия Льюистонского. Это государственный праздник.
— Ни за что. Отец всегда был против него, — отрезал Гленн.
— Ну я так и думал, — успокаивающе кивнул Марк. — Я привёл сына Пауэлла.
Представленный Кит, нервничая, сделал шаг к кровати.
— Здравствуйте. Я — Кит Пауэлл.
— Ты стал достойным мастером. До меня доходили слухи.
— Простите, — виновато поклонился Кит.
— Всё в порядке. Не переживай. Ты свободен в своём выборе, — спокойно, даже немного равнодушно ответил Гленн. — Нам с Элиотом и мистером Рэдклиффом нужно немного поговорить наедине. Анна, отведи Кита в гостинную, выпейте чаю.
Слегка поклонившись, молодые умельцы покинули комнату главы.
Стоило им пройти в гостиную, как Анна остановилась и обернулась к молча следовавшему за ней парню.
— Кит! Я так удивилась. Ты так внезапно приехал.
Кит, как всегда, мягко и немного неуклюже улыбнулся.
— Не знаю, зачем я это сделал. Марк вдруг сообщил о своём отъезде. Мне очень хотелось увидеть тебя, так что я отправился с ним. С Шеллом всё хорошо?
— Много всего случилось, но сейчас всё хорошо. А у вас как? Кэти с Джонасом вернулись?
— Мистер Хенг вернулся в свою мастерскую, поскольку работы по заготовке серебряного сахара закончились. Джонаса отправили домой. Он ещё не связывался.
— Вот как…
Анна ничего не могла сделать для Джонаса, разве что помолиться за него.
— Тогда зачем Марк сорвался в Миллсфилд?
— Потому что ты вступила в гильдию Пейдж. Похоже, он беспокоился, что гильдия Пейдж решит принять участие в отборе скульптур для Святого Торжества. Думаю, он опасался этого.
— Отбор скульптур для Святого Торжества? Что это?
— А, ты не знаешь? — удивился Кит.
— Ага. Ой, сначала нужен чай.
Анна схватила друга за руку и потащила на кухню.
— Да не надо. В гостинице был плотный завтрак, так что я не голоден. Раз уж я в Стрэнде, лучше бы прогуляться. Жаль только, что скоро возвращаться в Льюистон.
Да, он действительно бывший аристократ. Обычные люди не стали бы говорить, что хотят прогуляться по региону Стрэнд. Идея о наслаждении местным воздухом и видами может появиться только у дворянина.
Анне тоже больше нравилось находиться на природе, а не в здании: правда, дело не в аристократизме, она просто не была знакома с жизнью в доме из-за бродячего образа жизни, который вела с рождения.
Покинув здание гильдии, пара направилась к небольшому озеру у подножия холма. К озеру вела узкая дорожка из гравия, по ширине рассчитанная как раз на двоих. Их плечи соприкасались друг с другом, но идти в ряд было бы странно, так что Анна продолжала идти рядом с умельцем. По бокам от дороги шелестели травы.
— Анна ничего не знает об отборе скульптур. Разве ты ни разу не встречала Новый год в Льюистоне?
С вершины холма дул ветер.
Девушка потёрла руки, стараясь сохранить тепло. Кит молча накинул ей на плечи пальто, за что немедленно услышал:
— Спасибо.
Небрежная забота о других была частью природы Кита. Анна могла спокойно принимать его доброту, потому что за ней не крылось никаких чувств.
— Только один раз, в прошлом году.
— Ты ходила на Святое Торжество в церкви Святого Пелия?
— Да. Но вокруг церкви было столько людей, что мне надоело и я ушла. Владелица гостиницы потом рассказала, что на Торжество в церкви выставляют очень красивые сахарные скульптуры. Я пожалела, что так и не пробилась в церковь, и снова бросилась туда, но двери уже закрыли и никого не пускали.
— Эти скульптуры восхитительны. Их выстраивают на алтаре и вокруг него. Получается чудесное зрелище. Производством скульптур для церкви занимается одна из трех основных гильдий. Так всегда происходит. Чтобы решить, какая из гильдий получит заказ, каждая из них делает и предоставляет образец скульптуры священникам из церкви Святого Пелия. С их помощью определяется гильдия, которой будет доверено изготовление скульптур для Святого Торжества. Это и называется отбором.
— Это великая честь, не так ли?
— Не только. Если скульптуры для Святого Торжества будут изготовлены и доставлены вовремя, церковь заплатит гильдии 10000 кресов.
— 10 000 кресов?! Ты уверен в количестве нулей?
Этой суммы достаточно, чтобы покрыть долг гильдии Пейдж. Чего ещё можно было ожидать от верхушки государственной религии?
— Более того, если гильдию выбирают в результате отбора, её скульптуры начинают пользоваться большой популярностью. Увеличиваются продажи всех мастерских, находящихся под покровительством гильдии. Какое-то время гильдия Рэдклифф проваливала отбор. Последние пять лет заказ от церкви получала гильдия Меркьюри. Этот факт сыграл не последнюю роль в том, что гильдия Меркьюри стала крупнейшей.
Анна наклонила голову.
— Но Гленн отказывается участвовать в таком прибыльном деле. Почему?
— Гильдия Пейдж перестала участвовать в отборе во время предыдущего главы. Я не знаю причины.
От озера послышались голоса.
— Вода проливается. Держи крепче, Валентин.
— Ты слишком высоко задираешь свой край! Неужели нельзя нести пониже? Чего зря силы тратить?!
— Ты старше меня на шесть лет, а мямлишь как младенец. Разве мужчина не должен быть сильным?
— Ты лесоруб, что ли?
Надир и Валентин несли бочку с холодной водой. Рядом с озером находился колодец. Воду, используемую при изготовлении сахарных скульптур, всегда приносили оттуда. Умельцы приблизились к Анне и Киту, продолжая препираться. Когда же они их заметили, то застыли на месте, разинув рты.
— Ой, извините. Это покупатель?
Валентин присмотрелся к Киту и торопливо поклонился, после чего покосился на Надира и покраснел.
— Эй, Надир. Поздоровайся. Давай.
Надир только улыбнулся.
— Ты парень Анны?
— Ой, ничего подобного! Это ужасное недоразумение! Кит тут ни при чём.
Тем временем парень за спиной подруги мягко улыбался.
— Мне всё равно.
— Боже мой! Надир! — Валентин быстро сцапал коллегу за ухо. — Так кто вы?
— Друг Анны. Я Кит Пауэлл, умелец из гильдии Рэдклифф, — с горькой улыбкой ответил Кит.
Выражение лица мгновенно окаменело. Надир закричал:
— Пауэлл, о-о-о!
Надир смотрел на Кита с ещё большим любопытством, а Валентин отвернулся и снова взялся за бочку.
— Мистер Пауэлл. Пожалуйста, наслаждайтесь прогулкой. Извините за беспокойство. Надир, пошли.
Анна и Кит отошли с дороги, и умельцы, синхронно поклонившись, потащили бочку в мастерскую.
— Странное чувство, — с лёгким разочарованием протянул Кит, пока Анна взглядом провожала удалявшихся умельцев. — Но ничего не поделаешь. Для них я предатель.
— Что ты имеешь в виду?
— Анна, ты заметила, что гильдия Пейдж менее оживлённая, чем другие?
— Скорее уж пустынная.
Дул сильный ветер, заставляя лес громко шелестеть. Жёлтые и красные листья вздымались в небо.
— С тех пор, как мой отец обучался в этой мастерской, умельцев стало намного меньше, да и репутация среди людей ухудшилась. Но заказы по-прежнему поступали, а умельцы присоединялись к гильдии. Кажется, потому что мой отец, виконт серебряного сахара, был выходцем из гильдии Пейдж. Но когда мой отец умер, я присоединился к гильдии Рэдклифф. В то время ходили слухи, что пауэллы разочаровались в гильдии Пейдж, и местные умельцы довольно быстро перешли к Меркьюри и Рэдклиффу.
Так вот почему здесь так мало умельцев и совсем нет подмастерьев.
Решение Кита, похоже, стало для гильдии последним ударом.
Сейчас синие глаза парня казались бездонными, словно бесконечное небо.
— Но я не отказывался от гильдии Пейдж. Я просто не хотел и дальше находиться под влиянием отца и делал всё, чтобы не пойти по его стопам. Я мирился с этим, пока отец был виконтом, но не хотел, чтобы и после его смерти меня продолжали называть не иначе, как сыном Эдварда Пауэлла. Я — Кит Пауэлл, не только его сын. У меня есть своё имя.
Кит слегка нахмурился, хотя слова его по-прежнему звучали спокойно. Казалось, ему больно.
— Кит не виноват, что с гильдией произошло такое. Гленн сказал, что всё в порядке, не так ли? Если так думает Гленн, то и умельцы того же мнения. Я точно знаю это. Возможно, тебе сложно в это поверить, но когда ты успокоишься, сам поймёшь это.
Умелец мягко улыбнулся.
— Спасибо, Анна.
Если гильдию удастся восстановить, то угрызения совести Кита исчезнут, как и натянутость в его отношении с местными умельцами. Таким образом она сможет отплатить другу, который постоянно ей помогал.
“Эту гильдию нужно вернуть к жизни. Но как это сделать?..”
Анна смотрела на бледное осеннее небо. Перья облаков неслись с севера на юг.
— Кит! — раздался крик Марка из здания гильдии.
— О, уже пора домой? Ничего не поделаешь. Мы ещё не готовы к отбору, так что Марк торопится. До отбора осталось всего полмесяца.
Анна была потрясена словами коллеги.
— Отбор. Точно.
— Что?
— Гильдии, выбранной в результате отбора, будут отдавать предпочтение простые люди. Более того, если выполнить заказ для Святого Торжества, можно получить 10000 кресов!
— Да, но…
— Да! Это отличная возможность! Спасибо, Кит!
Девушка невольно обеими руками обхватила ладонь друга, и тот рассмеялся.
— Не понимаю, за что ты меня благодаришь. Но пожалуйста.
Наконец-то Анна знала, что должна делать. Как только Марк и Кит уехали, она побежала в комнату главы. Элиот всё ещё был там.
— Мистер Гленн, у меня есть просьба, — бросилась она к нему.
На лице мужчины проступило странное выражение.
— Какая?
— Я хочу, чтобы гильдия Пейдж участвовала в отборе для Святого Торжества.
— Это нехорошо. Гильдия Пейдж не будет участвовать, — сразу же отказался Гленн.
— Почему? Это отличная возможность возродить гильдию.
— Мы не будем участвовать. Так решил мой предшественник.
— Почему он так решил? Остальные гильдии участвуют.
— Изначально предполагалось, что скульптуры для Святого Торжества будут изготавливаться гильдией Пейдж, так как королевство было объединено королевской семьей Миллсленд.
— Вот как? Но отбор…
— Раньше его не было, но предыдущий король, Эдмунд I, изменил сложившимся устоям и решил выбирать одну из трёх основных гильдий. Это был акт вопиющего неуважения к гильдии Пейдж, которая служила королевству с самого его основания. Более того, после учреждения отбора нашу гильдию ни разу не выбирали. Оскорблённый до глубины души, предыдущий глава гильдии, мой отец, перестал участвовать в отборах. Это акт противодействия отца королевской семье и церкви, которые презирали гильдию Пейдж.
— Ни разу не выбирали?
Если посмотреть на навыки местных умельцев, кажется маловероятным, что они проигрывали в этом другим гильдиям. Наоборот, навыки Орландо и Кинга весьма выдающиеся. В мастерской, где всего пять умельцев, есть один мастер серебряного сахара и ещё двое умельцев обладают исключительным мастерством. Это доказывает, как много внимания здесь уделяют искусству изготовления скульптур.
Почему же скульптуры таких умельцев никогда не проходили отбор? Почему король вообще ввёл отбор скульптур?
И король, и церковь ценят красоту. Прежде всего они хотят получить скульптуры, которые действительно приносят удачу. Получается, систему отбора ввели в результате поиска лучших скульптур, после чего гильдия Пейдж никогда не получала заказ на сладости для Святого Торжества.
— Возможно, причина в том, что гильдии Пейдж чего-то не хватает, чтобы её выбрали король, церковь и простые люди. Не зная, что это, вы никогда не сможете исправить этот недостаток. Я считаю, чтобы выявить недочёт, необходимо принять участие в отборе.
— Я не могу поменять политику, принятую отцом, точно так же, как не в силах отменить трёхсотлетнюю традицию. Унаследованное от предшественника невозможно изменить.
— Но что, если предшественник принял неправильное решение? Что, если неправильное решение было принято 100 или 200 лет назад?
— Неправильное? Сменяющие друг друга главы могли принять неправильное решение? — спросил Гленн с недовольным видом. — Как грубо, Анна.
— Главы и 100 лет назад, и 200 лет назад тоже были людьми, верно? Разве не могли они допустить ошибку? Ошибаться не стыдно. Как их преемники, мы просто должны исправить допущенный просчёт.
— Анна, ты понимаешь? Сейчас ты оскорбляешь нашу мастерскую. Утверждаешь, что мы ошиблись, что наши традиции неверны.
“Вашу мастерскую? Оскорбляю?”
Гленн продолжал говорить спокойным тоном, но явно был зол.
Но и Анну слова главы гильдии привели в ярость.
— Но, мистер Гленн, и вы только что оскорбили меня.
— Как же?
— Сейчас я главный мастер гильдии Пейдж, но вы назвали мастерскую “вашей”. То есть я могу быть главным мастером, но всё равно не принадлежу к гильдии Пейдж. Такое предположение оскорбляет меня.
— Ты — не одна из тех умельцев, которых взрастила наша гильдия.
— Я — умелец из гильдии Пейдж. Это вы решили нанять меня, это вы сказали, что многое от меня ожидаете. Это вы говорили мне об ответственности мастера серебряного сахара. Вы дали мне работу, достойную умельца, который получил королевскую медаль. Именно поэтому я присоединилась к гильдии Пейдж! Я — главный мастер гильдии Пейдж и собираюсь изменить это место! Потому что это — моя работа!
Казалось, Гленна ошеломил её напор.
— Это…
Похоже, он не мог найти слов. И тут Элиот, который молча слушал их разговор, вдруг взорвался хохотом, чем тут же заслужил неодобрительный взгляд от главы.
— Элиот.
— Простите, простите. Правда, простите, — вытер мужчина выступившие на глазах слёзы. — Я выведу Анну. Боюсь, если этот разговор продолжится, у нашего главы снова начнётся приступ.
— Мистер Коллинс, но…
— Пойдём, пойдём.
Элиот подтолкнул девушку к двери и вместе с ней вышел из комнаты. На пороге мастерица оглянулась: Гленн, нахмурившись, смотрел в стену.
Добравшись до столовой, Элиот снова принялся хохотать, пока не схватился за живот и не упал на стул. И снова продолжил смеяться.
Анна смотрела на него и гадала, не сошёл ли замглавы с ума.
— Я говорила серьёзно.
— В этом-то и дело, — наконец Элиот смог справиться с приступом смеха и ответил.
— О чём вы? Я сказала что-то странное?
— Гленн сказал тебе, что ты не мастер гильдии Пейдж, а ты ответила, что мастер. Удивительно. Это было поражение Гленна. Я и представить себе такого не мог.
— Если вы считаете, что мистер Гленн не прав, почему бы не высказать своё мнение?
— Ты считаешь это нормальным, а для нас подобное поведение, наоборот, странное. Слова Гленна, традиции, которые он защищает, кажутся нам истиной в последней инстанции. Поэтому у нас проблемы.
Элиот поднял голову и снизу взглянул на стоящую рядом мастерицу.
— Люди, которые здесь остались, либо поддерживают взгляды Гленна, либо уважают его до глубины души. Что ни говори, в этом году я даже не смог выплатить зарплату.
— А?!
Анна была очень удивлена.
— Многие умельцы примкнули к Меркьюри или Рэдклиффу, потому что будущее нашей гильдии вызывало опасение. Тем не менее, были и те, кто остался, следуя за Гленном, жертвуя нормальной оплатой. Например, я давно не получаю зарплату. Многие умельцы, у которых были семьи, скрепя сердце ушли в другие гильдии. Но и одиночки продержались не намного дольше. В конце концов, оставшиеся — одинокие умельцы, которые не должны содержать семью и по-настоящему почитают Гленна. Что касается меня, руководитель мастерской гильдии Меркьюри в Киллэйне уже давно приглашает меня перейти к ним. Но я решил остаться здесь, с Гленном. Мы все такие. Мы здесь из-за Гленна.
— Все?
— Да, все.
Затем Элиот перевёл взгляд в сторону кухни, будто что-то вспомнил.
— Моя мать была кухаркой в этом доме. Она растила нас с сестрой одна, но однажды заболела и больше не смогла работать. Единственный выход, который тогда казался возможным — сестре податься в бордель. Но Гленн нанял меня в качестве подмастерья, болезненного и абсолютно бесполезного семилетнего мальчишку. Подмастерьям обычно не платят, но он давал мне деньги. Обещал вычесть из жалованья, когда я стану умельцем. Благодаря этому мы с сестрой смогли выжить. О матери тоже заботились должным образом, до самой смерти. Поэтому, когда я стану умельцем, из моей зарплаты каждый месяц будет вычитаться долг за времена ученичества.
Гленн помог семье Элиота. Но, фактически, он просто дал им возможность зарабатывать.
“Он суровый человек”.
Его отношение к Бриджит говорило именно об этом. Выслушав рассказ замглавы, Анна почувствовала новый прилив сил.
Если помогаешь — помогай. Не всегда можно просто дать деньги из жалости. Для семилетнего ребёнка невозможно содержать семью, и всё же таким образом Гленну удалось защитить чужую гордость, ведь от милостыни та семья могла просто отказаться.
Элиот перевёл взгляд на мастерские, которые виднелись в окне.
— Отец Орландо был умельцем из гильдии Пейдж. У него были хорошие отношения с Гленном, но он рано умер. Орландо вырос здесь, став скорее приёмным сыном Гленна, чем подмастерьем. Он не только почитает Гленна как главу гильдии, но и питает к нему сыновью привязанность. Здесь его дом. Он дал обет не стричься, молясь, чтобы болезнь Гленна прошла.
Анна будто наяву увидела недружелюбного ребёнка, бродящего по местным комнатам. Теперь она понимала, почему Орландо не хочет укоротить свою шевелюру, хотя тщательно о ней заботится.
— Кинг теперь добряк, но раньше был просто неуправляем. Его имя кажется тебе странным? Он был королём отребья, поэтому его и назвали Кингом. В Миллсфилде никто бы не рискнул нанять парня с низов по имени Кинг. Но Гленн нанял.
Конечно, внешний вид и поведение Кинга впечатляли. Когда его назвали королём сброда, Анна могла лишь кивнуть. Вероятно, шрам на виске — достояние тех дней.
— Валентин учился в Льюистонской школе. Он хотел сдать экзамен и поступить в Школу Отцов Церкви, чтобы стать математиком. В Миллсфилде у него была хорошая репутация. Но его родители умерли, некому было платить за обучение, и ему пришлось бросить учёбу. Он слишком умный, потому не смог стать слугой ни у одного торговца. В итоге ноги привели его сюда. По началу все его скульптуры были угловатыми и имели строгие формы. Его стиль упрямо не желал меняться. Тем не менее, Гленн сказал: “Всё в порядке. Это твоё”, — после чего Валентину иногда стали удаваться и мягкие формы.
Валентин действительно выглядел умным. Из-за грусти и подавленности он мог делать лишь фигуры, которые были отражением его ностальгии по учёбе. Тогда слова: “Всё в порядке”, — действительно могли его спасти, а чужая вера в его силы — облегчить печаль.
— Надир приехал с континента вместе с родителями. Ему нравились сахарные скульптуры, он хотел стать умельцем и пытался стать подмастерьем. Но его не желали принимать. Сахарные скульптуры изготавливаются только в королевстве Хайленд, поэтому ни одна мастерская не желала делиться секретами нашего искусства с иностранцем. Итак, Гленн оказался единственным, кто согласился принять Надира подмастерьем.
Королевство Хайленд — островное государство, закрытое для иностранцев. Скорее всего, Надира не желали обучать из-за иностранного происхождения так же, как Анну не хотели признавать умельцем из-за того, что она женщина. И только Гленн не обратил внимания на его происхождение и принял в гильдию.
Услышав о решении Кита, большинство умельцев не стали расстраиваться. Лучше подумать о собственном будущем, перейти в другие гильдии и продолжить зарабатывать на жизнь любимым ремеслом. Это мудрое решение.
Но у оставшихся здесь умельцев были веские причины для такого выбора. Они почитали главу Гленна и оставались здесь, продолжая оттачивать мастерство. Это слепое почитание застилало им глаза.
Анне даже было немного завидно: матушка, которой она так сильно восхищалась, уже покинула этот мир.
— Если все так любят Гленна, спасти гильдию Пейдж, которую он так хочет защитить, — святой долг, разве нет?
— Это верно, но…
Элиот посмотрел на потолок. Если бы они могли, то сделали бы это.
Гленна можно назвать как угодно, но не болваном. Но вера в прошлое и гордость могут исказить рассудок. История и гордость важны. Но что-то пошло не так. Почему ни одна важная сделка в итоге так и не досталась гильдии Пейдж?
Пока Анна думала обо всех сложностях, ей безумно захотелось прикоснуться к серебряному сахару. Она отправилась на склад, где забралась в свой фургон, достала бочку с серебряным сахаром и подкатила к столу.
Работа уже началась, Орландо и Кинг корпели над своими скульптурами. Мифрил крутился вокруг, начищая инструменты, видимо, посчитав это своей работой. Но у Надира и Валентина не было задания.
Все присутствующие удивлённо наблюдали за действиями Анны, катящей бочку.
— Извините за опоздание. И Орландо, и Кинг сегодня продолжают работу по заказам. Но вот у Валентина и Надира на сегодня нет заданий.
— Ага. Но, Анна, что ты делаешь с серебряным сахаром?
Надир подошёл и наклонился к бочке.
— Я принесла её, потому что хотела дотронуться до серебряного сахара. К тому же, я кое-что хочу от вас, Надир, Валентин. Покажите мне своё мастерство.
— Анна, но это же твой серебряный сахар? Можно его использовать?
— Я умелец из гильдии Пейдж, так что нет ни моего серебряного сахара, ни гильдии Пейдж, — Анна пожала плечами и открыла бочку. — Я проверила серебряный сахар в мастерской. Он лучше, чем полученный мной от Рэдклиффа. Я хочу посмотреть на ваши навыки. Это моя личная просьба, не имеющая отношения к заказу, так что лучше использовать для неё низкокачественный материал.
Кинг даже присвистнул.
— Верно. А новый мастер серебряного сахара, похоже, не глуп. Знает толк.
— Хм?
Когда Анна подняла удивлённое лицо, и Валентин горько улыбнулся.
— Ну, мы тоже участвовали в работах по изготовлению серебряного сахара в гильдии Рэдклифф. Мы четверо заранее сговорились и постарались сделать всё возможное, чтобы выдержать процесс переработки. Иногда всё же получалось, что наш сахар перемешивался с низкопробным продуктом, так что серебряный сахар не идеален. Не могу сказать наверняка, но я уверен, что в итоге мы смогли получить более качественное сырье, чем ребята из других гильдий.
— Вот как было?!
Неудивительно, что Анну поразило качество местного серебряного сахара, хотя его так же выдали из общего цеха. Её безумно раздражал безответственный подход тех, с кем ей пришлось работать, так что она была рада, что нашлись умельцы, готовые пойти на всё, чтобы улучшить качество своего сахара.
— Давайте. Вылепите что-нибудь на свой вкус.
Анна подтолкнула умельцев к рабочему столу.
Надир зачерпнул немного серебряного сахара из бочки и попробовал на язык.
— Ну и дела. Дрянь.
— Слишком прямо! — хлопнул Валентин коллегу по спине.
— Но это правда! Ой, язык прикусил.
— Этот серебряный сахар достался Анне.
— Всё в порядке. У него действительно качество так себе, — засмеялась Анна, в свою очередь взяв горсть сахара.
Конечно, его качество было средним, если не ниже: цвет — сероватый и мутный, структура — шероховатая. Давным-давно, когда Анна только училась делать серебряный сахар, лицо Эммы сразу становилось кислым, если у её дочери получалось такое безобразие.
Девушка добавила к сахару воду и начала замешивать массу. Следуя её примеру, Валентин и Надир сделали то же самое.
Делая приготовления, Анна думала о будущей скульптуре. Ей вспомнились заплаканные глаза Бриджит этим утром. Продолжает ли она оплакивать утрату Шелла? Думая об этом, умелица чувствовала себя виноватой. Бриджит ни за что бы не приняла спокойно произошедшее утром. Ясные зелёные глаза, наполненные любовью к Шеллу и слезами… такие красивые. Вспоминать их немного больно.
Шантажом отобрать крыло Шелла и запереть его в комнате — непростительно. Но, возможно, она просто хотела быть рядом с ним. Потому что любит.
Анна рванула в Миллсфилд по той же причине. Пусть она не до конца понимала действия Бриджит, она понимала её чувства и не хотела, чтобы та продолжала плакать.
Однако боль дочери Гленна причинила именно она, девушка не может просто так прийти к сопернице. В деле с Бриджит ей нужно немного удачи.
Бриджит обладает красивой внешностью и прекрасными светлыми волосами, которые напомнили Шеллу его Лиз. Если бы её сердце было мягче, возможно, она бы смогла пленить полюбившегося фея.
Продолжая размышлять, Анна неосознанно стала выбирать бутылочки с цветным порошком, бесчисленными рядами стоявшие на полках мастерской. Она выбрала пять оттенков зелёного. Добавив порошок в замешиваемый сахар, ей удалось добиться практически прозрачного зелёного.
“Вот она, удача. Я подарю её Бриджит”.
На ладони Анны сидела маленькая птичка нефритового цвета. Если глаза Бриджит увидят что-то нежное и очаровательное, они станут ещё красивее. Вот почему умелица решила создать такую скульптуру. И если цвет глаз красавицы отразится в том, на что она смотрит, её желание обязательно сбудется.
Сахарные скульптуры дарят удачу и счастье.
— Маленькая ворона в зелёных цветах?
Орландо стоял за спиной мастерицы и, заглядывая через плечо, смотрел на её ладонь. И Кинг занимался тем же.
— Хм, хороша, — моргнул Кинг.
— Спасибо, — застеснялась девушка и тут же попыталась перевести внимание. — О, а как дела у Надира и Валентина?
Перед Валентином на столе стояли несколько кубиков с чёткими гранями. Поразительная точность. Каждая сторона имела свой цвет. Главная особенность — отсутствие неровностей на краях и углах. Кубики выглядели так, словно их вырезали лезвием, а стыки между гранями были бы неразличимы, если бы не разные цвета. Множество абсолютно идентичных по размеру кубиков с разноцветными сторонами… Анна и не думала, что это может быть так красиво.
Ещё больше она удивилась, увидев творение Надира. Он упорно мастерил скульптуру, орудуя швейной иглой и чуть ли не лёжа на столе. Рядом с ним лежало множество цветов размером с пшеничное зерно, а он продолжал работать над домом размером с ладонь. Пока были построены только кирпичные стены, но кирпичи по цвету и форме полностью повторяли реальные, и даже текстура была сохранена. Текстуру Надир создавал с помощью ушка иглы, а мелкие детали дорабатывал её остриём.
Оба умельца были поглощены своими творениями и не обращали внимания на окружающее.
Увидев выражение лица главного мастера, Кинг рассмеялся.
— Меня, Орландо и Элиота можно назвать классическими умельцами. А Валентин и Надир немного особенны. Скульптуры Валентина — отражение его любимой геометрии. Он у нас “математик”. А Надир — любитель тонкостей и мелочей. Мне очень нравятся его скульптуры, и некоторые клиенты делают заказы именно на него.
— Действительно, великолепно.
Анна чувствовала: если есть такие умельцы вкупе с тщательно исполняемыми технологиями и высоким уровнем мастерства, вместе они могут сотворить такое, чего раньше никто и никогда не видел и чего она никогда не смогла бы изготовить сама.
С того дня, как Гленн забрал крыло фея, Бриджит заперлась в комнате, занавесив шторы и заперев двери. Дана приносила еду ей в комнату, но хозяйская дочка к ней не притрагивалась.
Нефритовая птичка Анны по-прежнему лежала на подоконнике в комнате, пока мастерица пыталась придумать, как же передать её получателю. Скульптура, недошедшая до адресата, казалась одинокой.
Теперь она знала уровень навыков Надира и Валентина и представляла, что они могут изготовить все вместе. Но всё это не имело смысла, если гильдия Пейдж опять не будет участвовать в отборе. Она думала, как уговорить Гленна, а время неумолимо шло вперёд. Уже прошло три дня с визита Марка и Кита.
Наверное, сегодня она проведёт день за чисткой и уходом за инструментами. С такими планами Анна направилась в мастерскую, где её встретили четверо умельцев.
Орландо и Кинг со скучающим видом развалились на стульях.
— Что случилось? — сразу же поинтересовалась девушка у Орландо.
— У меня нет работы.
Кинг раскинул ноги, выпрямился, зевнул и добавил.
— Сахарные скульптуры, над которыми мы с Орландо работали, отправили заказчикам.
— О, точно. Было же всего два заказа…
Больше клиентов у мастерской на данный момент не было.
— А, мы тонем. Крысы убегают.
Небольшой метёлкой в руках Мифрил смахнул пыль со зловеще блеснувшего меча.
— Хм. Заказы прекратились. Разве такое возможно? — спросила Анна.
— Даже в состоянии упадка, это величайшая гильдия в мире. Такого никогда не бывало. Да, Орландо?
В ответ умелец кивнул.
— Но почему тогда?!
— Слухи о состоянии Гленна расходятся. На самом деле, в прошлом году, когда здоровье Гленна стало ухудшаться, Элиот должен был жениться на Бриджит и пройти через процедуру усыновления. Так он перенял бы фамилию Пейдж, что позволило бы ему официально стать главой гильдии. Но в итоге брак не состоялся, как и усыновление. Если Гленн умрёт сейчас, гильдия перестанет существовать. Глава не может этого не понимать, так что, возможно, он готовится распустить гильдию. Кажется, такие предположения высказываются. Какой бы замечательной ни была история гильдии, никто не хочет заказывать в мастерской, которая вот-вот исчезнет. К тому же, есть ещё дело Пауэлла.
От спокойного анализа Орландо Анне захотелось схватиться за голову.
— Гленн знает?
— Конечно, — ответил Надир. — Элиот пытался получить заказы с помощью старых связей, от влиятельных аристократов и богатых торговцев. Естественно, он сообщал результаты Гленну. Но ничего не получилось, заказов у мастерской нет.
Анна задумалась.
— В такой ситуации Коллинс не сможет жениться. Если Гленн в курсе ситуации, я бы хотела предложить воплотить вариант с усыновлением. Если у главы появится преемник, слухи исчезнут?
— Не думаю, что это возможно, — неохотно вступил в разговор Валентин. — Мистер Гленн не стал никого усыновлять, потому что не хочет повторения случившегося с Меркьюри.
— А, это? — перебил Надир. — Там был захват гильдии, просто удар в спину.
— Мистер Гленн не хочет, чтобы его дорогая дочь в итоге оказалась на улице. Такова родительская любовь.
Надир издевательски рассмеялся, теребя серьгу.
— Понятия не имею, что за “родительская любовь”. Можно усыновить Элиота и плевать, что произойдёт с девчонкой.
— Надир, пожалуйста, перестань.
— Эй, — вмешалась ничего не понимающая Анна. — Что произошло в гильдии Меркьюри?
— Пять лет назад там сменился глава, — начал рассказ Валентин. — Гильдию возглавил нынешний виконт серебряного сахара Хью Меркьюри. Тогда у их гильдии были проблемы.
— Его настоящая фамилия Экленд, — продолжил Кинг. — Хью Экленд имел репутацию лучшего мастера гильдии Меркьюри. Бывший глава усыновил его. У него был родной сын, но он имел дурной характер, был жаден до денег и совершенно не имел таланта сахарного умельца. Создавалось впечатление, что бывшему главе надоел собственный ребёнок. Когда он умер, Экленд — тогда уже Меркьюри-младший — унаследовал позицию главы гильдии и выгнал сына своего предшественника.
— Выгнал?
— Тот был ребёнком, но молчать не стал. Он обратился к виконту серебряного сахара, но проиграл. В итоге сын предыдущего главы просто исчез, — закончил Кинг, отведя взгляд в сторону.
— Действия Хью Меркьюри были логичными, но очень хладнокровными, — поправив очки, взял слово Валентин. — С другой стороны, не сделай он этого, гильдия раскололась бы надвое. Но эта ситуация беспокоит Гленна. Если умный и расчётливый человек завладеет гильдией, он может избавиться даже от семьи бывшего главы. Элиот не оставит Бриджит без поддержки, но так она потеряет свой статус. Когда у Элиота появится жена, её положение станет ещё более неоднозначным. Как родитель, он хочет перестраховаться и сделать дочь женой будущего главы. К тому же, так главы гильдии по-прежнему будут связаны кровью с основателем.
— Но если ничего не сделать, гильдия действительно исчезнет.
— И что ты хочешь сделать? — холодно возразил Орландо. — Собираешься бегать по городу и падать каждому в ноги, выпрашивая работу?
— В крайнем случае я пойду и на это! И даже открою лавку в городе.
— О, это интересно, — глаза Надира засияли.
— Не смеши меня. Никогда не слышал, чтобы наша гильдия опускалась до такого.
Тут дверь мастерской открылась.
— Ну, может обойдётся и без лавки.
Вошедший Элиот едва сдерживал смех. Опирающийся на его плечо Гленн медленно переступил порог.
Удивительно, но умельцы сразу же всполошились.
— Гленн, тебе нужно лечь! — закричал Надир, вскочив с места.
Оглядевшись, глава с помощью вероятного зятя опустился на ближайший стул. Ему потребовалось время, чтобы немного отдышаться. Элиот заботливо опустился на колени рядом.
— Вам тяжело?
Гленн покачал головой, после чего поднял голову и слабо улыбнулся.
— Нет, всё в порядке. Приятно оказаться в мастерской. Сладкий запах серебряного сахара прекрасен. Орландо, Кинг, Валентин, Надир и ты, Анна. Элиот рассказал мне о сложившейся ситуации. Сегодня я пришёл сюда, чтобы сообщить вам о своём решении.
Лица умельцев мгновенно переменились. Воздух вибрировал напряжением.
— Наша гильдия многие годы отказывалась от участия в отборе для Святого Торжества, но в этом году я подумываю об участии.
Умельцы выглядели ошеломлёнными, но больше всех была поражена Анна.
— Можно принять участие?!
Гленн кивнул.
— На кону само существование гильдии Пейдж. Мы лишь раз проигнорируем правила. Но если нас не выберут и в этот раз, это станет несмываемым позором. В таком случае, Анна, ты потеряешь право называться умельцем гильдии Пейдж и покинешь это место. Тот фей, естественно, будет принадлежать мне. Я признаю тебя главным мастером, так что согласен закрыть глаза на правила. Я возлагаю на тебя эту ответственность, потому что ты готова нести её.
Гленн переступил через себя, решив пойти против традиций гильдии, и теперь Анна должна сделать всё возможное для победы. Если они провалят отбор, то крыло Шелла никогда не вернётся к нему.
Сейчас её положение казалось скорее проигрышным. Идея о восстановлении гильдии была расплывчатой и неясной, но раньше Анна чувствовала: у них есть шанс на успех. Даже совершив ошибку, можно сделать новый ход.
И всё же в качестве первого шага лучше всего принять участие в отборе. Это покажет, что гильдию никто не собирается распускать. Плюс таким образом больше людей узнает о необычных техниках изготовления скульптур, которыми обладают местные умельцы.
“Пан или пропал. Поддавшись страху, я ни за что не смогу возродить гильдию и вернуть Шеллу свободу. Нельзя думать, что я проиграю на первом же ходу”.
— Как главный мастер гильдии Пейдж я беру ответственность на себя.
Шокированные лица умельцев вытянулись ещё больше.
Гленн посмотрел на Анну, оглядел остальных присутствующих и с достоинством произнёс:
— Мы примем участие в отборе для Святого Торжества. Умельцы, следуйте указаниям своего мастера.
Вечер. Закатное солнце подсвечивало зависшие над холмом облака, заставляя их сиять ни оранжевым, ни золотистым, а как будто всеми цветами радуги сразу.
Таинственные разноцветные облака. Давным-давно Шелл видел такие же. Тогда осень приближалась к концу. Год прошёл на удивление быстро, и зима уже напоминала о своём приближении морозным дыханием холодных ночей. То была последняя зима, которую он провёл с Лиз.
Лиз. Впервые за долгое время фей вспомнил о ней. Вдали от Анны он так беспокоился о ней, что тревога не оставляла времени на воспоминания.
Последние три дня им овладело удивительное спокойствие. Крыло всё ещё находилось в руках Гленна, но он наконец смог выйти из комнаты Бриджит, вернуться к Анне и получил свободу передвижений. Конечно, неприятно осознавать, что его жизнью по-прежнему распоряжаются другие люди. Однако даже простое пребывание рядом с дорогой подругой унимало это ощущение.
Невероятно, что наивная умелица стала для него так важна. Он уже не мог отрицать: ему нужна Анна.
Потребность в Лиз сильно отличалась от его нынешних чувств: если бы та была счастлива, то и он тоже, где бы ни был и чем бы ни занимался.
Но Анна обязательно должна быть рядом с Шеллом, иначе он не выдержит.
Такие чувства были для него в новинку. Они пугали. Если ему так нужна Анна, то она становится его слабостью.
Рождённый из обсидиана и проживший более 100 лет, он был уверен, что может обезглавить большинство людей. Но теперь, когда появилась неожиданная слабость, ранее чётко очерченные края этой уверенности начали размываться.
“Ты любишь меня совсем не так, как я тебя”, — тогда сказала ему Лиз, и теперь он понимал смысл её слов. Если она испытывала к “старшему братику” те же чувства, что он к Анне, Шелл просто ужасно относился к подарившей ему жизнь.
“Прости, Лиз”.
Фей продолжал наблюдать за неподвижными облаками, а его сердце находилось в смятении.
Даже понимай он смысл слов Лиз в то время, всё равно не смог бы чувствовать к ней то же, что к Анне.
— Шелл, — окликнули его сзади.
Девушка, о которой он только что думал, вышла из мастерской с Мифрилом на плече и подошла к нему.
— Закончила с работой?
Анна кивнула, но почему-то выглядела виноватой.
— В гильдии Пейдж больше нет заказов. Я даже не могу уйти в работу. Всё очень плохо. Сегодня Гленн одобрил участие в отборе скульптур для Святого Торжества, чтобы вернуть гильдии былую славу, но…
— Но что?
— Если гильдия снова проиграет, я вылечу отсюда. И не смогу вернуть тебе крыло. Но всё в порядке. Мне просто нужно выиграть в этом отборе. У меня нет выбора.
— Если ты считаешь, что так нужно, то всё нормально.
Умелица удивлённо склонила голову.
— Всё нормально? Но если я провалю отбор, то ты, Шелл…
— Ты сказала верить в тебя и ждать. Поэтому я верю во всё, что ты делаешь, и жду.
На лице девушки расцвела счастливая улыбка.
— Спасибо. Я сделаю всё, чтобы наши скульптуры выбрали. Но даже если дело не выгорит и меня выгонят отсюда, не переживай. Тогда я пойду к Хью и Его Величеству, верну им королевскую медаль и попрошу освободить тебя. Я верну тебе крыло, чего бы это ни стоило.
— Ты готова отказаться от изготовления сахарных скульптур?
— Не думаю, что смогу. Я умею только это и — не знаю, почему — хочу и дальше заниматься этим делом. Но сейчас я не могу спать спокойно, даже будучи мастером серебряного сахара. Конечно, будет трудно заниматься сахарным ремеслом без статуса мастера, но я не считаю это невозможным, если положиться на нужного человека.
Анна не может жить без сахарных скульптур. Шелл и сам это знал. И всё же она заявила, что вернёт королевскую медаль и обречёт себя на зависимость от других людей. Она готова отказаться от собственной гордости и знает, насколько жалкой станет её жизнь. Но она всё равно будет гордиться тем, что является сахарным умельцем.
Когда Шелл увидел уверенную, наполненную силой улыбку, ему захотелось покрыть её бесчисленными поцелуями. В последние несколько дней он то и дело ощущал подобный порыв.
Подавляя жаркие желания, фей отвёл глаза.
— Я не переживаю.
Мифрил, который тихо слушал их разговор, переводя взгляд с одного на другого, вдруг громко зашептал:
— О… что это!... Разве не та самая атмосфера?
А затем, смеясь, заголосил:
— Я вспомнил о срочном деле, так что пойду! Полюбуйтесь закатом! Это так романтично! Ох, и не забудьте подержаться за руки, обняться, поцеловаться. Это лучший день для вас обоих! Особенно для Анны.
Спрыгнул и побежал по дорожке.
— Ми-Мифрил Рид Под?! — закричала ему вслед мастерица, но маленький фей даже не обернулся. — Мифрил Рид Под, я больше не буду с тобой разговаривать. Не понимаю, о чём ты говоришь! Вообще не понимаю!
Анна повернулась к любимому с хмурым видом и попросила не обращать внимания на странные слова Мифрила. Но тому хотелось хлопнуть себя по лбу.
“Неужели все мои желания были написаны на лице?”
Несмотря на прямые пожелания Мифрила Анна, похоже, ничего не заметила. Поняв, что Шеллом завладело странное настроение, она выглядела по-детски удивлённо и, кажется, собиралась сбежать.
С этим надо что-нибудь делать.
Глава 5: Особая скульптура
— Какой должна быть скульптура для Святого Торжества?
На вопрос Анны ответил Валентин:
— Классически используют мотивы, восхваляющие двенадцать Святых и, конечно, Великого Короля. К тому же, это должна быть крупная впечатляющая скульптура, величиной до человеческого роста.
Кинг зыркнул исподлобья и недовольно забурчал:
— Пфф, вечные короли да святые. Растительные и цветочные скульптуры тоже популярны.
Затем зазвучал холодный голос Орландо:
— Цветочки посреди зимы? Не забывай о символизме времени года. Великий Король — вот лучший образ. С его помощью можно показать истинное величие и силу.
— Не доверяю слишком пафосным скульптурам, — поморщился Валентин. — Думаю, лучше использовать что-нибудь абстрактное, так, чтобы скульптура не была связана напрямую с Богом, но напоминала о нём.
Всего минута — и невинный вопрос угрожал превратиться в жаркий спор.
— Минуту! — громким окриком прервала она мужчин. — Почему все рассказывают, какую скульптуру хотели бы для себя?!
— А что ты ожидала услышать? — округлил глаза Кинг. — У каждого свои предпочтения и если хочешь порадовать человека скульптурой, их надо учитывать. Или ты спрашивала про другое?
— Ой, точно, — совсем иначе отреагировал Валентин. — Да, Кинг, Анна спрашивает про другое. Она просто хочет услышать наше мнение. Ничего больше.
— Вот как? — снова скривился парень.
— Ага…
Девушка пыталась свести четыре точки зрения в одну, но только больше запутывалась. Мнения умельцев отличались друг от друга, как лягушка от курицы.
“Нет. Нужно разбираться по порядку”.
Анна никогда не работала с другими умельцами и сейчас, собравшись с четырьмя умельцами вокруг стола, чувствовала себя очень неуютно.
— Я привыкла, что за процесс создания скульптуры отвечает один умелец. Целиком и полностью, от начала до конца. Но в этот раз я хочу изменить подход. К счастью, сейчас в гильдии не так много работы, и я могу пообщаться с вами. Пожалуйста, решите, какая скульптура понравилась бы вам всем. Помните, она должна прийтись по вкусу каждому из вас, а не только одному человеку. Я верю: отыскав точку соприкосновения вкусов, получится создать прекрасную скульптуру и без полугодовой подготовки.
В гильдии Пейдж уважали труд и мнение каждого умельца. Обычно клиент заключал договор с конкретным умельцем и тот, на основе предпочтений заказчика, создавал скульптуру. И всё же такие работы появлялись не столько из желания клиента, сколько из личных наклонностей автора. Каждая скульптура несла на себе след умельца, который, когда дело касалось опытных скульпторов, позволял безошибочно распознать создателя.
Умельцы гильдии Пейдж, не задумываясь, ответили в связи с этим принципом. Но Анна предлагала им зайти с другой стороны.
— Придумать то, что нравится всем? — приподнял бровь Орландо. — Сомневаюсь, что такое возможно. Скульптура, в которую захотел бы вложить душу каждый из пяти мастеров... Для её создания в первую очередь нужно прийти к согласию.
— Я уже думала об этом. Образ, над которым захотели бы трудиться несколько умельцев, обязательно понравится большинству. Нужно найти то, что вас объединяет.
Если вывести точку соприкосновения, то у каждого появится мотивация для работы над общей скульптурой.
Орландо только фыркнул.
— Я верю, что мы сможем прийти к согласию, — продолжила гнуть своё мастерица.
Собрание умельцев не должно напоминать вакханалию. Работа над скульптурой должна оставаться цельной, несмотря на подход с разных точек зрения. Всё-таки, две головы — лучше, чем одна, а пять — лучше, чем две.
Когда Эмма умерла, Анна осталась одна. Но потом появился Шелл, за ним — Мифрил, и стало легче. Вместе они были сильнее, дружба поддерживала их и давала надежду на будущее. Этой надеждой девушка сейчас и жила.
— Но что мы собираемся делать? — пожал плечами Кинг. — Мы уже поговорили. Разве ты не поняла? Мы не придём к согласию, слишком разные у всех вкусы.
Вот она, основная проблема.
— И всё же попробуем. С какими скульптурами гильдия Пейдж принимала участие в отборе? Кто-нибудь знает, какие скульптуры выигрывали в прошлые годы? Что у них общего? Я уверена, мы найдём подсказку.
И вновь Валентин первым откликнулся на её просьбу и, положив палец на подбородок, начал копаться в памяти.
— Я слышал от Гленна, есть что-то вроде дневников, которые ведут главы гильдий. В них могут быть такие записи.
— Правда? — у девчушки загорелись глаза. — Тогда я хочу посмотреть эти дневники.
— Я спрошу, — подорвался с места Валентин и исчез за дверью.
Через несколько минут он вернулся и, вздохнув, отчитался. Да, у Гленна были дневники, в которых вели заметки последние главы. Однако они считались ценностью гильдии и оставались в руках доверенного лица. Чтобы их посмотреть, нужно спуститься в столовую.
Такая мелочь не могла остановить захваченную энтузиазмом девушку, так что вскоре сборище умельцев уже перенеслось в столовую. В окружении десятка потрёпанных тетрадей их ждал Элиот в дорожной одежде.
— Уверены, что они вам нужны? Эти дневники — последнее, что я стал бы читать. Удачи вам, что ли...
— Вы куда-то уезжаете?
— Да, мне надо выехать в Льюистон, — пожал плечами Элиот. — Гильдия разбирается с долгами, я должен забрать кое-какие документы.
Махнув рукой на прощание, мужчина направился к двери. Бедный Элиот. Кажется, он постоянно ищет деньги для гильдии, вечно в разъездах, вечно спешит. Никогда не показывает усталость, но та буквально поселилась в уголках его глаз.
— Не будем тратить время мистера Коллинса. Быстренько прочитаем и к его приезду всё отдадим.
Анна проворно схватила одну из тетрадок на столе. Впрочем, она оказалась больше похожа на полноценную книгу, даже корешок был. Хотя неудивительно: в этих дневниках вели записи сами главы гильдии.
Девушка нетерпеливо распахнула книгу, вгляделась в чернильные строчки и… застонала.
— Что такое?
Четверо, как один, повернули головы, а сидевший на плече умелицы Мифрил так старался засунуть нос в записи, что чуть не грохнулся.
— Ну и ерунда. У кого-то проблемы с головой, — то ли у автора, то ли у нас, — прокомментировал маленький фей, вглядываясь в строки.
— ...Уверен? — недоверчиво переспросил Орландо.
— Ага.
— И почему?
Валентин, который успел присоединиться к чтению, обречённо ответил:
— Записи слишком сложные. Большое количество устаревших слов, смысл понимается с трудом.
— Я не могу! Не могу прочесть! — сжался Надир и отпрянул от дневника, словно тот готовился его сожрать. — Прости, Анна. Это просто нечитаемо, — добавил он, как только перевёл дух.
— Только не нервничать… Кто-нибудь вообще может это прочитать?!
— Я могу, — с улыбкой ответил Валентин. — Я вполне неплохо читаю. А ты, Орландо? Эй, Орландо!
— Да, — коротко кивнул мужчина.
В глазах девушки появился свет надежды.
— Извини, Анна, — смущённо почесал затылок Кинг. — Я присоединяюсь к Надиру и умываю руки.
Умелица смотрела на страницы со смешанными чувствами.
— Не уверена, что многое пойму, но я тоже попробую, — решилась она.
По крайней мере, любое действие лучше бездействия. Да и нехорошо скидывать всю работу на невольных помощников.
Валентин, Орландо и Анна остались в столовой и принялись за чтение, а Кинг с Надиром вернулись в рабочее крыло, чтобы убраться и начистить инструмент.
Орландо и Валентин молча перелистывали страницы, периодически делая заметки о скульптурах. Совсем иначе дела обстояли на другой стороне стола: там Анна билась головой о книгу на столе, тыкала пальцем в непонятные символы и посылала страдальческие взгляды Мифрилу.
— Мамочка… — не своим голосом взвыла девушка. — И что это за слово?
— Э-э… Звезда! Кажется, так раньше называли звезду! — пришёл на выручку маленький фей.
— И как понимать эту строчку? “Месить, пока тесто не станет тёплым и блестящим. О, звезда!” Что он имел в виду? Он хорошо замесил тесто и в конце похвалил себя?
— Ну и балбесы, — Орландо, не выдержав кутерьмы на другой стороне стола, громко застонал и схватился за переносицу.
Валентин лишь сдержанно улыбнулся и подсел к Анне. Схватив листок бумаги, он что-то написал на нём и отдал девушке.
— Я постараюсь помочь. Так лучше?
На бумаге в два столбика были выписаны слова. Справа — устаревшее слово, а слева — его перевод.
— Раньше серебряный сахар называли “звёздной россыпью” или “звёздной пылью”. Я написал и другие слова, которые часто попадаются в дневниках.
— Спасибо, Валентин, — умелица чуть не плакала от благодарности.
Мифрил тут же схватил подсказку и, уложив её рядом с переводимым текстом, закричал:
— Ага, спасибо! Ты классный! Намного лучше того угрюмого.
— И слава богу, — проворчал Орландо, не отрываясь от книги.
Вечером Элиот должен был вернуться, но так и не приехал. Никто не обеспокоился: его планы часто менялись и эта задержка была далеко не первой. Благодаря Орландо и Валентину непрочитанными остались лишь три дневника, принадлежащие ближайшим главам и написанные на понятном языке. Даже Анна без труда могла их прочитать. Поэтому она оставила мужчин разбираться с двумя томами, а свой решила прочитать вечером. У компании ещё оставалась кое-какая работа, и её нужно было закончить до ужина. Надир с Кингом встретили её радостными возгласами.
После ужина Шелл с Мифрилом отправились отдыхать в комнату, а умелица задержалась в столовой.
“Пора дочитать дневники”, — буквы странно плыли в мерцании свечи. Холод зимней ночи медленно проникал в её тело, обхватив ноги и поднимаясь всё выше, но никто не стал бы поддерживать огонь в большом зале ради одного человека. Принесённое из комнаты тёплое одеяло прогоняло озноб, но не согревало замёрзшие руки.
Страницы медленно сменяли друг друга. Усталость не давала сосредоточиться, утягивая в сон. И всё же Анна заставила себя дочитать дневник.
На отбор для Святого Торжества гильдия Пейдж всегда выставляла исключительные скульптуры. Мнения глав в этом вопросе часто не совпадали, а то и противоречили друг другу.
Выбор умельца легко мог не соответствовать выбору главы. Одно было ясно: мотивы, которые осуждаются церковью, не проходят отбор. Но умельцы гильдии Пейдж учитывали лишь собственные предпочтения.
"Должна ли я думать о реакции Церкви?"
Её взгляд задержался на пламени свечи: одинокий огонёк танцевал во тьме, отправляя вверх тонкую струйку копоти.
— Холодно, — поплотнее запахнула она одеяло.
Прямо перед Анной вдруг появилась дымящаяся чашка. Девушка обернулась через плечо: рядом с ней стояла невысокая фея с рыжими волосами.
— Держите. Это травяной чай, поможет согреться.
— Спасибо, Дана.
В ответ на благодарность фея лишь горько улыбнулась.
— Я не Дана. Я Хару.
Кстати говоря, одета она была в рубашку и брюки, а не в платье, и волосы были немного короче, чем у Даны.
— Ой, прости!
— Ничего страшного. Мы очень похожи, потому что родились из одного дерева в один день. У людей такие пары, кажется, называют близнецами.
— Ух ты, значит, среди фей тоже бывают близнецы. Я и не знала. В любом случае, спасибо за чай.
— Вы должны благодарить Дану. Я думала принести вам чай, но стеснялась. Дане пришлось подтолкнуть меня.
— Почему ты стеснялась?
— Глупо нести чай, когда его не просили. Если бы вы отказались, было бы ещё более неловко.
— Я бы не отказалась. Наоборот, чай очень кстати. Спасибо вам обоим.
— Я так рада. Можно попросить вас об одолжении?
— Если я смогу выполнить твою просьбу, то сделаю это.
— Можно поесть вместе с вами? Хоть раз.
— Всего лишь? С удовольствием.
Умелица посмотрела в направлении кухни, где должна быть Дана: в дверях мелкнуло зарево рыжих волос. Кажется, кто-то подслушивал.
— Мне нравится есть вместе с кем-то. Если вам неуютно за столом, можем набрать еды и устроить пикник под деревом... Иди, расскажи Дане.
Мельтешение на кухне прекратилось: кажется, Дане стало неловко от того, что её застукали. .
— Хорошо, — застенчиво улыбнулась Хару.
И тут её взгляд упал на книгу перед Анной.
— Какую сложную книгу вы выбрали, — нахмурилась фея.
— Ты умеешь читать?
— Нет. Такое могут прочитать только те, кто специально ходил в школу. Ну, или старики. В нашем доме только мисс Пейдж ходила в школу. Я не могу такое читать.
Хару поспешила на кухню.
— Значит, Бриджит умеет читать. Похоже, она умная.
Умелица посмотрела на коридор, ведущий к комнате Бриджит, и решительно встала.
“Попрошу её и подарю скульптуру в благодарность”.
Одеяло полетело на пол, а девушка понеслась в свою комнату. Спящий Мифрил не заметил её вторжения, а сидящий на подоконнике Шелл недоумённо наблюдал, как маленький вихрь схватил готовую сладость и снова исчез за дверью.
Анна вернулась на первый этаж, в правой руке примостилась птица цвета нефрита с распростёртыми крыльями, а в левой — старый дневник. Перед дверью Бриджит она сделала глубокий вдох, собирая решительность в кулак: та могла с отвращением отказать ей, но умелица надеялась задобрить красавицу скульптурой. Дрожащая рука постучала в дверь. Лишь со второго раза голос из комнаты ответил:
— Кто там? — человек за дверью будто затаился в ожидании. — Шелл? — голос шептал неуверенно, но в нём слышалась надежда. Таково человеческое сердце: даже зная, что желаемое невозможно, мы всё равно надеемся.
— Нет, это Анна… Извини. Я хотела попросить помощи, мисс Бриджит.
Дверь медленно открылась, и умелица чуть не отпрыгнула в сторону: за порогом стояло бледное привидение с растрёпанными волосами и злобным взглядом.
Глава 7: Сломанная скульптура
— Просьба? — прохрипел монстр.
— Да… Я сейчас читаю дневники глав гильдии Пейдж, но там очень много непонятных слов. Я ненавидела учиться и почти не ходила в школу, так что почти ничего не понимаю.
— Ненавидела учиться? Как будто я любила ходить в школу. Но я же дочь Пейдж, я должна вести себя правильно, — истерично рассмеялась Бриджит. — Ну и что, если я помогу тебе? — продолжила она, слегка успокоившись. — Пришлёшь Шелла ко мне?
— Шелл свободен в своих поступках. Он придёт, только если сам захочет.
Умелица протянула сахарную птицу, но Бриджит зыркнула на неё так, что та чуть не рассыпалась прахом.
— Я не стану помогать, если Шелл не придёт.
— Вот как… Пожалуйста, прими эту скульптуру. Я сделала её для тебя.
— Мне она не нужна.
— Я всё равно оставлю скульптуру. Если она тебе не нужна, просто выбросишь.
— Так легко сломать сахарную скульптуру, да?! Поэтому я не возьму её. Ни за что не возьму!
Дверь перед носом Анны захлопнулась.
— Ну да.
Это удручало. И всё же умелице не хотелось уносить скульптуру в свою комнату. Она присела возле двери и попыталась приладить сладость у порога. Если Бриджит она не понравится, та попросит кого-нибудь выкинуть её.
— Что ты делаешь? — вдруг раздался сзади голос.
Анна подпрыгнула со сладостью в руках и оглянулась.
В тёмном коридоре стоял Орландо, его взгляд был прикован к птичке в руках девушки, а сам он держал милого котёнка.
— Это… сахарная скульптура.
Орландо перевёл взгляд на сладость, которую принёс он, после чего сцапал девушку за руку и потянул за собой. Они спустились вниз, прошли через столовую и вышли на улицу.
Только на террасе мужчина наконец отпустил руку мастерицы.
— Орландо, что ты там делал? И сахарная скульптура…
— А ты?
— Хотела попросить у Бриджит помощи с дневниками. Собиралась подарить скульптуру в благодарность за помощь, но она отказалась. Но я всё равно делала эту птичку специально для неё, так что решила оставить у двери.
— Ты и вправду бесхитростная. Она ни за что не согласилась бы помочь.
— Но, Орландо, ты ведь тоже приходил к ней, да?
Анна думала, что никому в гильдии нет дела до дочери Гленна, и обрадовалась, обнаружив обратное.
— Это просто извинение, — угрюмо брякнул умелец.
— Извинение? А что ты такого сделал?
Орландо ответил своим любимым молчанием.
Лунный свет освещал окружающий пейзаж, и с террасы легко просматривались шелестящие травой луга. Холодный воздух казался прозрачным и быстро выпивал тепло из всего живого.
Анна уже и не ожидала ответа, когда…
— Я украл крыло Шелла и отнёс Гленну. За это извинение.
— Ты, Орландо?! Но откуда ты знал о тайнике Бриджит? Она была уверена, что об этом месте известно только ей.
— Она просто забыла, — вздохнул вор. — Когда она была маленькой, мы с ней играли. Тогда она и рассказала мне, где прячет свои сокровища. Она хотела стать сахарным умельцем, делилась со мной секретами, была хорошей и весёлой девочкой. Теперь всё изменилось. Нынешняя Бриджит отвратительна. Я не мог смотреть на то, что она творит, так что украл крыло фея и отнёс Гленну.
— Мисс Бриджит пыталась стать сахарным умельцем. Она изменилась, потому что ей запретили заниматься нашим ремеслом?
Анна прекрасно помнила, что Гленн сказал своей дочери в тот раз: старшая дочь главы гильдии Пейдж не может быть сахарным умельцем.
— Я не знаю, почему я могу быть сахарным умельцем, а Бриджит — нет. Она — дочь главы, так почему не может нарабатывать навыки в мастерской отца? Я просто надеюсь, что Гленн рано или поздно одобрит её желание.
— Если ты умелец, работать до конца жизни в одной гильдии — это нормально. Но если старший ребёнок главы становится умельцем, именно он должен стать новым главой. Но чтобы главой стала женщина? Дело не только во внутренних распрях гильдии, глава отвечает за связи со всем миром. Стоя рядом с другими главами он должен вызывать лишь уважение. Женщине-умельцу такого никогда не добиться. Ты сама побывала у Рэдклиффа. Легко ли женщине добиться права называться умельцем?
Мир сахарных умельцев жесток к женщинам. Это Анна испытала на собственной шкуре.
Будучи женщиной, возглавить гильдию и держать её на плаву. Сложно представить испытания тяжелее.
— Если главная мастерская рухнет, то и гильдия перестанет существовать. Входящим в её состав мастерским после потери поддержки гильдии придётся несладко. Поэтому ради гильдии необходимо выбрать самый безопасный путь. Главой не должна быть женщина, да и заботливые родители не захотят обрекать свою дочь на такие страдания.
“Почему?”
Анне стало холодно, будто она вдруг попала под ледяной дождь. Почему всё идёт не так?
Гленн любит свою дочь и не хочет, чтобы она взваливала на себя непосильную ношу. Ради спасения гильдии и самой себя Бриджит лучше отказаться от карьеры сахарного умельца. Так Гленн и сделал, стремясь защитить самое дорогое. Но тем самым он лишил дочь заветной мечты. Это не было результатом злого умысла, но любви.
Шелл продал свою свободу ради Анны. Но мастерица этого не хотела. До сих пор ей становилось больно от мысли, что его крыло снова в руках людей.
Жаль, любовь и реальность плохо сочетаются. И ни у кого нет возможности примирить эти две вещи. Почему же мир так неразумен?
Вещица в руках стала чувствоваться удивительно тяжёлой. Девушка опустила взгляд.
“Кажется, у тебя есть сахарная скульптура?” — ей почудилось, будто нефритовая птичка зашептала.
Сердце умелицы отозвалось на эти слова. Наконец она поняла ощущение никчёмности, пустившее в последнее время корни в её душе.
— Вот оно что.
Есть вещи, с которыми невозможно справиться собственными силами, так что остаётся лишь надеяться всем сердцем на благополучный исход. Сахарные скульптуры как раз привлекают такую удачу, пусть и незначительно.
— У меня нет выбора, кроме как сделать это. Именно поэтому я хочу заниматься этим.
С момента получения королевской медали она пыталась понять причину, которая побуждает её изготавливать сахарные скульптуры. И наконец нашла её.
Анна чувствовала себя беспомощной. Осознание глубоко проникло в её сердце: у неё не было другого выбора, кроме изготовления скульптур, и это толкало её вперёд.
Мастер серебряного сахара — это умелец, чьё умение изготавливать прекрасные, приносящие удачу скульптуры признано королевской семьёй. Прекрасная сахарная скульптура обладает такой же силой, как крепкий меч.
Вот почему Анна захотела стать мастером серебряного сахара. Она была беспомощна и потому хотела получить как можно больше силы.
Сейчас вместо умершей матери с ней были Шелл и Мифрил. А ещё она встретила Кота, Кита и Хью, проявивших к ней доброту без всякой на то причины. И владелицу “Флюгера”, и герцога с грустными глазами…
Люди, которым нужна поддержка. Люди с доброй душой. Люди, несущие груз печали. Каждый раз, сталкиваясь с такими людьми, Анне бессознательно хотелось помочь им, защитить, развеять их грусть. Она желала обнажить свой меч во благо других.
Глядя на скульптуру коллеги, мастерица спросила:
— Ты же её сделал, Орландо?
— …
— Она ведь для Бриджит?
Орландо сделал скульптуру, чувствуя себя виноватым за то, что украл у хозяйской дочки крыло Шелла. Всё-таки она ему не безразлична.
Анна улыбнулась повисшей тишине.
Орландо часто умолкал. Возможно, он не хотел лгать и обманывать, так что предпочитал молчать.
— Кажется, тебе, Орландо, нравятся сила и мощь. Такой была скульптура лошади и образ Великого Короля, который ты упоминал. Но котёнок совсем другой. Он милый и совсем не похож на того коня. Ты способен создавать отличные скульптуры, даже если они не соответствуют твоему вкусу. То, что делаешь для другого человека, получается даже лучше, чем для самого себя.
Орландо удивлённо приоткрыл глаз.
— Для другого?
— А? — заморгала девушка, не ожидая такого вопроса.
Создавая скульптуру для кого-то, умелец приложит больше усилий, чем делая её для себя.
Согласно убеждениям гильдии Пейдж умельцы изготавливали скульптуры по своему вкусу.
“Создавайте те скульптуры, которые хотите”, — гласило учение гильдии. Но заключённая в этом учении истина давно покрылась туманом.
Не углубляясь в его значение, можно подумать, что умельцы просто делают то, что нравится им. Но настоящее значение этого принципа: “Создавайте те скульптуры, которые хотите изготовить для кого-то”.
Внутри Анны росла уверенность, что когда-то так и было. Когда и почему суть учения начала искажаться? Были ли виной тому самоуверенность и высокомерия мастеров? В результате творения гильдии Пейдж стали менее привлекательными. Потому что по-настоящему прекрасной скульптуру делают чувства, которые умелец вкладывает в неё ради другого человека.
— Орландо. Давай отнесём котёнка Бриджит, ведь он сделан для неё.
— Она не примет. Лучше оставить под дверью.
— Давай, Орландо. О, и надо ещё раз подумать о скульптуре для отбора. Не о тех, которые хотел бы ты, а о тех, которые дорогие тебе люди желали бы увидеть на Святом Торжестве. Представь, как они придут на празднование в церковь святого Пелия, увидят скульптуры, как их лица озарятся счастьем… Разве тебе не хочется сделать такую скульптуру, которая их порадует?
— Может быть, — разомкнул мужчина губы после недолгого молчания.
Утреннее солнце медленно поднималось из-за холма, заставляя переливаться покрытые росой луга. Туман тонкими прядями ещё лежал в низинах.
Анна вместе с маленьким феем зашла в мастерскую. Орландо, Валентин и главная мастерица держали в руках листы с заметками из дневников. Все умельцы уже находились в рабочем здании.
Прошлой ночью девушке всё же удалось закончить чтение своей части дневников. Она храбро продиралась через дебри устаревших слов, но после полуночи в столовую пришёл Шелл и без труда прочитал оставшуюся часть. Умелица была в шоке, но потом вспомнила: Шеллу больше 100 лет. Неудивительно, что многие слова ему знакомы.
Голова немного звенела из-за недосыпа, но это не мешало Анне. Она собрала подчинённых вокруг одного из столов и положила на него выписки из дневников.
— Вчера я дочитала дневники. Итак, система отбора была введена, потому что мнения Церкви и гильдии Пейдж в отношении скульптур часто не совпадали. Похоже, их несогласие превратилось в огромную проблему. Поэтому Церковь, похоже, попросила короля ввести отбор, чтобы выбирать скульптуры, удовлетворяющие её нужды.
На лице Кинга отразилось отвращение.
— То есть, изготавливая скульптуры, мы должны стелиться перед церковниками?
Мастерица улыбнулась.
— Нет. Давайте сделаем то, что сами хотим. Разве иначе получится создать хорошую скульптуру? Не так ли гласит трёхсотлетнее учение гильдии Пейдж?
Валентин, Надир и Кинг переглянулись, поражённые тем, что умелица со стороны понимает и принимает их убеждения. Только Орландо легко кивнул.
— Мистер Гленн решил нарушить правила и принять участие в отборе, чтобы защитить гильдию. Потерпим неудачу — и навлечём позор на гильдию. Поэтому мы обязаны оправдать доверие мистера Гленна, — Анна по очереди посмотрела на каждого из присутствующих и медленно произнесла. — Сделаем это не для того, чтобы стелиться перед церковниками. Сделаем это ради мистера Гленна. Чтобы Гленн был доволен.
— Гленн будет доволен, если мы это сделаем? Никогда не думал, что его порадует наша победа в отборе.
— Разве вы не обрадуетесь, если он будет доволен?
— О да, будет здорово. Если это в наших силах, я хочу это сделать.
— Я не просто хочу. Я сделаю это. Я представляю, как Гленн будет молиться о счастье для гильдии Пейдж в церкви св. Пелия, посмотрит на наши скульптуры и скажет, что они прекрасны. Скульптуры, которыми Гленн так гордится, будут стоять на алтаре церкви Пелия Льюистонского!
Сахарная скульптура, которая принесёт счастье и удачу на Святое Торжество. Сахарная скульптура, которой Гленн будет гордиться, увидев её на алтаре. Не скульптура для самоудовлетворения, а произведение искусства, вызывающее чужую радость.
Тогда она обязательно понравится Церкви, потому что именно в этом состояла суть церемонии. Сердца священников обязательно откликнутся на такую скульптуру и неважно, будет она в классическом стиле или нет. И стелиться под Церковь не нужно. Достаточно, чтобы увидевший творение их рук Гленн торжествовал и гордился.
— Святое Торжество, да? — вдруг заговорил Кинг с устремлённым в прошлое взглядом. — Гленну всегда хотелось, чтобы в ночь Святого Торжества выпал снег. Снег делает всё вокруг белым и приносит новый мир. Поэтому снег в ночь Святого Торжества создаёт величественную атмосферу. Гленн часто говорил мне в ночь Святого Торжества: “Хочу, чтобы пошёл снег. Грядёт новый мир”.
Анна вспомнила церковь Святого Пелия Льюистонского, покрытую белым снегом. Чем белее снег, тем торжественнее выглядело здание. Даже уставшие от снегопадов жители Льюистона не стали бы жаловаться на белое чудо в ночь Святого Торжества.
— Мистер Гленн часто делал скульптуры в виде еловых веток, припорошенных снегом. Как-то сказал, это его любимый мотив, — небрежно присоединился Орландо.
— Значит, Гленну нравится снег.
Скульптура не обязательно должна изображать Великого короля или переливающийся всеми цветами радуги цветок. Если Гленн мечтал о снегопаде на Святое Торжество, значит, нужно создать скульптуру, которая сделает эту ночь снежной.
Они знали, что Гленн любит снег. Снег станет центральным мотивом их будущей скульптуры.
Анна подняла голову и оглядела собравшихся умельцев.
— Да. Давайте создадим снег, который так восхищает Гленна.
Вдруг издалека послышался крик. Мастерица тут же повернулась. Голос постепенно приближался, слова становились всё понятнее.
— Беда! С Коллинсом беда!
Песня маленькой птички, беззаботно щебечущей на крыше мастерской, резко оборвалась.
Глава 6: Снег
В дверь главного входа отчаянно стучали.
— Мистер Пейдж! Беда! — кричал мальчик из Миллсфилда, который каждое утро приносил молоко.
Услышав его вопли, Анна, Мифрил и умельцы выбежали из мастерской. Мальчик бешено стучал и звал, а на нем висел обмякший Элиот.
— Мистер Коллинс! — закричала девушка.
Четверо умельцев сорвались с места, и Анна бросилась за ними.
— Эй, что случилось?! Элиот!
Рев Кинга, наконец, привлек внимание юного разносчика.
В тот же момент дверь главного дома открылась, являя Шелла. Быстро осмотрев явно изнемогавшего от натуги паренька и поддерживаемого под мышки заместителя главы, который так и норовил соскользнуть на землю, фей забрал бессознательного мужчину.
Подбежавшие к входу Анна и компания упорно пытались отдышаться. С нового места они могли отчетливо рассмотреть состояние пострадавшего. По его лбу текла струйка крови, на боку красовалась свежая рана. Естественно, мужчина находился в бессознательном состоянии.
От вида его ран Шелл нахмурился.
— Слишком для него.
Орландо на мгновение остолбенел, но тут же пришел в себя и встряхнул парня-молочника.
— Что произошло?! Эй!
— Н-не знаю. Я привез молоко, но у подножия холма стояла повозка. В ней лежал мистер Коллинс. И-и он ранен. Мне… мне вернуться в город и привезти врача?
— Плохо. Будь добр.
Мальчик тут же убежал, а Орландо подхватил старшего товарища под второе плечо.
Чрез мгновение из гостиной послышался тихий вскрик. В дверях комнаты стояла Бриджит,с широко раскрытыми глазами и зажатым руками ртом.
— В любом случае, отведите Элиота в его комнату. Анна, скажи Дане вскипятить воду. И принеси чистые бинты в комнату Элиота.
Когда Орландо начал отдавать команды, мастерица наконец пришла в себя. Она кивнула и бросилась к невесте раненого.
— Бриджит, я не знаю, где бинты. Можешь помочь?
Дочь главы гильдии била крупная дрожь, но она все же кивнула.
Вскоре прибыл врач и занялся ранами Элиота. К счастью, повреждения оказались не слишком серьезными и должны были зажить дней через десять.
Девушки принесли воду, которую нагрела Дана, и принесли чистую ткань. Обеспокоенная невеста осталась в углу комнаты. Орландо и Анна тоже не смогли заставить себя уйти.
Почти стукнул полдень, когда Элиот наконец пришел в сознание. Почти тут же ему в глаза бросились маячившие рядом мастера, а после — и застывшая в углу Бриджит.
— О… я ещё жив.
— Что случилось, Элиот?
Лицо пострадавшего тут же исказилось от боли.
— Вчера я отправился в Льюистон на денёк.
— Ограбление?
Дорога, связывающая Миллсфилд и Льюистон считалась относительно безопасной. О грабежах и нападениях диких зверей слухов не было.
— Не знаю, почему он напал. Он спокойно вышел на дорогу, как будто точно рассчитал время и был уверен, что никто нам не помешает. Я не разглядел лица из-за капюшона. Этот странный парень спросил, не мастер ли я. Мол, учуял запах серебряного сахара. Я сказал, что это не так, — Элиот слабо рассмеялся и тут же застонал. Дождавшись, пока боль немного утихнет, он продолжил, — Тогда он и бросился на меня.
Мужчина вытащил руку из-под одеяла и помахал невесте.
— Иди сюда, Бриджит. Волновалась за меня? Позаботишься обо мне, а?
Все это время дочь главы с тревогой наблюдала за ним, но сейчас отвернулась и пулей вылетела из комнаты.
Шелл, скрестив руки на груди, смотрел на дверь комнаты Элиота, прислонившись к стене напротив. Доктор уже ушел, внутри с больным остались только Анна, Орландо и Бриджит. Остальные мастера тоже разошлись по мастерской.
Около полудня Бриджит чуть ли не вывалилась из комнаты Элиота. Но стоило ей ступить в коридор, как она, увидев прекрасного фея, вздрогнула и остановилась. Под его холодным взглядом она грустно потупилась, все-таки выдавив из себя:
— Ты беспокоишься за Элиота?
— Я видел рану и знаю, что она пустяковая. Просто хочу кое-что у него уточнить.
Шелл отклеился от стены, но прилипчивая девица тут же схватила его руку, не давая уйти.
— Подожди. Шелл, ты ещё придешь ко мне в комнату?
— Не обязан.
— Даже так, если я попрошу, ты придешь?
Фей вздохнул, сверху вниз посмотрев на цепляющуюся за него хозяйскую дочку. Даже жаль, как мало она знала о реальном мире. Словно дитё малое.
Шелл медленно убрал её руку и тихо произнес:
— Учись усерднее.
Ошеломленная Бриджит явно ничего не поняла.
Тем временем, объект её желаний уже скрылся в комнате замглавы, предварительно постучав.
Анна улыбнулась, едва увидев вторженца.
— О, Шелл, ты волновался? С мистером Коллинсом все в порядке.
— Я не за этого придурка беспокоился, — резко ответил фей, остановившись прямо у кровати.
— Это ужасно, Шелл. Мог бы хотя бы соврать, что тебе не все равно.
— Не обязан. Хочу задать тебе один вопрос.
Ходячая ледышка наклонилась ещё ближе к больному.
— Эту рану нанесла фея?
— Не знаю. На нападавшем был плащ с капюшоном, так что я не видел ни лица, ни одежды.
— Ограбление?
— Как я уже говорил, цели я тоже не знаю. Он только спросил, не мастер ли я серебряного сахара, а когда я соврал — накинулся, словно сумасшедший.
Анна с тревогой потянула друга за плащ.
— Что такое? Ты что-то знаешь?
— Эта рана — не от обычного оружия.
Ранение Элиота представляло собой неглубокий порез на боку. Учитывая то, насколько ровными были края разрезанной кожи, его нанесли орудием, которое намного острее человеческих инструментов и клинков. Только лезвия, созданные феями драгоценных камней, могли достичь такой остроты.
Шелл слегка развел пальцы и сосредоточился. На его ладони стали танцевать крупицы света, в мгновения ока сформировавшие серебряный меч.
Умельцы гильдии выпучили изумленные глаза.
— Разве ты не фея-питомец? — выдавил из себя Орландо.
— Ах… Я думал совсем иначе, а ты оказался феей-воином. Ужасно, что я не знал, — следом криво усмехнулся замглавы.
Подобные недоразумения давно наскучили Шеллу, так что он просто поднес клинок к глазам пострадавшего.
— Тебя ранили сияющим оружием, похожим на это?
Элиот тут же кивнул.
— Ага. Только не серебристым, а с красным отливом. На самом деле, я плохо разглядел. Между нами было значительное расстояние, но я успел заметить только свист ветра и красновато-серебристое свечение.
Получив ответ, фей-воин — никакой не питомец, между прочим — взмахнул рукой, рассеивая призванный меч.
— Значит, тебя атаковала фея. Без сомнений.
— Кто-то использовал фею, чтобы напасть на мистера Коллинса? — девушка опасливо нахмурилась.
— Возможно.
И так свернувшееся в груди нехорошее предчувствие теперь кричало там стаей ворон.
“Запах серебряного сахара?”
Произнесённые той феей слова казались зловещими.
— Ну, мне все равно, кто на меня напал и с какой целью. Пока что я жив, — хитро зажмурил Элиот один глаз. — Бриджит меня бросила, так что придется Дане заботиться обо мне. А вы можете просто идти по своим делам, Орландо, Анна. Не самая лучшая идея просиживать штаны в комнате больного. До отбора осталось всего одиннадцать дней. Не позволяйте решению господина Гленна пропасть даром, сделав вместо скульптуры пустышку. Идите, работайте.
— Где Элиот?
Когда Анна пришла рассказать главе о состоянии раненного, тот сразу попытался встать с постели.
Девушка поспешно удержала его на месте.
— Он в порядке. Рана несерьезная, заживет в ближайшие десять дней.
Гленн снова опустил голову на подушку, положил правую ладонь на лоб и измученно прикрыл глаза. Тонкие иссохшие запястья наглядно показывали слабость и немощность своего владельца.
— Хотелось бы мне другое, не такое слабое тело. Элиот ещё молод. Ему бы работать с серебряным сахаром. А я заставил его делать мою работу, и вот он — итог.
— Эти события никак не связаны. Если мистер Коллинс однажды станет главой, естественно, ему лучше быть вашим заместителем. Кроме того, я уверена, что сам мистер Коллинс это прекрасно понимает.
— Почему ты так думаешь?
— Он выгнал нас. Орландо и меня. Сказал, что о нём позаботится Дана, а нас отправил работать. Не позорьтесь на отборе. Идите и работайте. Так он сказал.
— Какой хороший парень, — улыбнулся Гленн, но почти тут же лицо его помрачнело. — Если я доверю Бриджит Элиоту, то смогу отпустить все заботы. К сожалению. в этом направлении дела идут не очень хорошо. Бриджит ещё ребенок. На неё трудно повлиять.
Несмотря ни на что, больше всего Гленн любил свою дочь и беспокоился в первую очередь о ней. Если бы он не придавал ей значения, то не тревожился бы так сильно о её будущем. Как и бывший глава гильдии Меркьюри, он мог просто усыновить Элиота и сделать его наследником. Сейчас гримаса Гленна очень сильно напоминала выражение лица Эммы: то были лица обеспокоенных родителей.
— Мало-помалу, я что-нибудь с этим сделаю. Если вас это так тревожит.
— По какой причине?
— Ни по какой, — пожала плечами Анна. — Но если вы думаете, что ничего не можете с этим сделать, и ничего не пытаетесь сделать, то ничего и не изменится.
Расширив глаза, Гленн громко рассмеялся.
— Понятно. А теперь, как сказал Элиот, возвращайтесь к работе. Не опозорь меня.
— Да, вам будет чем гордиться.
Покинув главу, умелица сразу направилась в цех. Мастера и Мифрил, кажется, вздохнули с облегчением, узнав о состоянии Элиота от Орландо.
— Вам уже рассказали о мистере Коллинсе, не так ли?
Лицо Кинга мгновенно исказилось.
— Я потерял кошелек в этой суете. Элиот, как и положено ублюдку, крепкий малый. Говорят, он поправится за десять дней. Надо было идти спать, а не носиться с ним.
Кинг ругался, но на самом деле именно он больше всего испугался, когда увидел Элиота без сознания. Тогда он сильно побледнел. Внешне высокий и сильный, он был самым чувствительным из умельцев гильдии.
— Скоро будет отбор. От имени главы мы отправимся в Церковь Святого Пелия Льюистонского. Поэтому я должна передать вам напутствие мистера Гленна и мистера Коллинса: “Сделайте лучшую скульптуру. Не опозорьтесь”.
Анна подошла к выстроенным вдоль мастерской бочкам с серебряным сахаром и положила руку на одну из крышек.
— Так что давайте сделаем это!
Её решительный взгляд устремился к Кингу, сидящему за верстаком, затем полоснул по Надиру у жерновов, перешел к стоящему за ним Валентину, наткнулся на стоящего у стены Орландо и закончил подметающим плиту Мифрилом.
Сейчас всё зависело от неё. Пора раздавать приказы.
— Приступим к приготовлениям. Кинг, принеси к верстаку две бочки серебряного сахара. Валентин и Надир, с вас холодная вода из колодца. Орландо приготовит инструменты, а Мифрилл — бутылочки с красителями. Пожалуйста.
Все кивнули.
— Как будете готовы, приступайте к работе.
Умельцы тут же начали выполнять задания. Ведра с чистой холодной водой и бочки с сахаром принесли, а на верстаке выстроились бутылочки с цветными порошками.
Анна, четверо умельцев и Мифрилл окружили верстак.
— Ты собираешься создать снег? — с тревогой спросил Орландо. — Как ты будешь его делать? Он такой эфемерный.
Анна покачала головой.
— У снега есть форма.
В воображении Анны снег медленно падал с неба, на которое она смотрела. Пушистый и легкий, он быстро таял на ладони, и в то же время быстро и незаметно покрывал собой всю землю. Совсем как сахарные скульптуры.
Даже если казалось, что они бесполезны, способность приносить другим счастье и радость — великая сила.
Этой зимой она видела много снега, проживая вместе с Шеллом и Мифрилом во “Флюгеле”. Крупные снежинки, прилипая к оконному стеклу, создавали великолепные кристаллы. Острые шпили расходились во все стороны, а внутренний узор оказывался так сложен и витиеват, что напоминал дорогое кружево, сохраняя геометрическую правильность линий и форм. Эти сказочные кристаллы сияли на солнце, почти мгновенно исчезая в его лучах. Тогда мастерица думала, как было бы здорово заставить эти кристаллы вечно сиять на свету.
— Кристаллы.
Услышав это, четверо умельцев переглянулись.
Анна зачерпнула серебряный сахар из бочки с помощью каменной чаши и поставила на верстак.
— Давайте определимся с размером и формой.
— Так что ты собираешься делать?
— Попробуй подумать, — ответила мастерица Валентину.
Кинг расхохотался.
— Не боись, дружище. Она — главный мастер!
— Ага, начинающий, — смогла она улыбнуться в ответ.
Орландо усмехнулся, но молча взял каменную чашу и зачерпнул из бочки серебряный сахар.
Каждый умелец охладил руки, после чего добавил немного холодной воды в серебряный сахар и начал замешивать массу. Движения умельцев отличались плавностью и наработанностью. Постепенно они увеличивали прикладываемую силу, и сахарная масса становилась все более гладкой и блестящей.
Анна тонко раскатала сахарную массу и разрезала её на кусочки размером с ладонь. С помощью лопатки по краю она вырезала изящный узор, а в центре добавила множество расходящихся от центра геометрических фигур.
Надир использовал иглы. Как и остальные, он начал с крупного шестиугольника, но высеченный им узор был детализирован до мелочей, так что рассмотреть полностью его можно было, только если напрячь зрение. Кажется, последовательность его узора очень сложна.
Валентин тоже вылепил тонкую форму с острыми выступами, как у Анны. Однако геометрия его снежинки выглядела удивительно упорядоченной. Каждый из вырезанных элементов был идеально ровным и ни на миллиметр не нарушал общей симметрии.
Фигура Кинга состояла из двенадцати тонких узорчатых направляющих, соединяющихся в центре. Она едва заметно переливалась голубоватым и розоватым оттенками. Нежные мягкие переливы показывали, насколько выдающееся у него чувство цвета.
Изделие же Орландо несмотря на похожую с Анной форму не имело сложного рисунка. Оно было совершенно гладким и размером с человеческое лицо. При таком размере и невероятно малой толщине создавалось впечатление, что оно легко ломается от малейшего движения. Однако, возможно, из-за особого способа замешивания массы, фигура оставалась целой, даже если активно перекладывать её с места на место.
Все они были разной формы, размера, цвета, но все скульптуры были выполнены в виде снежинок. Некоторые из них, возможно, невозможно увидеть в природе, но так или иначе изделия изображали снежные кристаллы. Новые и новые снежинки появлялись на верстаке. Множество разложенных на столе скульптур так и завораживали своей красотой, когда находились рядом.
Чем красивее кристаллы по отдельности, тем восхитительнее они все вместе. Такова природа снега.
— Давайте сделаем их как можно больше. Разных размеров, цветов, с разными узорами.
Надир поднял голову.
— Это для снежной башни?
— Именно. Соединим снежинки вместе и сделаем из них снежную башню.
Но как описать им сформировавший в её воображении образ, чтобы узнать их мнение? Анна на мгновение заколебалась, но прежде чем она собралась с мыслями, Валентин уже заговорил:
— Если сложить их неплотно, получится структура, напоминающая паутину. Свет проникнет внутрь, и, заглянув в пробелы между снежниками, можно будет увидеть другую сторону скульптуры.
Кинг кивнул.
— Если внутрь будет попадать свет, цвета останутся яркими.
— Нужно увеличить время замешивания массы. Тогда поверхность скульптуры получится более гладкой и будет лучше отражать свет.
Смутные образы в голове Анны один за другим приобретали четкие формы вслед за словами умельцев.
“Эти люди. Они самые настоящие сахарные умельцы”, — легкая дрожь прошлась по её телу. — “С их помощью появится множество скульптур, которые принесут своим владельцам настоящее счастье”.
Анна осмотрела снежинки.
Если учитывать необходимость отражения света, формы снежных кристаллов необходимо усложнить, увеличив количество отражающих поверхностей. Выслушав мнения четырех умельцев, главная мастерица выбрала форму с шестигранным ядром и шестью лучами. От центра к краям она решила пустить тонкий ажурный узор, похожий на кружево. Так снежный кристалл будет пропускать свет и отражать его во всех направлениях.
Цвета, на которых команда решила остановиться: чисто белый, бледно-голубой, бледно-розовый и бледно-лиловый. Размер: варьируется от размера ладони до размера человеческого лица.
Масса из серебряного сахара должна замешиваться как минимум в два раза дольше, чем обычно. Это добавит блеска, глянцевитости и прочности.
Объем работы предстоял огромный. Одно только замешивание массы занимало как минимум в два раза больше времени, чем обычно.
Однако здесь — четыре умельца. Орландо, как раз и предложивший подходящий способ создания сахарной массы, замешивал её. Кинг, отличающийся значительной силой рук, помогал ему и добавлял необходимые порошки к серебряному сахару. Анна, Валентин и Надир вместе раскатывали массу, забирая её у Орландо с Кингом. После чего Валентин с поразительной геометрической точностью вырезал из пласта сложные фигуры с многочисленными ответвлениями. Анна добавляла им кружевную вязь, а на концах лучей Надир с помощью иглы детализировал узор. В результате такого подхода края снежинок активно отражали свет, сверкая как настоящий снег.
Мифрил тоже принимал активное участие в процессе. Он затачивал инструменты, расставлял баночки с цветными порошками, приносил из бочек серебряный сахар. Эти действия казались мелочью, но каждое из них он делал в идеальное время, отчего эффективность общего процесса значительно возрастала.
Итак, к полуночи того дня они сотворили меньше сотни снежных кристаллов, больших и маленьких. На отборе предпочтение отдавали скульптурам, которые были выше Анны, так что для полноценной скульптуры по расчетам мастерицы потребовалось бы делать более ста снежинок в день. А может быть, и все двести.
— До отбора осталось десять дней, — застонала девушка. — Чтобы собрать их в снежную башню потребуется дня два, верно? До Льюистона всего день пути. Значит, у нас есть семь дней. И семь сотен снежинок. Эх, лучше бы вдвое больше.
— Хорошо, будем делать 200 в день, — просто сказал Орландо.
— А мы сможем? — удивленно выпучила глаза умелица.
— Мистер Гленн не любит, когда что-то сделано наполовину. Если нужно вдвое больше, будем работать вдвое больше.
Умельцы дружно кивнули. подтверждая слова старшего.
В последующие несколько дней свет в мастерских зажигался ещё до рассвета, а работа кипела до поздней ночи.
С утра до ночи Анна, Мифрил и четверо умельцев творили сахарные скульптуры. И обед, и ужин проходили в небольшой комнате отдыха в мастерской, где стояли четыре стула и небольшой стол. В эту маленькую комнату принесли ещё один небольшой стул, и команда по спасению гильдии Пейдж ела там, практически соприкасаясь лбами.
— Тесно.
Поначалу Орландо жаловался. Однако Анна предпочитала эту комнатушку просторной столовой. Потому что в некотором смысле такие обеды вызывали веселье.
— Некоторые вещи тем лучше, чем они уже, — такой ответ получил немногословный мужчина.
И больше он ничего не сказал. Даже его лицо, когда он приступил к еде, не выражало недовольства.
Правда, когда умелица садилась рядом с Кингом, тот мгновенно превращался в помидорку и не мог нормально есть. Так что она отсаживалась подальше от легко смущающегося здоровяка. Она немного понимала чувства парня, не способного разговаривать с девушками.
Таким образом прошла неделя.
Элиоту с каждым днём становилось все лучше. Однако личность и цель атаковавшей его феи остались неизвестными. После этого инцидента время от времени начали поступать известия о нападениях на сахарных умельцев на дороге между Льюистоном и Миллсфилдом.
Бриджит снова заперлась в своей комнате и никуда не выходила. Скульптуры, которые Анна и Орландо поставили у её двери, оставались нетронутыми.
Каждый день, возвращаясь в свою комнату, мастерица и её маленький помощник без сил падали на кровать. Однако, по сравнению с работой в гильдии Рэдклиффа, они спали в комфорте.
Шелл продолжал спокойно наблюдать за подругой.
И вот более 1400 снежинок разных размеров были готовы. Около 80% из них умельцы оставили белыми, сверкающими словно серебро. А остальным придали едва заметный оттенок, как и задумывали.
В этот раз мастерство умельцев проявилось не только в красивых формах и узорах, но и в невероятно малой толщине изделий. Снежные кристаллы могли легко разбиться, так что Анна легко и осторожно касалась созданной ими красоты. Принимая во внимание размер, цвет и формы, она собирала снежную башню, воссоздавая гармонию невесомых, тонких, сложных и изящных снежинок.
Умельцы осматривали получающуюся композицию, решали, в какое место и какую снежинку поставить. Из-за хрупкости и сложности фигур отдельных скульптур, единожды вставив снежинку в башню, они уже не могли её трогать. Возможности начать сборку сначала у них тоже не было.
Найти идеальное место для каждого снежного кристалла и правильно встроить его в общую структуру, позволяя улавливать и отражать свет, — подобное требовало огромной концентрации.
Умельцы, затаив дыхание, смотрели на последний элемент.
— Как вам?
Стоя на табурете, Анна протянула руку и встроила на своё место последнюю снежинку. А затем спустилась на пол и посмотрела на остальных умельцев.
Шла десятая ночь. В четырех углах комнаты ярко горели лампы, а еще пять были расставлены вокруг скульптуры. Умельцы осмотрели готовую снежную композицию со всех сторон и довольно кивнули друг другу.
— Нет претензий.
Следом за Орландо заговорил Кинг:
— Да, вроде всё хорошо.
— Я больше не могу, — рассмеялся Валентин с усталым лицом.
Надир же только восхищенно смотрел на конфету.
В этот момент дверь мастерской открылась.
— Анна! Я привёл его! — весело вереща, в помещение прыжками ворвался Мифрил.
Когда процесс сборки снежной башни подходил к завершению, мастерица попросила маленького фея привести Элиота, и тот отлично справился с задачей.
— Отлично. Вот наша сахарная скульптура и готова.
Порез на лбу мужчины практически полностью зажил, а рана на животе больше не причиняла боли.
Несколько дней назад он снова начал отправляться на переговоры по делам гильдии. Он сделал вид, что полностью оправился от ран, но все равно одевался теплее: должно быть, едва затянувшаяся рана ныла от холода.
Стоило Элиоту увидеть скульптуру, как тот застыл на месте.
— О, это…
В дверях появился ещё один человек — Гленн, передвигающийся с помощью Шелла. Удивленные умельцы бросились к главе гильдии.
— Мистер Гленн, разве вам можно выходить из комнаты такой холодной ночью? — запричитал Валентин, но глава только улыбнулся.
— А ты уже порадовался, что сможешь выспаться, раз закончили скульптуру? Ты прав.
Теперь вместо Шелла главу гильдии поддерживали Орландо и Кинг. Они помогли Гленну подойти к Элиоту. Тот осмотрел снежную композицию.
Скульптура высотой с Анну в виде конуса, похожего на ель. Снежинки разных размеров причудливо сочетались друг с другом, накладываясь под разными углами. Достойная снежная башня.
Хотя она была очень крупной для сахарной скульптуры, но на удивление лёгкой для такого размера. А все из-за ажурности композиции. Свет снаружи проникал внутрь башни и отражался от снежинок, многократно усиливаясь. Встроенные тут и там цветные кристаллы создавали мягкие акценты. Кроме того, именно края лучей светились сильнее всего благодаря нанесенному на них мелкому узору.
— Как вам?
Элиот медленно перевел взгляд на главу.
— Снежная сцена, — Гленн сузил глаза, словно что-то вспоминая. — Настоящий снежный пейзаж не так красив. Но снег в моих воспоминаниях сияет именно так.
Глава гильдии Пейдж повернулся к своим умельцам и счастливо улыбнулся.
— Я хочу увидеть эту скульптуру в церкви святого Пелия Льюистонского.
Четверо умельцев и Элиот с облегчением улыбнулись.
Анна наблюдала за ними издалека. Они обожали Гленна, а тот им верил. Теплая атмосфера между ними ощущалась почти физически.
Девушка даже немного завидовала им. Образ Гленна в очередной раз наложился на образ Эммы.
“В конце концов, я все лишь приглашенный мастер”.
На сердце становилось тепло, когда Анна наблюдала за людьми гильдии Пейдж. И в то же время чувствовала себя немного одинокой.
Вдруг она почувствовала чьё-то присутствие рядом с собой. Это был Шелл. Он смотрел на созданную ими скульптуру.
— Красиво.
— Выберут ли её? Сможет ли она подарить Шеллу свободу?
— Не знаю. Но я понимаю, что ты сделала все возможное.
Внезапно девушка почувствовала легкий толчок в плечо. Это Мифрил запрыгнул на своё излюбленное место и гордо упёр руки в боки.
— Ха, если Анне помогаю я, всегда выходит на отлично!
— Спасибо, Мифрил Рид Под. Ты действительно нас спас, ведь умельцев можно было сосчитать по пальцам.
От небольшой похвалы Мифрил покраснел, словно маков цвет.
“Действительно. Они тоже здесь чужие”.
Она доверяла своим феям. Эмма оставила этот мир, но у мастерицы появились новые дорогие её сердцу существа.
— Анна, — вдруг позвал её Гленн. — Почему ты стоишь там? Ты же наш главный мастер.
Девушка была ошеломлена. Увидев выражение её лица, Гленн криво усмехнулся. Он вспомнил, что в прошлый раз умелица разозлилась на его слова.
“Ваш главный мастер? Разве я не приглашенный умелец? Разве меня взрастила гильдия Пейдж?”
Элиот, Орландо, Кинг, Валентин, Надир. Каждый из них выглядел так, словно ждал её.
Анна посмотрела на любимого фея, словно спрашивая совета. Тот молча подтолкнул её вперед. Девушка нерешительно подошла к главе гильдии, и этот слабый телом, но сильный духом мужчина тихо проговорил:
— Наша главная мастерица хорошо поработала.
Очень добрые слова.
— Анна, отправляйся вместе с Элиотом и этой скульптурой в Льюистон. Ты — главный мастер гильдии Пейдж. Это тяжелое бремя, но все главные мастера несут его. Храни честь этого звания.
— Да.
Кивнув, Глен перевел взгляд на Шелла.
— Что касается тебя, Шелл, отправляйся с ними. Я слышал, на дороге стал появляться охотник на сахарных умельцев. Выполни свою работу феи-воина и защити мастеров гильдии Пейдж. Справишься?
Шелл едва слышно рассмеялся.
— Я выполню этот приказ.
Глава 7: Благословенный свет
Путь до Льюистона верхом занимал полдня. Сахарную скульптуру завершили за два дня до отбора во второй половине дня. Обычно если выехать из Миллсфилда ранним утром за день до отбора, то можно было прибыть на отбор с большим запасом времени. Однако команда гильдии Пейдж о*тправилась в путь аж за два дня.
- Нет, правда, ребята, вы же поехали, ничего не зная. Что бы вы делали без меня? - с гордостью тараторил сидящий на козлах Элиот.
Орландо выхватил возжи из его рук, стиснув зубы, посмотрел на соседа уничижающим взглядом.
- Да, да, так что заткнись, Элиот. И хватит размахивать конечностями. Тесно.
Но тот, словно на зло, придвинулся ещё ближе и развалился на узком сиденье.
- Ах, ты правда это понимаешь? Ва-ау. Я просто в восторге. Орландо такой честный милаш, верно, Кинг?
- Отвали. Не то получишь в живот.
Кинга в повозке то и дело подбрасывало.
Орландо управлял большим фургоном, запряженным парой лошадей, что принадлежала местному кузнецу. Элиот всеми правдами и неправдами выпросил её ради гильдии. Внутри фургона находились Кинг, Валентин и Надир, а также Анна, Шелл и Мифрил.
С таким запасом они выехали из-за сахарной скульптуры. Она была настолько хрупкой, что из-за сильной тряски могла развалиться на части. Поэтому у них не было иного выбора, кроме как аккуратно, объезжая все кочки, двигаться вперед. Конечно, двигались они в итоге с черепашьей скоростью. Вместо заявленных шести часов у них ушло бы как минимум в два раза больше времени. Кроме того, по предложению Элиота они создали для скульптуры внешний каркас из тонких веток и обернули его тканью со всех сторон.
Замглавы гильдии высмеял умельцев за то, что они даже не подумали о транспортировке. Даже сейчас Кинг, Валентин, Надир и Анна держали края ткани, чтобы она не развевалась на ветру и не повредила скульптуру.
- Терпеть не могу, когда мне нечего ему ответить, - проворчал Валентин.
- А? Почему? - среагировал Надир. - Элиот всего лишь предложил сделать раму. А делали все мы. Мы лучше, потому что сделали то, что он не может.
- Я прекрасно слышу тебя, Надир.
- Ага. Потому что я хотел, чтобы ты услышал, - ухмыльнулся умелец.
- Эй. Внимательнее, сейчас будет трясти.
Придерживая ткань, Анна окликнула ссорящихся умельцев. Мифрил тоже пытался хоть чем-нибудь помочь, прижимая кусочек ткани. Только Шелл просто сидел на краю повозки, равнодушно рассматривая проплывающий мимо пейзаж.
- Эй, Шелл Фэн Шелл. Ты тоже мог бы помочь.
Но старший фей даже не удостоил его взглядом, продолжая наблюдать за окрестностями.
- Не собираюсь, - резко отозвался он. - Моя задача - сопровождать вас, не более.
- Знаю, понимать, что твоё крыло, в руках человека - неприятно. Но это не причина быть таким вредным.
- Четырех человек вполне достаточно для этой работы.
- Дело в проявлении чувств, чувств!
- Тогда в этом тем более нет надобности.
Мифрил пыхтел от гнева, но мастерица заметила, что поведение Шелла отличается от обычного. Нет, он не помогал им со скульптурой не из вредности. Шелл отстранился от всего остального для того, чтобы полноценно сконцентрироваться на их защите. Его взгляд улавливал малейшие изменения в окружающей обстановке, так что он смог бы немедленно среагировать при появлении опасности. Вероятно, он опасался бандита, который нападал на Элиота и других сахарных умельцев, проезжающих по этой дороге.
Та фея сказала, что чует запах серебряного сахара. От непонимания её мотивов ситуация становилась ещё более пугающей.
Прямая дорога, по обочинам - поля, иногда фермерские домики. Однообразный до нелепости пейзаж.
Другие путешественники порой обгоняли их, однако даже их количество значительно сократилось после полудня. Несмотря на то, что путь из Льюистона в Миллсфилд считался безопасным, мало кто рисковал путешествовать ночью. Тем более в последнее время, когда на сахарных ремесленников кто-то нападал. Поэтому все спешили добраться до точки назначения до захода солнца.
На горизонте, за рядами пшеницы виднелись горы. Вот край горных хребтов уже начал окрашиваться в бледно-розовый цвет. Солнце почти касалось горных вершин, украшая их своими лучами, словно небесной короной. Его свет бил в глаза.
- Солнце скоро сядет.
- Хе, даже не знаю, что делать, - небрежно спросил Элиот, рассматривая заходящее солнце. - Что думает наша фея-воин?
- Мы должны продолжать движение и добраться до Льюистона. Сегодня полнолуние, видимость будет хорошая.
Услышав ответ Шелла, Орландо в недоумении склонил голову.
- Предлагаешь ехать всю ночь?
- Если бесчинствующая на дороге фея упоминала запах серебряного сахара, скорее всего, она почувствует его и в этот раз и обязательно явится. Ваша задача просто держаться на расстоянии.
Все умельцы были поражены словами Шелл.
Фей бесстрастно рассматривал окрашенное светом заходящего солнце поле. Пропитываясь последними лучами дневного светила, его крыло переливалось золотом. Исходящее от крыла сияние показывало, как сильно он нервничает. Понимание этого тревожило Анну. Мифрил тоже смотрел на старшего товарища с обеспокоенным лицом.
Шелл был очень силен. И Анне, и Мифрилу это было хорошо известно. И его тревожность могла означать только одно: в этот раз ситуация крайне опасна.
Фургон медленно плелся по дороге. Солнце закатилось за горы, отдавая небо во власть сумеречного индиго, быстро сменившегося чернотой ночи.
До полуночи все оставалось по-прежнему, никто и ничто не мешало движению повозки. Яркая луна, как и предсказывал Шелл, освещала дорогу, чей камень белел в её призрачном свете.
Близилась зима, и многие насекомые уже не появлялись ночами. Лунное сияние пронизывало холодный воздух. От порывов ветра вдалеке шумели деревья.
И вдруг Шелл резко повернулся в сторону дороги.
Орландо мгновенно уловил его реакцию и, натянув поводью, осторожно остановил фургон.
Посреди дороги возвышалась человеческая фигура, высокая, в темно-коричневом плаще с капюшоном, закрывающим всё тело до самых щиколоток. Ростом незнакомец был сравним с Шеллом. Лицо же не удавалось рассмотреть из-за низко опущенного грязного капюшона. Из-под него лишь торчали волнистые красно-рыжие пряди волос да выглядывал ровный подбородок.
Анну бросило дрожь. Неизвестный вызывал в груди какое-то жуткое ощущение. Другие умельцы тоже напряглись. У Элиота непроизвольно вырвалось:
- Это он.
- Он… опасен, - выдавил из себя Кинг.
Привычный к уличным дракам парень обладал острым чутьем и умел оценивать силу соперника.
Шелл молча спрыгнул с повозки.
- Шелл? - из дрожащего горла Анны вышел то ли стон, то ли писк.
Чёрный фей посмотрел вперед с ничего не выражающим лицом и проинструктировал спутников:
- Пока фургон не сможет проехать. Я уведу его с дороги. А вы поезжайте вперед. И не останавливайтесь.
- Но, Шелл…
- Я догоню вас после. Вперед.
Закончив разговор, Шелл раскрыл правую ладонь и встал перед повозкой. Крупицы света засверкали в ночи, почти мгновенно собравшись в серебряный клинок. Существо впереди, казалось, заулыбалось.
- Мне показалось, что запах серебряного сахара очень уж силен. А тут и охрана имеется?
Незнакомец в плаще выставил перед собой ладонь, над которой так же закружились сияющие частицы. Шелл тут же опустил меч и рванул к сопернику, почти мгновенно преодолев разделяющее их расстояние. Фигура в плаще тут же отступила вбок, пропуская мимо себя атаку. Не теряя времени, черный фей снова нацелился в бок противника, стремясь увести его в сторону.
- Вперед! - крикнул он умельцам.
Клинок Шелла заставил бандита отступить на приличное расстояние от дороги.
Орландо взмахнул поводьями. Повозка не могла двигаться быстро, но умелец торопился, как мог. От усердия на его лбу даже выступила капелька пота.
- Шелл! - крикнула Анна, когда повозка тронулась с места.
Мифрил запрыгнул на плечо подруги.
- Анна, не волнуйся. Шелл Фэн Шелл - обсидиан. Нам лучше отправиться в Льюистон. Ради свободы Шелла Фэн Шелла! Доверься ему, он сильный!
Серьезные слова Мифрила ошеломили девушку.
- Ты думаешь?
Умелица снова оглянулась. Повозка уже проехала то место, где Шелл и бандит стояли лицом к лицу. Она видела лишь спину любимого. В лунном свете его крыло напряженно сияло.
Частицы света собрались над обеими ладонями нападающего и превратились в похожий на проволоку пучок, источающий красноватое сияние.
Девушку охватило плохое предчувствие. Шелл силен, но его враг - тоже. Даже Анна это чувствовала, а уж Шелл тем более.
Но он приказал уходить. Он собирается всерьез сражаться с подозрительным противником. Умелица не хотела, чтобы драгоценный её сердцу фей подвергал себя такой опасности. Но что будет с ними, если Шелл не станет биться?
В конце концов, у беспомощной девушки не оставалось другого выбора, кроме как положиться на фея. Переполненная отчаянием, страхом и отвращением к себе, она сжала край покрывающей скульптуру ткани.
Даже у беспомощной девчонки была своя задача. Она должна принять участие в отборе с созданной гильдией Пейдж скульптурой и вернуть крыло Шелла. Сейчас же она просто будет молиться за него.
- Я верю в тебя, Шелл. Ты должен вернуться ко мне.
Без Шелла всё это не имеет смысла. Даже эта скульптура создана только ради свободы Шелла.
“Странно”.
Под ногами шелестела трава. Загнав противника на открытый луг, Шелл не мог не удивляться его неподвижности. Несмотря на клинок в его руках, бандит просто продолжал держать в руках своё серебристо-красное оружие. Эти струны, должно быть, были заточены с одного края. Один взмах мог рассечь противника. Неудивительно, что Элиот не смог заметить тот момент, когда струна пронзила его тело. Человеческий глаз уловил бы только полосу света. Учитывая особенности такого оружие, фея в плаще будет пытаться вести бой на расстоянии. Шелла атакуют до того, как он сможет приблизиться к врагу.
Незнакомец проводил глазами повозку, удаляющуюся слишком медленно для нормального побега.
- Люди ушли, - мягко произнес он, опустив руку, которой расслаблено удерживал оружие. В его поведении не было и толики боевого настроя.
- Ты - обсидиан? Давненько я не встречал своих собратьев-самоцветов. Я не собираюсь сражаться с тобой. Я помогу.
Шелл нахмурился.
- Ты слышишь? Я помогу тебе, - нежно повторил второй фей, словно действительно заботился о друге по несчастью.
Шелл осторожно опустил клинок, наблюдая за улыбающимся незнакомцем. Тот медленно подошёл ближе. Из-под капюшона по-прежнему виднелся только подбородок.
- У кого из этих людей твоё крыло? Если ты знаешь, я верну его тебе.
- Ты свободен?
Феи-воины обладали выдающимися боевыми навыками. Если люди теряли бдительность, они могли вернуть себе крыло.
Порой появлялись феи-воины, которые отбирали свои крылья у хозяев, убивали их и убегали. Эта фея такая же?
- Свободен. Однако одному некомфортно. Я подумал, что не помешает завести товарища. Обсидиан отлично подходит. У меня есть сила, и я помогу тебе. Верну твоё крыло, убью их всех и заберу сахарную скульптуру. Она выглядела довольно крупной. Если скульптура хороша, мне бы хотелось её получить.
- Хочешь скульптуру?
- Да. Мне нужна скульптура и мастер серебряного сахара. Среди них есть мастер серебряного сахара?
Шелл вдруг рассмеялся.
- Так вот оно что!
Меч в его руках метнулся к сопернику. Якобы расслабленный фей в плаще быстро уклонился, однако на его правой руке остался порез, брызнувший серебристо-красным сиянием. Такая сила вырывалась из ран фей, совсем как кровь у людей.
- К сожалению, я не могу дать тебе желаемое.
Шелл, холодно улыбаясь, твердо держал клинок.
Схватившись за рану, вторая фея застонала.
- Тебе не обязательно следовать за людьми. Разве ты не слышал? Я помогу тебе.
- Я уже решил, кто мне поможет. И обещал подождать. Ты мне не нужен.
- Ты специально тянул время? - нахмурился неудавшийся помощник.
Шелл всего лишь сделал вид, что внимает словам противника, чтобы сократить расстояние между ними. Если враг хорош в дальних атаках, близкая дистанция поставит его в невыгодное положение.
В лунном свете крыло Шелла сияло белым светом, как и лезвие меча.
- Интересно, - усмехнулся бандит.
Прикрывая рану, он отпрыгнул назад, держа в поврежденной руке пучок струн. Левую руку он поднял к лицу. Шелл снова кинулся к противнику, не позволяя разорвать дистанцию. В тот момент, когда ноги черного фея оторвались от земли, другой выкинул левую руку вперед. Тонкий, высокий звук пронзил окружающий воздух.
Несмотря на опасность, умельцы не могли заставить повозку двигаться быстрее.
- Орландо, быстрее! - раздраженно крикнул Надир.
- Нет! Скульптура сломается! - тут же осадил его Элиот.
Сидящий на козлах Орландо с трудом сдерживался, чтобы не хлестнуть лошадь, и отчаянно сжимал зубы. Требовалось много усилий, чтобы не пустить лошадь в галоп в такой ситуации.
- А что, если тот отморозок нас догонит? - включился в разговор Валентин.
- Что будем делать, если скульптура разобьется! Не кипишуй, - крикнул на него Кинг. И всё же даже он не мог скрыть тревогу во взгляде.
- Всё будет в порядке, - твердо проговорила Анна. - Шелл не позволит этой фее приблизиться к нам.
Все взгляды обратились на девушку. Сидящий на её плече Мифрил уверенно кивнул.
- Шелл Фэн Шелл - обсидиан. Он самый прочный среди фей.
Они не знали наверняка. Просто решили верить в него.
Повозка ползла со скоростью улитки, но никто её так и не догнал. К тому моменту, как умельцы добрались до съезда на Льюистон, небо начало светлеть. Увидев вдалеке желанный город, путники почувствовали облегчение: они отъехали достаточно далеко, чтобы не бояться преследования бандита.
Небо было затянуто облаками. Тяжелые и низкие, они пророчили снегопад. Даже солнце не могло пробиться сквозь них. Тем не менее, оно уже всходило, распространяя серый из-за пелены облаков свет, и окружающий пейзаж начал понемногу проясняться.
Анна отвернулась и смотрела на дорогу.
“Та фея не догнала нас, значит, Шелл остановил её, правда? Почему же он до сих пор не вернулся?”
Чувствуя поднимающуюся тревогу, девушка покачала головой. Она решила верить в силу Шелла, и сейчас ещё раз напомнила себе об этом.
Ранним утром повозка въехала в Льюистон.
Отбор должен был состояться во второй половине дня в часовне церкви св. Пелия Льюистонского. Холодный ветер гулял по городу, и скудного солнечного света не хватало, чтобы развеять мрак на узких улочках. Город казался серым и унылым.
В этот день церковь св. Пелия была закрыта для народа, поскольку с утра умельцы из каждой гильдии привозили сахарный скульптуры и готовили их к отбору.
Перед церковью уже стояли два фургона. Вероятно, они принадлежали гильдиям Рэдклиффа и Меркьюри. Вокруг каждого из них суетились порядка десятка умельцев.
Когда ведомая Орландо повозка подъехала к церкви, остальные умельцы с удивлением воззрились на неё.
- Это же гильдия Пейдж, - пронесся среди них шепот.
- Они собираются участвовать в отборе?
Повозка Пейдж остановилась рядом с остальными фургонами. Элиот спустился с неё и поздоровался со святым отцом.
- Кто вы будете? - уважительно спросил священник.
- Я заместитель Гленна Пейдж, главы гильдии Пейдж. Меня зовут Элиот Коллинс. Я доставил скульптуру для участия в отборе.
Святой отец не мог не удивиться.
- Гильдия Пейдж? Вы собираетесь участвовать?
- Да.
- Это… неожиданно…
Впрочем, уже в следующую минуту священник собрался с мыслями и четко проинструктировал новоприбывших.
- Хорошо. Отнесите сахарную скульптуру в церковь и поставьте перед алтарем. Скульптуры гильдий Рэдклиффа и Меркьюри будут стоять справа, так что ваша - левая сторона. В первом ряду будут сидеть только заместители глав и главные мастера. Остальным умельцам после подготовки скульптур дозволяется занять задние ряды, если они желают наблюдать за ходом отбора. Однако требуется соблюдать тишину.
Святой отец ушел. Начиная с Анны, умельцы гильдии Пейдж тоже слезли с повозки.
Пока они готовили свою скульптуру к транспортировке, Маркус Рэдклифф выбежал из-за своего фургона.
- Коллинс! - мгновенно вычленил он среди умельцев замглаву. - Какого черта, Коллинс! Пейдж сообщили, что не собираются участвовать в отборе.
- Да, мистер Рэдклифф. Мы действительно не собирались участвовать, но передумали. Ну, не беспокойтесь об этом. Разве маленькая гильдия Пейдж заслуживает тревог со стороны гильдии Рэдклифф?
Маркус застонал, тихо фыркнул и вернулся к своим умельцам.
Рядом с фургоном гильдии Меркьюри стоял нервный мужчина с моноклем. Он не сводил взгляд с новоприбывших.
- О, Киллейн.
Элиот заметил его внимание и махнул рукой в знак приветствия. Мужчина лишь пожал плечами.
Заместитель главы гильдии Меркьюри носил фамилию Киллейн. Так что, скорее всего, им довелось встретиться с тем самым Джоном Киллейном.
Обычно главы гильдий и их заместители не собирались вместе, за исключением тех случаев, когда виконт серебряного сахара устраивал общий сбор. Присутствие их здесь показывало, насколько важен отбор.
Скульптуры были перенесены в церковь и, все ещё укутанные в защитные покровы, выстроены перед алтарем с символом Бога: кругом, перечеркнутым крестом. На белокаменной алтаре стояли двенадцать свечей в серебряных подсвечниках. Каждая из них была длиной в две ладони, сделана из бледно-зеленого воска и украшена узорами из вьющегося плюща, акцентированного золотом. Свечи были расставлены не только на алтаре, но и в нефах, и у ног святых.
Главы гильдий или их заместители и главный мастера расселись в первом ряду. Позади заняли свои места остальные умельцы, напряженно вглядывающиеся в сахарные скульптуры.
Колокола церкви св. Пелия Льюистонского возвестили полдень. Двенадцать священников вышли из прохода за алтарем. Все они были облачены в одинаковые черные одеяния. Только один носил на шее тонкий позолоченный омофор. То был первосвященник, что будет выбирать скульптуру.
С приходом святых отцов атмосфера в церкви загудела от напряжения. Внутри церкви царил сумрак, разгоняемый только светом свечей. Серые облака по-прежнему висели над Льюистоном.
священники выстроились перед алтарем.
- Отбор начинается, - провозгласил священник, ответственный за организацию мероприятия. - В отборе участвуют гильдия Рэдклифф, гильдия Меркьюри и гильдия Пейдж.
Когда было произнесено название гильдии Пейдж, священники с любопытством осмотрели первый ряд. Присутствие Анны явно сильно их удивило.
- Начнем с сахарной скульптуры гильдии Рэдклифф.
По приказу первосвященника Маркус и главный мастер гильдии Рэдклифф поднялись со своих мест и медленно сняли ткань со своей скульптуры.
Пред зрителями предстала статуя Великого Короля ростом с Маркуса. Анна была ошеломлена: в чертах лица статуи, в её грационзной и сильной фигуре прослеживалось что-то общее с Шеллом.
“Кит?”
Девушку не покидало ощущение, что её друг приложил руку к этой скульптуре. При виде прекрасной сильной фигуры священники тихо вздохнули.
- Мы планируем создать различные скульптуры, показывающие моменты из жизни Великого короля, и установить их в церкви.
Проследив за объяснением своего главного мастера, Маркус удовлетворенно кивнул и вернулся на место.
Джон Киллейн нахмурился. Элиот же остался бесстрастным.
- Далее гильдия Меркьюри.
Пришел черед Киллейна с главным мастером Меркьюри. Они быстро обнажили свою скульптуру в виде резной сферы. Внутри неё замер в молитве коленопреклоненный святой. Страдание на его лице и воздетые в молитве руки с узловатыми суставами резко контрастировали с представленными гильдией Рэдклифф образом Великого короля. Но именно это делало их скульптуру настолько выразительной.
- Мы создадим двенадцать сфер, поместив в каждую одного из святых.
Эти слова произнес не главный мастер, а сам Киллейн.
Отцы церкви задумчиво кивнули. На поборников религии эти образы произвели неизгладимое впечатление.
- Наконец, гильдия Пейдж, - огласил священник, как только Киллейн сел.
Анна с Эллиотом встали, и взгляды священников сосредоточились на них. Девушка напряглась, и замглавы похлопал её по плечу, слегка отвернулся, чтобы не увидели священники, и подмигнул, указывая вглубь зала. Мастерица оглянулась: в глазах Мифрила, Орландо, Кинга, Валентина и Надира читалась молитва. Она кивнула им и аккуратно убрала защитную ткань.
Когда покров был снят, священники нахмурились, ведь вокруг скульптуры всё еще оставалась тонкая деревянная рамка.
- Минуточку, пожалуйста.
Словно по сигналу, умельцы Пейдж подошли к скульптуре и заранее оговоренными движениями быстро разобрали рамку и застыли с деревянными рейками в руках.
- Это снег.
Снежная башня в лишенной света церкви возвышалась тусклой массой. Лица умельцев затуманила тревога. Анна тоже нахмурилась. Скульптура, что так красиво сияла в мастерской, здесь выглядела как размытое нечто.
“Странно. Почему?”
Девушка огорошенно замерла.
- Гильдия Пейдж, продолжайте.
Один из священников дал растерянной девушке знак продолжать. В любом случае, она должна объяснить идею их скульптуры.
- Это… снег. Святое Торжество - праздник, когда новый снег очищает сердца.
Чем больше она говорила перед выстроившимися в ряд священниками, тем больше разрасталась неуверенность. Ладони вспотели.
В этот момент послышался звук шагов.
В пустой церкви чужие шаги мгновенно привлекли к себе внимание. Была открыта лишь одна створка огромной двери. Серое небо, казалось, начиналось прямо за порогом церкви. Проход от входа до алтаря освещался тусклым светом облачного дня. По нему шла стройная фигура, чью правую руку, талию и лодыжки украшали крупицы серебристого сияния. В полумраке это смотрелось поразительно красиво.
То Шелл медленно приближался к своей подруге. Может быть, из-за недавней битвы, но его черный глаза будто сияли изнутри, а крыло играло серебристо-голубым переливчатым свечением. Окружавшие фея частицы света делали его ещё красивее.
“Шелл!”
От радости нервозность мигом испарилась. И Анну озарило.
“Свет!”
Свет, который подчеркивал красоту Шелла. Благодаря ему мастерица вспомнила кое-что очень важное.
- Святой отец! - Анна повернулась к первосвященнику. - Во время празднования Святого Торжества в церкви будет свет?!
Шелл тихо сел на один из задних рядов. Священник, до того недоуменно наблюдавший за ним, после вопроса девушки будто пришел в себя.
- А? Что?
- Во время праздника церковь будет освещена?
- Конечно. В церкви будет удвоено количество свечей. Конечно, все они будут гореть. А что?
- Тогда, пожалуйста, создайте для отбора скульптур те же условия, что будут во время Святого Торжества. Посмотрите, как будет выглядеть скульптура, когда церковь наполнится светом свечей. Достаточно тех, что стоят здесь. Нужен свет!
- Нет, это… Ранее ничего подобного не требовалось… - озадаченно проговорил священник.
- Это имеет смысл. Хорошо, - дал добро первосвященник. - Отец Брук, позовите фей, чтобы зажечь свечи.
Ответственный священник поспешно убежал за алтарь. Анна поклонилась первосвященнику.
- Благодарю вас.
- Святое Торжество проводится каждый год, однако порой в новогоднюю ночь сахарная скульптура производит совсем иное впечатление, чем на отборе. В вашем предложение имеется зерно истины.
Отец Брук вернулся с несколькими феями размером с Мифрила. В руках они держали тонкие лучины. Разбежавшись по залу, феи зажгли стоящие тут и там свечи.
Зеленоватые свечи мягко засияли в полумраке. Пламя отражалось от золотистого узора на свечах, усиливая эффект. Спрятанные в стенах витражи поймали свет и будто ожили, а резные колонны за счет сочетания света и тени словно увеличились вдвое.
Скульптура гильдии Рэдклифф так же гордо стояла на своем месте. Свет не изменил её.
Скульптура Меркьюри приобрела больше резкости. Однако с увеличением света усилилось и печальное ощущение, которое производила скульптура.
И только сахарная скульптура гильдии Пейдж преобразилась до неузнаваемости. Она замерцала и засияла, словно дыша светом под сводами церкви.
Пораженные священники не могли отвести взгляд. Первосвященник оценивающе нахмурился.
- Это снег. Суля удачу в Новом году, снежинки покрывают мир девственной белизной и придают ему новый образ. Именно снежные пейзажи мы и предлагаем разместить в церкви.
Маркус скрестил руки на груди и уставился на свою скульптуру. А Киллейн мерзко скривился, будто наступил на гвоздь.
Закончив объяснение, Анна и Элиот вернулись на свои места.
Отец Брук торжественным тоном спросил:
- Какая же из них подходит для празднования Нового Года? Время двенадцати принять решение.
Стоящий справа священник указал на скульптуру гильдии Пейдж. Мастерица не могла не улыбнуться.
Следующий священник выбрал творение Меркьюри. Киллейн кивнул, будто был уверен, что так и должно быть.
Третий указал на скульптуру Рэдклиффа. Маркус вздохнул с облегчением.
Четвертый выбрал изделие Меркьюри, пятый - его же. Шестой - Рэдклиффа.
Анна сложила руки на коленях. На данный момент три голоса получила гильдия Меркьюри, два - гильдия Рэдклифф, и лишь один - гильдия Пейдж.
Седьмой священник наконец-то указал на снежный ансамбль. Восьмой - снова предпочел скульптуру Меркьюри. Девятый - Рэдклифф. Десятый - Пейдж.
Нынешний счет: четверо за Меркьюри, трое за Рэдклиффа и трое за Пейдж.
Маркус уставился на девушку, и та нервно закусила губу.
Одиннадцатый остановился на скульптуре Пейдж. Маркус, словно молясь, возвел взгляд к потолку.
Анна и Киллейн напряженно наблюдали за первосвященником.
Четверо священников отдали предпочтение гильдии Меркьюри, еще четверо - гильдии Пейдж и трое - гильдии Рэдклифф. Будет ли ничья? Или одна из первых гильдий выиграет отбор? Все зависело от слова первосвященника.
Но тот сначала обратился к своим подчиненным.
- Какая из гильдий, по вашему мнению, достойна делать скульптуры для Святого Торжества?
- Мне понравилась сладость гильдии Рэдклифф. Она прекрасна и наполнена божественным духом, - высказался один.
- Я же считаю, что идея гильдии Меркьюри со святыми больше подходит для религиозного праздника, - огласил своё мнение другой.
- Скульптура гильдии Меркьюри слишком мрачная. Она не подходит для Нового года.
- А предложенная гильдией Пейдж - слишком абстрактная.
- Как раз это и хорошо. От неё чувствуется сияние Нового года и нового начала.
Обсуждение набирало обороты.
- Гильдия Пейдж не участвовала в отборах более десяти лет.
- Если основываться только на этом, тогда весь смысл отбора пропадает. Эта система не просто так была введена.
Выслушав мнение священников, первосвященник поднял руку, останавливая готовую разразиться перепалку.
- Хорошо-хорошо, тогда я приму решение.
Церковь мгновенно окутала тишина.
Анна слышала только глухой набат собственного сердце, от напряжения все сильнее сжимая кулаки.
Первосвященник медленно поднял руку… и указал на скульптуру гильдии Пейдж.
У девушки перехватило дыхание. Радость заполнила её с ног до головы.
“Да! Мы сделали это. Вместе”.
Вслед за радостью нахлынула гордость. Она сделала кое-что хорошее.
То была не та гордость, что испытываешь за собственные работы. Не было ни легкого беспокойства, ни смущения, которые она чувствовала за те скульптуры, что создавала в одиночестве.
Ей обладало волнующее чувство, что она создала для других кусочек счастья.
Элиот расслабился, отпустив напряжение. Умельцы и Мифрил счастливо улыбались друг другу. Мастерица повернулась к дверям часовни. Там, на одном из задних рядов, был Шелл.
- Избрано то, что должно быть выбрано, - тихо продекламировал первосвященник.
Его взгляд остановился на Элиоте и Анне. Воодушевленные умельцы встали.
- Я бы хотел попросить гильдию Пейдж создать скульптуры для Святого Торжества. Пожалуйста, украсьте эту залу сахарными скульптурами в день Нового года.
- Мы поняли, - неожиданно торжественно ответил Элиот.
Анна тоже низко поклонилась, склонив голову.
Первосвященник вышел, за ним последовали остальные святые отцы. Лишь после их ухода умельцы встали со скамей. Умельцы снова приблизились к своим скульптурам. И Маркус, и Киллейн пристально смотрели на Элиота. Но тот рассматривал их скульптуры со смешанными чувствами. Анна никогда не видела его с таким пустым лицом. Он всегда бойко говорил и скрывал за жизнерадостностью свои истинные чувства. Безмолвность и рассеянность для него были несвойственны. Это не могло не смешить.
Элиот перевел взгляд на посмеивающуюся девушку.
- Что?
Но тут прибежавший с задних рядов Мифрил запрыгнул ей на плечо и легко ответил:
- Твоё глупое лицо смешит!
Элиот нахмурился. Обычно несерьезные глаза пронзительно сверкнули.
- Ты только ртом научился пользоваться, а, маломерок?
- Ах ты! Кого ты назвал маломерком!
- Ну, я и правда выглядел глупо, рассматривая скульптуру… Хотел бы и я принять участие в её создании.
В этот момент, тоскуя по своему ремеслу, Элиот как никогда был похож на мастера серебряного сахара.
В зал вернулся отец Брук.
- Мистер Коллинс, необходимо обсудить приготовления к Святому Торжеству. Пройдите, пожалуйста, в дом Его Преподобия за церковью. А скульптуру нужно отнести в задние помещения. Я покажу дорогу.
- Хорошо, - ответил Элиот с достоинством.
Но стоило святому отцу уйти, как его лицо вернуло прежнее выражение.
- Считай, первый шаг сделан. Они выбрали тебя, Анна.
- Ага. Но восстановить гильдию все равно будет непросто. Не хотелось бы, чтобы меня вышвырнули сейчас.
- Эх. Давай, протяни руки.
- Эм?
- Давай-давай.
Умелица протянула замглаве раскрыты ладони, сама не ведая зачем. Тот порылся в нагрудном кармане и положил в руки девушки маленькую кожаную сумку.
- Вот. Это оно.
Именно в этой сумке хранилось крыло Шелла.
Даже Мифрил чуть не кувыркнулся с её плеча от удивления.
- Мистер Коллинс?! Вы возвращаете его?!
- Ты и правда невнимательная, да? Когда мистер Гленн сказал, что выгонит тебя, если не выиграешь отбор, ты не поставила никаких условий, верно? Обычно ты бы потребовала вернуть тебе крыло Шелла, верно?
- Не груби! Анна не настолько умная!
От слов маленького фея у девушки мгновенно опустились плечи.
- Мне жаль.
- Ну что ж. Значит, мы с мистером Гленном решили пожалеть тебя и вернуть тебе крыло, если добьешься успеха при отборе, - Эллиот улыбнулся. - Ты показала нам новый путь. Поэтому больше мы не станем принуждать тебя.
- Но скульптуры для Святого Торжества…
- Честно говоря, мне придется привлечь Кота, так что немного жаль. Но я мужчина и не стану издеваться над девушкой. Так что все в порядке. Все в порядке.
Замглавы махнул рукой и повернулся к своим умельцам.
- Эй, ребята, надо отнести скульптуру. Помогите мне.
Умельцы приблизились к сладости. Кинг похлопал мастерицу по спине.
- Будем, главный мастер.
Щеки крепыша покраснели, и он поспешно ушел. Надир с опущенной головой теребил серьгу. Валентин улыбнулся и погладил его по спине
- Вчера вечером мистер Гленн и Элиот все нам рассказали. Отличная работа, Анна. Спасибо тебе. Было весело.
Наконец пришла очередь Орландо.
- Благодарю, - произнес он лишь одно слово.
Эллиот и умельцы быстро собрали раму, натянули поверх ткань и подняли скульптуру на плечи. Покрикивая друг на друга, они осторожно унесли победившую сладость в заднюю часть церкви.
С их уходом зал погрузился в тишину. Гильдии Рэдклифф и Меркьюри уже забрали свои скульптуры.
Ошеломленная Анна смотрела на сумочку в своей руке.
- Крыло Шелла.
- Но они… с ними действительно все будет в порядке без Анны? - обеспокоенно проговорил Мифрил, глядя на дверь, за которой исчезли умельцы гильдии Пейдж.
- Действительно.
Анна тоже не могла не волноваться. Даже на одну скульптуру ушла масса сил и времени. Успеют ли они сделать всё до Нового года? От одной мысли об этом мастерица чуть не падала в обморок.
- Ну, Шелл Фэн Шелл. А ты что сидишь?
Анна перевела взгляд на дальнюю часть зала: Шелл по-прежнему сидел на скамье, откинувшись на спинку и подняв голову к потолку. Кажется, он потерял сознание.
- Шелл?!
Девушка мгновенно сорвалась с места, упала на колени перед любимым и внимательно осмотрела его руку, бок и лодыжки. Одежда и обувь были разорваны, а на коже отпечатались небольшие темные полосы. С их краев и струились частицы света.
- Шелл Фэн Шелл ранен. Этот свет исходит из его ран. Для фей он всё равно, что кровь для людей.
Анна побледнела. Свет, цепляющийся за тело Шелла, воспарил ввысь. Насколько же сильно он пострадал…
- Скорее всего, все будет в порядке, Анна. Раны затянутся. Это же Шелл Фэн Шелл.
- Но он без сознания.
Обеспокоенная девушка заглянула любимому в лицо. Словно среагировав на её взгляд, тот медленно приоткрыл глаза. В черных, сияющих словно обсидиан зрачках отражалась Анна.
- Шелл, - выдохнула она с облегчением.
Рассеянный взгляд сосредоточился на умелице. И…
- Как отбор? - спросил он.
- Нашу скульптуру выбрали. И я смогла вернуть твоё крыло. Вот оно.
Шелл тут оторвался от спинки скамьи.
- Его вернули? Почему?
- Сказали, этого достаточно. Они не станут дальше заставлять меня работать.
Девушка снова перевела взгляд на дверь за алтарем.
Люди гильдии Пейдж, настоящие мастера своего дела, скоро примутся за тяжелейший заказ. Зная это, сможет ли она спокойно махнуть рукой и попрощаться?
В первый год мастер серебряного сахара работает на свою репутацию. Так почему бы не поработать в гильдии Пейдж?
Изготовленную ими скульптуру выбрали в ходе отбора. Репутация Анны как главного мастера будет расти вместе с репутацией гильдии. Прежде всего, очень приятно создать скульптуру, которую избрали святые отцы. В скором времени в соборе будут выставлен весь ансамбль.
Начатая ради Шелла работа была ответственность Анны от начала и до самого конца. Но в гильдии Пейдж объявили, что она не обязана завершать задачу. Вторая сторона закончила договор в одностороннем порядке, так что ей не нужно заканчивать это дело.
Однако. Как только мастерица принималась за работу, ей не хотелось бросать ту на середине. Она не должна радоваться тому, что ей сказали: “Достаточно”. Эта работа - её ответственность.
- Шелл, Мифрил Рид Под. Мне отдали крыло Шелла, так что больше нет необходимости работать у Пейджа. Но что вы скажете, если я подумываю остаться у них до Святого Торжества?
Мифрил улыбнулся.
- Кровати у них удобные, так почему бы и нет?
- Поступай, как хочешь, - бесстрастно отозвался Шелл. - Мне все равно. Я буду там же, где ты.
- Да, решено! - крошка-фей подскочил на облюбованным им плечо. - Пошлите, расскажем им! Анна сказала, что продолжит работать в гильдии Пейдж!
Закончив говорить, Мифрил спрыгнул с плеча и перескакивая по спинкам скамей понесся к двери за алтарем. Он выглядел счастливым.
Маленький фей тоже участвовал в работе над скульптурой для отбора и, вероятно, беспокоился, что будет дальше с придуманной ими снежной сценой. У него выработалось мышление настоящего, надежного сахарного умельца.
- Прости, Шелл. Ты не застал сам отбор.
- Это не имеет значения. Для меня нет ничего интереснее, чем смотреть на тебя.
- Но такие раны… Что с той феей? Что произошло?
- Он сбежал. Убью его в следующий раз.
Что-то острое мелькнуло в его глазах. Кажется, на мгновение в них проскользнуло истинная природа феи-воина.
- Я очень рада, что ты в порядке. Спасибо, Шелл. Ты всегда защищаешь меня.
Анна повесила мешочек с крылом на шею его владельца. Шелл улыбнулся, подался вперед и обхватил ладонями её лицо.
- Ты помогла мне.
Его дыхание коснулось губ девушки, а падающие пряди - её щек. Глаза Шелла наполнились блеском, от которого по спине бежали мурашки.
- Теперь ты можешь считать, что получила медаль собственными силами и гордо называть себя мастером серебряного сахара.
На несколько секунд Шелл замер, словно не решаясь. А затем поцеловал Анну в лоб.
- Желаю тебе счастья как полноценному мастеру серебряного сахара, - нежно прошептал он.
Анна стала мастером серебряного сахара.
Пламя свечей наполняло зал мягким светом. Ничто не нарушало тишину, отчего казалось, что во всем мире остались только двое.
- О! Я вижу главное здание! - крикнул стоящий на повозке Надир.
В этот момент колесо наскочило на камень, повозку тряхнуло, и веселый умелец врезался в спину Кинга и упал на дно.
Элиот сидел на козлах рядом с Орландо, управляя лошадью. Надир, Кинг и Валентин сидели в повозке вместе с Анной и феями.
- Надир! Уймись!
Даже после ощутимого тумака по голове, смуглый парень не успокоился.
- Да я просто хочу побыстрее рассказать мистеру Гленну. О том, что мы выиграли отбор, и что Анна продолжит с нами работать. Эх, пожалуй, дальше я бегом.
- Не буду тебя останавливать. Вперед.
Изумленный одобрением Валентина, Надир потянулся к маленькому фею.
- Эй, кроха, пошли!
- Почему ты зовешь меня?! И это не моё имя! Прекрасного меня зовут Мифрил Рид Под!
- Хорошо, Мифрил Рид Под. Пошли. Мне скучно одному.
Надир уже спрыгнул с повозки.
- И зачем тебе я?
Довольный звучанием своего имени, Мифрил прыгнул к умельцу. Через луга они вместе побежали к главному зданию гильдии Пейдж.
Проводив их взглядом, Элиот завел руки за голову и зевнул.
- И почему детям так нравится тратить силы впустую? Странные они, да, Орландо?
- Ожидание их раздражает. Поэтому иногда на них можно положиться.
Орландо проводил взглядом уменьшающуюся фигуру младшего товарища, а затем перевел взгляд на Анну.
- А? Что? - спросила девушка, заметив его внимание.
- Ты тоже ребенок, - усмехнулся Шелл.
На самом деле, слышать такое было достаточно неприятно.
- Может, по сравнению с Орландо я ребенок, но мне уже шестнадцать. Я стала совершеннолетней в прошлом году, - тут же начала возражать она, но Орландо уже отвернулся.
Правда, смотря на мужскую спину, девушка не могла не чувствовать, что её протесты забавляют его.
Сухой холодный ветер дул с холмов, шелестя травой. Солнечные лучи щедро делились теплом, не позволяя воздушной стихии заморозить путешественников.
Надир и Мифрил уже добрались до главного здания. Повозка тем временем поднималась по пологому склону.
Через некоторое время на крыльцо вышла Хару, поставила стул и вернулась в дом. Затем, поддерживаемый Надиром и феей, на пороге появился Гленн и опустился на приготовленное для него место. Глава гильдии смотрел на неё и улыбался. Если присмотреть, можно было заметить и подглядывающую из-за оконных занавесок Дану. По крыльцу скакал Мифрил.
Глен помахал им рукой. Анне даже послышался голос, зовущий их домой.
Почему-то девушка почувствовала ностальгию. Она хотела скорее вернуться в этот дом. Всю свою жизнь умелица провела в дороге и никогда не имела собственного дома, но страстно желала его обрести. Дом, о котором она мечтала в детстве, был похож на тот, что она видела перед собой.
- Что случилось? - спросил Шелл, заметив устремленный на здание гильдии пустой взгляд подруги.
- А. Не знаю. Мне просто подумалось… что это дом.
Было слышно, как Надир ворвался в дом и возбужденно затараторил, выкладывая Гленну новости. Что на отборе выбрали их скульптуру. Что Анна планирует остаться в гильдии до окончания Святого Торжества.
Дана, Хару и Гленн, похоже, вышли на крыльцо, чтобы поприветствовать умельцев. Бриджит слышала их из своей комнаты. Она гордилась тем, что их скульптура победила. Она любила ремесло сахарных умельцев, искренне почитала красоту скульптур гильдии Пейдж и расстраивалась, что вопреки мастерству их умельцев гильдия находится в упадке.
Но в этот раз мир оценил их старания по достоинству.
Бриджит пришло в голову, что стоит поприветствовать вернувшихся домой. Она встала и подошла к двери. И вдруг остановилась.
Умельцы могут быть недовольны её приветствием. Ни Гленн, ни умельцы ничего не рассказывали ей о гильдии, как-будто подчеркивая, что её не касается семейное дело. Никто не обрадуется, если она выйдет их встретить.
Бриджит просто хотела увидеть Шелла. Но при мысли о его холодном взгляде не могла сдвинуться с места.
“Я одна. Как и раньше, как и всегда”.
От этой мысли становилось больно, но вскоре боль ей надоела. Она была зла. Неважно на кого и на что. Бешенство застилало глаза.
Прислонившись спиной к двери, Бриджит закрыла глаза. Она задыхалась.
За дверью по-прежнему стояли скульптуры птички и котенка. Птичку оставила Анна, но она не знала, кто принес котенка. Оба были очень милые, её хотелось забрать их. Она слышала, как они шепчут за дверью, прося впустить их.
Но Бриджит просто не могла ничего с собой поделать.
Вдруг кто-то постучал в окно.
Девушка мгновенно распахнула глаза: за окном стоял высокий мужчина, за спиной которого виднелось одинокое крыло. Фея. Видя его, Бриджит глубоко вдохнула.
На фее был эффектный белый плащ, расшитый бисером и украшенный кружевом. Мягкие локоны были окрашены в странный, мягкий цвет, похожий на растворенную в молоке зеленовато-голубую краску. Глаза тоже выглядели необычно. Аккуратный подбородок, длинные ресницы и белоснежная кожа. С точки зрения красоты незнакомец был идеален. Даже при исключительной внешности Шелл имел неприступную ауру. В фигуре за окном же чувствовалась только увлекающая мягкость.
“Кто ты?” - хотела она спросить, но была слишком удивлена, чтобы разомкнуть губы.
Фей за окном улыбнулся.