Лунная Феерия
Том 1. Глава 2. Воссоединение на Кровавом пути
Перевод - Ксена
Анлейт - AQUA Scans
& Icarus Bride
Вдоль Кровавого пути не было ни городов, ни деревень. В общей протяжённости он составлял 1200 карон.
Смогут ли они безопасно пересечь его?
Анна покосилась на лицо Шелла, сидящего рядом с ней на козлах.
Его лицо было прекрасно. Раньше она никогда не видела фею-воина с такой элегантной внешностью. И от этого ей было нелегко.
Она хотела знать, действительно ли он был полезен в качестве феи-воина.
«Раз я уже купила его, у меня нет выбора – только верить в него, но…»
Ярмарка Сладостей должна была открыться в конце осени, через полмесяца. Ещё девять дней им понадобится, чтобы преодолеть Кровавый путь. И после прибытия в Льюистон у неё будет ещё 5 дней, пока идёт подготовка к ярмарке. Времени было почти в обрез.
На следующий день они отправились в путь, как только взошло солнце.
Они всё ещё были в самом начале пути. Дорога была длинной, а время было ограничено.
Анна хотела покрыть как можно большее расстояние в относительно безопасное дневное время.
Время от времени она видела черные фигуры, похожие на стаю волков, вдалеке на скалистом уступе. Однако волки не сходили с гор. Когда минул полдень, они всё ещё успешно продвигались вперёд по дороге.
Через несколько часов солнце начало бы садиться.
Планировалось доехать до пристанища, где они провели бы вторую ночь и остававшееся до рассвета время.
Когда они приехали туда, они уже проделали 200 карон, с тех пор как вступили на Кровавый путь.
Это была одна шестая часть от их путешествия.
Пока они продолжали тащиться среди тихого и однообразного пейзажа, Анна вдруг услышала лошадиное ржание. В тот же миг высокий звук наскакивающего друг на друга железа прорезал воздух, достигая её ушей.
Вздрогнув, Анна без раздумий натянула поводья. Пока повозка медленно останавливалась, она смотрела вдаль.
На дороге перед ними взвивался клуб пыли.
В центре пылевого облака находился совершенно новый фургон. Так как фургон стоял к ним задом, Анна не могла разглядеть фигуру возницы на козлах. Но она могла рассмотреть мечущиеся мечи на другой стороне повозки.
Десять всадников кружили вокруг фургона и издавали странный ликующий шум. Одежда у всех была разная, но голова каждого была повязана тканью, прячущей лицо. Это были разбойники, нападавшие на путешественников.
– Это плохо!
Анна побледнела. Когда на глаза попадались разбойники, естественным было убегать куда подальше. Она не могла помочь человеку, на которого напали. Исход был очевиден.
Путешественники прекрасно знали, что это было негласным правилом, и не злились друг на друга за это.
В таком случае для Анны благоразумным было бежать в пристанище. Тем не менее, присанище, в котором они ночевали, было далеко за ними.
Она оглядела обе стороны дороги, ища, нельзя ли где спрятаться, но эта местность представляла собой пустырь с растущими на нём высокими травами, куда ни глянь. И здесь не было рощ с высокими деревьями. Повозку негде было спрятать.
Как только она пришла к такому выводу, двое всадников из бандитов перестали двигаться.
Кажется, они, заметив повозку Анны, повернули лошадей к ней.
– О нет, они несутся сюда!
Закричав, Анна схватила за рукав сидящего рядом с ней Шелла. И тогда наконец вспомнила.
– А-а… ты! Точно, Шелл! Ты же фея-воин, так?! Избавься от разбойников.
Шелл устало посмотрел на Анну.
– Это хлопотно…
– Если ты не сделаешь этого, нас убьют! Пожалуйста!!!
На это Шелл схватил Анну за запястье и убрал её руку со своего рукава.
Но в то же время он, держа Анну за руку, грубо притянул её к себе.
– Шелл?! Ч-чего?!
Шелл рывком приблизил своё лицо к её и прошептал насмешливо:
– Тебе полагается не просить, а приказывать, верно?
Даже в такой ситуации, её взгляд привлекли сверлившие её глаза Шелла и его длинные ресницы. Кроме того, его голос звучал столь же сладко, как шёпот любовника.
– Чт… Слишком близко! Стой, Шелл, ты слишком близко!!! Отодвинься! И вообще, иди уже!
Кровь прилила к её щекам. Не время было краснеть. Но она не могла скрыть волнение.
– У тебя лицо красное.
– В-в-в-в общем!! Пожалуйста?!
– Это забавно.
Шелл хохотнул, смеясь над ней. Это, без сомнений, была насмешка.
– Шелл! Ну, пожалуйста, иди уже!
– Я сказал тебе приказать мне.
– Приказать?! Да посмотри, они приближаются!
– «Немедленно иди. Или я порву твоё крыло». Если скажешь это, я тут же пойду.
– Да о чём ты?! Хватит уже, просто иди!
Она была потрясена: как-никак, привычки использовать фей у неё не было. И поэтому тот факт, что она являлась обладателем его крыла, которое было для него всё равно, что сердце, вылетел у неё из головы.
– Прикажи.
Она зажмурилась, чтобы не видеть красивое лицо Шелла.
А затем…
– Пошёл! Иначе я накажу тебя!!!
На этот раз она попыталась приказать ему, добавив в голос ту жестокость, которую её удалось собрать.
В ответ на её приказ Шелл пожал плечами.
– Думаю… я пойду. Как пожелаете, миледи Пугало.
Отпустив руку Анны, Шелл спрыгнул с козел.
Шелл медленно повернулся и пошёл к несущимся на них всадникам.
Изящно вытянув правую руку перед грудью, Шелл сузил глаза, словно улыбаясь. Крыло на его спине слегка задрожало.
Затем опущенное ранее крыло медленно затрепетало. Части его переливались радужным светом, отражая солнце. Одновременно частицы света вокруг него собрались к его открытой ладони. На глазах у Анны свет принял длинную тонкую форму, образуя сияющий серебряный меч.
«Меч?! Он способен на такое? Тогда Шелл и вправду…
Фея-воин».
Внезапно Шелл сорвался с места.
Беззвучно, тише, чем ветер, он бежал, низко пригнувшись к земле.
В мгновение ока оказавшись у лошадей, Шелл опустил свой меч на ноги двух из них.
Одним движением он отрезал передние ноги обоим лошадям одновременно.
Кони тут же упали на землю. Естественно, то же случилось и с оседлавшими их разбойниками.
Не тратя и секунды на то, чтобы убедиться в этом, Шелл, мигом развернувшись, понёсся к другим всадникам, направляющимся к ним.
Другие разбойники заметил появление Шелла и повернулись к нему. В секунду их лошади лишись ног.
Разом рухнуло пять коней.
Разбойники, всё ещё восседавшие на оставшихся трёх лошадях, с гневными воплями кинулись на Шелла.
Шелл взмахнул мечом – и один из разбойников остался без руки. Лицо разбойничьего атамана сменило цвет.
– Отступаем! Отступаем!!
Крича, главарь развернул коня к подножию гор. Сброшенные на землю разбойники стали карабкаться за ним. Теперь уже однорукий бандит, стоная от боли, отчаянно пустил своего коня в галоп.
Поднявшееся облако пыли махом сдуло ветром.
Тишина повисла над зрелищем семи страдающих лошадей и трёх трупов разбойников, которые были убиты, когда свалились на землю.
Шелл легко взмахнул мечом, стряхивая кровь. Затем, медленно переходя от одной к другой, он вонзил меч в шею каждой лошади, пока все они не перестали дышать.
Пальцы Анны похолодели, её пробила мелкая дрожь.
Она отвела взгляд, чтобы не видеть уже приконченных Шеллом коней.
Ранения были серьёзными, спасти их уже было невозможно. Со стороны Шелла было более милосердно добить их без лишних страданий вместо того, чтобы оставлять их в живых.
Да, она знала это, но не могла смотреть на них без содрогания.
В конце концов, именно Анна сказала Шеллу спасти её.
Однако она не думала, что получит семь лошадей и трёх разбойников, убитых в момент. Из-за одного её слова три человека, хоть они и были разбойниками, умерли.
Она была потрясена и испугана тем, что это произошло из-за её приказа.
«Так вот почему их называют феями-воинами…»
Пока Анна замерла на долгую секунду, кучер слез с козел стоящего перед ними фургона.
Анна поняла, что знает его, и не смогла поверить своим глазам.
– Не может быть… Джонас?!
При крике Анны Джонас, который в оцепенении наблюдал за кончиной лошадей, поднял голову.
– …Э?.. Анна?
Когда Шелл закончил с добиванием коней, он опустил руку, держащую меч. Совсем как тогда, когда он был создан, меч распался на частицы света, разлетевшиеся и растаявшие в воздухе.
Изо всех сил стараясь избегать трагического вида мертвых тел коней и разбойников, Анна повела повозку вперёд, лавируя между трупами.
Подъехав к фургону Джонаса, она остановила лошадь.
Анна спрыгнула с козел и подбежала к нему.
– Что такое, Джонас?!
– Анна! Это фей, которого, ты используешь?! Так меня спасла ты?! Это, должно быть, судьба! Без разницы, я рад, что смог встретить тебя. Так как ты выехала на полдня раньше, я думал, что ты уже далеко впереди.
Вроде бы, в возбуждении, Джонас схватил Анну за руки и сжал их в своих, словно заключив их в своеобразный кокон.
– Я заехала в Рэдингтон… Но не в этом дело, Джонас, откуда ты взялся в таком месте?
– Я поехал за тобой. Было бы опасно позволить тебе путешествовать одной. Поэтому я убедил родителей, подготовил фургон и отправился за тобой. Я еду с тобой.
– Зачем?!
– Как это, зачем? Есть только одна причина, правильно? Ты же знаешь, что я чувствую к тебе.
Анна остолбенела от его слов.
– Э?
– Я люблю тебя. И хочу поехать с тобой.
– Эм… Джонас, я… я и вправду рада, но…
Анна мягко высвободила свои руки из ладоней Джонаса.
– Но, думаю, ты не до конца разобрался в своих чувствах, Джонас. Всё-таки, как на это ни посмотри, такой человек, как ты, не должен любить такую, как я. Это просто невозможно. Наверное, ты просто спутал сочувствие с любовью.
Анна была очень невзрачной и шла напролом.
Даже она сама считала, что ей не хватает женского очарования.
Правда была в том, что, несмотря на шесть месяцев, проведённых вместе, отношения Джонаса и Анны напоминали скорее таковые между знакомыми, чем между друзьями.
И всё же Джонас сделал предложение Анне, которая всегда чувствовала неоднозначность того расстояния, что было между ними.
Она не могла придумать иных причин, кроме той, что он сочувствовал ей из-за смерти её матери.
Вероятно, в этом случае Джонасу было не по себе из-за неё, и грань между сочувствием и любовью практически не ощущалась им, и он вбил себе в голову, что влюблён в ней.
– Это не сочувствие, я люблю тебя, Анна. Скажи, ты собираешься участвовать в Ярмарке Сладостей в Льюистоне, я прав? Ты так говорила. Тогда я тоже пойду. Я буду защищать тебя и помогать, так что ты точно станешь мастером серебряного сахара.
– Погоди. На тебя только что напали разбойники… Ты не то, что меня, даже себя защитить не можешь, так ведь?! И к тому же, ты дорогой наследник магазина сладостей, и даже, может быть, станешь главой гильдии Рэдклифф, не так ли?! Я не могу позволить такому человеку поехать со мной в опасное путешествие, что, если тебя ранят? Да я в глаза не смогу посмотреть мистеру и миссис Андерс, которые были так добры ко мне.
– По поводу разбойников, ну… Я потерял бдительность, но… я мужчина, как-никак, так всё будет в порядке.
– Вообще не понимаю, как всё должно быть в порядке!
– Со мной всё будет хорошо. Правда, всё будет в порядке. И ещё, у меня есть меч.
– Ты вообще слушал, что я говорила?!
– К тому же, мама и папа одобрили мою поездку в Льюистон с тобой.
– Мистер и миссис Андерс согласились? Быть не может… Что ни скажи, ты должен повернуть назад.
– Я не могу вернуться. Повернуть назад так же опасно, как двигаться вперёд.
От своего энтузиазма Джонас трясся, как в лихорадке.
Несомненно, Джонас действительно спутал сочувствие с любовью.
Её самой большой виной будет, если она позволит Джонасу умереть из-за этой ошибки в чувствах.
– Ты не можешь. Ты непременно должен вернуться.
– Анна, не говори такие холодные слова!
Джонас рассмеялся и вновь схватил Анну за руку.

Анна, удивлённая его поведением, попыталась забрать руку назад, но он крепко держал её.
– Я приехал сюда ради тебя. Ты ненавидишь меня? Разве ты не счастлива?
Под его взглядом она разволновалась. От его нежной улыбки другие деревенские девушки начинали парить в воздухе.
– Я не ненавижу тебя. Но, но… Как же мне выразиться… Не в этом проблема…
Шелл, прислонившись к повозке, смотрел в небо и, казалось, совершенно не собирался прерывать их разговор. Но вдруг он нахмурил брови и отлепил спину от фургона.
– Пугало. Надо быстро убираться из этого места. Волки придут на запах крови. Гляди.
Анна и Джонас посмотрели в небо. Тени трёх чёрных птиц кружили над их головами.
– Дикие вороны. Они чистильщики пустыни. Если они появились, то и волков долго ждать не придётся.
Анна быстро кивнула. Она выдернула руку у покачнувшегося Джонаса.
– Понимаю. Мы немедленно уходим. Джонас, пожалуйста, сейчас же поворачивай назад.
– Нет, я поеду с тобой.
– Джонас, если ты умрёшь, твои родители будут плакать, а деревенские девушки расплачутся ещё сильнее. Если тебя не станет, кто унаследует лавку? Есть ведь много вещей, которые важны для тебя, не так ли? Их ты и должен защищать.
Анна вложила всю душу в эти слова. Но обращённый на неё взгляд Джонаса был непоколебим.
– Хоть ты и говоришь, что я не должен, я сделаю это. Мои родители с этим не имеют ничего общего. До лавки мне сейчас нет дела. Всё, что важно для меня сейчас, – это мои чувства к тебе.
У Джонаса был тёплый дом. У него была семья и магазин, который он должен унаследовать в будущем. Он так же держал много всего важного в своих руках. Его жизнь не была пустой, как у Анны, у которой даже не было человека, что оплакивал бы её, если бы она умерла. Он был человеком, которому, отличие от Анны, не нужно было пускаться на такие опасности.
Но даже так он не делал ни малейшей попытке понять ценность того, что у него имелось.
Зная об этом, Анна потеряла терпение от его упрямства.
– В любом случае, ты не тот человек, Джонас, который должен вести себя так безрассудно.
Анна отвернулась от него и быстро забралась на козлы.
Шелл уже сидел там. Посмотрев на Анну, когда она с раздражением на лице щёлкнула кнутом, Шелл усмехнулся.
– Так у тебя и правда есть тот, кто за тобой ухлёстывает? Неплохо, для ребёнка.
– Я не ребёнок! Мне 15 лет… Я взрослая! К тому же, про нас с Джонасом даже речи быть не может. Он просто мне сочувствует. Хотя мне до сих пор не верится, что он подвергает себя такой опасности из сочувствия.
Но даже говоря это, Анна не переставала следить за тем, что происходит позади них.
Джонас забрался в собственный фургон и медленно ехал за ними. Кажется, он действительно не собирался возвращаться в деревню.
Для начала, Джонас ничуть не ошибался: так как он уже заехал так далеко по пути, возвращаться назад было так же опасно, как двигаться вперёд.
– И что я должна делать?.. – прошептала Анна, а затем со вздохом обратилась к Шеллу. – По поводу фургона за нами… Пока что, если что-нибудь стрясётся, ты поможешь ему?
Анна не ненавидела Джонаса. Напротив, ей нравились его нежная улыбка и манеры. Кроме того, она считала, что тот, кто умудрился перепутать сочувствие с любовью, не может быть плохим человеком.
Она не могла просто так отказаться от него.
– Если хочешь, чтобы я что-то сделал, используй моё крыло и прикажи мне.
– Ты развёл такую суматоху раньше, повторяя: «Прикажи мне, прикажи мне». Зачем?
– Я не намерен делать ничего другого, кроме того что мне приказывают.
В общем, он заявлял, что не станет делать, как она просит, если она не будет в меру угрожать ему, говоря: «Если ты не подчинишься приказу, я отниму твою жизнь». Другими словами, это значило, что он будет подчиняться только таким, доведённым до крайности приказам.
Он собирался упорно игнорировать такие легкомысленные приказы, как: «Присмотри за лошадью минутку», – или: «Подай мне одело».
Для Анны угрожать ему смертью, чтобы он подал ей одеяло, было слишком проблемно.
«Он сущее бедствие», – поняла она со вздохом.
– Прошлой ночью я решила, что буду использовать тебя. Однако я не хочу отдавать тебе приказы таким мерзким образом. Так что, это просьба. Отныне, как и сейчас, я буду начинать с просьбы. Но если ты скажешь нет, я превращу её в приказ. Как ты и хочешь, я буду говорить: «Если не хочешь, чтобы я разодрала твоё крыло, делай, как сказано». Я готова сделать это, если возникнет необходимость. Но я всегда буду начинать с просьбы.
В ответ на эти слова Шелл уставился на Анну.
– У тебя и вправду башка от пугала.
– Шелл, раньше ты устраивал бардак и уходил от темы, называя меня Пугалом и пользуясь моей реакцией… Но сейчас меня это не задевает. Продолжай звать меня Пугалом, мне без разницы.
Анна спрашивала себя, что ей делать, если что-нибудь случится с Джонасом. От мыслей об этом у неё разболелась голова, так что сил на парирование шелловских кличек у неё просто не осталось.
Анна остановила повозку. Когда она это сделала, Джонас поравнял свой фургон с её и так же остановился. Они оба смотрели на пристанище, которое Анна выбрала в качестве ночлега на вторую ночь их путешествия.
– Так это пристанище? Сегодня ночью я в первый раз его опробую.
– Ты впервые останавливаешься в пристанище? Тогда что ты делал прошлой ночью?
– Если честно, то до полудня у меня был охранник. На окраине Кноксберри живёт человек, который делает грязную работу; я нанял его себя охранять. Так что я просто остановил фургон на обочине и спал внутри. Он защищал меня ночью, но…
– Но?
– Кажется, он видел, где я спрятал деньги в фургоне. До обеда он, угрожая мне мечом, забрал деньги и сбежал.
Джонас рассказывал эту историю довольно беззаботно. Либо он был храбр, либо пустоголов. Плечи Анны опустились от разочарования.
– Это, конечно, несчастье… Но разве ты не чересчур снизил бдительность?
– Ага, ты, может, и права… Но, всё хорошо, что хорошо кончается. По крайней мере, у меня осталось моя жизнь. И благодаря этому я смог встретиться с тобой, Анна.
Кажется, он просто не имел представления об опасностях, подстерегающих путешественников.
Если он собирался ехать с ней, то ей срочно нужно было привить ему чувство опасности, или потом у них будут проблемы.
– Джонас, останься здесь на ночь и возвращайся утром домой, ладно?
– Я просто поеду, куда хочу. Я не преследую тебя, или что там ещё.
– Но Джо-о-нас.
– Ну, пойдём.
Джонас подмигнул ей и стегнул лошадь кнутом. Анна сжала лоб рукой.
– У-ух… Голова болит…
Два фургона въехали в пристанище, и железные ворота закрылись за ними.
Внутри пристанища Джонас оставил свой фургон возле стены, словно колеблясь. А затем сразу же исчез внутри него.
Кажется, он собирался спать там. То, что не поставил свою повозку рядом с Анниной, кажется, было его способом показать, что он не цепляется к ней и не преследует её.
Анна развела костёр возле своей повозки. Потом налила в котелок воды, побросала туда сушёное мясо и кусочки овощей, готовя простенький суп.
Когда он был готов, она посмотрела на повозку Джонаса.
Пока ещё была осень, но ночью ощутимо холодало. Анна не считала, что только она и Шелл имеют право поесть горяченького.
Анна, налив суп в деревянную миску, подошла к его фургону.
Она легонько постучала в двустворчатые двери на задней стороне повозки.
– Джонас, это я. Открывай.
Внутри послышалась возня, а после дверь открылась.
– Ты что-то хотела?
Дверь открыла молодая феечка размером с ладонь. Она, прижимаясь всем телом к дверной ручке, толкала её всей силой своего единственного крыла.
Эту феечку звали Кэти, она была феей-работницей, принадлежащей семье Андерс. Её волосы огненно-красного цвета были похожи на пламя. Сейчас она, подняв свой вздернутый носик, уставилась на Анну своими большими раскосыми глазами.
– Кэти?! Ты смогла уехать с Джонасом?
– В первую очередь я – личная прислужница господина Джонаса. Этого следовало ожидать.
– О, правда? А где Джонас?
– Он отдыхает.
– Тогда я просто отдам суп тебе, чтобы ты передала ему. Скажешь ему, чтобы поел, как проснётся?
Видя протянутую Анной миску, Кэти презрительно усмехнулась.
– Как отвратительно… Просто невероятно, чтобы господин Джонас хотя бы попробовал это.
Именно так слуги, работающие в дворянских домах, прикрываясь мантией хозяев, смотрели на других сверху вниз.
Анна насупилась.
– Так могло быть у вас дома, но в пути иногда стоит быть благодарным даже за это.
Кэти состроила недовольную рожицу, но всё же опустилась на пол и протянула обе руки.
Феи, лишённые крыла, не могли летать. Они так же не могли парить в воздухе, так что Кэти не оставалось ничего, кроме как спуститься на землю, чтобы взять миску.
Анна присела и отдала ей тарелку.
Для Кэти миска была достаточно большой, чтобы заменить ей ванну. Удерживая ей в руках, Кэти скуксилась.
– Никуда не годится, похоже на животный жир. Даже мне, фее, это бы не понравилось.
– Да неужели… Ну-у-у извини уж за навязчивость!
Анна, злая, вернулась к костру и яростно помешала суп в котелке.
Шелл спокойно сидел, смотря на огонь.
Взяв в руку миску, Анна зачерпнула порцию для Шелла. И без слов резко выставила её перед ним.
Пристально посмотрев на миску перед собой, Шелл повернулся к Анне с таинственным выражением на лице.
– И что?.. Что хочешь, чтобы я с этим сделал?
Анна строго посмотрела на Шелла.
– Думаешь, я даю её тебе, потому что хочу, чтобы ты, говоря: «Сажи а-а…» – покормил меня с ложечки?! Естественно, это твоя порция, нет? Или я не права, давая тебе такое?! Этот нищенский суп, воняющий жиром, не соответствует твоим вкусам?!
Из-за внезапной вспышки Анны на лице Шелла проступило удивление.
– Чего это ты вдруг? У тебе сейчас дым из ушей повалит.
– Я ведь пугалоголовая! Голова легко загорается, да?!
Как будто не силах больше сдерживаться, Шелл легонько засмеялся. Затем он с нежным выражением поднёс руку к протянутой ему миске.
– И вправду горит.
– Чувствую себя так, словно вот-вот загорюсь! Просто фея сказала мне, что мой мерзкий суп не отвечает вкусам великого и ужасного наследника магазина сладостей. Этот мерзкий суп и для тебя недостаточно хорош?!
– Не вижу ничего плохого в супе. Я просто… удивился.
Шелл взял суп, обхватив миску обеими руками.
– Удивился? Чему? Суп выглядит совсем плохо, или что?..
– Я удивился, что ты налила мне раньше, чем себе.
– Почему? Это же естественно, что человек, наливающий суп, подаёт еду другим раньше, чем себе, разве нет? Это правила приличия. А, вот ложка.
Анна подошла к Шеллу, подавая ему ложку для супа, но заметила, что супа в миске стало меньше где-то на половину.
– Шелл, ты же не пил из миски, да? Может, в ней дырка?
– Я съел суп.
– Съел?! Как?!
– Мы не едим ртом. Мы держим руки над едой, или прикасаемся к ней, и так поглощаем её.
Пока она наблюдала за миской в руках Шелла, поверхность супа слегка рябила и он постоянно уменьшался в объёме. Казалось, что суп быстро испаряется.
– Ты можешь чувствовать вкус? – неосознанно спросила Анна, продолжая наблюдать за развернувшейся перед ней сценой.
– Нет. Даже если мы едим, мы не различаем вкус.
– Все феи такие?! Тогда, что бы ты не ел, ты не получаешь удовольствия, да?! Для тебе еда вообще не отличается по вкусу?
– Только у одной. Только у одной пищи мы воспринимаем вкус.
– У какой?
– Серебряный сахар. Он… сладкий.
Словно вдруг вспомнив что-то, Шелл опустил глаза.
На его лице застыло холодящее одиночество. Должно быть, это были болезненные воспоминания.
До того, как его выставили на продажу на рынке, что пережил этот сквернослов-фей? От одного предположения у неё заныло сердце.
Он, вероятно, родился на природе и жил, как хотел, пока в один прекрасный момент не обнаружил, что за ним охотятся, попал в плен и был продан.
То, что он должен был чувствовать, похоже на… Анна думала, что будь это она, она, верно, кипела бы от возмущения.
– Тебе нравится серебряный сахар? Или не нравится?
– Я не ненавижу его.
– Тогда я сделаю тебе сахарную скульптуру. Я начинающая создательница сладостей, знаешь.
– Ты?
Шелл скептически посмотрел в её сторону. Анна слегка надула грудь.
– Слушай и поражайся! Моя мама была мастером серебряного сахара. Как её дочь я с самого детства играла с серебряным сахаром вместо пластилина, как только начала ноги переставлять. Мои навыки довольно внушительны, если уж говорить об этом. Возможно, я сделаю траву в лунном свете, что подойдёт тебе.
Кушать безвкусную пищу невесело. При этой мысли Анне вдруг захотелось сделать для него сахарную скульптуру.
Если Шелл действительно злился, возможно, нежная и красивая сахарная сладость могла бы немного смягчить его сердце.
Недоумение мелькнуло на лице Шелла. И Анне подумалось, что это его озадаченное лицо выглядит мило.
Улыбаясь, Анна встала и, обогнув повозку, подошла к её задней стене. Но как только она протянула руку к двойной двери…
Бам! Внутри повозки раздался грохот, как будто что-то упало, а саму повозку тряхануло.
Анна мгновенно отпрыгнула, закричав:
– Шелл!
Бросившись обратно к Шеллу, Анна схватила его за рукав.
– Там что-то в повозке! Посмотри. Пожалуйста, посмотри, что там!
Шелл посмотрел на Анну.
– Это приказ?
– Приказ?
– Если не пойду, ты порвёшь моё крыло?
– Я даже не думала об этом, но…
– Тогда смотри сама.
– А-а-ар, ты!..
Поскольку такая жестокость, как угрозы порвать его крыло, была неприятна ей, было ясно как день, что она не смогла бы приказать ему.
Шелл, насквозь видя эти её мысли, говорил ей «отдать приказ».
По его насмешливому лицу многое было понятно. Он до конца был намерен делать как можно меньше.
Она была дурой, подумав даже на секунду, что он милый.
Анна вспыхнула, но благодаря раздражению её страх притупился.
– Ладно! Посмотрим, пойду ли я!
Анна не просто так путешествовала последние пятнадцать лет со своей матерью по всей территории королевства.
Она была намерена показывать большую твердость, чем любая другая пятнадцатилетняя мисс.
Взяв из огня палку, Анна встала перед дверьми фургона.
Держа палку наперевес одной рукой, второй она медленно открыла дверь.
Внутри повозки было тихо. Потолок повозки был достаточно высок, чтобы человек мог выпрямиться внутри. На стенах с обеих сторон ближе к потолку были длинные тонкие окна, пропускающие свет. Сегодня луна светила ярко, так что лунный свет, пробиваясь через окна, слабо освещал внутренности фургона.
На столе, тянущимся вдоль одной стены, лежала каменная доска с разложенными на ней сладостями, деревянной лопаточкой и набором грузиков для весов.
Бутылочки с цветными порошками, извлечёнными из различных растений, были выстроены в аккуратный ряд.
Пять бочек стояли вдоль противоположной стены.
Обстановка в фургоне была такой же, как всегда.
– Здесь… ничего нет?
Напуганная-напуганная Анна высунула голову за дверь, осматривая неказистое убранство. Но тогда…
– Эй!
Визгливо крикнув, маленькая тень спрыгнула со стола.
– Кья-я-я-я-я-я!
Завизжав, Анна изо всех сил махнула палкой.
И на удивление точно попала по тени, которая летела прямо на неё.
Повинуясь силе удара тень вылетела из фургона и свалилась прямо на голову застывшего у костра Шелла.
Шелл схватил маленькую тень, безвольно упавшую на землю, за воротник и поднял её.
– Это шутка такая?! – закричал он на Анну.
Она так же была сбита с толку и сердито закричала в ответ:
– Знать не знаю, что это!!! Оно было в повозке!
– Это?..
Шелл перевёл взгляд на то, что было в его руке. А после поморщился.
– Отпусти, придурок! Кто я, по-твоему?! – возмущалась маленькая тень писклявым голосом.
Это создание, которое, пока его держали за воротник, отбивалось всеми руками и ногами, имело внешность маленького светловолосого фея, похожего на ангелочка. На его спине было одно крыло. Но, как ни странно, второе было обернуто вокруг его шеи наподобие шарфа.
– Пусти!!!
– Как шумно.
Шелл внезапно разжал пальцы. Маленький фей, визжа, упал на землю.
– Тц. Какой жестокий парень. Я хрупкий, знаешь ли. Обращайся со мной мягче!
Он встал, потирая зад. Анна робко подошла к нему, опустилась на колени и посмотрела на фея. Фей в свою очередь уставился на неё большими голубыми глазами.
– Ты грохотал внутри повозки, верно?
– Я не грохотал. Я задремал, а потом хрупкому мне приснился кошмар и я подскочил. Но спросонья я подскочил слишком высоко и врезался в потолок, вот…
– Ах… Ты, должно быть, и вправду подскочил довольно высоко… В любом случае, ты кто? Когда и как оказался в моём фургоне?

– Меня зовут Мифрил Рид Под. Я пришёл вернуть тебе должок. (п/п: да, имя отличается от такового в манге. Однако по-японски оно записано именно так. Что касается второй части имени, «Рид Под» имеет определённый смысл и в английском обозначает соцветие рогоза (камыша))
– Вернуть должок?
– Вчера ты спасла меня. Так что я пришёл, чтобы отплатить тебе за помощь.
Услышав это Анна наконец узнала его.
– А! Это ты! Фей, над которым издевался охотник в Рэдингтоне, это ты был?
Тогда он был весь в грязи и она не могла хорошенько рассмотреть его. Но если уж рыться в воспоминаниях очень, очень тщательно, то его пронзительный голосок казался ей знакомым.
Без сомнений, крыло, обернутое вокруг шеи фея, было тем самым, которое Анна отобрала у охотника на фей.
– Верно. Я увидел твою повозку в Рэдингтоне и пробрался внутри. Это всё для того, чтобы отплатить тебе. Я думал, что смогу вернуть долг сразу же, но… Тот поганец до самых костей измочалил меня всякой работой, видишь ли. Я случайно заснул и… проспал до сих пор. Но теперь я как новенький! Теперь я верну долг, которым обязан тебе!
– Но тогда разве не сказал ты, что не благодаришь людей?
– Сказал. Но ты спасла мне жизнь, и это факт. Я не хочу становиться таким же бессовестным, как люди, так что я отплачу тебе, даже если это неприятно. Я скажу это заранее, но, хоть я и собираюсь возвратить тебе всё, я скорее умру, чем скажу спасибо. Ясно?!
Он тыкнул своим крошечным пальчиком в Анну. От такого непосредственного поведения Анна рассмеялась.
– Э-э, хм… Как же сказать… Я спасла тебя не потому, что хотела, чтобы ты был мне чем-то обязан, так что тебе не обязательно что-либо возвращать. Особенно, если это тебе неприятно и ты скорее умрёшь, чем поблагодаришь меня, и так далее… Когда ты выставляешь это в таком свете, я не уверена, благодарен ты вообще или нет…
– Ты спасла его? А у тебя сострадательное сердца, да, Пугало? – проговорил Шелл в неверии.
– Ну, я же не могла просто смотреть, как его убивают, верно? Эм, ты… Мифрил, так ведь?
– Я Мифрил Рид Под. Не сокращай!
– А, п-прости... В общем, Мифрил Рид Под, мне не нужно, чтобы ты возвращал мне долг.
– Как будто я соглашусь на это! Дай мне тебе отплатить!
Из-за его непомерно раздутой надменности на Анну вдруг накатила усталость.
– Раньше я нечасто общалась с феями… Я думала они милее и обходительнее. Но это совершенно не так, да? Смотря на тебя, Шелла и Кэти… И откуда вы все взялись такие высокомерные?
– Неважно, дай мне тебе отплатить!
– Но ведь и вправду не нужно.
– «Не нужно»? Ну погоди! Даже если мне придётся последовать за тобой в ад и назад, ты всё равно дашь мне отплатить тебе.
– Что значит «последовать за мной в ад»? Это слишком страшно! Когда ты так говоришь, я не знаю, пытаешь ты со мной расквитаться или отомстить! И почему мне приходится выслушивать угрозы?!
– В любом случае, дай мне тебе отплатить. Я буду ходить за тобой, пока не отплачу.
– Ладно! Пусть будет так! Тогда я попрошу тебя оказать мне услугу. Эм… Э-э…
Анна осмотрела окружающее её пытливым взглядом, а потом вдруг щёлкнула пальцами.
– Точно! Тогда, чтобы отплатить мне, не мог бы ты смазать колёса моей повозки?
– Не держи меня за болвана! Ты действительно думаешь, что что-то настолько мелкое может оплатить мою жизнь?! Придумай более внушительную просьбу!
– «Внушительную просьбу»?.. Какую бы?
Шелл спросил обхватившую руками голову Анну с холодным выражением:
– Мне его задушить до смерти, чтобы он заткнулся? Просто прикажи, и я сделаю.
Мифрил на самом деле развёл такую шумиху, что нельзя было сказать по тону Шелла, шутит он или серьёзен.
Услышав такое, Мифрил беззащитно завопил:
– Гад! Что ты несёшь про своего собрата-фея? Хм-м-м. Так ты обсидиан? Смотришь на меня свысока, потому что я всего лишь капля воды, так ведь? Эй, человеческая девчонка!
– Она Анна.
– Анна. Этот парень, которого ты используешь, фей-убийца. Отвесь ему такого же убедительного пендаля, как тому охотнику на фей! Он это заслуживает!
– Но… Почему ты мне приказываешь?
– Потому что он, видать, собирается задушить меня до смерти.
Анна застонала: для Шелла было нехарактерно прямо предлагать такое.
– Не говори такие глупости, когда я потрудилась спасти его. Ладно, ты. Раз ты теперь свободен, я хочу, чтобы ты шёл, куда хочешь, и жил там счастливо.
– Ты хочешь, чтобы я ушёл?! Пытаешься прогнать меня?! Я не пойду!!!
– Я не это имела в виду, но… Как же… Я так устала… И уже хочу спать.
Казалось, что этот разговор с визжащим Мифрилом никогда не кончится.
Анна полностью вымоталась, так что она, отвернувшись от Мифрила, расстелила постель и закуталась в одеяло.
– Извини, Шелл, я сделаю тебе сахарную скульптуру завтра ночью. В качестве извинения за ожидания, я сделаю её очень-очень красивой. И если ты хочешь её съесть, не пытайся украсть своё крыло, пока я сплю, ладно?
Независимо от того, можно ли было подкупить Шелла сахарной скульптурой, Анна чувствовала стыд от того, что использует подобное, чтобы оградить себя.
Однако, сейчас эта проблема висела над ней дамокловым мечом. С этим ничего нельзя было сделать. Поскольку, если бы он вернул своё крыло и исчез, ей бы пришлось несладко.
– Тебе не стоит беспокоиться, украду я его или нет… Сомневаюсь, что нам вообще удастся поспать, – хмуро пробормотал Шелл.
– Эй, вы!!! Эй, не спите, не спите!!!
Анна закрыла уши руками: голос Мифрила, казалось, бил прямо в них.
– Вот скажи, не мог бы сделать мне одолжение и дать поспать этой ночью?..
Анна уже начинала по-настоящему жалеть, что сделала доброе дело.
– Эй, эй, эй!!! И ты не спи! Разве ты мне не собрат?!
– В таком шумном собрате не нуждаюсь.
Доведённый Мифрилом Рид Подом, который скакал вокруг, Шелл разочарованно вздохнул и лёг.
– Ч-ч-ч-ч-что это? Что это та?!..
– Ты хочешь «вернуть должок»? Ты идиот? Она человек. Уже забыл боль от потери крыла?
Крылья были наиболее чувствительной частью тела феи. Боль от вырванного крыла была ничуть меньше, чем боль от оторванной руки или ноги.
И того, что они были вынуждены терпеть эту боль, было достаточно, чтобы возненавидеть существ, известных как люди.
Но Мифрил насмешливо фыркнул.
– Не неси чушь… Как будто можно забыть эту боль. Поэтому я никогда не стану благодарить человека, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Но моё крыло забрала не Анна. Анна вернула мне моё крыло. Человек это или фейри, плохой остаётся плохим. А хороший – хорошим. Так что я буду возвращать долги хорошим людям. Так что я отплачу и Анне! Дай, дай, дай мне вернуть долг!!!
Его образ мыслей, кажется, был немного искажён, но, как бы то ни было, было ясно, что он благодарен Анне от всего сердца.
Однако, каким бы он ни являлся, Мифрил всё-таки был шумным.
– Умолкни!
Подняв руку, Шелл хлопнул Мифрила, когда он подпрыгнул.
Мифрил, с визгом упав, тут же поднялся и, надувшись, развёл вокруг Шелла ещё большую суету.
– Я против насилия! Ты фей-убийца! Собрат-убийца!
Феи с одним крылом не могли летать.
Однако, задействовав оставшееся крыло и всю мощь своих ног, они легко могли перепрыгнуть через человека.
Использующий эту особенность прыгающий Мифрил стал настоящим бельмом на глазу.
Видя, что Мифрил только ещё больше разошёлся, Шелл понял, что разумнее больше ничего ему не делать.
Анна, которая лежала, свернувшись калачиком, и зажимала уши, хмурилась с явной досадой.
Кажется, Анна спасла этого фея, Мифрила Рид Пода.
Она была такой наивной девочкой. Это ошелломило его. Она была наивна и в своих отношениях с Шеллом.
Анна подала ему суп раньше, чем налила себе. Кроме того, она сказала, что сделает ему сахарную скульптуру. Она относилась к нему так, словно он был человеком.
К тому же, Анна не собиралась отдавать ему строгие приказы. Её приказы недалеко уходили от просьб. Было ясно видно, что Анна не считала себя способной повредить его крыло. Шелл не чувствовал твёрдости в её решении использовать его.
Просьба сделать что-либо отличается от приказа сделать это.
Именно по этой причине он, честно говоря, был сбит с толку. Он должен повиноваться ей или игнорировать её?
Шелл ненавидел подчиняться, когда ему даже не отдавали приказа. Однако Анна была владелицей его крыла. Если Анна попадёт в неприятности, его крыло тоже может пострадать, и это было проблемой.
Так как он не был уверен, что должен делать, он прогнал разбойников.
При этом он не подчинялся приказу Анны. Она была слишком наивна, чтобы он мог ей подчиняться.
Почему Анна такая наивная? Возможно, потому что одинока. Она искала мать во сне, правильно? Она никак не могла не быть одинокой, путешествуя в одиночку. Наверное, поэтому она была добра даже к феям. Верно, она подсознательно искала того, кто мог бы облегчить её собственное одиночество.
Мифрил визжит и разводит шумиху, так что не похоже, что ему выпадет шанс украсть у Анны крыло этой ночью.
«Ну, думаю, особого значения это не имеет».
На самом деле ему не отдавали никаких приказов, так что он мало что делал. Всё сводилось к тому, что он смотрел на постоянно вспыхивающую Анну и посмеивался. Она действительно была очень наивной девушкой.
«Сахарные скульптуры, которые делает это Пугало, должны быть до жути сладкими», – ни с того, ни с сего пришла ему в голову мысль.